Вы здесь

Басни

Гурргу-мурр

Вот ведь как бывает, идешь себе по делам, торопишься, и вдруг – неожиданность,откроешь рот от удивления и обо всем забудешь. Смотрю – кошка крадется к голубю, понятное дело, охотится, хотел крикнуть ему, что опасность, да замешкался: интересно все же – что дальше будет. И не коситесь с укором: плоховатый я парнишка, сорванец-оголец, так мама меня называет, а я и не сержусь, за что сердиться, если правда. Обещаю ей, обещаю, что исправлюсь, и сам в это верю, а потом, когда что-нибудь интересное увижу, враз исчезают и мамины слова, и мои клятвы, вот и сейчас… ага, на всякий случай припасаю длинный прут, чтобы голубей отмахнуть, если что.

Театрик

                ПРОКАЗА

Лицо его закрыто капюшоном,

Звон колокольчика при каждом шаге…

Среди людей — изгой он, прокажённый;

Нести до гроба крест сей бедолаге.

 

Под безобразной маской недвижимой —

Душа, достойная, возможно, наказанья;

А может быть, он — просто одержимый

Иль праведник под спудом испытанья…

Жаба и Лилия

Говорила жаба лилии:
«Не из той ты, знать, фамилии,
раз в болото не ныряешь,
мух каких ловить не знаешь».
Лилия в ответ молчала —
мух, как жаба, примечала,
но не чаяла поймать.
«Жаль, не жаба моя мать», —
жабе лилия сказала
и от горя расцвела.
Жаба в страхе обмерла:
красоты она боится,
ведь без мух та чем живится?
Непонятны жабам лилии —
не из той они фамилии.

Муха по имени Лера

Муха по имени Лера
Подругам служила примером.
Одета изысканно модно,
Держалась она благородно.
К тому же у Мухи, у Леры
Прекрасные были манеры!
Ах, Лера! — шептали ей вслед, —
Милей насекомого нет!

Летала она по планете,
Бывала на каждом фуршете,
Шампанское там допивала,
На дно опускаясь бокала,
И корочку с чёрной икрою
Ночной доедала порою.
Ах, Лера! — вздыхали ей вслед, —
Милей насекомого нет!

Глупый веник

Мечтал веник орхидеей зацвести,
чтобы быть ему в большой у всех чести.

Распоясался, все прутья разметал,
и мести полы, конечно, перестал.

Как ни странно, веник — не зацвёл,
только мусора премного произвёл.

Выброшены прутья — лишний хлам,
и расцвел в домах большой бедлам.

Орхидеи почему-то не цветут,
веников и тех не стало тут.

Пластиком торчит в окне цветок,
тот что веник красотою влёк.

На дереве кривом листочек рос

На дереве кривом листочек рос
и возмущался:
«Надо ж так случиться,
мне довелось тут как-то очутиться!

Я лучше, я красивей! Я пророс
на ветке по случайности, конечно,
и сокрушаюсь я о том сердечно.

О, это дерево!» —
стенал листок, страдал
и постепенно отрываться стал.
И оторвался.

«Наконец свободен», —
возликовал
и тут же в лужу пал.

«Я выше лужи!
Я так благороден,
что дерево кривое знать не знал!».

Листочек глуп, но дерево мудрее:
листочками покрыто неспроста —
оно питает их, и каждого лелеет,
не ожидая похвалы листа.

Ходит барыня с корзиной...

Ходит барыня с корзиной,
                        всем подарки раздаёт,
С очень важной умной миной
                        Знает к каждому подход.
«Непременно угощайтесь!» -
                        Скажет барыня, и вот
Из корзины то и дело
                        Грязь, помои – раздаёт.
Всех испачкает, измажет:
                        И соседку и сноху.
Слово грязью в сердце ляжет,
                        Вот где волюшка греху!
Ходит барыня, не знает
                        И не ведает о том,
Что вся грязью обрастает  -
                       Мелет, мелет языком.

Кроили мир, крушили мир...

Кроили мир на новый лад,
Изобретали смело:
То там отрежут, запретят,
То тут порвут умело.
Один хотел урвать себе
И оторвал кусочек,
Другой не постоял в цене,
И разрубил мосточек.
Кроили мир, крушили мир,
И на его руинах
С апломбом праздновали пир
На чьих-то гнутых спинах.

