Зеркало замка Вьерсе

Брюссель забавный город. Вроде большой, но очень спокойный. На Гран-пляс, центральной площади, снова выложили огромный герб королевства. Все цвета – из цветов. В аккуратных горшочках. Несколько дней простоят, на открытки попасть успеют. И туристов удивить.

Но было в Брюсселе что-то странное. Он большой, но слегка неопределенный. Город расположен на фламандской территории, но говорит по-французски. Суеты особой на улицах не видно. Неподалеку, через пролив – Англия. На севере – Голландия. На юге – Франция, сзади Германия подпирает. Сверху дождик капает.

Дождь и сейчас тихо и вкрадчиво капал мне на макушку. Шапку я не взял. Как обычно. Может быть, именно поэтому я решил забежать в одну из кондитерских. Они здесь бывают забавными: маленькая шоколадная фабрика и магазин в одном помещении. В одну из этих лавочек я и зашел. Спросил по ошибке конфеты конкурирующей фирмы, едва ноги унес. Конкуренция.

На следующей улице был оружейный магазин. Возле него мне и была назначена встреча. Я вспомнил шутливую инструкцию: «Забегаешь в магазин, но ничего не покупаешь!» Сотрудник, который разрабатывал операцию, знал о моей страсти к оружию. Я зашел внутрь, но все же не удержался и купил подарок для брата - девятимиллиметровый пистолетный патрон на цепочке.

Безобидный сувенир милитаристской направленности. Нужно было как-то убить время до встречи. Почему ее назначили именно в Брюсселе? Не знаю, у нас тогда спрашивать было не принято. Вот то, чем знаменита Бельгия: будка на углу - знаменитый картофель фри. Мне нравится, что к нему предлагают около десятка различных соусов. Недорого и вкусно, как в ресторане. С давних пор у нас с друзьями повелось: первое, что мы делаем, въехав в Бельгию, это покупаем по порции картофеля фри. То же самое мы делаем перед отъездом. На этот раз я выбрал андалузский соус, розовый и острый. Я макал в него длинные хрустящие картофельные ромбики и думал. О том, кто же этот загадочный «контакт»? Холодная война, похоже, закончилась. Все наши операции за железным занавесом остались в истории, хотя и недавней. Сейчас приходится подумывать о возвращении в Россию. Редакция наша уже переехала в Москву. Но там сейчас новые, незнакомые люди. А тут вдруг встреча в Брюсселе. С паролем. К чему бы это? Я взглянул на башенные часы: пора было к оружейному магазину.

Высокий седобородый старик чинно стоял в положенном месте. В руке он сжимал тот самый журнал. Самый антисоветский журнал русской эмиграции. По заданию которого я собирался переезжать в Россию. Это был условный знак. Я осторожно приблизился и поклонился.

- Вам поклон из Франкфурта!
Старик улыбнулся, спрятал журнал в портфель, и только потом подал мне руку.
- Очень приятно, я Константин Петрович! Легко нашли этот магазин?
- Да, спасибо. Я ведь бывал здесь раньше.

Константин Петрович огляделся по сторонам.
- Думаю, что в этом кафе мы смогли бы обговорить детали. Много времени это не займет.
Мы перешли через улицу. Бистро было уютным. Хотя и не очень запоминающимся.
- Вы голодны?

- Нет, спасибо, я уже перекусил.
- Тогда отведайте бельгийского вишневого пива. Можно клубничного или ежевичного. В Германии такого нет.
Я кивнул.

- Да, закон о чистоте пива. Пиво может быть только из зерна, воды, хмеля и солода. У бельгийцев здесь больший простор для фантазии. Вы какое возьмете?
Константин Петрович замотал головой.
- Я за рулем. Кофе выпью. А вы угощайтесь.

Официант принес наш заказ. Вишневое пиво чем-то напоминало плодоягодное вино советских времен. Только на вкус было несколько благороднее и ароматнее.
- Константин Петрович, так в чем состоит суть моего приглашения?
Старик чинно пригубил кофе.
- Перед вашим возвращением в Россию, вас хотели бы увидеть. Поговорить.

