День закатом наполнится,
Отшумят голоса,
Вновь ушедшее вспомнится —
Не сомкнутся глаза.
Прикоснусь на мгновение
К жару Ваших волос
И, оставив сомнения,
Объяснюсь я всерьёз!..
Тишина необъятная.
Сник Луны силуэт.
Ночь, бессонницей смятую,
Вновь сжигает рассвет.
Публицист, писатель, фронтовик — о начале войны, антисоветских мифах и геополитике
— Как вам вспоминается 22 июня 41-го?
— Я помню этот день до полудня, до выступления по радио Молотова. Обычный день семнадцатилетнего москвича, только что окончившего школу, озабоченного тем, что делать дальше. Но то, что произошло незадолго до этого часа и после него, врезалось в память на всю жизнь.
За два дня до этого у нас, десятиклассников 437-й школы Сталинского района Москвы — это в Измайлове — был выпускной вечер, на котором иные из нас — и девушки и ребята — впервые осушили бокалы вина, ну, может быть, как я, второй раз после встречи Нового 1941 года. И много было смеха, шуток, порхания и перепархивания многозначительных взглядов…
А 22-го мы с моим одноклассником Борисом Федоровым утром куда-то ходили. И вот возвращались домой, а двор наш издавна, видимо, еще с дореволюционной поры, со времени бесчисленных балканских войн именовался Балканом. Видимо, потому что там нередко случались драки с ребятами соседнего двора, который назывался Старым. «Парень с Балкана» — это имело особый смысл.
Эта история случилась с моей подругой много лет назад, когда та была ещё студенткой в стране под названием «СССР» и получала профессию в одном из институтов Степногорска. Если бы не было этого приключения, то по словам Анжелки (так зовут мою подружку), она никогда бы не задумалась над смыслом бытия. Этот вопрос её просто не волновал бы, ибо не таков был Анжелкин характер. «Живём один раз, и надо брать от жизни всё самое лучшее, а худшее пусть несут на своих горбах неудачники», — рассуждала подруга.
Приближались новогодние праздники. Предвкушение отдыха и развлечений полностью выбивало из студенческих голов мысли о зимней сессии. В Степногорск, как обычно, на Новый год прибыл Чехословацкий «Луна-парк» с аттракционами. Молодёжь любила пощекотать нервишки, посещая аттракцион под названием «Комната страха».
Журналисты авторитетного греческого агентства церковных новостей Romfea покинули Собор православных церквей на Крите; руководство одного из наиболее авторитетных изданий о жизни Церкви заявило о невозможности полноценного освещения работы Собора из-за крайне жестких мер безопасности.
«Все эти годы Romfea было последовательным сторонником проведения Святого и Великого Собора. Мы освещали усилия Константинопольского патриархата провести собор, который скрепит печатью единство православных», — говорится в заявлении руководителя агентства Эмилиоса Полигениса,.
Светлею, каюсь, сожалею.
(Халиф на час. Застывший бред).
Читаю авву Дорофея,
И, словно падаю на свет.
Его слова — особой власти:
Перерезают пополам
Незатухающие страсти.
И сердце верит тем словам!
А что судьба? Всего лишь фразы.
Пустые фразы ни о чём.
Мне этот вечер желтоглазый
Подставил вовремя плечо.
Вообще стихи писать легко:
О розах, грезах и ромашках.
О том, как утренней порой
По дереву ползет букашка.
О том, как ослепляет зной,
И дни безоблачно тихи:
И земляника на столе,
И молоко парное в чашке.
Но настоящие стихи:
Тогда родятся на земле —
Когда по коже пробегут мурашки.
Форум, который призван был стать Всеправославным Собором, открыля в понедельник 20 июня в Православной академии Крита.
В нем принимают участие главы десяти из 14 Православных церквей: Константинопольской, Александрийской, Иерусалимской, Сербской, Румынской, Кипрской, Элладской, Польской, Албанской, Чешских земель и Словакии.
Ранее Болгарская, Антиохийская, Грузинская, Сербская и Русская церкви выступили за перенос Собора для урегулирования разногласий и доработки проектов его документов. Но Константинопольский патриархат, ответственный за подготовку форума, отверг инициативу и настоял на его проведении в намеченные сроки.
Сербская церковь согласилась участвовать в форуме, оставив за собой право покинуть заседание, если на нем откажутся принимать во внимание существующие вопросы, проблемы и разногласия.
