Когда деревья будут синие
А смерть безропотно красива,
Одетая в рубашку зимнюю,
Загадочна и молчалива.
Когда ночные звезды выложат
Узор искрящийся тревожный.
В хрустальных каплях задрожат,
И в мире станет все возможно.
От радости на небо полетишь
Пусть птицы звонко удивятся
Что ты обидчиков простишь,
С врагами станешь примиряться.
Когда деревья будут синие,
А в небе загорится рана,
Запомнившейся сказкой зимнею
Погаснет - на кресте экрана.
15. 12. 2010
Вот подошёл для песни срок.
Миг проявить талант.
Поёт по вечерам сверчок -
Запечный музыкант.
Бушует вьюга за окном,
Дороги замело.
А нам, кто со сверчком знаком,
Тепло, легко, светло.
День совершил круговорот.
С прогулки появился кот.
И развалился у печи.
Знай свой шесток, сверчок, - молчи
Свою кот песню заурчал.
Сверчок опешил, замолчал.
Когда уснул у печки кот,
Сверчок, не ведая забот,
Как повелось из года в год,
Опять себе поёт.
Сегодня говорить о материнстве стало едва ли не модно. А вот понятие отцовства если и употребляется, то вскользь, как нечто само собой разумеющееся. Насколько это справедливо, почему так происходит и что важно знать современным отцам – обо всем этом мы беседуем со старшим священником церкви Во имя Владимирской Оранской иконы Божией Матери, заместителем руководителя пресс-службы Нижегородской епархии, членом Межсоборного присутствия Русской Православной Церкви, многодетным отцом протоиереем Игорем Валентиновичем Пчелинцевым.
***
Снасти ветхи, мачты тонки,
борт - не низок, не высок.
Жизнь похожа на обломки,
но трепещет парусок.
Елена Буевич.Кораблик
Ещё ночь, но будет утро,
встанет солнышко для нас.
Так трепещет - сердце будто! -
парусок, что в бури спас.
Ждём мы чуда, как всегда.
Здесь, почти у самой кромки,
вдруг срастаются обломки -
там, где берег и вода.
Вот у этой зыбкой кромки
все смываются невзгоды.
Пусть надежды очень ломки,
но какие наши годы...
Меня попросили поразмышлять на тему православного кино и о понятиях «христоцентричность», «христианская этика», «христианская эстетика» в контексте разговора о киноискусстве. Вот что из этого получилось.
* * *
Чем отличается православное искусство от обычного светского (или любого другого)? Ответ очевиден — православное искусство творится авторами с православным мировоззрением. И на самом деле мало быть номинально православным, надо чтобы сердце и ум автора реально руководствовались православными идеалами. То есть, православные авторы должны по-христиански относится и к Богу, и к себе, и к своим произведениям, и к своему зрителю/читателю. Они должны быть реально христоцентричными в творчестве и жизни, чтобы видеть в своих зрителях, прежде всего, не покупателей (как торгующие), а жаждущих братьев и сестер во Христе; они должны служить Христу в зрителях и в себе, а не маммоне или самости. Только из такого, христианского по духу, отношения и может родиться по-настоящему православный шедевр. А это очень высокая планка! Все мы — путники, подвижники, лишь взыскующие совершенства во Христе. Но этот поиск (жажда Бога) способен породить и порождает подлинные произведения искусства.
***
По лесу сумрак стелется,
но длится жизнь-живот…
В лесу родилась елица,
и вот она живёт.
Елена Буевич.Елица
В лесу вольготно елице.
А до небес сколь верст!
И в заповедной кельице
их ей Господь отверз.
Ей служат белки с птицами.
"Мила твоя краса".
И любит подивиться
на сестру свою лиса.
Закружится метелица,
одарит серебром.
Жизнь крутится, как мельница,
день мелется за днём.
В лесу вольготно елице.
А до небес сколь верст!
И в заповедной кельице
их ей Господь отверз.
Одним из провозвестников Creative Commons был Лев Николаевич Толстой. 9 марта 1891 года он сообщил жене о решении отречься от авторских прав. Новость вызвала у неё лишь раздражение и слёзы. Мысль Толстого о том, что писателю лучше, когда его творения служат народу укреплял философ Николай Фёдоров.
В поисках владельца прав на произведение важно не только то, кому они принадлежат. Но и то, насколько (и за сколько) обладатель готов этими правами поделиться. И как быстро все эти вопросы разрешатся. Creative Commons, организация, выпустившая восмь лет назад бесплатные копирайт-лицензии, частично приблизила многих творцов к миру, где юридические препоны не мешают человечеству развиваться, отталкиваясь от творческого наследия, уже созданного раньше.
Лицензии CC хороши своей простотой. Автор указывает, что именно он разрешает общественности и что за это просит взамен. Варианты лицензии появляются за счёт комбинации следующих элементов (от одного до четырёх):
Ж У Р Н А Л № 44
ЗАСЕДАНИЯ СВЯЩЕННОГО СИНОДА УКРАИНСКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ
от 23 декабря 2010 года
В заседании Священного Синода Украинской Православной Церкви под председательством Блаженнейшего Митрополита Киевского и всея Украины —
СЛУШАЛИ информацию Блаженнейшего Митрополита Киевского и всея Украины Владимира о назначении еще одного викария Киевской Митрополии.
