Вы здесь

Православное кино: христоцентричность — в центре

Миссия
Публицистика

Меня попросили поразмышлять на тему православного кино и о понятиях «христоцентричность», «христианская этика», «христианская эстетика» в контексте разговора о киноискусстве. Вот что из этого получилось.

* * *

Чем отличается православное искусство от обычного светского (или любого другого)? Ответ очевиден — православное искусство творится авторами с православным мировоззрением. И на самом деле мало быть номинально православным, надо чтобы сердце и ум автора реально руководствовались православными идеалами. То есть, православные авторы должны по-христиански относится и к Богу, и к себе, и к своим произведениям, и к своему зрителю/читателю. Они должны быть реально христоцентричными в творчестве и жизни, чтобы видеть в своих зрителях, прежде всего, не покупателей (как торгующие), а жаждущих братьев и сестер во Христе; они должны служить Христу в зрителях и в себе, а не маммоне или самости. Только из такого, христианского по духу, отношения и может родиться по-настоящему православный шедевр. А это очень высокая планка! Все мы — путники, подвижники, лишь взыскующие совершенства во Христе. Но этот поиск (жажда Бога) способен породить и порождает подлинные произведения искусства.

Всякое подлинное искусство — дитя свободы. Оно всегда полёт и потому находится, скорее, вне законов. Его нельзя регламентировать, программировать, во всяком случае, без угрозы навредить ему. Именно поэтому конечный результат творческой работы всецело зависит от личности автора: его свобода должна быть способной родить подлинное произведение искусства, находящееся в рамках православия.

Художник — микрофон, в который говорит Бог. Постарайся, чтобы микрофон был качественным, но не диктуй Богу, что говорить в микрофон.

* * *

Мне кажется, что православное киноискусство — это не обязательно церковное киноискусство, то есть оно имеет право быть намного шире и человечнее, если можно так выразиться. Оно, все-таки, может и, пожалуй, должно быть более о человеке, чем о Боге, точнее даже — оно должно быть о Боге в человеке (если мы не собираемся делать кино для узкого круга зрителей). И мы помним как сам Христос учил: накорми голодного, напои жаждущего, одень раздетого… Это и есть то, что мы называем христианской этикой.

Лично мне очень нравится, простите за банальность, первый фильм из трилогии «Матрица». Например, идея, что Нео становится действительно избранным, только решившись не трястись над собственной жизнью, согласившись жертвовать собой ради другого (лишь «потеряв» себя, он нашел себя подлинного). Великолепно! А христоцентрично ли? Думаю, да, ибо сказано, что нет больше той любви, чем если кто положит душу свою за други своя. Бог есть любовь! Практикующий любовь, а не обряд принимает в себя Бога. Через подвиг самоотречения герой идёт к себе подлинному, к себе настоящему.

Есть в этом непревзойденном киношедевре и антипод главного героя, который пытается спасти даже не себя, как личность, а себя, как потребителя иллюзорных благ, принеся в жертву чужие жизни. Согласившись на такое жертвоприношение!

Все это я к тому, что понятие «христоцентричность» в кино может отличаться от привычного богословского понимания: не по сути, но по форме.

 * * *

Дерзаю утверждать, что сегодня нужнее всего уже не фильмы о жизни церковной и церковнослужителей, а хорошие фильмы о становлении личности — подлинной, то есть христианской, с ее ценностным набором, однако, с эстетикой христианской, но не церковной. Церковная эстетика лишает нас зрителя, не нацеленного на церковность. А такого зрителя становится все больше.

Наше время характеризуется подменой ценностей, манипулятивными технологиями, направленными на разрушение базиса личности. Потому роль православного киноискусства в «спасении» человеческой личности от разрушения невозможно переоценить. Его миссия сегодня, на мой взгляд, должна состоять именно в сохранении интереса к базисным, христианским по сути, ценностям, сохранении здравых понятий, привитии вкуса к норме и красоте в самых широких кругах кинозрителей, а значит — в рамках церковной эстетики оставаться непродуктивно. Мы должны стать всеми для всех, должны говорить на языке даже враждебного церкви зрителя, чтобы помочь ему обнаружить Христа в себе и рядом с собой.