Недальновидностью ума
Страдает нынче свора:
Там, где безумствует чума -
Не миновать позора!

Маски

Красивые маски на полке стояли,
и души себя среди них выбирали.

Одна же искала, искала, искала...
Себя не найдя, начинала сначала...

Подружки смеялись над нею в ладошки:
какая нелепость! красы в ней ни крошки!

Душа умывалась от горя слезами —
и всё хорошела: чертами, глазами...

Подружки, не видя к красе перемены,
по прежнему дружно жужжали, без смены.

Пока к ним царица однажды взошла:
как солнце прекрасны лицо и душа.

От солнца растаяли маски и лики —
безóбразным лицам страшны даже блики
красы настоящей.

                              То, ищущий, помни:
не маскам на полках, а Богу лишь вонми!

Мухомор и Белый Гриб

В одном далёком царстве
На склоне у ручья
В блистательном убранстве
Росла грибов семья.
Так разрослась, что вскоре,
Заполонив весь лес,
О грибе-Мухоморе
Пошла молва окрест.
Считалось – нет их краше:
Кто с красной головой,
Тот и умней и старше -
Весь свет затмит собой!
И кланялся учтиво
Пред ними каждый гриб...
А мухомор брезгливо
Лишь поправлял свой «нимб».
Он тайно, год за годом
Копил свой лютый яд,
А пред честным народом
Был «красотой» богат.
Лишь Белый Гриб-отшельник,
Невзрачный и простой,
Забрался в тёмный ельник
И рос в тени густой.
Питался чем придётся,
Всему всегда был рад.
Внутри него как солнце -
Белеющий наряд.
Украшен чистотою,
Всем пользу приносил
И, с кроткою душою,
Самим собой он был.

Чем вычурней окраска
И благородней вид,
Тем кровожадней маска
И ядовитей гриб.
 

Морока

Однажды неразумная Морока*,
Признав саму себя святым пророком,
Решила миру указать на «Кто есть кто»
И вышла с речью на арену Шапито.
Потупив глазки, в строгой стойке «смирно»
Предстала дива пред очами мира.
И заявила: — Я — звезда и свет прогресса:
Пророк, учитель да к тому же — поэтесса...
— Чем подтверждаете? — речь оборвал вопрос.
На что, Морока не стерпев, пошла вразнос —
Кто не согласен?! — ножками топочет,
Из штаников выпрыгивает, квохчет —
В стриптизе истина! Долой мораль!
Кто — против, тот для мира враг и враль!

— Вот малахольная! — слышна из зала фраза.
— Честь потеряла, так Господь забрал и разум!

Мораль сей басни такова:
МорОк не слушай, Голова!
Морока — ноль. Её слова
Дели, как делишь ноль на два!

Урок пения (басня)

Однажды пения урок
Решила дать ворона,
Хоть и не знала в этом толк,
Собой была довольна:

– Певца, искуснее, чем я
Нигде вы не найдете,
Со мною даже соловья
Легко перепоете!

Пчела и бабочка (басня)

Однажды бабочка с цветка
Надменно у пчелы спросила:
– Наверно жизнь твоя трудна?
Летишь ты медленно, уныло.

Смотри, как легкокрылы мы,
Как стильно бабочки одеты,
Все нами так восхищены!
Ах, как пьянит мельканье света!

Болтливая сорока

Болтливую сороку
Спросить медведь решил
До станции дорогу –
На поезд он спешил.

Сорока отвечала:
«Да тут – подать рукой!
Иди, медведь, сначала
К сосне, что за рекой.

Там белки-шалунишки
В дупле большом живут...»
И слушал бедный мишка
О белках пять минут

– А от сосны – направо,
До Лисьего холма,
Там в норке за дубравой
Живет лиса-кума.

Тут вспомнила сорока
Знакомых и друзей:
Лису, куницу, волка,
Дроздов и журавлей...

– И за холмом за этим
Увидишь ты вокзал...
– Да нет, – медведь ответил, –
Уже я опоздал...

***

Не разбавляй водою

Словесного вина,

Пустому многословью

Невелика цена.
 

Пчела и муха

- Ты на луг спешишь опять? -
Муха у пчелы спросила.
- Только не могу понять,
Чем цветы тебе так милы?

