Вы здесь

Анна Лелик. Произведения

Горшочек, не вари!

Исследователи подсчитали, что средневековый человек за всю жизнь получал объём информации, равный потребляемому сейчас в течение нескольких суток. Информация слишком доступна, её стало бесконечно много, словно той каши из волшебного горшочка, что затопила улицы города. Иной раз так и хочется сказать: горшочек, не вари! Но горшочек варит, и сведения разного рода просачиваются в нас, хотим мы того или нет.

Вовсеоружии

«Информирован, значит вооружён», — гласит народная мудрость. Иронизируя над этим утверждением, Марк Твен отмечает, что если человек не читает газет — он не информирован, если читает — дезинформирован. Конечно, наш век назван веком информации, и наука и техника делают всё возможное и невозможное, чтобы человек был «вооружён» информацией до зубов. Но возможно ли сохранить мир в душе, когда приходится постоянно «вооружаться»?
Приступая к написанию очередной статьи о вреде информации, я понимаю, что целью и результатом является, опять-таки, информирование. И всё же недавно почерпнутые данные статистики укрепили моё желание исследовать эту тему. Подсчитано, что в среднем человек в день пишет около ста сообщений, каждые 7–15 минут проверяет обновления или сообщения в социальных сетях, пролистывает порядка десяти страниц различных сайтов, просматривает в среднем полсотни различных постов в день, около сотни фотографий и картинок и, как правило, несколько видеороликов или клипов. Во время бодрствования большинство людей предпочитает держать телефон включённым, чтобы постоянно следить за всевозможными обновлениями и сообщениями. Речь идёт не о подростках, а о людях возрастом от 15 до 45 лет.

Недуги и синдромы нашего времени

Из дневника психолога

Раньше поколения отделяли пятнадцать-двадцать лет, сейчас, в век высоких скоростей, поколения отделяют едва ли семь-десять лет. Всё ощутимее становится разница между братьями в одной семье, а между родителями и детьми порой возникает целая пропасть. К вечным проблемам отцов и детей добавляются «приобретения», обусловленные развитием науки и техники. Вот лишь некоторые беглые наблюдения за новыми сложностями нового поколения.

Спонтанность, импульсивность

«Тебя обидели — ты обижаешься, тебя рассмешили — ты смеёшься», — говорит героиня одного из фильмов. А потом задаёт вопрос: «А где ты сам?» Импульсивность как свойство личности, как правило, свидетельствует о неустойчивой нервной системе. Импульсивный человек мало способен к самоанализу, реагирует лишь на внешние раздражители.

Трапеза

Какая бесстрашная ты,
Кормишь дворнягу с ладошки,
Тебя любят травы, цветы,
Кошки.
В доме Клары Ивановны, названной отцом в честь знаменитой тезки – кумира Советской эпохи, мусорное ведро маленькое.
Минул уже шестидесятый юбилей окончания войны – но дома все вещи нужные, и каждая служит удивительно долго. Родилась и выросла Клара Ивановна в те далекие времена, когда прежде чем выбросить, вещь чинили, латали, приспосабливали в новом качестве. Это же касалось и продуктов питания – безотходное производство. Огрызки, объедки, те, что привычным движением спешат в мусоропровод, у Клары Ивановны, находили применение. Поэтому мусорное ведро было, пожалуй, самой невостребованной вещью в доме.
Неважно, что там скрывается за белой дверью холодильника. Если у Клары Ивановны нет хлеба – дома голод. Не гурманская прихоть, а отзвук голодного военного детства.

«неДЕТСКИЙ вопрос»

Есть вопрос, который часто приходится слышать от мужчин и женщин, девушек и парней, людей верующих и тех, кто себя к таковым не относит. Вопрос этот всегда предваряет, как правило, грустная история или восклицания, которые не ждут ответа, обращенные то ли Богу, то ли в никуда. Вопрос этот неуютный, опасный и колит, отдавая где-то в сердце. Это вопрос «рожать ли ребенка?». Часто его задают тогда, когда этот ребенок еще в планах, и есть масса пунктов перечащих его появлению: здоровье, кризис, экология, страхи, наследственность, конец света, в конце концов. Бывают более страшные ситуации, когда вопрос этот задается с надрывом, потому что  жизнь, которая уже зародилась в той, которая спрашивает, уже дает о себе знать ранним токсикозом. Ситуации бывают такие разные.  Хотелось бы поделиться несколькими историями, в которых каждая из женщин выбрала и приняла решение. Женщины эти совершенно реальны, живут на одной с нами планете и в одно с нами время. История 1.

Как дети

«Когда ребенок говорит, что он больше не верит в маленьких фей, где-то на Земле умирает маленькая фея».

— О чем ты мечтаешь?

 — Ну не знаю, чтобы много карандашей было или все игрушки, которые есть у моих друзей в садике.

 — А помнишь, еще зимой ты мечтала, чтобы у тебя выросли крылья, и ты бы научилась летать?