Надо только помнить, что христианская эстетика всегда христоцентрична, в том смысле, что не имеет права оскорбить Христа, живущего в каждом из нас. То есть, все, что не оскорбительно — позволительно, если  служит центральной идее православного кинематографа: пробуждению в душе человека жажды по Богу. Уподобившись Христу-Сеятелю, проповедовавшему притчами, православные деятели искусств должны сеять образы, зачинающие в душах людей стремление к истине, красоте, свободе, правде, любви…

Православное искусство должно быть обращено к личности и нацелено на правильное формирование и развитие личности. Это — главное, на мой взгляд, ибо именно личность отражает в себе Бога. Личность — только подлинная, а не псевдо — это и есть наша человеческая христоцентричность. Только во Христе человек становится вполне собой, его личность раскрывается во Христе, как цветок на солнце.

Православие подарило нам верное понимание того, что есть человек, мы знаем насколько важна для его личности правильная система ценностей — вот об этом и надо рассказывать нашим современникам - в доступной форме и на современном языке.

Мы не должны быть ригористами, не должны от православных деятелей искусств требовать того, что должны брать на себя церковнослужители. Не надо стремиться превратить кинозал в церковь, а режиссеров и актеров — в катехизаторов: это никому не принесет пользы. Каждый должен заниматься своим делом. Мир прекрасен в своем многообразии.

Международный клуб православных литераторов «Омилия»

Комментарии

Раиса, 19/01/2011 - 17:33

Очень и очень интересно! Побудили многое переосмыслить. И побудили на дальнейшее более внимательное, осмысленное восприятие произведений литературы и кино.
Вообще, сверить мораль с Христианской моралью для меня - настоящая "палочка - выручалочка" . Только, понимаю, что учиться пользоваться ею нужно всю жизнь.
Благодарю Вас, Светлана, и всех участников дискуссии!
Успехов в творчестве всем Омилийцам!

Юлия Санникова

Юлия Санникова, 29/12/2010 - 01:19

Дорогая Светлана, Вы правы: то, что невозможно человеку, возможно Богу, и Бог дотянет до пророческого уровня автора, если на то будет Его воля. Вспомним Андрея Тарковского. Мне кажется, нет более выраженного поиска Бога в нашем киноискусстве, чем его фильмы - притчи, фильмы - созерцания, фильмы - пробуждения. Он уловил грани проникноения за пределы добра абстрактного.

"Добро вне воли Божией - зло. Как не стать провозвестником абстрактного, не Евангельского добра, если само различение их связано с многолетним внутренним трудом, умением искать и находить волю Божию?"

Он не говорил напрямую об этом, но он дарил особое видение неоднозначности бытия, его кадры (почему-то вспомнилось "Иваново детство") - это кадры - молитвы, обращенные за пределы сиюминутности, они имеют эхо, отзывающееся в нашем сознании отголосками вечности. Режиссер - он ведь художник, рисующий не миг, но отрезок. И отрезок этот должен метафорично отсылать к вечному через особый язык, наполненный историческими аллюзиями. Как уже говорила выше Марина, современное западное искусство лишено двойных смыслов, оно выхолащено до однозначности, оно дает готовый продукт - универсальную мораль, лишенную мук размышления и поиска. А ведь поиск через глубокое размышление - это путь к прозрению. И задача христианского кинематографа - подтолкнуть человека к прозрению. И не языком однозначности, а языком размышления, питаемого отголосками вечности.

Дорогая Светлана, благодарю за такую интересную тему!

Марина Алёшина

Марина Алёшина, 27/12/2010 - 12:56

Свет, тоже дерзну высказаться по теме. Только -- об искусстве в целом, не только о кино. Мысли твои - давние знакомые, не раз приходили на ум. Но принять их целиком не могу: есть контраргументы.

Прежде всего - об этом: "Они должны служить Христу в зрителях и в себе, а не маммоне или самости. Только из такого, христианского по духу, отношения и может родиться по-настоящему православный шедевр". И здесь все то же "НО", о котором говорили многие Отцы, например, преподобный Анатолий Оптинский: "Я двадцать три года в монастыре, а работаю под игом фараона". Не смиреннословие - видение ситуации реальной, видение, для которой у нас остроты зрения не всегда хватает. Мы под игом фараона, в нас действуют страсти, этого нельзя не учитывать, и оно обязательно прорвется в том, что ты творишь. Трезво и честно - служим ли мы Христу? Ну и слава, хотя бы даже и мизерная, по слову прп. Исаака - развращает любого, в разной степени. Увы, без исключений. Я считаю, что об этом обязательно нужно помнить.