ПОСТАНОВИЛИ:
1. Епископом Броварским, викарием Киевской Митрополии быть клирику Киевской епархии архимандриту Феодосию (Снигиреву).
2. Наречение и хиротонию архимандрита Феодосия (Снигирева) в епископа Броварского, викария Киевской Митрополии совершить в городе Киеве.
О чем послать соответствующий Указ.
Святочные рассказы, о которых сейчас пойдет речь, были написаны давным-давно, еще в 40-е годы ХIХ века, знаменитым английским писателем Чарльзом Диккенсом, чье творческое наследие издавна пользовалось популярностью среди русских читателей. Например, один из его рассказов «Рождественская песнь в прозе» неоднократно пересказывался дореволюционными православными авторами. Самое известное из этих переложений принадлежит перу известного религиозного философа А. Хомякова. Правда, пересказ этот изрядно русифицирован. В связи с чем главный герой, вместо Эбинезера Скруджа стал Петром Скруггом, его компаньон Марли превратился в господина Марлева, а клерк Скруджа Боб Крэтчит получил имя Федора Ивановича Кричева.
Преподобный Антоний, Сийский Чудотворец
Глава 1. АНДРЕЙ, КРЕСТЬЯНСКИЙ СЫН.
Давным-давно, почти пятнадцать веков назад, в 1487 году, родился мальчик, которого назвали Андреем. Он появился на свет не в стольном граде Москве, а на далеком Севере, в селе Кехте. И родители его были не князьями или боярами, а простыми крестьянами. Но, тем не менее, время и место его рождения, и имена его родителей не канули в безвестность. Потому что впоследствии этот простой крестьянский мальчик из северного села стал одним из величайших святых Архангельской земли, основателем знаменитого Свято-Троицкого Сийского монастыря, который, по монашескому имени его основателя, называли еще – Антониево-Сийским. И который по известности и славе не уступал Спасо-Преображенскому Соловецкому монастырю. Впрочем, скажи кто-нибудь родителям Андрея, что их сын станет святым, известным по всей России – возможно, по смирению своему они не поверили бы этому. Тем не менее, это произошло во многом благодаря тому, каким они воспитали своего сына.
Переписка старых добрых друзей… Пожелтевшие от времени листы бумаги, потертые конверты. Разные почерки, наклон букв, размах руки — разный возраст и разные характеры. Как-будто читаешь письма, собранные и заботливо сохраненные в семейном архиве…
Именно такое ощущение — прикосновения к чему-то светлому, теплому, душевному, настоящему — не покидало всё время, пока перечитывала конкурсные материалы «Омилии». Приятно удивило отсутствие интернетовской терминологии, ников, «ИМХО», замысловатых сокращений: люди просто и с удовольствием общаются, размышляют, делятся сокровенным. И на определенной минуте понимаешь, что в какой-то степени это и твое сокровенное тоже.
***
На дворе зима, на пороге Новый год и Рождество, а в «Омилии» — очередная радость: подведены итоги внутриомилийского конкурса на лучшее эссе на тему «Для кого пишет православный литератор?»
Сразу отметим, что беседа получилась. Многие авторы приняли участие в конкурсе и в обсуждении конкурсных работ. За это вам, дорогие омилийцы и друзья клуба — спасиБо!
Подводить итоги было непросто, потому что каждый был по-своему прав, по-своему красив, выступая в качестве автора конкурсного эссе и, главное, каждый старался внести свою лепту в общее дело, привнести свое видение обсуждаемой темы. Однако, конкурс есть конкурс, в нем должны быть победители.
VI
Они съездили и прожили в Петербурге почти весь зимний сезон. Всё, однако, к великому посту лопнуло, как радужный мыльный пузырь. Мечты разлетелись, а сумбур не только не выяснился, но стал еще отвратительнее. Во-первых, высшие связи почти не удались, разве в самом микроскопическом виде и с унизительными натяжками. Оскорбленная Варвара Петровна бросилась было всецело в «новые идеи» и открыла у себя вечера. Она позвала литераторов, и к ней их тотчас же привели во множестве. Потом уже приходили и сами, без приглашения; один приводил другого. Никогда еще она не видывала таких литераторов. Они были тщеславны до невозможности, но совершенно открыто, как бы тем исполняя обязанность.
На этой неделе в российской блогосфере отмечено сразу несколько обсуждений, посвященных требованию издательств убрать эпиграфы из книг, запланированных к публикации — поскольку такое цитирование может вызвать копирайные разборки.
