Омилия

 моему отцу Пинчуку Владимиру Ильичу

   От нас уходят ветераны,
   как раны, память унося...
   Уходят в даль, где дым, туманы,
   где их догнать уже нельзя.

   А были с нами... За Победу
   был поднят тост, за жизнь, за мир!
   Им выпало всего отведать
   и жить за тех, кто не дожил.

   Закончив жить, - окончить службу
   свою земную и уснуть
   в земле, которую с боями
   им удалось спасти, вернуть.

   Уходят те, кому досталась
   великая судьба и честь
   стоять за Родину. Их старость -
   свидетельство,
                        что подвиг есть!

(Памяти новопреставленного р. Б. Вадима Негатурова
и всех пострадавших за веру православную)…

Россию надо защищать.
Но плачут ангелы над нами.
И поседела с горя мать,
И не восполнится годами

То, что случилось пережить
герою, мученику веры.
Ему бы еще жить да жить,
Не помнить то, как пахнет сера.

Опустить бы голову в вечернюю Каму!
И забыть о простой и будничной драме.
В этом городе жизнь — отбытие срока.
Из него камнями изгоняют пророков.

Утро здесь начинается с удара звонка.
И вакантное место есть всегда — у станка.
Есть еще места — за решеткой в темнице,
И Сибирский тракт с Достоевским пылится.

Под ногами ветки похоронных процессий.
А вверху — черный крест. Но его не видят.
Здесь торговец — почетнейшая из профессий.
А российских поэтов здесь ненавидят.

Вадиму Негатурову – поэту, герою, который был заживо сожжён нацистами в Доме профсоюзов в Одессе 2 мая 2014 г.

Перед домом – очередь людей.
С них слетают маски, словно птицы;
Автоматный гул очередей
К нам в Луганск сегодня возвратится…

Вместо граней жизненных – гранит.
С чёрной вестью смолкли поэтессы…
Надо мной со свечкою летит
Наш поэт. Он – мученик Одессы.

Всё идёт, вылазит из ларца
Саранча в костюмах жёлто-синих…

Нет на мне тернового венца,
На глазах – седых ресничек иней.

Толпы душ, отпавших от Творца,
В ад ведут широкие дороги.
Встал Иуда в маске без лица, –
Заправляет шествием убогих.

Посвящается Вадиму Негатурову, одесскому поэту,
погибшему в Одессе, в кровавом пожаре 2 мая

Я вернусь в Отчий Дом… Я вернусь – да не будет сомнений! –
Вадим Негатуров – «Возвращение блудного сына»

Я, конечно, вернусь — весь в друзьях и в делах
Владимир Высоцкий – «Корабли постоят и ложатся на курс»

Я пророчить не берусь, но точно знаю, что вернусь… -
Игорь Тальков – «Я мечтаю вернуться с войны»
         

Он мечтал возвратиться со страшной и дикой войны,
Он устал от сражений, он очень хотел тишины.
Он мечтал возвратиться в забытый отеческий дом,
Где сирень расцветала весенней порой под окном,
Где стареющий пес, как и прежде, дремал в конуре,
Где ленивые кошки лежали в тени на дворе.

Мой друг Максим Кантор настойчиво пишет «о трудном умирании империй», о том, что Россия, так сказать, тоже находится в некоей стадии «умирания». Как возразить? Отослать на сайт «Сделано у нас» - ну, так он явно пропагандистский, прокремлевский, и какие бы достижения не демонстрировались на этом сайте – они явно имеют цель ввести в заблуждение рядового пользователя.

Меня сожгли на юге Украины,
Мной, как золой, посыпали руины
и срезы ядовитого жнивья.
Но я не растворился, не распался,
Мой скорбный дух не умер, он остался
В пространстве мирового бытия.

Давно готовы крылья для полета,
Мне ангел дал огонь для огнемета
И черный шлем небесного бойца.
Вожу прицелом по  суконным спинам,
Ищу тебя, пропахшего бензином,
Ведь я тебя запомнил, подлеца!