"Мне кажется, что православное киноискусство — это не обязательно церковное киноискусство, то есть оно имеет право быть намного шире и человечнее, если можно так выразиться. Оно, все-таки, может и, пожалуй, должно быть более о человеке, чем о Боге, точнее даже — оно должно быть о боге в человеке (если мы не собираемся делать кино для узкого круга зрителей)". Здесь тоже не все однозначно. В целом да, но есть еще и добро падшего естества, к которому люди, не очистившиеся от страстей опять же склонны. Соглашаюсь с отцом Василием - вне Христа добро - не добро. Или по-другому: добро вне воли Божией - зло. Те же младенцы, которых - об камень, и многое другое. Как это связать, совместить? Как не стать провозвестником абстрактного, не Евангельского добра, если само различение их связано с многолетним внутренним трудом, умением искать и находить волю Божию? Вопрос...

Ну и по поводу "Матрицы". Согласна, да. И снова - червячок. Здесь показана одна из проблем, и показана великолепно... Христианин узнает и отзовется. А не христианин? Четкие аллюзии могут оттолкнуть, аллюзии расплывчатые восхищают, но работают только на то же абстрактное добро, не мучают личной непринадлежностью Христу, не пробуждают внутреннего богоугодного беспокойства, не задают вопросы. Где искать все эти грани? Пока не нахожу ответов...

Кажется, православное киноискусство и литература - еще новоначальны. Как истинных новоначальных, бросает их из стороны в сторону: мы все уже набили оскомину на слащавости, теперь все чаще говорим: "Помолчим о Христе и о Цервки, будем расширяться, выскажемся в общем, косвенно, чтобы лишний раз не смущать и не отталкивать..." И цитируем апостола Павла.

Повторюсь: я во всем согласна с твоими мыслями, но котраргументов тоже слишком много. Такой вот процесс поиска.

И еще, не "котра", а "про". То, что творится с западной литературой, вызывает леденящий ужас. При все возрастающем качестве, при четко сформулированных принципах как писать, при качественной проработке сюжета (до конца не оторваться), - выхолощенность умножается, и, не говоря уже о глубине - нет даже минимального, то есть двойного смысла. Тексты все более плоские и однозначные. И может быть, здесь тоже есть поле деятельности -- писать тексты, в которых есть аллюзии и смыслы, научающие думать... Но положа руку на сердце: пока мы даже с этим не справляемся.

Вот такие мысли :) Спасибо за статью.
 

Светлана Коппел-Ковтун

Светлана Коппел-Ковтун, 27/12/2010 - 13:43

Ой, Мариша, сколько мыслей :)))  Спасибо!

1. Понятно, что до описанного идеала православного творца не дотянуться, но тянуться изо всех сил - крайне необходимо. Признаюсь, я не вижу никакой проблемы в том, что мы не можем не уязвляться в процессе, ибо "под игом", потому что невозможное человекам - возможно Богу. Проблема - в нежелании стремиться к идеалу, в непонимании необходимости этого устремления и соответствующего внутреннего делания. Если человек сделает всё, что в его силах, чтобы Быть, Бог восполнит все недостающее. Обязательно!!! Ведь тем мы только и живем, и спасаемся. Сами то мало что можем. Но дерзать обязаны! Устремляться - обязаны! Снова и снова. Трудиться - обязаны! И знать, что все, что достигнуто - дар Божий, и только!!!

2. Мне кажется, что если кино о христианском понимании добра будет делаться христианами и по-христиански - междустрочье не будет пустым. Христос говорил притчами! Важно как раз, ЧТО именно хочет сказать сам творец и КТО он сам, чем питает жизнь свою, чем дышит, о чем поёт. Мир, играющий в добродетель - это нечто иное, в сравнении с христианином, рассказывающим христианскую сказку о христианском добре. Наполненность произведения зависит, прежде всего, от внутренней наполненности производящего и его проф. пригодности.  Выхолощенность произведения - это выхолощенность создавшего это проиведение.

И еще:

Добро вне воли Божией - зло. Как не стать провозвестником абстрактного, не Евангельского добра, если само различение их связано с многолетним внутренним трудом, умением искать и находить волю Божию?

