Омилия

Круглый — без начала и конца,
как вечность.
Он висит бубликом
и искушает неискушённых.
Бублик мало интересен,
но если посмотреть на другого
через дырку от бублика,
можно увидеть неожиданное:
гримасу без оснований и оправданий
или улыбку
без причины и цели —
глупую,
открытую,
смешную.
Бублик сам похож на улыбку —
удивлённую,
застывшую в изумлении.
Ноль похож на скушанный бублик.
Он — точка исчезновения,
опустошения,
невозвращения.
Или же — точка преображения,
начало отсчёта.

Я вам не верю, господа…
Голосовать? Чтоб «как всегда?»
Погода дрянь и хрень в душе,
Глазеет наглая звезда
В окно. Читаю Бомарше,
«Женитьбу…». Завтра – никуда.

Кого-то жаль, кого-то нет,
Я сам не ангел – не секрет.
И каждый день чего-то жду:
Погоды, чуда, новых бед?
Молчу с другими наряду,
Ночной мечтатель. Книгоед.
2011

Облака низко, похолодало. Горечь в горле. Что это за работа такая — ожидание?
Жду звонков и писем, будто без них и горы не горы, и сама себе не в радость.

С Лешиными девочками — четырнадцатилетней дочкой Ксюшей и двадцатитрехлетней племянницей Аней вместе ждем волшебную машину «Почта». Между нами разницы никакой.
Может, это общая женская болезнь? Или общая человеческая? Не проходит с возрастом…

Ожидание — это не приказ небесам. Это вслушивание или впитывание.
Сидишь под сосной и слушаешь письма.

Если я навязываю свой план тонкой ткани жизни, если на ее прозрачной бумаге черчу тупым карандашом, — она рвется.

Смирение — это доверчивый взгляд на тонкий китайский веер. Только подставляй глаза, распахивай зрачки. Пусть узор отпечатается на сетчатке. Глаза пьют, если ты смирен.

Но если сосуд твоей души полон радостью, ты сам становишься источником, ты сам рождаешь волшебные краски радуг.

Дом был старый и как вдовец неухоженный. Краска на крыльце потрескалась, дешевые кружева занавесок на окнах засалились, ступени скрипели и вздрагивали. Внутри горела тусклая лампа, и русская печь стояла, безжизненно открыв свой рот, в котором теперь вместо дров хранилась грязная посуда. Пахло кошками и чем-то кислым.

Хозяин на кухне угощал нас индийским чаем, заваренным прямо в кружках, и яблочным вареньем из водочных рюмок — другой чистой тары в доме не оказалось. Он сидел напротив нас и сам походил на свой дом — старый, засаленный, перекошенный болезнью человек. Только глаза светятся как-то тихо и радостно.

— У нас деревня старинная. Здесь раньше усадьба была — сама графиня Ягужинская её основала. Там у озера сохранилась графская аллея. Я вам потом покажу. И церковь семнадцатого века — стиль нарышкинский барокко — такой вы больше нигде не встретите. А вот она — на фотокарточке моей.

Дождик бьёт по веточке,
Маленькая девочка у окна сидит.
Девочка грустит.

Девочка лет семи, с обмотанным вокруг горла тёплым шарфом, сидела у окна и смотрела на площадку перед домом. На скрипучей от ломкого талого наста земле, которая покрывала пространство двора стояла молодая женщина, одетая в старенький мужской плащ. Она вешала для просушки постиранное бельё. Обута она была в резиновые сапоги которыми передвигала таз по ломкой корочке льда. От её движений тонкий ледок со звонким треском ломался, тут же превращаясь в воду. Талая вода, смешиваясь с вязкой землёй, становилась скользкой грязной жижей.
 

Весна. По утрам ещё морозно, но не настолько, чтобы покрыть плотной коркой льда уже тёплую землю, из которой через некоторое время, появится весёлая зелёная травка.

Дни короче стали,
Мишка лег в берлогу,
Птицы улетают
В дальнюю дорогу.

Запасла грибочков
Белочка-хозяйка,
К первому снежочку
Белым станет зайка.

Урожай собрали –
Отдохнут поля,
Поредели дали,
Голая земля…

Солнце еле-еле
Греет, даже днем,
Листья полетели
Золотым дождем.