Не буду лукавить, стихотворение написано давно и не связано с трагической гибелью омилийца Вадима Негатурова. Оно посвящено всем искренним людям, ищущим правду Божию, пытающимся жить нелицемерно, поэтому часто оказывающимся под обстрелом то ли дождя и ветра, то ли пуль и гранат. Публикую его здесь с желанием почтить память нашего брата.

Два человека взяли в руки скрипку.
Один — уверенно. Другой — с улыбкой.
Один — на сцене. Перед ним притихший зал.
Другой — на улице. Промокший, замерзал.

Один открыл, но на цепочке, двери.
Другой распахнут был, как тот, кто верит.
Один — как лектор. Он ученостью блистал.
Другой — как мученик. Он сердце распинал.

Планета стонет от пожаров,
Землетрясений, катастроф –
Сердец растерзанных ударов
И своенравных, лживых строф.

Пичуга малая в тревоге:
Вот-вот лишит огонь гнезда.
Составы особей убогих
Калечат смерти поезда.

В полях сердец – как ком, землица.
В колодцах душ людских – песок.
Все чаще – скомканные лица.
Все реже – рек любви поток.

                (Сб. "Острова любви")

Помните, у Некрасова, поэта-гражданина:
«От ликующих, праздно болтающих, // Обагряющих руки в крови //
Уведи меня в стан погибающих // За великое дело любви!..» Я помню...

Я убит под Славянском,
В неравном бою,
Защищая свой выбор
Свой город, семью.
Я раздавлен нещадно
Бтр-колесом...
Мальчик муж и старик —
Я теперь невесом.
Я ловлю каждый шаг ваш
И каждый ваш слог,
Помню слово «каратели»,
Больше — не смог
Я вместить этой правды,
Ни на горсть — на глоток:
Я упал и не встать мне
за юго-восток!

Уж близок месяц май. И первая листва –
Салатно-чистая – так празднично красива.
Седмица Светлая – неделя торжества,
Любви и радости. Внимай же без надрыва,
Без скорби и тоски – той музыке весны,
Смотри во все глаза на чудо воскресенья.
Забудь, что наши дни земные сочтены.
Не должно сроки знать. И головокруженьем
Апрельских ясных дней наполни естество.
Войди в манящий лес и щебет птиц послушай,
С природой ощутив забытое родство.
Смотри – ликует всё! Сбрось маску равнодушья.

Поганой своры каиннитов
злых дел не счесть.
В груди за Авелей убитых
клокочет месть.
Из глубины, минуя вехи,
назло врагам,
восстал душой и днями ветхий
отец-Адам.
И зуб – за зуб, за око – око,
рука – в кулак…
Но застил Ангел светлоокий
мой ярый зрак.
И Новый, как в водах Крещенья,
Воскрес Адам,
и зазвучало: «Мне отмщенье
и Аз воздам!»*
Пусть защищает воин браво
родную весь,
за Авелей на поле бранном
пою я Песнь!

* Послание к Римлянам апостола Павла, гл.12, ст.19 –
«Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу Божию.
Ибо написано: Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь».

(Посвящается Елизавете Федоровне Романовой и Белогорскому монастырю)

Не надо плакать, она в раю.
Проходит век. А затем - другой.
И я у гроба ее стою.
Она останется молодой.
Ее платочек издалека
Зовет в дорогу тех, кто не спит:
О, белый ангел, твоя рука
На голове у меня лежит.

Растет Белогорский монастырь.
Читают молебен и тропарь.
Звон раздается: и ввысь, и вширь.
Гостью зовет, как всегда, звонарь.
Ее платочек издалека
Зовет в дорогу тех, кто не спит:
О, белый ангел, твоя рука
На голове у меня лежит.

Тем и Россия у нас сильна:
Верой и правдой мы дорожим.

Это кто здесь вне закона?!
Плачет колокол по ком?
Гляньте: женщина с иконой
И парнишечка с флажком.
Больно, выморочно, странно -
Будто шрамы, блок-посты...
Ах, весенняя Украйна,
- Неужели это ты?!!
Самозванец, шут и лузер,
Ангел, демон с топором...
Черной проволоки узел
Не развяжется добром.
И стоят в кольце дракона
Под весенним ветерком
Эта женщна с иконой
И парнишечка с флажком.