Я пожал плечами.
- Кто? И зачем? Возвращение мое связано с моей работой. И вещь еще не очень определенная.
Константин Петрович поднял глаза к потолку.
- А что нынче можно назвать определенным? Думаю, эта встреча вас не обременит. Да и вас должна заинтересовать.
- А где она должна состояться?

- Поместье Вьерсе, неподалеку. Вы там уже бывали в былые годы.
Я внимательно оглядел старика. Высокий, седой, с бородкой клинышком. Мог ли я встречать его раньше? Вероятно, но, наверное, достаточно давно. Однако меня он откуда-то знал. Ладно, будем надеяться, что это выяснится по ходу дела. Не думаю, что начальство стало бы меня посылать на встречу неизвестно с кем.

- Вьерсе? Помню этот замок. Там проводились съезды русской молодежи. А разве там сегодня что-то устраивают?
Константин Петрович допил свой кофе, и расплатился.
- Пока нет. Но когда приедем, мероприятие должно состояться. Если все пойдет так, как задумано. Вы готовы?
- Думаю, да. Спасибо за угощение.

Мы поднялись из-за столика и вышли на улицу. Старик быстрым шагом направился в одну из боковых улиц: я за ним даже не поспевал. Удивительная живость для такого возраста. Кстати, а сколько ему лет? Спрашивать было неудобно. Он подошел к своей машине, черному пежо, припаркованному позади какого-то грузовика. Он открыл дверь и повернулся ко мне.
- Где ваши вещи? Только сумка? Тогда бросайте ее назад и садитесь рядом со мной.

Старик необычайно ловко протиснулся между запаркованных машин и выехал из улочки.
- Сейчас проедем несколько улиц, выедем на автобан, а там уже будет проще… Так вы точно решили вернуться в Россию?
Я рассеянно глядел по сторонам.
- В Россию? Посмотрим. Надеюсь. Если все сложится.
- Ну-ну…
Константин Петрович сосредоточился на дороге. Пейзаж был довольно унылым. Все это я уже видел, и не один раз. Городки, поля, коровы. И бесконечный бельгийский дождь. Поворот, потом еще один. Вот и знакомые места. Кажется, это было вчера.
- Вот, еще один поворот… Теперь уже недалеко.

Изредка попадались автомобили, но они казались какими-то внеочередными и даже застенчивыми. Будто затерявшимися в мелком теплом дожде. Вот деревенька. Похоже, здесь ничего не изменилось: поля, серое кладбище, кабак. Вот съезд.
- Подъезжаем…
Пруд, маленькая башенка, она же голубятня, мощеный двор.

- Замок Вьерсе. Как будто это было вчера.
Константин Петрович старательно вкатил машину во двор.
- Какой замок? Это не замок. Когда-то было поместье. Вот, конюшня осталась. Про лошадей не спрашивайте.
Машина остановилась на краю двора. Она здесь была единственной, так что помешать никому не могла. Старик вышел и помог мне вытащить мою сумку.

- А что здесь сейчас?
Он пожал плечами.
- Хозяева живут в Брюсселе. Появляются здесь иногда. Сдают помещение под проведение встреч и семинаров. Вроде того съезда, на котором вам довелось бывать. Сегодня здесь никого нет. Нам не помешают. Ключ у меня.
Он достал из кармана небольшую связку ключей.
- Милости прошу.

Константин Петрович легко взбежал по каменным ступеням. Он недолго подбирал нужный ключ. Большая дверь открылась без скрипа. Я вскинул сумку на плечо и медленно поднялся следом. У самого входа оглянулся: мощеный двор, клумба, вход в конюшни. Не изменилось практически ничего.
- Вы идете?
- Да-да, извините.

Я зашел в прихожую. Зал был небольшим. Пыли на полу не было, вероятно, здесь периодически убирались.
- Вот, время у нас еще есть. Осмотритесь, обойдите все комнаты. Или почти все.
Я нерешительно сделал несколько шагов.
- Ну, вроде все как и было. А что тут осматривать?

