Средь бездарного, средь безликого –
Как в безвыходный час пророчества –
Род людской вопрошал великого.
А кому же его не хочется!
Был и труд, и попытки смелые –
Не достигли высот старатели.
…Люди быстро привыкли к серому
И любовь ко Творцу утратили.
А великое только радо бы,
Чтоб его обрели, заметили.
Но, в земное уткнувшись взглядами,
Люди в шаге прошли… не встретили.
11.01.2011 г.
Вдохновенья ни грамма, ленивость рассвета,
Гаснут звёзды и мир – фиолетово-серый…
Я, надеюсь, люблю – не последнее лето,
Пока есть хоть какие-то капельки веры…
Ощущенья размыты, привычка-тревога,
Вместе с ними мне светлость в душе подарили
Самых искренних чувств, не без ведома Бога,
Превращённых в стихи, чтобы их не забыли…
2012
Проходят поезда – да мимо
Твоей судьбы, где всё - мечты,
Ты плачешь часто – разве мнимы
Печали горькие листы?
Вокруг тебя тайга-пустыня,
Твой домик старый – сыр и гол,
Ты и не стар, но вдруг нахлынет,
Так, что накроешь пришлым стол.
Придут соседки, спором едким
Наполнив дом - таким пустым,
Но ведь и в нём, порою редкой,
Ты понимаешь, здесь - не ты
Живёшь в кругу банальных будней,
В деревне, там, где поезда
Проходят мимо. Но остудит
Тоску привычное ВСЕГДА.
За покосившейся калиткой
Соседский пёс рыдает так,
Что нервы раненые - ниткой
Порвутся тонкой. Вот пустяк!
Привычно скажешь и уткнёшься
В ладони трав, и вспомнишь вдруг,
Что сын живой, и как проснёшься,
Пойдёшь на почту через луг.
Искать ответа. Чиркнешь спичкой,
Ты им гордишься, он ведь там,
Куда уходят электрички,
И перекрестишься на храм.
Жила-была маленькая Веточка сирени. Росла она на большом сиреневом кусте возле дома бабки Агафьи, таком большом, что куст совсем закрывал дом от прохожих. Бабка Агафья любила Бога, любила молиться и ходить в храм, и Веточка тоже всем сердцем полюбила Его. Поэтому она была так рада, так счастлива, когда бабка Агафья, собираясь на Вознесение в храм, стала обрывать сирень, чтобы отнести Богу большой букет.
- Сейчас и меня сорвут, — подумала наша веточка, — и отнесут к Богу. И маленькое сердечко ее затрепетало, а белоснежные цветочки на голове Веточки стали еще белее.
Но случилось несчастье. Сломать-то ее бабка Агафья сломала, да и выпустила из больных рук. А наклониться и поднять красавицу старушке было нелегко. Так и осталась лежать маленькая Веточка на пыльной земле, сквозь слезы глядя, как ее подруги огромным букетом в руках хозяйки направились на встречу с Богом.
- Разве может на земле быть такая несправедливость, заплакала Веточка. Мне, которая больше всех на свете любит Бога, придется остаться умирать, а мои подруги увидят Бога бабки Агафьи. Услышал плач Веточки Голубок, пролетавший мимо, и спросил Веточку о причине слез.
Есть такая организация, которая должна охранять здоровье во всемирном масштабе. ВОЗ называется. Мы бы про нее и не знали, и не думали, если бы она нас в последние годы не пугала атипичной пневмонией, птичьим гриппом и прочими глобальными угрозами. Но думаем мы о ней или нет, а организация это серьезная. Как внутри живого вулкана что-то бурлит и скрыто от глаз происходит, а потом раз – и даст о себе знать, так и серьезные организации существуют вроде бы незаметно, пока раз – и не заявят о себе громко и сногсшибательно. Великая ВОЗ недавно вынесла суждение о любви и квалифицировала ее, как психическое расстройство. Надо полагать, эпохальное слово было сказано так, как говорятся вообще все чиновничьи откровения: сухо, с покашливаниями докладчика, со ссылкой на «английских ученых» и проч. Но так или иначе, шепотом или в рупор, слово сказано, и это означает, что «жребий брошен». Вслед за этим диагнозом неумолимо следует пересмотр всей мировой истории. Орфей и Эвридика, Дафнис и Хлоя, Данте и Беатриче отныне будут классифицироваться как люди просто больные и вовремя не обследованные.
К Неделе Всех Святых
Бог сошёл с Небес, и с тех пор до ныне
Свет Его Божественный горит.
Негасимый Свет – Вечности Святыня
О любви к нам, грешным, говорит.
Этим Светом Бог освещает, греет,
Душу пробуждает, и она
Пред Творцом дрожит и благоговеет,
Возвратившись к жизни после сна.
Негасимый Свет праведные души
Напитали в подвигах земных:
Пó морю прошли, как по твёрдой суше,
Почивают ныне во святых.
За любовь к Христу их четвертовали,
Били, жгли, держали подо льдом.
Так, как и Его, в муках распинали,
Но никто не пожалел о том…
Как любил вас Бог, не сказать словами!
