Иосиф из Аримафеи в одном важном отношении похож на жен-мироносиц — и этот знатный мужчина, и эти простые женщины показывают пример определенного вида веры, того вида, который рано или поздно оказывается востребованным в жизни христианина.
Есть вера определенным утверждениям — я, например, верю, что в горах вода закипает при более низкой температуре, чем привычные нам 100 градусов Цельсия. Я не знаю, кто это впервые обнаружил, и не помню, от кого я это впервые узнал — да это и не важно, это безличное знание о мире навсегда пополнило мой культурный багаж. Никогда не кипятил воду в горах — и не проверял этого, но верю, что это так.
Бывает вера как упование. Я полагаюсь на родных и друзей в том, что они выручат меня из беды. Я доверяюсь другим людям — например, врачам или проводникам в горах — полагаясь на их добросовестность и компетентность.
В случае с Иосифом и мироносицами нам как-то трудно объяснить их действия верой в какие-то абстрактные истины или даже упованием на Иисуса как Бога и Спасителя. Иисус был мертв. Иосиф (как и мироносицы) не могли этого не знать — они, как раз, заботились о Его приличном погребении. Эта Великая Суббота резко отличалась от наших Великих Суббот — когда мы святим куличи и пасхи и уже находимся в радостном предвкушении того момента, когда мы на возвещение священников отзовемся громовым «Воистину Воскресе».
Все, что знали ученики на тот момент — это то, что Иисус мертв, испустил дух после тяжких мучений. Да, Он говорил о Воскресении — но Он говорил это, когда был жив. А сейчас Он мертв, и это — непреложный факт. Все участники событий — Апостолы, Иосиф, жены-мироносицы — исходят из него как из невыносимо тяжкой, но данности.
Смерть близкого человека — всегда тяжкое потрясение, когда человек не может понять, что произошло и что делать. А Иисус был не просто кем-то дорогим и близким — Он был присутствием Бога, Господом и Учителем, тем, кто дал ученикам великую надежду на то, что Бог наконец пришел на помощь своему народу, и это злое время боли и беззакония, лжи и насилия, сейчас завершится, и произойдет что-то решающее, что изменит мир навсегда. Но Иисус был мертв, а ученики сидели запершись, боясь, что теперь враги придут за ними.
А Иосиф действует — причем действует, по мирским меркам, очевидно во вред себе. Дело не только в том, что высеченная в камне гробница — большая ценность. Иосифу есть еще много что терять. Он занимает достаточно высокое положение в обществе — он «член совета», то есть синедриона, высшего судебного органа в народе, один из избранных, член высшего слоя национальной и религиозной элиты.
Мы читаем, как «От Каиафы повели Иисуса в преторию. Было утро; и они не вошли в преторию, чтобы не оскверниться, но чтобы [можно было] есть пасху» (Иоан.18:28) Гонители Иисуса, которые страстно желали погубить Его, даже ради этого не стали входить в дом язычника. Иосиф, чтобы попросить Его мертвое тело, вошел. Он обратился к врагу, к оккупанту-римлянину со смиренной просьбой — отдать ему тело Иисуса. Он не боится ни оскверниться, ни того, что его сочтут сподвижником Человека, казненного по обвинению в мятеже против римской власти. Его уже не интересует, что скажут собратья по синедриону, когда узнают, что он проявил такую симпатию к Тому, чьей смерти они так усиленно добивались — и добились. Раньше он был тайным учеником — потому, что боялся. Теперь он выказывает свою привязанность к Иисусу самым явным образом.
Теперь, когда Иисус мертв — и все надежды на то, что он триумфально сядет на трон, возглавит народное восстание, вышвырнет римлян и щедро наградит тех, кто вовремя поддержал Его, рассеялись как сон. Кажется, самое естественное в этой ситуации — оплакать свои погибшие надежды и как-то пытаться жить дальше.
Но Иосиф считает, что он должен позаботиться о том, чтобы Иисус не был брошен в яму, как обычный казненный преступник Он прилагает все усилия к тому, чтобы Иисус — мертвый Иисус, от которого уже ничего нельзя получить — был погребен с должным уважением.
Это пример веры как преданности — преданности, которая не рассчитывает на какие-то награды и выгоды, потому что рассчитывать тут не на что. Иосиф любит Иисуса и желает почтить Его. Даже если Иисус мертв.
Мы можем ходить в Церковь по разным причинам — ища помощи в своих житейских трудностях, восхищаясь красотой богослужения, переживая единство с собравшимся верующим народом. Или, возможно, нас убедили доводы, что Бог есть — и есть надежда вечной жизни. Все это хорошо; но может настать день испытания, когда все это покажется чем-то далеким и нереальным. Время искушений, или конфликтов, или тяжелого горя, или просто накопленной за годы усталости, которую сейчас принято называть «выгоранием».
Все это может рухнуть — и в жизни некоторых людей рухнуло. Как пел какой-то популярный исполнитель, «я теряю мою веру... это все была лишь мечта, лишь мечта». Как все было рухнувшим в Великую Субботу — когда Иосиф из Аримафеи пошел к Пилату просить тела мертвого Иисуса.
Иосиф — и жены мироносицы — сохранили преданность Иисусу, когда Он был мертв. Преданность, которая со стороны не могла не выглядеть безумной, нелепой, совершенно безосновательной. Но, как они были верны в самые тяжкие часы Страстной Пятницы и Великой Субботы, они дождались Воскресения — и гробница, которую пожертвовал Иосиф, навсегда стала той гробницей, из которой воскрес Христос.