Старик сделал серьезное лицо.
- Нам назначено в два. Мне хотелось бы, чтобы вы убедились в том, что кроме нас в помещении никого нет. Это важно.
Я удивился.
- Хорошо, пройдусь… Все осматривать – от чердака до подвала?
Константин Петрович не удивился моему вопросу.

- Все не успеете. Просто убедитесь, что мы здесь действительно одни. Это, скорее, для вас. Я пойду с вами. Откуда начнем?
Странно. Но я был гостем. Мы направились в первый зал. Небольшой и светлый. Паркет был не новый, но в пристойном состоянии. Легкий запах дерева, большие окна выходили прямо на пруд, по чьей поверхности опять шлепали капли дождя. Когда-то сын одного из участников съезда рыбачил прямо отсюда. Крючок он тогда сделал из гнутого гвоздя, а вместо лески приспособил веревку. И все-таки ухитрился поймать огромного карпа! Вот только не знал, что с ним потом делать: в итоге, его бросили обратно в пруд.

Мы перешли в следующий зал. С камином. Перед ним мы когда-то пили джин без тоника. Нас забавляло, как реагирует огонь, когда мы плевались джином в его раскаленную душу. А реагировал он, выбрасывая сердитые языки пламени. Салют получался яркий, но довольно бессмысленный.

Но в этот день камин никто не разжигал. Над ним висело старое зеркало в гнутой деревянной раме, с остатками золотой краски. В зеркале отражался почти весь зал, а в правой его половине амальгама отошла, как кусок серебряной плесени. Я заметил, что, подойдя к зеркалу, высокий седой старик как-то подобрался и стал еще стройнее. Он посмотрел на часы.
- Мы еще придем сюда. Через полчаса. А пока пройдемся по другим комнатам.
- Я помню это зеркало. Только раньше оно висело в прихожей.
Константин Петрович стал еще серьезнее.
- Верно, его недавно перевесили. Решили, что над камином оно смотрится лучше. С тех пор все и началось…
Я удивленно посмотрел на старика.
- Что началось?

Он нетерпеливо пригласил меня продолжить экскурсию.
- Скоро увидите. У нас не так много времени. В подвал и на чердак уже не успеваем. Еще пару комнат осмотрим и вернемся.
Спорить было ни к чему. Только зачем ему понадобилась эта экскурсия? В других комнатах была составлена разнородная мебель. Где-то попадался стол девятнадцатого века, рядом – современный столик с дешевой распродажи. Все это было явно свезено сюда без разбора. В другой комнате стену украшал выцветший ковер с неопределенным сюжетом. На чердаке слой пыли присутствовал, но очень тонкий. Вероятно, здесь тоже прибирались, но где-то в начале года. Провожатый снова посмотрел на часы.

- Нам пора! Спускаемся в каминный зал.
Он проворно сбежал вниз по лестнице. Я с трудом за ним поспевал. По дороге я все же спросил:
- Константин Петрович, а в чем смысл этой экскурсии? Шедевров искусства с тех пор в замке не появилось.
- В чем смысл? - Он выбежал в зал, перешел в каминный. - Чтобы вы убедились: здесь нет никакого подвоха. Никакого театра. Никто от вас ничего не скрывает. Все, пришли….

Он отошел в угол, взял два складных стула и поставил их возле камина. Как раз напротив зеркала. Торжественно сел на один, второй предложил мне.
- Я уже говорил, что нам назначено на два. Обычно они очень пунктуальны.
Я сел и снова вздохнул.
- Кто они?! Сколько можно говорить загадками?

Седой старик устало обернулся.
- Они скоро сами представятся. Если захотят. Смотрите в зеркало.
Я осторожно опустился на стул.
- Просто сидеть и смотреть в зеркало? Это только дамы умеют.
Константин Петрович улыбнулся и провел рукой по своей седой бородке.
- Себя вы там навряд ли увидите. Смотрите внимательно.
Я начал нервничать.

- И что? Там тоже стулья, закрытая дверь…
Тут я понял, в чем причина загадочной улыбки соседа. В зеркале действительно отражались три ряда стульев и закрытая дверь. Но когда я обернулся, я увидел, что дверь в каминный зал была открыта. И стульев в комнате было только два. На них сидели я и Константин Петрович. Я не видел своего отражения, равно как и отражения старика. Но почувствовал, что глаза мои чуть не вылезли из орбит.
Что это?!

