Под лестницей

(основан на реальной истории)

  "Кто в чём осудит, тот сам в том побудет"
(Русская народная пословица)

   Тяжёлый занавес сумерек неторопливо опускался на городскую свалку. Вдалеке раздавались грозовые перекаты и огромная сизая туча угрожающе нависла над потрескавшейся землёй.Растрёпанная седая женщина пятидесяти лет в старом оборванном плаще суетливо перебирала новую партию мусора, сортируя ненужные вещи и вполне подходящие остатки чьей-то комфортной жизни. Кто-то копошился рядом, то и дело выкрикивая что-то непотребное. Женщина торопилась, опасаясь остаться ночевать на свалке под проливным дождём. Наконец, закончив привычную работу и уложив находки в потрёпанный рюкзак, она поспешила в своё укрытие.
"Бухгалтерша!" - окликнул кто-то её...

За каждой массивной дверью в трёхэтажном жилом доме скрывалась своя, неповторимая тайная жизнь. Лишь слабые отголоски чужой, невидимой судьбы гулким эхом бродили по лестничным пролётам многоквартирного подъезда. Она лежала на старом отсыревшем матрасе, уставившись в привычный серый цемент "потолка". Высокая худощавая женщина со впалыми воспалёнными глазами и осунувшимся пожелтевшим лицом, она жила под лестницей в своём родном подъезде. Через два пролёта, на третьем этаже жила её семья - муж и двое взрослых сыновей...

                                                                                ***

- Ирина Леонидовна! - пожилая уборщица Венера Измайловна дрожащей рукой пыталась схватить уходящую из офиса сорокалетнюю женщину.- Пожалуйста, это было в последний раз! Умоляю, не выгоняйте меня, мне некуда идти!
- Пошла вон, алкоголичка! - Ирина Леонидовна брезгливо выдернула подол своего белоснежного плаща из сморщенной руки уборщицы, пытаясь вытолкнуть нетрезвую работницу на улицу.
- Ириночка Леонидовна, милая, я обещаю! - сквозь слёзы бормотала Венера Измайловна.
- Наш офис - не злачное заведение! Я терпела твои выходки, покрывала перед начальством, а теперь - довольно! Пошла вон, мерзавка! - сделав последний рывок, Ирина Леонидовна вытолкнула несчастную на улицу и привычным движением руки повернула ключ в дверном замке.
- И чтобы духу твоего тут не было! Иначе будешь сидеть в каталажке!
    Ирина Леонидовна, главный бухгалтер крупного производственного объединения, никогда не меняла своих решений. Для неё всё в жизни было математически просто - чёрное всегда было чёрным. Презрительно усмехаясь, она вспомнила как несколько лет назад в их приличном и уважаемом объединении появилась молодая бухгалтер, специалистка не только в профессии, но и в любовных делах. Целый год Ирина Леонидовна пыталась добиться увольнения этой непорядочной молодой карьеристки, по сути - просто "подстилки". И добилась - уволили с соответствующей заметкой в трудовой книжке! Она была права тогда, и несомненно - права теперь, выгоняя на улицу опустившуюся, пьяную уборщицу. "Моя воля - собрала бы всю мерзость в городе и отправила на проживание в отдалённую местность, а лучше - на остров. Нечего портить жизнь приличным людям!"- Вспоминая свою давнюю победу, Ирина Леонидовна торжествующе улыбнулась...

                                                                                 ***

   Раскаты грома как будто пытались пробить неприступные стены молчаливого дома. Крупные капли яростно колотили грязные стёкла покосившегося окна старого подъезда. В мусоропроводе словно в чьей-то падшей утробе гудел разгулявшийся ветер. Она слушала звуки ночной вакханалии и вспоминала, как совершенно неожиданно в её жизнь ворвалась страсть. Он был гораздо младше её, но это даже придавало остроту их отношениям. Молодой сотрудник, с изящными манерами и льстивой улыбкой на губах - он покорил её с первого дня. Ирина Леонидовна понимала, что он просто пользуется её положением в компании, но остановиться не могла. Она бежала навстречу своей страсти словно юная взбалмошная девица, забыв о муже и сыновьях. Молодой ловелас и умудрённая жизнью женщина - они встречались тайно, но эта тайна давно вылезла из потайного сейфа офисной жизни - все знали всё и молчали. Через пять лет молодой пройдоха занял её место. Ирину Леонидовну сократили - всё было просто и математически обусловлено рыночной экономикой.
   Женщина, знающая себе цену, забыла о жизненных ценностях, что-то надломилось внутри её, казалось бы прочного, сердца. Она была выброшена на обочину дороги и всё в её жизни оборвалось разом - карьера и страстные пылкие свидания, планы на будущее и перспективы новой жизни...
По вечерам, когда все ложились спать, она осторожно подкрадывалась к винному бару и с чувством явного облегчения наслаждалась вкусом различных алкогольных напитков, подаренных кем-то когда-то, в прошлой жизни. Муж стал догадываться о новом пристрастии Ирины Леонидовны. Сначала он пытался не замечать в надежде, что всё закончится, как только у жены появится новая работа. Но вскоре всем в доме стало понятно - жена и мать исчезла. Её место заняла злобная, растрёпанная женщина - чужая незнакомка...

Уже было далеко за полночь, звуки разыгравшейся бури постепенно стихали, чей-то весёлый голос ворвался в пустоту подъезда, хлопнула дверь. Быстрые лёгкие шаги, идущие вверх по лестнице отстукивали знакомый ритм, пахнуло сладким ароматом модных духов. Женщина под лестницей глубоко вздохнула, пытаясь подавить подкатившие слёзы. В голове зловеще маячил образ разъярённого мужа...

- Пошла вон! - гневный голос мужа вырывался в открытую дверь и словно раскат грома эхом отзывался на первом этаже. - Выметайся, алкоголичка!

    Пьяная женщина цеплялась руками за дверной проём, но справиться с мужем - двухметровым гигантом, у неё не получалось. Бесшумная борьба словно в немой киноленте происходила на глазах у сыновей. Мгновение, и женщина осталась стоять в одиночестве на лестничной площадке. В подъездном пространстве растворился последний гулкий стук закрывающейся двери. Шатаясь, она спустилась на первый этаж и, обессилев, присела на последнюю ступеньку.
   Дальше всё было словно во сне. Она плохо понимала происходящее, будто всё это случилось в больном бреду - мрачные ночи под лестницей, плевки и насмешки соседей, чужие глаза родных сыновей. Через месяц все привыкли к "существу под лестницей". Она чувствовала - каждый человек знал о ней что-то страшное, что-то такое, о чём она не могла думать. И, чтобы не думать, она пила, забываясь в пьяном угаре.

Свалка...Да, там тоже живут люди, среди которых есть вполне даже сносные - с ними иногда можно выпить и поговорить. И к этой, совершенно другой жизни, она начинала привыкать. Но сердце... По ночам, когда сознание внезапно пробуждалось от похмелья, она как будто начинала понимать ЧТО знали о ней люди. Ей становилось нестерпимо страшно и хотелось выть. Перед глазами то и дело всплывали образы давно минувших дней: скорченное от отчаяния лицо пьяной уборщицы Венеры, потерянное и изумлённое лицо смазливой девицы, белоснежная улыбка молодого любовника...

Буря прекратилась и в подъезде воцарилась звенящая тишина. Женщина, лёжа на старом отсыревшем матрасе, прошептала, закрывая глаза: "Боже, если ты есть, не дай мне умереть под лестницей!"