«Пишут мне из издательства „Амфора“ и спрашивают, нельзя ли в одном из моих рассказов убрать эпиграф. Потому что с владельцами авторских прав на произведение, из которого эпиграф, сложно договориться, а если не договориться — это нарушение авторских прав. Что ли и правда, если эпиграфом берешь цитату, это — нарушение?» — спрашивает
Аналогичную историю приводит dinozavr, в данном случае блогер цитирует подзамочный пост, где по просьбе писателя он убрал имена и название издательства:
Кем-то было удачно подмечено, что в XX веке среди всех проповедников Евангелия в Великобритании (а их там в это время было немало) лишь голоса трех людей были расслышаны и глубоко приняты. Эти проповедники – Гилберт Честертон, Клайв Льюис и митрополит Антоний (Блюм). Стоит присмотреться к этим трем «последним из могикан», поскольку именно в трудах, подобных тем, что понесли они, нуждается любое общество, сохраняющее свою связь с Христом и Церковью.
Как далеко нам до созвездий,
Как бесконечно что-то жаль,
О чем же ты печально грезишь?
О чем хранишь свою печаль?
О чем поют и шепчут листья,
В миг пробужденья всей земли,
Когда дерев живые кисти,
Свет от созвездий опалит?
О чем ты думаешь, родная,
Ну как утешить мне тебя?
Вон там, за далью облетает,
Вселенной пыль, как сноп огня.
Что больше нас не опаляет,
Возьми тепло его с собой,
И пусть нежданно утешает,
Тебя роса любви простой.
А я, коленопреклоненный,
Пред той извечною красой,
Ее отрадою плененный,
В любви земной найду покой.
И в миг природы пробужденья,
Я вдруг покаюсь, что не знал,
О том, что нет сильней мгновенья,
Чем этот миг, что Бог нам дал.
СВЯТОЙ
В разгар грозы молния ударила прямо в купол колокольни стоявшей на бугре на отшибе от городка церкви. Вспыхнуло гигантской свечой, даром что и дождь еще не затих.
Пусть и времечко было советское, атеистическое, храм действующий, но народ тушить пожар бросился дружно.
Потом батюшка одарил особо отличившихся мужичков полновесными червонцами с ленинским профилем.
Мужики бригадой двинулись в «казенку», событие такое отпраздновали на полную «катушку». Потом постепенно, по прошествии лет, все бы и забылось, кабы не опоек Коля — в чем только душа держится. Всякий раз, торча в пивнушке на своих, колесом, ногах за столиком, он вспоминал геройский подвиг. И втолковывая молодяжке, что если б не он, то б хана делу, «сгорела б точно церква!»,блаженно закатив глаза, крестился заскорузлой щепотью:
— Теперь я святой!..
Так и прозвали его — Коля Святой.
ВТОРАЯ НАТУРА
На что восстал наш просвещённый век? –
«Рабом» пред Богом зваться не желает…
Прочти Завет, ленивый человек, –
Ведь там Господь к сыновству призывает.
Устроив мир подобием тюрьмы,
Бесстыдно пред Отцом играть словами:
«Мы – не рабы», – писать, – «Рабы – не мы…».
Оставьте зло – и будете сынами.
5.05.2010 г.
Группа литераторов и общественных деятелей написала открытое письмо Дмитрию Медведеву. В своем обращении писатели и поэты попросили президента не допустить принятия поправок, легализующих свободные лицензии и свободное использование произведений библиотеками и образовательными организациями.
Подписанты обращения утверждают, что поправки в IV часть ГК РФ, которые планируется одобрить до конца 2010 года в Совете по кодификации законодательства при Президенте РФ, приведут к легализации книжного пиратства. Сами поправки названы «прогрессивными», но некоторые из них, по мнению авторов письма, из-за неточности и размытости «перечеркивают само понятие рынка электронной книги и открывают практически неограниченный простор для пиратства».
Особенно беспокоят литераторов такие «размытые новшества», как «свободная лицензия», «свободное использование произведений библиотеками, архивами и образовательными организациями» и «межбиблиотечный обмен».
Кто-то жалуется на что-то, сказанное мной о прогрессе. Я забыл, что сказал, но уверен (как некий мистер Дуглас в стихах, которое я тоже забыл), что слова мои нежны и верны. Во всяком случае, сейчас я скажу так: история столь богата и сложна, что на её примере можно доказать любой прогресс и регресс.
Я могу доказать, что мы всё ближе к демократии — право голоса получает всё больше народу. Я могу доказать, что мы идём к аристократии — ведь наши закрытые школы всё аристократичней. Могу доказать, что воинственность наша слабее — как-никак, солдат не порют; могу доказать, что она растёт — как-никак, растёт армия. Доказать я могу что угодно.
Мир становится зеленей — не так давно стали пить абсент; зелёного меньше и меньше — луга застроили, нет стрелков Робин Гуда. Красного меньше — взгляните на буро-зелёные куртки; красного больше — взгляните на новые марки. Всюду и всегда я назову прогрессом что-нибудь одно. Заметили вы ту странную строку Теннисона, где он, почти неосознанно, сознается в том, как условен прогресс, как узок и прямолинеен? Путь изменений поэт называет «колеёй».