Нам, простым и грешным, не понять.
Жертвовали вы жизнью, головáми,
Обретали Вечность, благодать!
Царство великó, Небеса огромны,
Ваши души, словно россыпь звёзд.
Даже во святых вы тихи и скрóмны,
Лишь в росе есть капли ваших слёз.
«В начале было Слово…» (Ин. 1, 1)
Ночь бездонна. Судьба короче…
Мысли режут стальной бетон.
Ты всё видишь и cлышишь, О'тче,
Каждый выстрел и каждый стон…
Пули, ду'ши, глаза, секунды,
Первый крик и последний вздох…
Слово жизни прочней кору'нда
Над кругами земных эпох…
Сверху звёзды, как папара'цци
В темноте до утра висят.
Я не прячусь, не жду сенсаций –
Жду обещанных пятьдесят…
2012
Львенок
Расшалился, как котенок
Непослушный рыжий львенок,
Строго смотрит мама-львица:
«Начинаю я сердиться!»
Медвежонок
Спит в берлоге медвежонок,
Лапу он сосет спросонок
Рядом с мамочкой родной –
С ней теплее спать зимой.
Жеребенок
Жеребеночек с лошадкой
Во дворе играет в прятки:
Притаился за кадушкой,
Но торчат оттуда ушки.
Слоненок
Бедного слоненка жалко:
Как ему на солнце жарко!
Но из хобота слониха
Полила сыночка лихо:
Хобот для того ей нужен,
Чтоб набрать воды из лужи.
Я шла по просёлочной дороге. Над головой висело чистое голубое небо, усеянное облаками, птички кружили в полёте. Прогулка несколько затянулась, я сильно устала и надеялась, что вот-вот меня догонит автобус, который почему-то отменён. Я надеялась, что усталые ноги обретут покой, но...
Загородная жизнь прекрасна, если только транспорт ходит по расписанию.
Я шла по просёлочной дороге. Над головой висело чистое голубое небо, усеянное облаками, птички кружили в полёте. Прогулка несколько затянулась, я сильно устала и надеялась, что вот-вот меня догонит автобус, который почему-то отменён. Я надеялась, что усталые ноги обретут покой, но...
…Что я против Него имею? Я вам скажу прямо, сосед: против Его учения я не имею ничего. Нет. Как-то слушал я Его проповедь и, знаете, чуть не стал Его учеником. Вернулся я тогда домой и говорю двоюродному брату, седельщику: надо бы тебе Его послушать; Он, знаешь ли, по-своему пророк. Красиво говорит, что верно, то верно; так за душу и берет. У меня тогда в глазах слезы стояли, и больше всего мне хотелось закрыть свою лавочку и идти за Ним, чтобы никогда уже не терять из виду. «Раздай все, что имеешь, — говорил Он, — и следуй за мной. Люби ближнего своего, помогай бедным и прощай тем, кто тебя обидел», и все такое прочее. Я простой хлебопек, но когда я слушал Его, то, скажу вам, родилась во мне удивительная радость и боль, — не знаю, как это объяснить: тяжесть такая, что хоть опускайся на колени и плачь, — и при этом так чудно и легко, словно все с меня спадает, понимаете, все заботы, вся злоба.
Когда я предложил темой нашего Съезда в этом году «Как жить с самим собой», я имел в виду две вещи. Во-первых, многим из нас по большей части почти всегда «неуютно» с самими собой; мы недовольны собой, у нас ощущение острой неудачи, банкротства; а когда вместо недовольства и неудачи мы гордимся собой и чувствуем, что преуспели, то это, может быть, еще хуже.
Во-вторых, есть присловье, что мы можем дать, будь то Богу, будь то людям, только то, чем мы обладаем сами. Если мы не владеем собой, если мы не хозяева самих себя, мы никак не можем отдать себя; для того чтобы дать себя, надо владеть собой.
И вот я хочу продумать вместе с вами некоторые пути и способы, как мы можем понять, кто мы есть, и некоторые пути и способы, как, исходя из такого самопознания, действовать дальше.
Душа грустит и тихо плачет,
Как будто ждет любви простой,
И в той любви – иное значат
Слова и мысли, и мечтой
Жива пока земля, а время
Назначит грусть, в которой свет,
Чуть перевесив боли бремя,
Покажет нам, как был согрет
Тот нищий странный, что заплакал
О счастье всех земных начал,
И счастье это было знаком,
что освещал морей причал.
Мы все здесь в море: бьются волны
О нашей юности маяк,
Туманен путь, но люди вольны
Идти на юг иль север, как
Понять нам правильность дороги,
Что сердце живо, а прибой,
Обняв песок, рисует сроки
Для новых волн. А мы с тобой
Еще идём и ждём с надеждой,
Наверно, то, что ищет мир,
Когда застынет где-то между
Войной и правдой. Этот пир,
На радость вовсе не похожий,
Нам не подарит больше, чем,
Мы сами дарим, как похожи,
Мы в заблужденьях теорем.
А между тем, любовь и вера
Одни лишь истина и свет,
Ну разве можно здесь измерить
Всю силу их? Наверно, нет...