В результате в собрании, которое продлится до 25 июня, участвуют Церкви, представляющие меньшинство епископата, духовенства и верующих православного мира.
Перевод с новогреческого
Преподобный отец наш Никифор, в миру Николай Дзананакис, родился в деревне Сирикари на западе Крита. Во младенчестве он лишился обоих родителей. В тринадцать лет дедушка отправил отрока служить в цирюльню городка Ханья. Здесь его все полюбили как прекрасное, умное, общительное и доброе дитя.
Но жизнь уготовала ему тяжкий и болезненный подвиг, который начался, когда на теле появились первые признаки недуга, известного как проказа.
Юный Николай сильно испугался и огорчился.
Чтобы власти не узнали этого и не заперли его на безводном острове Спиналонга, когда симптомы болезни станут слишком явными, в возрасте шестнадцати лет он бежал в Александрию Египетскую.
Длинная очередь на исповедь… К аналою подходит очередная исповедница:
— Батюшка, грешна, мучает меня беспричинная тоска, уныние, понимаете?
— Какая тоска, говоришь?
— Бес-, беспричинная. Все в жизни благополучно, и муж, и дети, и здоровы все, и работа хорошая. А тут — ну, никаких желаний, хоть лежи на кровати и смотри в одну точку. И главное, столько для храма сделать стараюсь, может из-за этого?
— Может быть, ты вообще себя святой подвижницей считаешь, сраженной врагом?
Живу я простым человеческим бытом:
Встаю на рассвете, иду в огород.
Капуста с горохом успешно политы,
Редиска помытая просится в рот.
Салат восседает как царь среди черни,
У луковиц головы вжаты в песок,
И жимолость прячется среди терний,
Из зарослей выглянув всего на часок.
Чужими бедами сердечко износилось.
Чужие слёзы в душу залегли.
Что только в жизни этой не случилось!
Чего мы только избежать смогли…
Хвала и слава будет долголетью.
Ты с радостью сегодня — визави.
Прошла потребность бить об обух плетью.
Пришло желанье — думать о любви.
О той любви о самой изначальной,
Которая не может быть печальной.
Душевною искрится глубиной —
Она и есть высокое созданье.
И лишь она дарует людям знанье.
Доверься ей, доверься ей одной!
Троица
Троица. Весёлые глаза.
Радостные, шумные листочки.
Над кугой летает стрекоза.
И ребята плещутся у бочки.
С голубой звенящей высоты
Падает на сад лучистый ветер.
Пусть хватает миру теплоты
И веселья — старикам и детям.
Стальная давит тишина,
Не сон — одна морока.
Собой любуется луна,
Ей тоже одиноко.
В колодец прошлого упасть
Мне ничего не стоит,
Но заблокирована связь
С невидимой волною.
И манит душу за порог
Волшебная картинка —
Небес разрезанный пирог
Со звёздною начинкой.
Все учение Святого Откровения, выраженное словами, символами, деяниями, богоявлениями — в конце концов сводится к догмату о Святой Троице как самой великой и самой святой тайне. В сравнении с прочими священными тайнами она составляет тайну всех тайн. Богооткровенное учение о единстве Божия существа и Его свойствах представляет собой некий вид введения и приготовления к откровению учения о троичности Лиц в Едином Боге. Всецелое учение Святого Откровения о Боге самой своей природой тяготеет и стремится к учению о Святой Троице как к полноте истины, как к сердцу совершенства, как к душе Божества. Оно составляет одно неделимое целое, один священный организм; посему и не может ни разделяться, ни дробиться, чтобы не потерять своего богодухновенного характера и животворящей благодатности и силы. Так как неделимо учение Откровения о Боге, то — «нет различия в вере, нет разделения и в благочестии». Учение Откровения о Боге Отце неотлучно от учения о Боге Сыне и от учения о Боге Духе Святом. По сей причине «отец Православия», святой Афанасий Великий, провозглашает: «Совершенное богословие — в Троице (ἐν Τριάδι ἡ ϑεολογία τελεία ἐστι)». Христианская вера — это вера в Святую Троицу, и она совершенна и неизменна, ибо ею возвещена полнота истины и Откровения о Триедином Боге. Великий тайновидец Божественных истин, святой Григорий Богослов, говорит: «Мы узрели и проповедуем краткое, ни в чем не излишествующее богословие Троицы (σύντομον ϰαὶ ἀπέριττον τῆς Τρίάδος ϑεολογίαν), от Света — Отца прияв Свет — Сына во Свете — Духе».
