Дневники

Два дня назад (4 октября 2009 года) в церковную лавку нашего Свято-Сергиевского больничного храма обратилась женщина, которая хотела приобрести икону Божьей Матери. Дежурная предложила ей несколько икон, но посетительница сказала, что ей нужна икона, на которой Богородица была бы изображена в полный рост. На вопрос дежурной, почему именно такой образ она хочет иметь, женщина рассказала о том, что произошло с ней.
У нее была болезнь в той стадии, когда гарантий на успешное лечение врачи уже не дают. Но один из хирургов вызвался ей помочь. Операция прошла успешно. На вопрос коллег, как ему это удалось, доктор  ответил, что видел во время операции стоящую рядом с больной Богородицу и ощущал, что от Божьей Матери исходила сила, которая направляла его руки.
  Исцеленная Богородицей женщина после того, как рассказала нам об этом чуде, с радостью приобрела икону и медальон с изображением Божьей Матери и заказала благодарственный молебен.
 

«На протяжении всей тысячелетней истории Русской Православной Церкви монастыри были и остаются доныне центрами духовного просвещения, хранителями православной веры, училищами благочестия, неложными путеводителями христианской жизни».
Патриарх Московский и всея Руси Алексий II

Есть на юге Украины в Херсонской области старинный городок Берислав. Расположен он на высоком правом берегу Днепра, недалеко от Каховской ГЭС. Отправимся отсюда вверх по течению. Вскоре взору откроется живописная картина днепровских просторов. Особенно влекут взгляд покрытые холмами правобережные кручи. На одной из таких живописных круч расположилось село Красный Маяк. Село как село. В старину зажигали здесь сигнальный огонь. В ночь и непогоду служил он судам и рыбацким лодкам маяком. Был он красным. На левом берегу Днепра загорался белый.

Фёдор Михайлович Достоевский

Вспоминает Анна Григорьевна Достоевская:
«Всего же обиднее было то, что, благодаря нескончаемым долгам, Федор Михайлович должен был спешить с работою. Он не имел ни времени, ни возможности отделывать свои произведения, и это было для него большим горем. Критики часто упрекали Федора Михайловича за неудачную форму его романов, за то, что в одном романе соединяется их несколько, что события нагромождены друг на друга и многое остается незаконченным. Суровые критики не знали, вероятно, при каких условиях приходилось писать Федору Михайловичу». (1)

«Скажу кстати, что муж мой всегда был чрезмерно строг к самому себе и редко что из его произведений находило у него похвалу. Идеями своих романов Федор Михайлович иногда восторгался, любил и долго их вынашивал в своем уме, но воплощением их в своих произведениях почти всегда, за очень редкими исключениями, был недоволен». (1)

Встреча вторая.

В 19-00 у меня в гостях побывала Елена Харитоновна Лата, местная пенсионерка 1924 года рождения. Женщину привели в гостиницу под руку, поскольку она слаба телом, больная и один глаз уже не видит. Днём я побывал у её дома, но хозяйка была занята. Она тоже копалась в огороде, сажала по аккуратно написанному списку семена. Список был длинный. Извинившись, пообещала мне, что вечером сама зайдёт в гостиницу. И вот мы сидим рядом, и я внимательно слушаю свою гостью. С собой она взяла папку и тетрадь. В них её стихи. Эта женщина в чем-то противоположна Александре Максимовне. Вся её жизнь была отдана комсомольско-партийному делу. От природы активная и творчески одарённая, Елена Харитоновна читала мне свои патетические строки. Из безвозвратного прошлого звучали стихи о славном совхозе «Красный Маяк», о селе и его людях, даже о Ленине, всевозможные посвящения к датам и событиям. Это был истинный патриот своего края. Хотя я немного утомился её слушать, но терпение помогло мне глубже понять нечто большее моих категоричных первоначальных заключений об этом человеке.

16 апреля, среда.

Встал в 6-25. Дима всю ночь ходил, не спал. Дверь била до утра. Сколько он выпил кофе накануне – даже он не скажет. Но в каждую чашку – 2 с верхом чайные ложки кофе и три сахара. Я, поддавшись соблазну, выпил вчера две таких чашки. Тяжесть в области сердца чувствовалась весь вечер и ночью.
Дима с утра богомудрствует. Позавтракав, философствовал в коридоре с Тамарой. Всё со смехом. Старец Иона из Одесского монастыря сказал ему, что он богоизбранный человек. Я никак до сих пор не могу его понять, но все, что он говорит – настолько проникновенно и «мудро», что теряешься. И это в 21 год!