(практическая копилка православного педагога)
ЛЕТО
Лето долгожданное,
Тёплое, желанное!
Лето радостью цветёт:
«Слава Господу!» — поёт.
Рады лету я и ты,
Птицы, пчёлы и цветы!
Радуются сад и луг,
Радуются все вокруг
Лету долгожданному,
Солнышку желанному!
В
Информацию о смерти писателя сообщила его дочь, а также личный биограф Сэм Уэллер.
Рэй Брэдбери родился 22 августа 1920 года в городе Уокиган (штат Иллинойс). В
Время ползёт тревожное — старой клячей,
Чувствуешь ложь, молчишь, человек не Ангел…
Здесь ко всему привыкнешь, а как иначе?
Дико на остров хочется Чунга-Чанга,
Чтоб до утра забыть обо всём на свете,
Вырваться всей душою из мира взрослых.
Там негритёнок милый поёт о лете
И не гнетёт от дум и ошибок прошлых…
2012
Приходят в мир поэты и пророки,
Вещая миру истину одну.
Живьем глотаю пламенные строки
И вот уже я слышу тишину.
И хаос превращается в порядок.
И пью, и насыщается Душа.
И старый растворяется осадок.
И даже смерть до боли хороша.
А где-то оборвали соловья.
И выстрелом калитка чья-то хлопнула.
Затрепетала нежностью Душа,
Струною натянулась и лопнула.
И вновь и вновь для нас Христос родится.
И ты, мой друг, приди и посмотри.
Живет в веках истории страница.
И светится у каждого внутри.
А каждый, он пожалуй и не каждый
Все больше мертвых Душ среди живых.
Не каждый, тот, кто встретится, отважный,
Что высвечает темноту других.
А где-то оборвали соловья.
И выстрелом калитка чья-то хлопнула.
Затрепетала нежностью Душа,
Струною натянулась и лопнула.
Дорогая «Омилия», с пятилетием тебя! Всех нас, «новеньких» и «стареньких» омилийцев, а также тех, кто томится в очереди на вступление в клуб, или приходит сюда просто почитать, пообщаться и даже поругаться (только с чистым сердцем и искренним порывом) — с праздником!
Пять лет — это уже возраст! Сколько накопилось не сделанного! А сколько ошибок! Действительно, проще ничего не делать, ибо тот, кто делает, непременно ошибается, не успевает, набивает шишки и наживает врагов.
Но ведь и друзей приобретает! И каких друзей!!! А опыт — «сын ошибок трудных» — это же целое достояние!
— Знаю, о. Алексий, что вы считаете свои стихи продолжением пастырской деятельности, потому спрошу: как в вас соединяется искусство и вера — без проблем? Ведь на протяжении многих веков творчество и религиозность противопоставляли друг другу, в XVI столетии даже была написана, кажется, первая, «Защита поэзии» — Д. Боккаччо защищал от нападок самого Данте. Почему творчество так часто «демонизируется» представителями культа?
— Сегодня мы имеем полное право утверждать, что противопоставление искусства и веры во многом надуманная проблема. Да, на католическом Западе взаимоотношения между искусством и верой, наукой и верой — нередко становились весьма напряженными. В то же время церковная культура православного Востока достигла своей высоты именно благодаря полноценному привлечению себе на службу светского искусства. Примеры этого мы видим не только в иконографии, церковной архитектуре, шедеврах богослужебной утвари, но и в литературе, особенно в поэзии.
В Афинах решением суда был оправдан древнегреческий философ Сократ, которого античные власти в свое время приговорили к казни за непочитание божеств.
Предыдущий суд над легендарным философом проходил в Греции в 399 году до нашей эры. Знатока диалектики обвиняли в том, что он не почитает божеств, которым поклоняются афиняне, и, что самое страшное, вводит в греческий пантеон новых богов. Власти признали, что своими действиями Сократ сбивает с толку и даже развращает молодых людей.
Впрочем, члены суда, состоявшего из 500 жителей Афин, сначала решили отнестись к великому человеку благосклонно, и предложили ему «откупиться от правосудия», заплатив штраф. Однако Сократ вместо того, чтобы признать себя неправым и, тем самым, остаться в живых, издевательски предложил собравшимся наградить его пожизненной пенсией за заслуги перед Грецией. Это разозлило судей. Они приговорили философа к смертной казни за государственную измену в пользу врагов из Спарты.
Вчера проснулась утром рано
И умываться поспешила.
Спала неважно, сердца раны
И бередила, и лечила.
Душа заспалась, пропустила
Соблазна миг. Он был так сладок!
Лишь только двери приоткрыла —
Вор тут, как тут. А сил — упадок.
Но это было все вчера так.
Сегодня в зеркале младенца
Я увидала. Вкусный завтрак
Дразнил. Белело полотенце.
Хотелось петь, обнять деревья,
Любить весь мир, открыть окошко —
Вдыхать рассвет и птичьи трели!
Любимой быть! Ну, хоть немножко…
(2005 г. «Стопами любви»)