Мне кажется, что не надо валить всё в одну кучу. Кино - это массовое зрелище, прежде всего. Мы же не собираемся заменить им катехизацию, богословие и пр.? Или собираемся??? Надо уметь самоограничиваться. Давайте будем Христоцентричными и будем учиться у Христа: он говорил притчами! С массами надо говорить притчами. А уж чье сердце отзовется, тот сам пойдет дальше. И просящему дадут.

Давайте будем реалистами. Мир уже нуждается в том, чтобы ему говорили об элементарном добре. Мир уже теряет различие добра и зла. И уж если искать виновных в этом, то не режиссеры, создающие плохое кино. Все-таки мы, люди церковные и церконослужители более всех виновны, ибо та же катехизация - чудо, а не норма. Не надо перекладывать свои обязанности на киношников. Это неразумно и нечестно. Каждый должен заниматься своим делом.

3. Чтение книги равно как и просмотр фильма - это тоже творческий процесс. Именно поэтому читатель/зритель воспринимает только то, что доступно его восприятию. Многослойные пироги смыслов расшифровываются далеко не всеми. Но сила образа в том и заключается, что если образ простой, но глубокий, человек его глотает как пилюлю и, со временем, непонятые ранее смыслы прорастают в нем и помогают расти. Образы должны нести христианское значение не внешнее, а внутреннее, тогда они будут готовить почву в душе читателей/зрителей. Целостность натуры сделает свое дело. Ведь и добродетели христианские находятся во взаимосвязи друг со другом, одна приводит в душу другую...

4. Запад вообще выхолащивается, это отражается на всем, в том числе и на культуре. Важно КТО творит культуру.

По сути, все, что названо тобой контраргументами - лишь подтверждение, на мой взгляд, моих тезисов. Не увидела я никаких контраргументов. Может, не так их прочла?

Светлана Коппел-Ковтун

Светлана Коппел-Ковтун, 27/12/2010 - 16:40

Совершенно верно, труднее всего нам дается понимание, что мир надо уметь принять в его многообразии.

Не надо превращать кинозал в церковь  - это не пойдет на пользу никому.

Церковь должна надлежащим образом делать свою работу, и тогда у нас появится множество православных авторов, которые будут создавать вполне светские произведения, но наполненные духом Христовым (Вспомним того же Достоевского). И эти произведения будут делать свою работу в человеческих душах.

Христианство, лежащее в основе культуры - что может быть лучше для культуры?

Монахиня Евфимия Пащенко

Монахиня Евфимия Пащенко, 27/12/2010 - 10:29

Что тут сказать - все правда и правильно. И, пока не разрешится та проблема, о которой писал еще Н. Лесков (помните рассказ "На краю света"?) - мало крестить во Христа, надо еще облечь во Христа - будет, скорее,то, о чем о-очень умно написал Ян Таксюр - и иконочки-то висят, и лампадочки горят, и речи-то благочестивые звучат... а Христа-то во всем этом и нет. Но вопрос - сколько будет длиться болезнь воцерковления? Как ни хвалили тот же фильм "Остров", в нем есть очень спорный момент - не помню, как звали священника, заметившего это (он цитировал и книгу) - герой, из смертного страха совершивший предательство, не исповедал этот грех. Сделай он это - попал бы в лагерь. В итоге получилась история о предателе, скрывающемся от правосудия в монастыре. Слава Богу, невоцерковленному зрителю такие тонкости неизвестны. А вот священник заметил... Проблема другая - во все времена существовала "стряпня на потребу" - надо атеистическое - сделаем, надо православное - изготовим... Только от изделия веет ложью... А вот хотя бы сказки Роу, любимые нами в детстве, вроде сказки, но - Для меня открытием было узнать, что Роу, полушотландец, был православным и в детстве прислуживал в алтаре...где-то в Сергиевом Посаде. Помните, в его "Кощее Бессмертном" - ну, что ты упрямишься, ну, пожалей себя, ну поклонись ты этому идолу... Герой отказывается. Сцена прямо из житий святых. Вы правы - по фильму видно, что на душе у его создателя. Отрецензированный мною "Покоритель Зари" тому пример. Равно и сказки Роу. А Вам - спасибо! Е.  