Знаю место я сытней,
От него все – в восхищенье,
Там занятней и теплей,
Днем и ночью – гам, веселье!

Ты лети за мною вслед,
Вон – вдали жужжат и пляшут,
Собран там весь высший свет,
На помойной яме нашей.

- Но привыкла я к цветам,
Чтобы все благоухало…
Нет, не по дороге нам, -
Пчелка кротко отвечала.

                ***
Размышляю неспеша:
Муха иль пчела душа?

 

(Первоисточник притчи: проповеди протоиерея Валериана Кречетова)
 

Осел и Лиса

Характеристику Ослу
Писал Медведь-сосед:
«Он тугодум, упрям и глуп,
Совсем достоинств нет».

Идет навстречу им Лиса:
«Что начеркал ты тут?!
С бумажкою такой осла
Куда теперь возьмут?

Давай, все напишу сама,
Мне лгать резона нет:
Изящно выражаться я
Привыкла с малых лет.»
 

И начала писать: «Осел
В решеньях осторожен,
А в убежденьях – очень тверд,
В мировоззренье – тоже.

Характер у Осла – кремень!
Уж если цель поставит,
Настойчиво стремится к ней,
Всех в дураках оставит.»

- Гордись, Медведь, своим Ослом, -
Смеясь, Лиса сказала
И, заметая след хвостом,
Поспешно убежала.

                ***
Бывает, недостатки мы
Свои не замечаем,
Иль, самолюбия полны,
В достоинства вменяем.
 

Кроты

Кроты судачили о птицах:
- Что за нелепые созданья!
Ну разве может пригодиться
Летать уменье, щебетанье?

Норы не выроешь крылом,
И песней не наполнишь брюхо!
Для жизни нужен стол и дом,
Где сытно и тепло и сухо.

А говорят, еще глаза,
Чтоб видеть свет, у них бывают.
Вранье все! Дед мне рассказал,
Что света нет. Дед точно знает.

Отличный нюх у нас, кротов,
Но мы же ведь не чуем света!
Кто видит свет – безумец тот,
Иль просто лжец! Ведь света нету...

                  ***
Кто от рождения слепец,
Тому судить о Свете сложно,
А то и вовсе невозможно,
Когда еще он и глупец.
 

Клетка

В зоопарке две Мартышки,
Сидя на зеленой ветке
Обсуждали: «Эх, людишки,
Всё сидите в вашей клетке!

Как смешны вы, - вот умора!
Что за жалкие созданья!»
В разговор вмешался Ворон
И сказал им в назиданье:

"Вы нести лишь вздор способны,
В клетке сами, ведь, глупышки:
Люди входят к вам свободно,
Вы же – взаперти, мартышки!»

       ***

Клетки разные бывают,
Очень, иногда, большие,
Только вот не покидают
Тюрьмы эти золотые,

Те, кто в них сидят, и вроде
Думают, что на свободе.

 

Прообразом басни стала следующая реальная история, которую я узнала из проповедей протоиерея о.Валериана (Кречетова):

Наперегонки

Улитки-подружки ползли вдоль реки,
Вверх выставив длинные рожки,
Да вдруг захотели наперегонки
Побегать вдвоем по дорожке.

Они состязались почти целый день,
Страдая от зноя и ветра,
Пусть съехали домики их набекрень –
Зато одолели полметра.

Улитка, что к финишу первой пришла,
Гордясь, над подружкой смеялась.
Вторая же, видя такие дела,
Обиделась и разрыдалась.

Но горю и счастью какой-то предел
Всегда, несомненно, положен:
На шум прибежал и улиток тех съел
Сопящий от голода ежик. 

Неразумный воробей

Пел воробьихе воробей:
- Сама с детьми справляйся, женка…
Спешу я… Горе у друзей!
Подбросили им кукушонка.

Друзей не брошу я в беде,
Подкидыша кормить им нужно!
Помочь хочу! Таков удел, -
Я докажу на деле дружбу!

Когда ж, не чувствуя вины,
Вернулся он в гнездо родное,
То не нашел нигде жены,
И было гнездышко пустое.

- Куница унесла птенцов,
Когда еду искала мать, -
Воробышку в конце концов
Смогла сорока рассказать.

***
Спеши всегда добро творить,
Но здравый смысл не забывай:
Дары желая приносить,
Сначала ты долги отдай! 

Страницы