Дверь в зеркале отворилась. В комнату вошел подтянутый человек в военной форме. Я не сразу понял, что это была за форма. Военный со строгим лицом подошел к поверхности зеркала и деликатно кашлянул. Константин Петрович вскочил со своего стула и подбежал вплотную к зеркалу. Они о чем-то шептались. Старик часто кивал головой, потом подошел ко мне.
- Простите, но вас не предупредили, что здесь нельзя находиться с оружием?!
Я удивился.

- С оружием?! Я его давно не ношу. Уж тем более сейчас.
Старик сердито покачал головой.
- ОНИ говорят, что на вас есть оружие. А они не врут. Не могут.
Я был озадачен. Похлопал себя по карманам. И вытащил то, о чем они могли догадаться. Это был пистолетный патрон на цепочке, который я купил как сувенир.

- Из этого выстрелить нельзя. Но под графу «оружие» может подойти. Они об этом?
Константин Петрович облегченно вздохнул, взял патрон на цепочке, и повернулся к зеркалу.
Военный стоял прямо напротив меня. Седой старик поднес цепочку к поверхности зеркала, показывая ее человеку на той стороне.
- Это сувенир. К оружию имеет весьма отдаленное отношение. Вы удовлетворены?
Офицер извинился и вышел за дверь. За СВОЮ дверь, по ту сторону зеркала. Несколько минут там шло, вероятно, какое-то совещание.

Я посмотрел на соседа, стараясь как-то сдержать свое удивление. Получалось слабо. Старик нервничал, но также старался это не выдавать. У него тоже получалось не очень.
- Я-то понимаю, что никакое это не оружие. Но ОНИ относятся к этому очень серьезно. И тому есть причины. Весьма серьезные.

Его шепот был нервным. Как бы в ответ, дверь по ту сторону зеркала распахнулась настежь. Странно, но я не мог видеть того, что было за ней. Из темноты начали появляться фигуры людей. Это были мужчины, некоторые – в офицерской форме, некоторые – в штатском. Но выправка у некоторых была явно военной. Сколько же их?!
Как раз, когда я это подумал, последний закрыл дверь на той стороне зеркала. Люди расселись по местам и с выжидательным интересом уставились на меня. Похоже, что мой сосед их не интересовал. Или они к нему уже привыкли?
Они просто ждали.

- Все собрались? Ну, наверное, все кто считал это нужным.
Эти слова произнес высокий человек с черными усами. Он обвел взглядом собравшихся и повернулся ко мне.
Он смотрел на меня внимательно и чуть-чуть печально.

- Добрый день. Мы очень рады, что вы добрались до нас. Прежде всего, давайте договоримся о том, что мы вас давно знаем. А вы знаете многих из нас, хотя и не лично. Или узнаете позже.

Он стоял на первом плане, занимая половину зеркала. Поняв это, он отступил и сел на приготовленный в первом ряду стул. Теперь я видел почти всех. Усатые, бородатые и бритые. Статные и неуклюжие. В форме и в штатском. Некоторые погоны я узнавал. Как сидевшего в первом ряду полного человека с клинообразной бородкой. Мне сразу бросилась в глаза нарукавная нашивка сидевшего во втором ряду офицера: Корниловский полк. Про форму я все понял. Многие лица тоже узнавались. По фотографиям в книгах и публикациях. Только высказать свои догадки вслух я бы никогда не посмел.
Высокий человек в бурке, которого я тоже узнал, улыбнулся, и продолжил.

- Мы помним вас достаточно давно. Для вас, конечно. Вы помните свои предыдущие приезды в поместье Вьерсе?
Я невольно покраснел и кивнул. Люди по ту сторону заулыбались. Высокий человек улыбнулся одними губами, тоньше, чем остальные.
- Зеркало тогда висело в другой комнате. Мы вас видели, а вы нас нет… Все мы были молоды, и ничего предосудительного вы не делали. По крайне мере, для нас. Все мы в молодости гуляли. А имена и фамилии женщин настоящие офицеры не называют.
Я почувствовал, что моя краснота немного порозовела.
- Но, по крайней мере, в наше время это было так.