Круглый стол на тему «Почему Собор на Крите не стал Всеправославным?» прошел 17 июня 2016 года в международном мультимедийном пресс-центре МИА «Россия сегодня».
В обсуждении поднятой темы приняли участие: председатель Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ В.Р. Легойда; заместитель председателя Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата протоиерей Николай Балашов; руководитель Пресс-службы Патриарха Московского и всея Руси священник Александр Волков; руководитель Центра по изучению проблем религии и общества Института Европы Российской Академии наук Р.Н. Лункин; историк-востоковед, вице-президент аналитического центра «Катехон» М.И. Якушев; заместитель декана философского факультета МГУ, член Синодальной библейско-богословской комиссии А.П. Козырев; церковный историк, профессор ПСТГУ В.И. Петрушко. Вела круглый стол начальник отдела «Религия и мировоззрение» МИА «Россия сегодня» О.В. Липич.
Я люблю одиночество... Одиночество, в котором я могу обратиться к своей Звезде... Даже если Она очень далеко... Даже если Она в неведомых мирах...
А однажды мне представилось, что мир пуст... Есть только я и безкрайняя Вселенная... Очень тягостное, даже непомерно тягостное это чувство — вдруг очень ярко ощутить, что ты в мире один, во всём огромном мире ты ОДИН... При этом словно нечто серое и ледяное тысячами тончайших иголок протыкает твою душу насквозь...
...Не знаю, что может чувствовать космонавт, вдруг по несчастливому стечению обстоятельств оторвавшийся от космического корабля и безвозвратно улетающий в бездну Космоса... Но, думаю, что даже находясь в погибельном отчаянии, он всё же не ощутит эту замораживающую всю человеческую суть ПУСТОТУ...Он будет помнить — на Земле остались родные, которые его любят, которые будут думать о нём и вспоминать...
Говорила жаба лилии:
«Не из той ты, знать, фамилии,
раз в болото не ныряешь,
мух каких ловить не знаешь».
Лилия в ответ молчала —
мух, как жаба, примечала,
но не чаяла поймать.
«Жаль, не жаба моя мать», —
жабе лилия сказала
и от горя расцвела.
Жаба в страхе обмерла:
красоты она боится,
ведь без мух та чем живится?
Непонятны жабам лилии —
не из той они фамилии.
О тебе, мой посёлок Буды,
Я писать могу неустанно.
Где бы ни был, но помнить буду,
Что родными с тобою стали.
Всё, что стих мой хранит певучий:
Птичий щебет и запах сена —
Дарит мне твой рассвет могучий,
Что пришёл из звёздного плена.
Я давно влюблён в твои дали
И в пруды я влюблён седые.
Мы с тобою в полях мечтали,
Что дороги нас ждут простые.
Господь наш Иисус Христос так любит нас, что сам знает, что нам лучше, где и когда. В Евангелии от Луки (гл. 11, ст. 9) написано: «Ищите, и обрящете, толцыте, и отверзется вам». Эти слова глубоко запечатлела я в сердце своем. Как бы мы были счастливы, если бы доверяли Промыслу Божиему о нас!
Я очень просила Господа избавить от борющих меня зависти, ревности и обид. В июне 2011 года желание покаяния случайно привело меня в Муром, в Воскресенский женский монастырь. Приближалась Троица. Монастырь на берегу Оки был весь в руинах, в зелени и в цветах, в нем только начиналась монашеская жизнь. Здесь все было такое настоящее и благодатное, недаром говорится, что «сила Божия в немощи совершается». Я была готова месить бетон, доить корову и полоть огород, даже не дерзая украшать храм веточками березы к празднику. Но спутница моя спешила уехать, имея свои дела, и зная, как мой муж отнесется к такой причуде. Наверное, это было рассудительно, но я уезжала, как изгнанница из Рая.
Постою под берёзой,
Укрывшись листвой изумрудной,
И к морщинистой коже корявой
Устало прижмусь,
Я с тобой пошепчусь
И судьбой поделюсь многотрудной,
И отдам тебе всю
Надоевшую тайную грусть.
Ты верни мне ту радость
И ту беззаботность былую.
Вижу солнце запуталось
В листьях, от света рябых,
Расплети этот свет,
Дай лучистую прядку живую
На остаток усталых,
Но всё-таки лет золотых.
