Омилия

В Страстную пятницу шел дождь,
Смывая снег с земли.
И плащаницу под дождем
Священники несли.
Неровно капал дождь, дрожал,
Наверное, он рыдал.
И так же плакала душа,
Когда Бог умирал.

И на Успение шел дождь,
Но то был дождь иной.
Он что-то на ухо шептал,
Он говорил со мной.
Он был задумчив,
Светел, чист,
Он ласков был и мил.
И нежным шепотом своим
Он душу мне живил.

 Сегодня в храме было тихо,
И будто свет сошел от крыл,
И словно листьев шепот – криком
Проникновенный смысл раскрыл.

Сегодня в храме праздник дивный -
Успенье Девы Пресвятой,
А накануне, помню, ливни
Все крыши залили водой.

Хайль, хáнтер! Пли! В бездомных бродяг –
Хвостатых, голодных, кусачих!
Псиная жизнь – это, право, пустяк,
Ноль – ничего не значит.

Хайль, хантер! Кто твоему ещё
Маршу мешает по жизни?
Может быть, бомж или житель трущоб?
Ну! Матерей в фашизме!

Плутал по городу измученный молчун —
Душа не знавшая ни славы, ни обиды.
Седой изгой среди жильцов хромых лачуг
Он жил объедками от трапез голубиных.

За три версты косых минующий кабак
На чём-то нам совсем неведомом зациклен
Он был из тех, кто просит света вместо благ,
И вместо лайковых перчаток носит цыпки.

Он был убит в проулке парковых аллей
Одной случайной, беспробудно пьяной стаей.
Уж в смак секли в процессе споря: кто больней.
Не то, что зло… Не зло — скорее потешаясь.

(Из цикла стихов для детей "Времена года. Церковный календарь")

В жизни Святой Богородицы
Радостный день наступил:
Весть об Успенье торопится
Ей сообщить Гавриил.

К Деве Пречистой по воздуху,
И через тысячи верст,
Чтобы проститься, апостолов
Бог в один миг перенес.

Божия Мать в утешение
Благословила всех их,
Тихо скончалась под пение
Ангелов божьих святых.

Всё началось с грозы.

Нет, вы не подумайте, я добропорядочная собака и грозы, право, не боюсь. Но разве подобает мне, уже довольно пожилой особе, мокнуть под дождем?

Да, да. Так у неё и было написано на морде:" вы не подумайте, я грозы не боюсь нисколечко. Просто мокнуть чрезвычайно неприятно. Вы ведь меня понимаете…"

Я, конечно, её поняла. Ведь у неё был такой жалостливый трогательный вид.

Пойдем! — сказала я ей. — Ко мне в гости.

Кровать стояла в коридоре,
И равнодушная сестра
Скользила мимо — так же воры
Толпу минуют, пряча страх.

В таком глубоком безразличье,
Что и не снилось всем векам,
Почти что в каменном величье
Текла — бездумна и легка.

Приуныла под осень листва,
Приуныли поникшие травы,
И деревня моя чуть жива
С петушиною песней картавой.

Расплодились пырей и осот,
Не мечтает о тракторе поле,
И с несорванных синих высот
Смотрит взором заплаканным доля.

Неоглядной дугой целины,
Где галопом, где бойким аллюром
Разогнавшись, достигну луны
На отчаянной тройке каурых.

И, как только усядется пыль,
Умалюсь, обездвиженный чудом:
Ярче снов разукрашена быль
Полотна неземного этюда.

Если кони попросят овса
Не найду, по карманам пошарив,
Ничего, кроме строчек осанн
О красе бирюзового шара.

Мне бы вторить родине была б одна награда.
От Владивосторга петь и жить в Калининградость.
Стаивать антарктик наледь бардовским куплетом...
Но, боюсь, не в этот век. На Земле не этой.