Юлия Санникова

Юлия Санникова, 27/12/2010 - 00:40

Дорогая Светлана, спасибо за статью! Вы подняли, на мой взгляд, целый пласт проблем, связанных с современным киноискусством. Но что парадоксально, эти проблемы ощущаются не всеми, а только причастными к христианскому миропониманию. Современная массовая эстетика киноискусства, увы, лишина христианских корней. Она видит добро, но одевает его в светские одежды, лишая стержня. Вы правы, идет тотальная подмена ценностей, уводящая от главного в жизни человека: поиска Бога. Красота теряет духовность, любовь - глубину, созерцание - вечность. И именно отрыв от вечности, как целеполагающей доминанты, приводит искусство к сиюминутности, тем самым привязывая зрителя к проблемам, переходящим по своей сути и не важным с точки зрения христианина. Вот только что посмотрела Познера, в гостях у него был Стинг. Этот талантливый певец и композитор много рассуждал о единении всего человечества вокруг стремления к комфортному существованию как абсолютному эквиваленту добра, о нераспространении ядерного оружия, о борьбе с вырубкой амазонских лесов, о движении "Международная амнистия", но ни слова не было сказано о вечности, так, как будто этот мир и его цивилизационные доминанты и есть эта самая вечность. Вот так и современное кино, оно может поднимать весь спектр актуальных проблем, но они актуальны только как сиюминунтные потребности, ибо не несут духовности и жертвенности. Соглашусь с Вами в отношении братьев Вачовски, их кинотрилогия, а особенно первая часть, метафорически отражает современный этап истории и поднимает проблему освобождения личности от иллюзий, навязываемых искусственным путем. И Вы правы в том, что современное христианское кино, да и вообще искусство, должно вести разговор с христианских позиций, но ориентируясь на тот ценностный набор, который и создала христианская этика.

Помощи Божьей Вам!

Протоиерей Василий Мазур

Протоиерей Василий Мазур, 26/12/2010 - 23:10

думаю, должно отличаться от распространенной на Западе тенденции   показывать  Бога, как некую Высшую Силу и Высшее Добро,  тем, что должно говорить о Боге как Личности, о Богочеловеке Христе, и вести людей к Нему. Какими художественными средствами , это уже другая тема.

Сейчас в Европе и Америке говорят о Рождестве, не упоминая имя Христа. Это общество быстрыми темпами идет к тому, что будет взывать вместо "Господи, помилуй" - "Помилуй, помилуй", не зная к Кому.  

Спаси Господи, Светлана, за интересный материал. 

Андрей Сигутин

Андрей Сигутин, 27/12/2010 - 13:53

Батюшка, тут мне написал известный кинокритик, что даже ему "необходимы размышления священника о понятии Христо-Центричности искусства, если мы говорим о православном направлении".

Отец Василий, скажите, пожалуйста, что такое Христоцентричность в контексте православного кино?

Марина Алёшина

Марина Алёшина, 27/12/2010 - 13:14

Батюшка, не откажитесь высказаться в рамках этого обсуждения, что Вы думаете о таких моих мыслях (скорее, конечно, помыслах):

Бог вокруг везде, в Церкви, в таинствах, каждый человек - образ Божий, в христианах - Христос, некоторые люди в разной степени стяжали и подобие Божие, в природе, в Промысле Своем - в моей жизни и в жизни других, в истории народов - тоже Промысел, ну и премудрость и милосердие Божии тоже кругом повсюду. И вот в каком-то отдельно взятом произведении мы рассказываем, например, о жизни человека, не говоря прямо о Христе, но, разворачивая сюжет, ставим акцент на Божием Промысле. Прямо не проповедуя, открыто свою мысль не высказывая.

Или рассказываем о человеке, в какой-то своей добродетели подобном Христу, а значит - противоречащим миру (имею ввиду - миру, как совокупности страстей), но тоже прямо не говорим ни о Христе, ни о коренной мысли, чтобы не скатиться к нравоучению.

Так же мы можем взять любое из перечисленного, взять часть, избегая говорить о Боге прямо.

Так ли должны мы говорить о Христе? Или иначе?

А также - можем ли мы сначала говорить о Боге вообще, проповедуя, по сути, Ветхий Завет? Ведь многим даже существование Бога не очевидно. Или говорить о заповедях Ветхозаветных можем только с позиции мировоззрения Евангельского?

Мне очень интересно Ваше мнение на этот счет.