 — Да, мамочка, мечтала. Но все же говорят, что этого не бывает.

 — Ну и что, что не бывает. Мечтать же можно.

 — Но этого никогда не будет. Никогда. И даже если вы с папой в магазине купите мне крылья, такие белые, как у ангела, я все равно никуда не полечу.

 — Но мы можем просто помечтать. Давай попробуем. Куда бы ты хотела полететь?

Рукописи не горят?!

Я с детства мечтала стать писателем. Что и как писать я совсем не знала. Русским языком и грамотностью владела в рамках школьной программы, диктанты писала плоховато, зато любила сочинения – там можно было заниматься относительной «самодеятельностью».

Помню, как в нашей квартире появился первый «железный друг» - компьютер. Набирая тексты «в стол» я чувствовала себя родней Хемингуэя, Ремарка и Экзюпери. Я представляла, что передо мной старая печатная машинка и для полноты картины не хватало лишь горы окурков в пепельнице и тлеющей сигареты нервно зажатой между пальцами – что поделать, к счастью, не курю…

Тогда я томительно мечтала, что может быть когда-нибудь, кто-нибудь прочтет и оценит… Вышло так, что к своей мечте я верно шла и продолжаю идти. Я люблю писать. Не для кого-то, не для чего-то даже, а чаще «в стол», чтобы затем при необходимости оттуда достать, кому-то подарить или просто предложить почитать самой себе или верному другу.

Любовь без аплодисментов

Сейчас любовью зовется что угодно, происходящее между мужчиной и женщиной. Она в каждой песне, в каждом фильме, и романе, а также на заборах, бигбордах и этикетках нижнего белья. Ловко взяв в оборот громкое слово, апеллирующее к каждому смертному, рекламисты и масс-медиа вкладывают в него все, что способен «съесть» ищущий любовь человек.

А существует ли вечная любовь — не в абстрактно-книжной реальности, а в бытовой повседневности? Существует ли любовь единственная — не такая, как в шутке «любовь одна, а партнеры меняются»? Существует ли вообще любовь, и для каждого ли она?

Чтобы не погрязнуть в пустых размышлениях, важно определиться с понятиями. Уже много лет не могу найти первоисточник надежнее, чем толковый словарь Ожегова. Там сказано: «Любовь — чувство глубокой самоотверженной привязанности».

И все звезды отдавали тебе свою нежность...

Иван Васильевич пил уже третий день. Вроде бы факт не самый примечательный, для простых смертных, но это если не учитывать то, что Иван Васильевич был человеком здорового образа жизни. По утрам он делал пробежки, пил свежевыжатые соки и не ел после девяти вечера. Именно поэтому небритый, помятый и пьяный уже к обеду Иван Васильевич внушал страх и опасение.

Уже второй год Иван Васильевич, инженер завода по производству огнеупорных материалов, приезжал на дачу один: брал отпуск плюс положенные отгулы и пол лета проводил здесь — на берегу реки, в тени деревьев посаженых собственноручно. Дети выросли настолько, когда отец и мать уже не нужны, потому что они взрослые и сами знают как жить, и еще не нужны, потому что нет внуков. Теперь свои летние каникулы-отпуска дети проводили не на некогда любимом дачном участке, а на различных курортах: отечественных и не совсем.

Николай Иванович

Его казалось невозможно было не любить. Он ничего не делал особенного, чтобы его любили, просто он был таким: внушающим радость и оптимизм. Бывают люди у которых нет врагов. Точнее даже если и есть, то они тайные и с виду не скажешь. Любили его за веселый нрав, и за желание помочь и за то, что помочь он не только желал на словах, но реально, что и делал. В те дни, когда он приезжал на дачу, на всю улицу слышалась громкая музыка и то стук молотка, то скрипучий звук пилы. Когда он шел купаться на речку, за ним тянулась вся местная детвора, за которой преданно бежали собаки всех пород и мастей. Казалось у него, успешного сотрудника крупной фирмы, человека образованного и наделенного определенной деловой хваткой, у него, Николая Ивановича, практически нет ни проблем, ни недостатков. Было только одно «но» во всей его ярко-красивой жизни. Это «но» даже трудно описать таким образом, чтобы мнение о Николае Ивановиче не испортилось у человека, его не знающего. Но, в конце концов, все мы не без греха.

«Правда, она у меня красавица?!»

— Они познакомились на празднике пива в Чехии. Правда, она у меня красавица? Страшно сказать, за платье полторы тысячи евро отдали!

Трясущимися руками она держала фотографии — матовые, сделанные профессионалом. Сопровождая каждый снимок сбивчивыми комментариями, она пыталась скрыть за стандартными шутками свое смущение. Будто опасаясь, что ей могут отказать в просмотре сакральных карточек в засаленном скоросшивателе, она наспех делала комплименты каждому слушателю.

«Да святится имя Твое!»

