Белая ночь развела все мосты над Невой.
Город Петра. Ты молитвой его отогреешь.
Станет пред Богом жена поминальной свечой
Жертвой живой о почившем супруге Андрее.
Ксения... Вдовье лицо истончается в лик
От одиноких ночей многоскорбных раздумий.
Как теперь жить — он нежданно на веки затих,
Как тебе жить, если он нераскаянный умер?
Подвиг тяжелый юродства отныне твой крест
Плачешь над гробом: «Люблю тебя, вымолю, милый!
Это не ты, это я умерла в двадцать шесть»
Мир обличая безумный безумием мнимым.
Нищим раздала богатсво и сорок пять лет
Ты бесприютно скиталась, блаженство стяжая.
Матушка Ксения — дивный, немеркнущий свет
Смерти и ада сильнее любовь неземная.
Комментарии
Наш писатель Шергин сказал бы
Монахиня Евфимия Пащенко, 06/05/2011 - 20:02
Наш северный писатель Борис Шергин сказал бы: "смерть свое не возьмет - лишь свое возьмет". Ваша финальная строка - о том же. Правда. И, хотя не все считают, что блаженная Ксения стала юродствовать, чтобы вымолить душу мужа, я тоже в это верю. Великий подвиг - умереть за другого. И так блаженная Ксения, пожалуй, становится ближе и родней нам, женщинам... Е.