Успенский пост – недолгий, строгий, важный –
Его ждала с надеждой в этот раз.
В душе моей забит отсек багажный –
Багаж с дороги жизненной – вся грязь.

Пречистая Мария, Приснодева!
Сей пост Тебе, Нетленной, посвящён.
Он начат в праздник в честь Честнóго Древа,
Успением Твоим он завершён.

Короткий пост – всего лишь две недели,
Но праздник в нём великий неспроста:
С его поддержкой пост преодолели –
С Преображеньем Господа Христа.

Равнодушие… Мы так привыкли к нему в окружающем нас мире, что никак не можем отвыкнуть даже в той реальности, которая должна быть принципиально иной,— в Церкви.

Елена Сапаева:

Пожалуй, одно из самых страшных мест в нашем райцентре N — районная поликлиника. Страшных не столько своими обшарпанными стенами и катастрофическим дефицитом врачей — а скорее какой-то особой, немыслимой концентрацией равнодушия на каждом квадратном метре. Кажется, что выражение «упасть и умереть» буквально растворено там в воздухе. Людям из деревень, с тяжелыми болезнями, да еще после дороги, сидящим в очередях по три-четыре часа, порой становится плохо в душном коридоре. Никто не зовет медсестру, не оглядывается тревожно — привыкли. «Мы все здесь такие, за путевкой на тот свет…» — изрекла мне однажды, глядя на задыхающуюся соседку, бывалая товарка по очереди.

Ты казалась мне капризней
Утонченных хрупких муз,
И нелепой нашей жизни
Ты не чувствовала груз.

И не плакала от боли,
Не сжимала пальцы рук,
Нет такого, кто неволил
Твое сердце жаром мук.

Уже шестой год на базе городской казачьей общины «Спас» Александр Лапкин проводит занятия по самозащите. Причем на тренировки к нему приезжают даже из Москвы, а не так давно у него проходила подготовку группа обнинских женщин-полицейских. Да и сам он в прошлом служил в погранвойсках и работал в милиции, в уголовном розыске. Согласитесь, в наше неспокойное время умение защитить себя и своих близких весьма не лишне. Мы решили встретиться с Александром и задать ему ряд вопросов.

— Что такое самозащита?

— Самозащита — это в первую очередь профилактика, условно говоря, не надо быть там, где не надо быть. Многие из тех, кто пишет о самозащите, призывают людей хорошо подумать, прежде чем предпринимать какие-то действия в случае предполагаемой угрозы для жизни. Можно в такой ситуации оказаться, что уже никакие приемы  не помогут, даже если ими хорошо владеть. К слову, то, чем я занимаюсь, основано на определенных законах и принципах там нет как таковых приемов.

В Кефалонии, где-то на острове,
Происходят порой чудеса.
Там, где скалы вершинами острыми
Устремляются ввысь, в небеса,

Там, где солнце играется с волнами,
Плещет с моря лазурный прибой,
Там, где с лодками, доверху полными,
Рыбаки приплывают домой.

Поначалу земля сотрясается –
Остров греческий тихо трясёт.
И к Успению вдруг появляются
Змеи с ядом – немереный счёт.

(основан на реальной истории)

  "Кто в чём осудит, тот сам в том побудет"
(Русская народная пословица)

   Тяжёлый занавес сумерек неторопливо опускался на городскую свалку. Вдалеке раздавались грозовые перекаты и огромная сизая туча угрожающе нависла над потрескавшейся землёй.Растрёпанная седая женщина пятидесяти лет в старом оборванном плаще суетливо перебирала новую партию мусора, сортируя ненужные вещи и вполне подходящие остатки чьей-то комфортной жизни. Кто-то копошился рядом, то и дело выкрикивая что-то непотребное. Женщина торопилась, опасаясь остаться ночевать на свалке под проливным дождём. Наконец, закончив привычную работу и уложив находки в потрёпанный рюкзак, она поспешила в своё укрытие.
"Бухгалтерша!" - окликнул кто-то её...