10 апреля, четверг

Четвертая неделя Великого Поста. С утра дымка, но день рождается ясный. На земле с рассветом лежал иней.
Встал в 6-20. Это поздно. Паломницы с 5 утра на службе. Главный бухгалтер Тамара в трапезной кормит Юлю, собирает в школу. У Юли в селе мать. Но она пьет, «гуляет». Девочку приютил о.Феодосий. Одевает, подкармливает, воспитывает. Девочка интересная, но с характером. Выглядит хорошо. Брат её предоставлен сам себе, не учится, может при случае украсть и не поддаётся пока влиянию настоятеля. Иногда забегает с дружками в церковь, чтобы получить конфет от паломников. Сам же настоятель не балует эту компанию, но и не отталкивает, а ставит условия для исправления.
К 8 часам пришли строители. Одна бригада продолжает возводить стену монастыря, другая отделывать комнаты в гостинице (братском корпусе), т.е. у нас. Евроремонт. Работают, кажется, по договору, но вчера о.Феодосий сказал, что будет набирать постоянных рабочих.

“Подадите в вере вашей добродетель, в добродетели же разум, в разуме же воздержание, в воздержании же терпение, в терпении же благочестие, в благочестии же братолюбие, в братолюбии же любовь…”

(Иеромонах Сергий - бывший боярин Федор Михайлович Салтыков, основавший в 1650 г. на Смоленщине Крестовоздвиженский Бизюков монастырь. И передал в его вечное пользование имение свое - село Бизюково, со всеми крестьянами и землей. Монастырь был ставропигиальный, и в 1803 г. с перенесением его в Херсонскую губернию на Днепре близ г. Берислава упразднен. Здесь и утвержден был Cвято-Григорьевский Бизюков мужской монастырь.)

Мою первую любовь зовут Максим. Пишу о нем в настоящем времени, потому что Он - моя любовь, жив, здоров и обо мне не вспоминает.

Следуя классике жанра, любовь наша имела трагический конец. Трагическим, следуя той же логике, он был только для одного из участников действа. Для меня.

Со времени этой первой любви, прошло почти столько же лет, сколько мне было тогда – 14. То есть половину моей жизни я уже живу с ним вместе. Вместе, но не рядом. И не смотря на события этой второй половины моей жизни, до сих пор на имя Максим, голубые подранные джинсы и голос Курта Кобейна у меня реакция сердечным приступом – почти инфарктом.

Каждый раз, говоря о нем, черкая очередные мысли и воспоминания на бумаге, я с облегчением вздыхаю «ну вот, похоронила…»но мумифицированная любовь встает из своего саркофага и спокойно пьет чай в моей душе.

«Любов довго терпить, любов милосердствує, не заздрить,
не величається, не надимається, не поводиться нечемно,
не шукає тільки свого, не рветься до гніву, не думає лихого,
не радіє з неправди, але тішиться правдою, усе зносить.
Ніколи любов не перестає.»
Перше Послання до кориян Апостола Павла

Грачи мерцали над больницей
И догорали, словно дни, –
Такие маленькие птицы,
Печальным ангелам сродни.

Они кружили и шумели,
Тревожным трепетом полны,
Как почерневшие шинели
Не возвратившихся с войны.

На том или на этом свете
Грачи плели свои круги,
Нас возвращая в 43-й
Всем предписаньям вопреки?

Тем не понять, кто с нами не был,
Горластых маленьких бойцов –
На каждого кусочек неба
Под осень щедрого свинцом… 

…Сентябрь качался на исходе,
Раскинув два свои крыла,
И, как на белом пароходе,
Палата белая плыла. 

Дрожали тополя ресницы,
В них прятался больничный двор,
А наши души, словно птицы
Из клеток рвались на простор… 

Глава 47

Последние дни осени. Идет тихий мелкий дождь. Капли, падая на уже образовавшиеся лужи, вызывают на них мелкую рябь. На улице холодно. И прохожие спешат завершить свои дела, чтобы поскорее возвратиться домой. Туда, где тепло, сухо и уютно, чтобы потом, отдохнув, смотреть на дождь из окон своих домов и квартир. И хотя пасмурно на улице, на душе светло и радостно. Тихая радость наполняет сердце. Откуда при­шла она, эта радость? Куда зовет и манит? Подобно струям дождя, тихо плывут мысли. Мысли о светлом, о горнем. Кто виновник этой радости? И почему, несмотря на ненастную погоду, на душе тепло, свет­ло и радостно?

Второе детство

Её голос был тёплым и доверчивым. Душевное движение — по-детски простым и искренним. Она просто спросила:

— Вы будете переходить?

— Да, конечно.

Привычным движением я потянулась к её руке, чтобы взять, как ребёнка, и перевести через дорогу. Она отозвалась на движение моей руки, вложила свою доверчивую ручку в мою, и мы пошли — как родные...