Их срывает с веток
Ветер-листодер,
Стелет разноцветный
Праздничный ковер.

А на небе – Дева
Свой честной Покров,
Осеняя Землю,
Простирает вновь.
 

Девочка по имени Алина никогда не видела море. Но она всегда мечтала побывать на берегу тёплого и такого большого, совсем не похожего на речку, моря. Ей очень хотелось искупаться в тёплых ласковых волнах, побродить по берегу, собирая красивые ракушки и камушки. О бушующих волнах, громко кричащих чайках, о стаях дельфинов, играющих на морском просторе, Алина много читала в книгах. Но любоваться морскими пейзажами ей приходилось только на картинках и в кино. Каждое лето девочка проводила со своей бабушкой на даче. Но оттого, что её мечта никак не может сбыться, Алина ощущала себя самой несчастной на свете.

«...И прости нам долги наши, как и мы прощаем...»

Простить и забыть, и птицей в окно,
Пока подстрелить не успели,
За стены любви, коль жить суждено,
Чтоб взглядом убить не посмели...

Из тысячи мест в условленный час,
Земля в небо «sos» посылает.
И ночь непреложно звёздами глаз
На этот сигнал отвечает.

Простить и забыть, что было прошло,
Года, как листва, полетели.
И жить не тужить, всем бедам назло,
Пока живёт дух в этом теле...
2011

Тихо над миром простерся Покров,
Звездною пылью упал на просторы,
Хватит ли нам человеческих слов?
Слышно как вьюга с деревьями спорит.

Небо седое над каменной кладкой,
Белых церквей, приодетых в снега,
Сына Пречистая Дева украдкой,
Молит за грешных, с небес, свысока…

Молит и плачет о мире и людях,
Там, у Престола Небесной страны,
Пусть же та вьюга любовь не остудит,
Будем надежде, как дети, верны.

Каждый в лесу занят своим делом. Кто орехи собирает, кто грибы сушит. У всех есть работа. Бобры на запруде домики свои починяют. Белочки в дуплах убирают. Тётушка Сова совсем старенькая, плохо видит, но утепляет свое дупло сухим мхом. Готовятся звери к зиме.
Медведь Косолапыч не привык без дела сидеть. Он тоже свой дом к зиме готовит. Чтобы всю зиму холодную спать было удобно ему и медведице. Чтобы мороз не пробрался в берлогу, да ветер шумный не остудил и не разбудил семью медвежью. Да и на огороде осенью всегда много дел. И в лесу есть работа. Надо ягоды и грибы собрать, насушить, корешков разных вкусных накопать. До первых морозов успеть бы, всё переделать!

Так и работает медведь целыми днями без отдыха. Устанет, присядет на лавочку около берлоги, отдыхает, квас медовый попивает. Как-то зашла к нему в гости хитрая соседка, рыжая бестия – лиса Огнушка – белое брюшко.
– Косолапыч, смотрю, сидишь, отдыхаешь, квасок попиваешь?

Люди
с большими головами,
подобные многоэтажным домам,
ходят по миру,
боясь расплескать свои сокровища.
Они задевают макушками облака,
колышут ветви деревьев,
и тащат на себе одеяла и шубы
в зимнюю стужу
и даже летом,
стараясь согреть
свои огромные лбы.
Люди
с большими сердцами,
подобно величественным замкам
добрых правителей,
дают приют
в непогоду
карликам и великанам,
близким и далеким.
Их величие не задевает деревьев,
не колышет трав, не беспокоит небеса.
Их величие неприметно
и уязвимо,
но неодолимо.

* * *
Я — как бокал,
заполненный
до половины
вином и радостью,
но больше — пустотой.
Не кланяюсь,
чтоб не пролить,
но поклоняюсь,
дабы исполниться.
Неведомой тоской
душа томится,
предвкушая чудо.
Я гостя жду —
из ниоткуда.

(Из цикла "Времена года. Православный календарь")

Всенощное бденье,
Искорки свечей,
В храме во Влахерне
Множество людей.

Там Андрей Блаженный,
Восклонив главу,
Замер в изумленье,
Видя наяву:

Дева Пресвятая
В воздухе над ним
Шествует, сияя,
Светом неземным.

