В русском царстве, в русском государстве, жил-поживал боярин Никита Романович. Знатный был боярин, богатый, и у царя-батюшки в большой милости ходил. Любил государь с ним потолковать о делах земли русской. Бывало нет боярина в царском дворце, тосковать начинает царь, шлет своих гонцов в боярские хоромы звать Никиту Романовича пред царские очи.
Завидовали, конечно, ему, козни всякие строили. Сначала просто государю-батюшке гадости наговаривали, он выслушает их да гнать от себя велит подальше, чтобы напраслину на верных слуг отечества не наводили. Некоторых наушников и вовсе в опалу вводил, от двора насовсем отлучал. Решили тогда Никитины недруги боярина колдовством извести, царскую милость от него отвратить, и обратились за помощью к сильной колдуньи, тогда ведь много всяких ведьм и ведунов-то было. Вот пошли они к этой ведуньи, а та значит взяла бадью с водой, повела в ней рукой, пошептала что-то и давай смотреть в воду, чего кажется. Поглядела, поглядела, головой покачала и говорит:
— Не возьмусь, вашего болярина изводить, и вам пытаться не советую, самим же хуже будет.
Начали тут было ее уговаривать, деньги большие сулить, да ничто не получается, плюнули и ушли. А один из них, царский сокольничий, никак отставать не хочет от Авдотьи, изведи Никиту Романовича и все тут. Непреклонна ведунья, да капелька по капельке и камень сточит. Сама-то не взялась, но согласилась она за 10 рублей золотом назвать того к кому обратиться надобно. Вот сокольничий быстро за деньгами сбегал, отдал ведунье и говорит:
— Ну, старая, открывай к кому идти, чтоб боярина извести.
— Иди, милок, — отвечает ему старуха, — к Сосновому бору, что в трех верстах к северу отсюдова, найди там небольшой пригорок с камнем посередке и жди полуноши, явиться там тебе виденье, ты тогда вот энтой травы в него кинь и закажи, чего хочешь. Только смотри не кому об этом не сказывай и крестик с тела сыми.
Обрадовался боярин в сосновый бор побежал, пригорок с камнем нашел и сидит, ждет. Вот уже солнце скрылось, луна ярко светит, звезды бриллиантами сверкают. Глаза слипаются, а не сдается сокольничий, сидит. Вдруг видит вроде как дымка к нему движется, только начал приглядываться, как предстала перед ним девушка, красивая-прекрасивая, только бледная очень, словно снежная, а с ней свита целая чудищ таких, что от одного их вида помереть можно. Но боярин страх унял свой — уж больно хочется недруга Никиту Романовича извести — да кинул в видение травы, какой ему старуха дала, вскрикнула тут девушка и посмотрела на него, а взгляд такой, аж в дрожь от холода бросает, от него боярская одежа инеем покрывается.
— Чего тебе надобно, боярин? Зачем меня, дочку Чернобога беспокоишь? — заговорила девица.
— Хочу извести боярина Никиту Романовича, чтоб исдох он смертью лютой.
— Будет тебе исполнено твое желание, но пообещай мне награду хорошую.
Задумался сокольничий, думает, что дочка Чернобогова пожелает, да потом и смекнул, что злата и серебра у него довольно хватит наградить кого угодно, а если не деньги нужны, а жертвы там всякие, то и скотины у него полно, а и человека, если что пожертвовать можно, лишь бы недруг с дороги ушел. Так подумал и говорит:
— Согласен.
— Хорошо, жди. Через два дня твоего врага в живых не будет, а как его тело земле предадут, жди моего спроса, — сказало это видение и дальше путь продолжило.
А боярин-то довольный, домой прибежал, песенки поет. На следующие утро еще веселее ходит, ручки потирает, аж все дивуются, с чего это он такой счастливый.
Сдержала свое обещание чернобогова дочка, разорвали на второй день волки Никиту Романовича, да почему-то есть не стали, и тело бросили. Вот похоронили Никиту-боярина, и стал царский окольничий ходить не веселый, вроде и недруга не стало, да время расплаты подошло, отдавать уж больно ничего не хочется. Так и ходил до вечера хмурый, а потом спать отправился. На следующие утро, не вышел из своей спальни боярин, до полудня слуги не решались его беспокоить, а потом за госпожой послали. Боярыня в спальню зашла и обомлела, лежит на кровати муж ее весь инеем покрытый да льдом. Выходит вот такую плату взяла за жизнь человеческую дочь Чернобога.