Я часто вспоминаю Бога в своих словах. Но редко вспоминаю именно Его. Обычно, по непонятно когда усвоенной привычке, я произношу Его святое имя всуе, то есть впустую, после вспоминая, что это грех.

Мой дедушка не произносил имя Господа всуе. По-крайней мере, за свою сознательную жизнь я этого не слышала, а виделись мы часто — благо жили совсем рядом.

Он был атеист. Не идейный, а, как он говорил, по наследству. «Таким родился, таким умру. Что на старости лет меняться? Родители мои партийные были, я всю жизнь Родине отдал, какая уже разница, какой я, меня не переделать уже», — говорил он мне, приходя ко мне в дом и разглядывая иконы в углу. На иконы он смотрел с любопытством и даже трепетом, так и казалось, что он вот-вот перекрестится и приложится к образу. Перехватывая изучающий лик Спасителя взгляд, я спрашивала у него, стараясь не быть навязчивой: «А ты веришь в Бога?» Ему отчего-то становилось неловко, и мы начинали разговор о последних новостях из жизни родных и близких.

Мы в город изумрудный идем дорогой трудной

Дорогою из детства медленно и неуверенно шагает компания чудаков, давно знакомых нам и также давно нами любимых: Железный Дровосек, Страшила, Элли, Тотошка, Трусливый Лев. Они идут, ступая усталыми ногами и лапами по пыльным дорогам, на встречу с мудрым Гудвином, великим волшебником из сказочного города. С замиранием сердца ждут они встречи с чудом и с надеждой смотрят в будущее, в котором смогут обрести желанные дары.

Можно перечитать тонны психологической литературы о модном ныне понятии «личностный рост», но вряд ли там найдутся примеры более подходящие, чем компания этих сказочных персонажей. Самоактуализация, самокопание, самопонимание, самопознание, самоуверенность, самостоятельность, самозащита, самопринятие – сколько их, этих дивидендных «само»? Вокруг них, как в хороводе вокруг елки, закручены разнообразные программы, терапии, ауторелаксации, медитации, школы и тренинги. Хоровод этот обещает привести нас к обретению самих себя, к той вожделенной самости, без которой нам, по их мнению, никуда.

Прогулки по кладбищу

В контрасте предмет становится ярче. Белая тарелка на черном столе будет особенно белой. Жизнь рядом со смертью становится особенно живой.
Ощутить себя живой на сто процентов можно на кладбище в будний день. Почему в будний? Потому что кроме птиц и насекомых там практически не будет никаких признаков жизни. Царство мертвых - редко нарушаемое ударами лопаты по земле - строится очередная «обитель», - или неуверенными шагами случайного гостя. Глоток воды из пластиковой бутылки приобретает здесь особенный вкус и значение: значение того, что ты можешь этот глоток делать, и что у тебя есть это живое чувство жажды (вот где нужно снимать рекламы).

первая любовь???

Мою первую любовь зовут Максим. Пишу о нем в настоящем времени, потому что Он - моя любовь, жив, здоров и обо мне не вспоминает.

Следуя классике жанра, любовь наша имела трагический конец. Трагическим, следуя той же логике, он был только для одного из участников действа. Для меня.

Со времени этой первой любви, прошло почти столько же лет, сколько мне было тогда – 14. То есть половину моей жизни я уже живу с ним вместе. Вместе, но не рядом. И не смотря на события этой второй половины моей жизни, до сих пор на имя Максим, голубые подранные джинсы и голос Курта Кобейна у меня реакция сердечным приступом – почти инфарктом.

Каждый раз, говоря о нем, черкая очередные мысли и воспоминания на бумаге, я с облегчением вздыхаю «ну вот, похоронила…»но мумифицированная любовь встает из своего саркофага и спокойно пьет чай в моей душе.

помогите, болеет любовь!

Любовь болеет, часто болеет, иногда смертельно, иногда хронически. Она не ходит по больницам, не вызывает «скорую помощь», не пьёт антибиотиков и витаминов...

Спазмы в горле, нарушение работы слёзных протоков
Танька сиротой не была и очень гордилась тем, что у неё есть мама. В детском доме не принято этим кичиться, но всё-таки греет мысль, что где-то на земле есть мама и она обязательно придёт. Иногда она навещала Таньку — привозила полусгнившие яблоки, которые съедала тут же на лавочке, вместе с Танькой. Семилетней девочкой Танька попала в этот детский дом «на один месяц», «пока мама не решит все проблемы». В ноябре все праздновали Танькин день рождения. 12 лет — отличный возраст, трудный и дерзкий. Все собрались в актовом зале и пели караоке, заедая вафлями и запивая напитками из кружек с отбитыми ручками. Танька выбрала песню, которую уже много раз пела с девчонками. Ком сдавливал горло; глотая слёзы, сжимая микрофон, Танька пела: «Моя мама лучшая на свете...»

Страницы