«Яко сын мой сей мертв бе и оживе: изгибл бе, и обретеся…»
Притча о блудном сыне. (Лк. 15, 24)
Младший сын, недоверчиво и воровато оглядываясь на людей, жадно ел, ломая руками куски мяса теленка, алчно впихивая их себе в рот. Ошметки еды летели от его рта в разные стороны. Жирные руки вытирал он о края своей новой одежды, только что выданной торжественно перед трапезой отцом вместо жалких рубищ, в которых он вернулся ни с чем в дом свой…
1
Это было зимой 1986 года. Он встретил ее, высокую, красивую, с удивленными глазами, в музее, где она работала экскурсоводом, когда приехал из деревни, где учительствовал, домой в Переславль.
В музей они пошли с другом, который ее знал раньше, и «рекомендовал». Выждав паузу между экскурсиями Ира (так ее звали) присела на лавочку возле входа в музей и картинно достала из сумочки пачку «Мальборо». Алексей (так звали его) вынул зажигалку и дал даме прикурить. Дама с любопытством и несколько свысока осмотрела молодого человека. «Учитель литературы?- Ирина снисходительно улыбнулась.- Сейчас посмотрим, какой такой учитель, какой такой литературы…» И бросила, как козырной картой, вызов фразой: «Она несла в руках отвратительные, тревожные желтые цветы…» А Алексей, как ни в чем не бывало, продолжил рассказ о знакомстве Мастера с Маргаритой: «Повинуясь этому желтому знаку, я тоже свернул в переулок и пошел по ее следам…» Глаза Ирины оживились. «Свиданий наших каждое мгновенье мы праздновали, как Богоявленье …»- начала она из Арсения Тарковского.
Бедная Россия, добрая страна. И сына любит, и пасынка. И того жалеет, и этого милует. И последнего царя-батюшку чтит так, как при жизни его не почитали, и дедушку Ленина все фараонит в мавзолее не Красной площади, да и в каждом крупном городе на центральной площади все монументит его с протянутой к коммунизму рукой. И с праздниками у нас та же история получается. Как бы и Рождество есть (государственный праздник все ж-таки!), но и Новый год никто еще не отменял. Хотя Рождество de facto отменяется самим широким, как русская душа, празднованием Нового года.
Куличи святили обыватели,
Раз в году являясь к Утешителю…
Не собор Парижской Богоматери,
Дух горит, тоскуя по Спасителю!
Вы попробуйте время зари засечь.
Вы попробуйте распечатать Рай.
Вы попробуйте обновить свою речь,
Вы попробуйте осчастливить свой край…
Да так, чтобы и крылья навзлет,
Да так, чтобы вся жизнь, как полет…
Вы попробуйте человеком быть
Да так, чтобы года не в счет…
Вы попробуйте эту жизнь испить
Да так, чтобы глоткам почёт…
Вы попробуйте оставить свой след…
Чтобы брезгливо не вытер сосед…
Дуб за ночь золото всё обменял на медь.
Был благородным, стал комично-рыжим…
Мы в жизни пыжимся, надеждами мы дышим,
А можем просто, за ночь, не успеть…
Яблок нет. Они склеваны птицами с удивительно грустными лицами.
Ну а птицы с веселыми лицами направляются в сторону Ниццы…
Сад, как бабочки, в небе порхает. И мой сад на Юг улетает:
Машет крыльями листьев парящих, направляясь в ненастоящее…
Оставляя меня в унывающем бытии серых дней убывающих…
…серых дней остывающих…
Растоплю я камин до треску под бокал терпко-сладкого хересу-
И слетятся прекрасные птицы, превращая быль в небылицы…
Дуб роняет золото листвы
В чистоту божественной лазури…
Журавли тревожно протянули
Клин навстречу будущей весны…
Благородство мудрости сродни.
Красота похожа на бессмертье…
Как вот эти золотые дни-
Просто селфи Божьей круговерти…
Я И ЖЕНЩИНЫ
Что такое женщины? Чем они отличаются от мужчин? Примерно тем же, чем корабль со множеством перегородок отличается от целостного корабля. Попала торпеда в солидный, заметный и целостный мужской корабль- и на дно, товарищ! Не хрен бутафориться! Известно, что мужчины умирают чаще и моложе. А в женщину? … Да, попало… Неприятность… Одной перегородкой меньше, что поделаешь?! Но, главное,- на плаву!!! Легко можно забыть и выбросить все, что связано с этой попавшей под удар перегородкой, главное, перезагрузиться и выстроить новый план! И все как сначала! …
Жил человек один.
