Вы здесь

Александр Хабаров. Произведения

Как я 27 марта 2015 года стал лауреатом Горьковской литературной премии

27 марта 2015 года в Москве состоялась десятая торжественная церемония награждения лауреатов Горьковской литературной премии за 2014 год.

Значимость события отметил на церемонии советник президента РФ по культуре Владимир Толстой: «За десять лет премия прошла блистательный путь, превратившись из никому не известной инициативы Российского Фонда культуры в одну из самых важных и престижных наград страны. Литература — это фундамент, а если есть фундамент, можно строить долгосрочные планы, жить будущим».

В номинации «Мои университеты» за «верность фронтовому поколению, военной теме и исконным нормам добра» — получил критик, литературовед Андрей Турков.

1984. Неофит

Не царь земной, не третий Рим,
Не властный глас, не скипетр грозный —
Сам Бог велел мне стать другим
В среде изменчивой и розной.

И я, со страхом и стыдом,
Решил с изношенных кроссовок
Стряхнуть гоморру и содом
Столичных торжищ и тусовок.

Но все цеплялось за меня:
Арбат страстям прибавил лоску;
Тверская поднесла огня,
Когда достал я папироску…

Путь железный

Луна в окошке мутном,
чаек в стакане синем.
Легко в вагоне утлом
нырять в волнах России.

То проводница плачет,
То тетя режет сало,
То дядя с полки скачет —
Ему стакана мало.

Дрожу под одеялом,
Как бабочка в пробирке.
Прохладно за Уралом,
Зато тепло — в Бутырке.

Максим Кантор: «Пусть дети хоть на суахили говорят, лишь бы были живы»

...«Пусть дети хоть на суахили говорят, лишь бы были живы», — сказал писатель и художник Максим Кантор. После слов «пусть дети хоть» можно подставить что угодно, пусть дети станут педерастами и проститутками, наркоманами и каннибалами, отцеубийцами и святотатцами, лишь бы были живы. Лишь бы были живы — как будто жизнь эта земная длится вечно, и никогда и никому вообще не придется умирать и держать ответ на том самом Суде, не народном и не районном, без присяжных заседателей и ловкачей-адвокатов. Врагам не пожелаешь того, что желает Максим Кантор детям в виде залога жизни. «Когда распадутся слоги — распадутся и концы Вселенной», — сказал св. Григорий Нисский. Всего лишь слоги, а не слова и не языки. Но именно распада слов и языков добивались и добиваются адепты постмодерна, именно этого — уничтожения всех национальных основ, национальной памяти, национальной истории добиваются те, кто устраивает оранжевые революции, майданы, болотные площади и тому подобное. Об этом писали мудрые люди, жившие и в наше время — А. Зиновьев, А. Панарин, Л. Бородин, Л. Гумилев и многие другие, столь несхожие по взглядам на мировую историю и будущее мира, и настолько близкие по духу, когда речь заходила о нравственном смысле самой жизни и о врагах этого смысла.

Об империях

Мой друг Максим Кантор настойчиво пишет «о трудном умирании империй», о том, что Россия, так сказать, тоже находится в некоей стадии «умирания». Как возразить? Отослать на сайт «Сделано у нас» - ну, так он явно пропагандистский, прокремлевский, и какие бы достижения не демонстрировались на этом сайте – они явно имеют цель ввести в заблуждение рядового пользователя.

Огонь

Меня сожгли на юге Украины,
Мной, как золой, посыпали руины
и срезы ядовитого жнивья.
Но я не растворился, не распался,
Мой скорбный дух не умер, он остался
В пространстве мирового бытия.

Давно готовы крылья для полета,
Мне ангел дал огонь для огнемета
И черный шлем небесного бойца.
Вожу прицелом по  суконным спинам,
Ищу тебя, пропахшего бензином,
Ведь я тебя запомнил, подлеца!

Дай

Оправдай меня, Боже, словом
И молчанием оправдай.
Чтобы стал я ангелом новым
Крылья легкие мне подай.

Дай мне, Боже, не быть счастливым,
И несчастным не дай мне быть.
Дай мне то, что приму по силам,
Дай мне то, что смогу любить.

Новые стихи

ВИЗАНТИЯ

Белым бела моя бумага,
Хитон мой грязен, пуст мой рот.
Я византийский доходяга,
Космополит и патриот.

Рука невидимая рынка
Определяет жизнь мою.
Мой завтрак – бледная сардинка,
Обед – поэзия в раю.

Хожу, голодный и свободный,
Цепями ржавыми звеня,
И Константин Багрянородный
Как брата чествует меня.

Слава Богу!

СЛАВА БОГУ!

