Федор с Марфой живут по соседству уже много лет. Удивительный человек этот Федор — всегда безотказный, о чем ни попросишь — все сделает! Так мы с ним и познакомились…
Помню, лет семь назад, заболела моя Маруся, да не вовремя — как раз картошку надо было копать. Если бы не Федя, пришлось бы нам туго. Он и мне помог выкопать, и сестре моей — и такой бессребреник, просто диво — ничего не взял за труды свои.
Крепкая дружба, связавшая в ранней юности Н. М. Карамзина и. И. Дмитриева, прошла через всю их жизнь. Что их объединяло? Родина — Симбирский край с его величавой Волгой? Родственные узы? Или общие интересы? И то, и другое. «Отчизна моя — Симбирская губерния», — с гордостью писал сатирик. С не меньшим трепетом о малой родине отзывался и великий историограф. «Склонность наша к словесности, — читаем в мемуарах Дмитриева о взаимоотношениях с Карамзиным, — и что-то сходное в нравственных качествах укрепляли связь нашу день ото дня». Это «что-то», несомненно, — честность, добропорядочность, любовь к Отчизне.
И. И. Дмитриев — личность незаурядная, яркая. Он сделал блестящую, немыслимую по тем временам карьеру — от малоимущего дворянина до члена государственного совета и министра юстиции, кроме того — известного литератора, баснописца, поэта. Но что еще очень важно для нас: И. И. Дмитриев был ближайшим другом и соратником Н. М. Карамзина.
КРЕСТ КАК «НОВЫЙ ОПЫТ», или таланту можно всё?
Этот монолог Натальи Леонидовны Трауберг был записан давно — полтора года назад, но публикуется только сейчас, когда ее уже нет в живых. Тема, поднятая в нем, — дает ли христианину художественный талант
Бывают дни, когда на тебя, ловца, зверь так и бежит. Вот и вчера так сложились мои обстоятельства, что сидела я после службы в нашем храме Успения Богородицы, ждала, когда за мной заедут с радио, и тут один молодой человек, очень воцерковленный, попросил меня рассказать о недавно скончавшемся Илье Кормильцеве. Мне было что рассказать, и у нас с этим юношей возник весьма характерный разговор.
Цветёт сирень, ещё остались силы
Обнять весну и сердцем, и рукой.
Спроси меня: ну, где тебя носило,
Полжизни я скитаюсь не с тобой!
Я не всегда был прям и безупречен,
И жил, как мог, и двигался вперёд,
И говорил в душе: ещё не вечер,
Ещё чуть-чуть, настанет мой черёд!
Спроси меня и я тебе отвечу
Дождём весенним на твоём окне,
Что только раз бывает в жизни встреча,
До нас уже сказали на земле
Цветёт сирень, и это значит снова
Пришла надежда в сумрачный мой день,
А если так, дождёмся остального,
Пока поёт цветущая сирень
И даже смерть пыталась, не скосила,
Пришла пора, я встретился с мечтой.
Спроси меня: ну, где тебя носило,
Вот твой причал, бросай тут якорь свой.
2009
Казалось бы, так очевиден этот факт, что и говорить не о чем. Однако, это не так, не совсем так. Воцерковившись, многие православные женщины как бы забывают об этой житейской аксиоме или понимают ее превратно.
Конечно, можно понять страсть к Православию, которая просыпается в изголодавшейся по Богу, по свету, по истине и любви душе, когда человек (женщина или мужчина) обретает веру. Жажда духовная настолько овладевает всем существом новообращенного, что он готов забросить все мирское, оставить все душевное и телесное. Церковные службы, книги, паломничества становятся единственно значимыми в жизни неофита. На второй план уходит все житейское, и тут приходят первые искушения…
Воцерковившаяся женщина перестает заботиться о земном, и это, прежде всего, начинает сказываться на ее муже и детях. Она обделяет их вниманием, становится более сухой, холодной, начинает носить старушечьи платья. Нередко приходится слышать о том, что остаются без должного ухода даже дети, потому что их мамаша постоянно пропадает то в храмах, то в паломнических поездках. Но еще более сложными являются отношения между супругами, в основе которых лежит тайная жизнь пола. Мужу нужна жена, а не просто человек, друг, помощник. Мужу нужна любимая и любящая женщина, а не бесполое существо.