Имел он логин и пароль.
Логином его было "Грин",
А паролем было «Ассоль».
Имел он в душе боль
Вышиною выше всех рей,
А в обществе он был «ноль» -
Но встретил Ассоль Грей!
«Какие же бывают метаморфозы в священническом служении!» – размышлял я, стоя у высокого, красивого окна в высоком красивом доме… Вот вчера я служил в своем нетопленом сельском храме, грея скрюченные от мороза пальцы дыханием рта, чтобы выйти с Чашей из Алтаря для Причастия… На службе стояли три сухонькие морщинистые старушки, отрешенные от всего, как идолы печенегов в глухой половецкой степи, а на блюде лежали три мятые десятки. А сегодня я в Москве, в самом ее центре… Прямо сказка. Прямо кадр из советского фильма «Светлый путь».
У нашего городка (Семипалатинск-21) был только один бог и создатель- Лаврентий Палыч Берия. Казалось бы, что общего у него с Чеховым, кроме отчества и пенсне? А вот поди ж ты… Вошел Чехов в мое детство первой литературной любовью и навсегда определил мою судьбу именно в городке…
Родители подарили мне детское издание «Жалобной книги» Антона Павловича, и я, едва научившись читать, зачитывался, буквально захлебываясь от смеха. «Ты картина, я портрет, ты скотина, а я нет. Я — морда твоя»- цитировал я родителям, объясняя причину своего смеха. И мы смеялись вместе…
Александру Дмитриевичу Казачку, профессионалу жизни и любителю бани, настоящему и талантливому во всем русскому человеку, с любовью и светлой памятью посвящаю…
БАНЯ
Мой персидский кот Пусик красив, породист и угрюмо-владычен. Чисто Черчиль… Думаю, в Палате Лордов он пользовался бы уважением. В кулуарах ему предлагали бы бренди, сигару и он солидно кивал бы в такт остальным лордам: «Да, Путин хорош. Жалко, что он в России. А Мэй- это, конечно, не Тэтчер…»
Гроза. Дождь. Природу тошнит от самое себя. Кот, насмотревшись в окно, спрыгивает с подоконника, двигается ко входной двери и смотрит на меня…
Захотелось моей маме карамели «Москвичка»… Тоже мне, нашла сладость… И ведь пошла специально в магазин. Была зима. По узко расчищенной улице мама поднялась на сугроб, пропуская машину. Машина проехала … и мама поехала… с сугроба. Она упала. Случилось самое плохое, что может случиться в ее возрасте: она сломала шейку бедра. Эх, мама, мама…
В утренней дымке Мишкина, где я имел счастье быть учителем словесности в первый год послеинститутской практики, когда вышел на свой первый утренний моцион, я обнаружил на дорогах и тропинках деревни живописно рассыпанное некое количество мальчиков самого широкого возрастного диапазона и школьного возраста в полусогнутом состоянии, копошащихся в соответствии с законом природы «о броуновском движении» в совершенно различных направлениях, то есть, хаотично.
Можно было бы предположить, что утренние мальчики что-то ищут на дорогах и тропинках Мишкина. Однако более пристальное наблюдение за ними открывало существенную деталь в их поведении: в руках снующих мальчиков были какие-то приспособления, которыми они совершали некую таинственную физическую работу.
Мы помним, как Павел Иванович Чичиков трепетно относился к своему будущему потомству. Собственно, и карьеру свою он проходил стезями торными и далеко не безупречными исключительно ради потомства, и все эти «негоции» с «мертвыми душами» совершал не столько для себя, сколько опять же ради них, будущих своих шустреньких воробушков «чичинят», чтобы оставить им капиталец, чин и доброе имя, чем, безусловно, послужить на благо будущим видам Российской империи, ее процветанию и благоустроению в потаенных грядущих веках мироустройства… И сколько же ради этого претерпел бедный Павел Иванович на службе от недругов своих, покушавшихся даже на самую жизнь Чичикова, мы тоже хорошо знаем, как и то, что самому Павлу Ивановичу лично для себя и нужно-то было пару шелковых рубашек да кусок хорошего венского мыла, без которого действительно весьма трудно проскочить по службе невзрачному чиновнику-пигалице на немыслимых просторах нашего Отечества…