Бога со слезами
Молит за людей,
Предстоящих в храме,
И святые – с Ней.

С головы снимая
Свой честной покров,
В небе раскрывает
Шире облаков,

Осеняет верных,
Защитив народ
От иноплеменных
Басурманских орд.

Светлым Омофором
Дева и сейчас
От путей греховных
Укрывает нас.
 

Льются звуки церковного хора,
Это родина плачет моя
Ждать осталось немного и скоро
Я покину родные края.

До свидания город зелёный,
Я прощаюсь сегодня с тобой.
Плачут в сердце берёзы и клёны,
И туманы над нашей рекой.

Что сказать на прощанье, не знаю,
Улетели куда-то слова,
Сердце тихо печалит, вздыхая,
Да и кругом идёт голова.

Уезжаю надолго, так надо,
От надёжных и верных друзей.
Под чужим золотым листопадом,
Буду ждать дорогих мне вестей.

Всё от Бога в пронзительном чуде:
И любовь, и другая страна,
Новый паспорт и новые люди,
Только родина всё же одна.
2009-11

«Приидите празднолюбных собори, Пресвятую Деву воспоим: днесь бо ангели со святыми празднуют честный Покров Божия Матере, и к похвалению нас земных призывают, вопити непрестанным гласом: радуйся, Церкве чудное украшение, и всему миру предивный покров: радуйся, верным царем пособие на бранех, и воином соблюдение. Радуйся, покрове и заступление наше: Тебе бо христианский род непрестанно блажит» (Стихира Малой вечерни Покрову Пресвятой Богородицы)

Мог ли блаженный Андрей ожидать, что придя на молитву в храм, он увидит Пречистую? Нет, конечно — духовно трезвый христианин, не должен ожидать чудес и знамений. Ведь чудо — событие экстраординарное, оно не происходит по расписанию, не даже как результат неких трудов и подвигов подвижника. Если христианину пришло на ум, что в тот или иной момент он может сподобиться видения, ему надо срочно обратиться к духовнику — его духовное состояние стало опасным для души. Блаженный Андрей не ожидал явления ему Пречистой — поэтому он был крайне удивлен. Но вряд ли Христа ради юродивый удивился слезам Богородицы. Кому, как не ему, пережившему тяготы плена и рабства, рабства у единоверца, были понятны эти слезы? Нечестие, лживость, формализм в религии были причиной гибели Восточной Римской империи. На этот раз покаяние в совместной молитве спасло греков. Но судьба империи была предрешена. Невозможно было оставаться «удерживающим» и «светом миру» и при этом пребывать вне Христа.

Вдалеке от шумных дорог большого города, но совсем близко от нашей деревни есть лес. Весной он расцветает. Талый снег даёт напиться тёплой водицей травам и кустарникам, корням деревьев и на них появляются яркие зелёные листья, молодые новые иглы украшают стройные ёлочки. Летом – созревает и растёт всё в лесу. То кустик сладкой земляники покажется. То малины столько уродится, что всем любителям ягод хватит. А осенью одаривает лес всех своих жителей подарками: шишки, вкусные орехи, корешки полезные, спелая ягода – черника. А грибы целыми семьями обсыпают пеньки и стволы берёзок. Все звери успевают запасы на зиму сделать, чтобы холодной зимой не пропасть. 

(История близкого и далёкого будущего?)

Однажды, в графстве Чешир, с которым в народе связывают происхождение Чеширского кота, в семье британского подданного родился мальчик, Олаф.

Это малозаметное для современников событие случилось 10 мая 1886 года – почти 120 лет назад. Мальчику суждено было стать известным философом и писателем. Но тогда об этом, конечно же, никто не знал.

Следуя штампам, надо было бы сказать, что рождение малыша изменило судьбы мира.

Может быть. Хотя стоит ли преувеличивать значение выдающихся личностей в истории? По крайней мере, вряд ли мы погрешим против истины, если скажем, что произведения выросшего и возмужавшего мальчика оказали большое влияние на умы целых поколений писателей и, разумеется, читателей.

Тем более что взаимосвязь бытия и сознания пока никто не отменял. Сознание, как известно, очень даже способно влиять на реалии мира. А не только наоборот.