Вы здесь

Все. Произведения

Мои первые иконы

«Что воздам Господеви о всех, яже воздаде ми?»

У меня дома много икон.

Первые из них появились очень давно.

Многие из святых изображений я приобретала сама, какие-то подарены мне друзьями, немало было куплено по просьбам детей (в раннем детстве мои детки очень любили ходить в церковь).

Иконостаса, как такового, у меня нет. Иконы стоят по шкафам, висят на стенах. Все они мне дороги, есть и особенно «намоленные»…

Но есть у меня «особенный» образок. На нем написаны лики святителя Николая Чудотворца и Пресвятой Богородицы с Младенцем Христом, и он со мной с 18 лет. Это подарок от Маринки, моей институтской подружки.

Воскресное утро

Папа целует в щеку.
Колко.
Он остригал усы.
— Времени сколько?
— Семь часов.
— Только?
— Ну, ты еще поспи.
Мама вздыхает,
Рукою шарит,
Ищет на стуле халат.
— С Богом, давай.
— До свиданья.
— Знаешь,
мы ждем тебя на чай…
Семь часов сорок,
Уже светает,
Есть время почитать.
Только лишь
одеялки поправить,
Лобики поцеловать.
— Ой, почти девять!
Мы опоздаем.
Мама детишек будить.
Дочка рыдает,
Сынок зевает,
Скоро уж будут звонить…
Два космонавта
в комбинезонах,
Носики только торчат.
Там на орбите — холодно очень,
Хоть говорят — минус пять.
— Может успеем! — надежда мамы,
Тащит детей за рукав.

Волк и козлята

Новая версия сказки «Волк и семеро козлят»

 

Жили-были на опушке

Семь козлят с козой в избушке.

Вот однажды вечерком

Мать ушла за молоком

И детишкам очень строго

Наказала у порога:

 

― Запирайте крепче дверь,

Чтоб не съел вас хищный зверь.

Открывайте только мне,

До свиданья, детки, ме-е!

Философско-аскетические фрагменты

* * *
Тепло, солнечно.
Легкие, шелковистые облака.
Немного взъерошенные.
Двигаются медленно-медленно.
Белые старички.
Старость, принадлежащая только небу.
Молчаливая, светлая, почти ангельская.
И земля – словно келия старца.

Новогоднее

Я расскажу вам сказку, да, простую сказку,
Где борется добро со злом.
В ней будет мчаться ветер, небесам подвластный,
Деревья крася серебром.

В ней будет плыть сквозь тучи месяц краснощёкий,
Путь освещая в темноте.
В ней будет лес белёсый и простор широкий,
И лучик солнца в высоте. 

Изнанка

Что за кошка прошла между нами?

Снова глупое прёт удальство:

Мы метелим друг друга словами,

Будто это важнее всего.

 

От бессилия падает планка

До каких-то незримых границ.

Охладевшего чувства изнанка

Вновь на жалком подобии лиц.

Декабрь заглядывает в глаза...

Можно я буду просто любить?

Можно я буду просто любить,
Писать на снегу баллады?
Светло любить. Твой образ хранить,
Укрыть его снегопадом?

Эта ночь

Эта ночь мне совсем не чужая –
Провожаю свою Госпожу.
Словно с дальних дорог возвращаясь,
Постепенно в себя прихожу.

Наполняю стихами надежду,
И попробуй её утаи!
Между жизнью и вечностью между
Электронные письма мои.

Пакт о ненападении

Жене сказал: умножая умножу скорбь твою в беременности твоей; в болезни будешь рождать детей; и к мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою. (Быт. 3: 16)

Вы, наверное, помните историю Шекспира и Магды, чей венчанный брак развалился, как спичечный домик, из-за глупых причин. Шекспир отказался от долгожданного сына, сказав, что это «не его работа», а разъяренная Магда поклялась отрезать поганый мужнин язык и скормить собакам при удобном случае. И двое верующих разошлись, словно облака в ветреный день.

На передовой

К 75-летию освобождения Солнечногорска от немецко-фашистских захватчиков

- Бойцы, рассчитайтесь поротно,

Сегодня погибнем в бою.

Молитва – солдатская тропка,

С Ним будем сегодня в Раю.

 

Праотец Авраам и мы. Трудные вопросы

Не люди, Сам Господь назвал христианского Бога «Богом Авраама, Исаака и Иакова» (Мтф. 22:32). «Авраам поверил Господу, и Он вменил ему это в праведность» (Быт. 15:6). Авраам не просто верил в Бога, но всецело полагался на Него, доверял Ему, был безропотно послушен, даже услышав требование принести в жертву своего сына Исаака, ибо знал, что Бог благ.

Сюжет известен, ход событий тоже. Непонятным остаётся другое: почему собственно Авраам был уверен в том, что слышит именно Бога, а не, скажем, его противника? Если перенести действие в наши дни, то мы увидим, что некий отец соглашается зарезать своего сына. Страшно. Наш внешний взгляд не позволяет понять что-то главное, ускользающее: Авраам — загадка, он только кажется нам понятным. Может быть дело в том, что его история из времён Ветхого Завета, когда Бог не стал ещё внутренним, Богом в нас, а был только внешним фактом, потому что Христос ещё не воплотился, не стал одним из нас? Можем ли мы так же легко доверять своим переживаниям и ощущениям, как это делал Авраам?

На трудные вопросы отвечает Константин Владимирович Яцкевич, православный кризисный психолог, преподаватель нравственно-ориентированной христианской психологии в Школе катехизаторов Минской Епархии Белорусской Православной Церкви.

Светает в душе моей, светает…

       Светает. Прохладная тишина робко обнимает за плечи. Хочется взирать, слушать и молиться. Темное небо на востоке бледнеет. По ленточкам облаков, словно по девичьему лицу, пробегает нежный румянец.

       Просыпается продрогшая река. Легкая рябь трогает воду. Радостно играют рыбы. Маленькими колокольчиками звенит роса на стебельках травы. Тонкой скрипичной струной внезапно вспыхивает мелодия первой проснувшейся птицы, которую тут же подхватывают остальные. И вот уже целый птичий оркестр громко славит Бога.

       Огромным костром полыхает небо. Птичий хор постепенно стихает. Колышутся ветви деревьев. Листья весело трепещут на ветру. Душа слышит мощь органа. Солнце, словно огромный сгусток расплавленного золота, величественно восходит на небо.

Журавли

Все над нами летят журавли,

Уходя в потемневшие дали,

Вот летят, переходят вдали

В безответные наши печали.

Ах, куда вы, родные, теперь!...

Вы остались без нас – погодите –

Вот наш дом и открытая дверь.

Оставайтесь, куда ж вы летите?

 

Андрею Платонову

...Вдруг птицепадом вскрикнут небеса,
и прямо в глотки полетят нам птицы,
чтоб осветить нутро и голоса
и загасить болотный свет амбиций.

Так вновь приходят те, кто лучше нас,
наметив путь своим сердцебиеньем.
Мы создаём из них иконостас,
и ходим на причастье с упоеньем...

Страницы