Легкий смешок пронесся по рядам за зеркалом. Высокий продолжил.
- Вы собираетесь в Россию. Мы отдали своей стране все. Многие – жизнь. Наш враг мертв. Мы победили после своей смерти. Но что будет потом? Здесь сомнений больше, чем ответов.
Одобрительный шепот пронесся по рядам.

- Конечно, трудно было предположить, что со смертью нашего главного противника, страна легко оправиться после всего, что с ней произошло за прошедшие десятилетия. Может быть, вы поймете это лучше нас?
Взгляды их были любопытствующими, но доброжелательными. Я замялся. Что я мог ответить?
- Господа, простите, но почему я? Собственно, я и еду в Россию для того, чтобы это понять самому. Но, по сравнению с вами, я просто никто.

Я оглянулся: куда бы спрятаться? Достаточно было бы просто выйти в соседнюю комнату, подальше от этого зеркала. Но сосед будто удерживал меня на стуле: неудобно перед стариком. Однако что от меня ожидают с той стороны зеркала?!
Нужно было что-то делать.
- Господа, но что означает история с декоративным патроном? Почему вы так боитесь оружия? Ведь вы на той стороне зеркала. И все офицеры.

По рядам на той стороне пронесся гул. Из первого ряда поднялся коренастый мужчина со скуластым лицом и большими усами. Высокий господин вежливо пропустил его к зеркалу.

- Всему виной вполне конкретный случай. Мы все были рады, когда открылся местный КОРИДОР. А тут еще известные события в России. Мы с интересом наблюдали за людьми из новой, свободной России. Но вот, появились так называемые «новые русские». Нувориши. - Человек с высокими скулами скривился. - Один из них решил купить это поместье. Он приехал сюда с целой свитой. Сам он был нагл и пьян. Свита тупа и подобострастна. Вероятно, таким образом, он наслаждался своей властью. Не понимая, что это такое…

Я узнал его, и мне снова стало страшно. А скуластый продолжал:
- Мы все собрались у зеркала. Все были чрезвычайно рады тому, что появится прямая связь с родиной!
Шепот пронесся по рядам.

- Да… нас тогда много пришло. Больше, чем сейчас. А этот тип, которого все окружавшие его люди «шефом» называли, именовал своих дружков какими-то «толянами» , «вованами» и «колянами»… Мы такого жаргона не понимаем. Но что он не просыхал уже много дней, это мы поняли хорошо. Как и то, что раньше он был комсомольским активистом. Мы на них уже насмотрелись. Чуть больше десяти лет прошло со дня падения большевизма, а он уже замки в Европе покупает! Откуда у него такие деньги?

Скуластый человек с усами начал оживленно жестикулировать.
- Этот человек подошел к зеркалу. Мы как раз стояли перед экраном. Его окликнули. Поздоровались. Он решил, что это какое-то окно. Ничего не понимал. Только все время матерился. Потом спросил, что это за люди, и почему они собрались в ЕГО замке?
И потребовал «освободить помещение»!
Мы честно служили России, многие поэтому оказались по эту сторону зеркала… Для чего Россия освободилась?! Чтобы в стране воцарились вот такие «хозяева»?!

Он замолчал. Мне тоже было очень неловко. Скуластый офицер продолжил.
- Один поручик не выдержал: он выхватил револьвер и выстрелил негодяю в лоб. Конечно, пуля это зеркало не пробьет, но ненависть наша была столь сильна… Не знаю, почему, наверное, гнев и разочарование сыграли свою роль: кусок амальгамы отошел. С тех пор мы стараемся не допускать никого с оружием: ни в каминный зал, ни по эту сторону.
Он грустно покачал головой.