Ничего, что ночь меня тревожит —
слава Богу, стражник не треножит,
и на месте мятый кошелек,
я шагаю, ох, как я шагаю,
из шагов я жизнь свою слагаю,
слава Богу, путь мой недалёк...

Я расстался с прежними врагами,
Я прошел неслышными шагами
По тропе, по шаткому мостку,
Над землей, над шумным водопадом,
Я с собой сражался, словно с гадом,
Прижимая правую к виску...

Черная футболка

 «Вышей ты мне, вышей белую рубаху…»
В. Артемов

Я в шитье не горазд; рукодельница – ты,
Мастерица уткà и основы.
Ты мне вышей на черной футболке кресты,
Экстремистские знаки Христовы.

Снегом вышей кресты по равнине ночной,
Что прикинулась черной футболкой.
Пару молний скрещенных над черной страной
Вышей в небе каленой иголкой.

Чтобы мог умереть я, свободен и чист,
В этой черной футболке с крестами,
Потому что у Господа я – экстремист
Невоздержными к правде устами.

Православие и закон

Удручающее непонимание сути христианства вообще и православия в частности - общая черта почти всех массовых обсуждений. Чаще всего эти обсуждения превращаются в хор хихикающих и хулящих, что, конечно, наводит на некие размышления. Но стоит христианину вдруг ответить чуть резче, чем это якобы положено, как все сразу вспоминают и все заповеди и все ветхо- и новозаветные установки, все сразу вспоминают про правую и левую щеку и, несомненно, путают православие с небезызвестным учением Льва Толстого.

Людоедский футбол на костях

Поразительны пляски на костях, устраиваемые СМИ всех уровней и видов. Еще не умер, еще только болен, а уже топчутся у смертного одра, плюют в лицо, хихикают, облизываются и потирают ручки, предвкушая повышение неких рейтингов.

Умирал в муках Александр Абдулов - какие-то паразиты чуть ли не на дерево лезли, чтобы заснять через стекло палаты его осунувшееся желтое лицо, безволосую голову и несчастные глаза.

Наша Пасха

Дух и плоть оцепенели в страхе,
в ужасе застыли тварь и твердь —
Сам Господь пошел, в простой рубахе,
принимать мучительную смерть.

Вот Ему к кресту прибили руки
мастера-шабашники Земли,
да еще двоих бандюг на муки
злые фарисеи обрекли….

Тот, что справа, муку счел за благо.
Рек Господь: «Да будешь ты в раю…»
И крепил до смерти бедолага
душу православную свою.

А второй-то матерился глухо
и не верил в злобе никому;
и отнял Господь остаток духа
у того, кто жалок был Ему…

Празднуют теперь глухие веси,
города под сводами небес.
Батюшка кричит: «Христос воскресе!».
Мы кричим: «Воистину воскрес!»

Мы ведь распинались без сугрева
всякий день Великого Поста.
И не вспомнить нынче - то ли слева,
то ли справа Господа Христа…

Лампадка

Я купил себе лампадку -
изгоняю тьму-змею
и к небесному порядку
приучаю всю семью.

Огонек-то невеликий,
будто меньше нет огней,
но зато виднее лики,
и родные всё родней.

Сумрак рвётся, как завеса.
Замирает всяка плоть.
Вот гвоздит Егорий беса,
как велел ему Господь.

Серебрятся в светлом дыме
над негаснущим огнём
преподобный Серафиме,
Богородица с Дитём.

Вот и мы, в соборной стати,
хоть и сонм наш невелик:
я, жена и два дитяти
(ангельский пока что лик...)

Коротка молитва наша.
Что попросим - Бог даёт...
Да не минула бы Чаша
всех, кто к Чаше припадёт.

Чтоб лампадка не погасла,
освящая путь далёк,
подольём немного масла
и поправим фитилёк...

И в ночи, такой кромешной,
что и слез не сосчитать,
уж дождемся день утешный
и нежданный, яко тать.
 

1993 г.

Эхо Псалтири

Воскреснет Бог, и разбегутся мрази,
Что хаяли в азарте и экстазе
Земныя и небесныя Творца;
Помчатся в никуда, не зная броду,
И расточатся в мрачную свободу
Безвременья, безбожья и волчца.

Воскреснет Бог, и расползутся гады;
Лица Его бегут; им нет награды
За ненависть, гордыню и корысть;
Возрадуются вдовы, дети малы;
Садами зашумят лесоповалы,
Дежурный херувим запишет: «Бысть...»

Воскреснет Бог, и распадутся сети,
Все голуби взлетят, и все на свете
Бессмертники сквозь смерть произрастут;
Коль снег занес – зверье отроет лазы,
Всех тонущих - удержат водолазы,
Пожарники - пылающих спасут…
 

Страницы