- Собачья морда большевизма…. Мы боролись против него. И погибли. Большевизм сам умер. А после него пришел мелкий хам, который считает себя хозяином России!
Вы собираетесь туда. Служить хаму, или дружить с ним? Мерзко представить, что это зеркало, наш коридор общения с внешним миром, окажется в руках таких людей.
Он строго и вопросительно посмотрел на меня. Мне захотелось выбежать из каминного зала или выпрыгнуть из окна в пруд. Но надо было отвечать.

Я откашлялся и начал.
- Простите, Лавр Георгиевич…
Человек с другой стороны выставил ладонь вперед, почти коснувшись зеркала.
- Я попросил бы без имен! Мы ведь вас не называем по имени? Здесь все и так знакомы. Так что вы хотели сказать?
«Так. Значит, я не ошибся», - пронеслось у меня в мозгу. И я заговорил.

- Простите. Вы боролись с этим злом. Именно поэтому вы и оказались по вашу сторону зеркала. Мы тоже пытались это делать, пока наши враги правили Россией. Сегодня они мертвы. Но хам жив. И пытается править и властвовать. Под разными личинами. Но там живут не только хамы: как в ваше время, так и сейчас. Именно за освобождение нормальных людей от власти хама и выступали вы, и боролись мы. Я еду, чтобы увидеть: что я могу сделать. А что не могу…

Вы действительно отдали свои жизни за свободу России. Но вы проиграли гражданскую войну. Почему – другой вопрос. Что произошло потом, вы все знаете. Я родился в Советском Союзе. В большевистской оккупации. В том, что в сегодняшней России такое количество наглых жлобов, есть часть и вашей вины.

По ту сторону зеркала воцарилась тишина. Высокий с черными усами поднялся со своего места.
- В свое время я пытался сделать для России все, что можно. На полуострове, на небольшом клочке нашей земли. В последний, отведенный мне год. Вы считаете, что у вас есть время и клочок русской земли?
Я вздохнул и развел руками.

- Господа, вы не выбирали клочок земли, не определяли время. Вы просто делали, что могли. Я обещаю, что сделаю то же самое. Ваше любопытство удовлетворено?
Антон Иванович уже пытался одним наскоком покончить со злом. Честь ему и хвала, но у него вышло то, что вышло.
Полноватый человек с бородкой нахмурился.

Строгие лица офицеров выражали разочарование. Наверное, они ждали от меня большего. Скуластый человек просто развел руками и вышел куда-то. За их дверь.
Высокий и черноусый встал точно по центру зеркала.
- Извините его. Сейчас многим хочется всего и сразу. Но по сравнению с тем, что уже было, прошедшее время - это миг. Я вас очень хорошо понимаю.

Я набрался смелости и задал вопрос, который давно вертелся у меня на языке.
- Петр Николаевич, спасибо за ваше понимание… Простите, а почему это зеркало очутилось здесь? Маленький бельгийский замок. Если бы ваш коридор открылся в Кремле, пользы было бы больше.

В рядах за зеркалом поднялся такой шум, что высокому пришлось призывать соратников к спокойствию.
- Мы не выбирали ни времена, ни условия, ни места для коридора. Тем более, что коридор скоро закроется. Вы тоже делали свое дело там, где это было возможно. Спасибо за откровенность.

Он раскланялся, остальные тоже поднялись, скрипнув стульями, и чинно вышли вон. Я так и не успел разглядеть того, что было за той, другой дверью. Наверное, потому, что там не было ничего. Через несколько мгновений в зеркале отразилась дверь, выходившая из каминного зала. Потом отразились Константин Петрович и я. Потом комнату пронзил луч солнца, отразился от зеркала и чуть не ослепил нас обоих.

- Константин Петрович, так что произошло с тем новым русским, из-за которого зеркало попортили?
Старик поднялся со своего стула, и улыбнулся.
- Он матерился всю дорогу до Брюсселя. Потом зашел в первый попавшийся ресторан, напился вместе со всей свитой. В пьяном бреду он рассказывал, что все это подстроили враги его бизнеса. И что в следующий раз будет покупать замок в Ирландии: там дешевле. Но все зеркала он там все равно снимет. Вы готовы? Тогда я закрою помещение, и отвезу вас в Брюссель. Кстати, Вьерсе для замка все-таки мелковат!