Над Камчаткой новый день рождается
И заря звонит в колокола.
А на Питер вечер опускается,
И в тумане тают купола.
Матерь Божья Сыну молится
Со святыми за народ.
Ангелы на битву строятся –
Над Россией Крестный ход идет.
А в озера с чистою водою
Смотрятся задумчиво леса,
И звучат над щедрою землею
Птиц небесных звонко голоса.
Негасимые лампады
В кельях иноков горят,
Со смиреньем Божьи чада
За Россию подвиги творят.
Имена людей благочестивых,
Кто за веру нашу пострадал,
Кротких сердцем и боголюбивых,
В Книге Жизни Ангел записал.
Днем и темными ночами
Богом данный нам убрус –
Белый с синими лучами
Флаг Андреев – охраняет Русь.
10.05.2009 г.
Жизнь копейка да небо с пятак,
Окаянные, cерые дни,
От любви до предательства шаг,
А обратно полвека пути
Бродят мысли ни свет, ни заря,
Словно волки в забытой глуши.
Заслоняя улыбчивость дня,
Бродят волки по полю души
Улыбнись, улыбнись мне Давид,
Благозвучным, напевным стихом.
Сокрушая сердечный гранит,
Пусть мне душу согреет псалом
Если жить, то как можно светлей,
А любить, так с открытым лицом,
Не теряя надежды своей,
Чтобы не было горько потом…
О Ты, пространством бесконечный,
Живый в движеньи вещества,
Теченьем времени превечный,
Без лиц, в трех Лицах Божества!
Дух всюду сущий и единый,
Кому нет места и причины,
Кого никто постичь не мог,
Кто всё собою наполняет,
Объемлет, зиждет, сохраняет,
Кого мы называем: Бог.
Измерить океан глубокий,
Сочесть пески, лучи планет
Хотя и мог бы ум высокий, —
Тебе числа и меры нет!
Не могут духи просвещенны,
От света Твоего рожденны,
Исследовать судеб Твоих:
Лишь мысль к Тебе взнестись дерзает,
В Твоем величьи исчезает,
Как в вечности прошедший миг.
Это эссе, скорее даже заметки на тему, набросок, написано несколько лет назад. Я хотела для себя самой зафиксировать некий этап постижения, чтобы потом, со временем, вернуться к теме и написать нечто более законченное по форме. Но дважды в одну воду, как говорится, не войдешь — набросок так и остался незавершенным. Но так как в нем содержится немало полезного, я решилась в свое время на публикацию…
Предварительные тезисы:
Понтий Пилат ошибался, спрашивая у стоящего перед Ним Спасителя: что есть истина? Истина — это не ЧТО, Истина — это КТО. Причем Истина сопряжена с постигающим, а постигающий, в свою очередь, неизменно сопряжен с Истиной, — иначе постижение просто невозможно…
Очерк
В поминальном очерке «У старца Варнавы» рассказано, как, сорок лет тому, я, юный, двадцатилетний студент, «шатнувшийся от Церкви», избрал для свадебной поездки — случайно или неслучайно — древнюю обитель, Валаамский монастырь. Эта поездка не прошла бесследно: я вынес много впечатлений, ощущений — и вышла книжка. Эта первая моя книжка, принесшая мне и радость, и тревоги, давно разошлась по русским городам и весям. Есть ли она за рубежом — не знаю; вряд ли. Перед войной мне предлагали переиздать ее, — я отказался: слишком она юна, легка. Ныне я не писал бы так; но суть осталась и доныне: светлый Валаам. За это время многое переменилось: и во мне, и — вне. Россия, православная Россия — где? какая?! Да и весь мир переменился.
На жизни Ивана Сергеевича Шмелёва, как и многих общественных и культурных деятелей России ещё дореволюционного, а потом и послереволюционного времени, мы можем видеть этот неотвратимый поворот мировоззрения от «освобожденческой» идеологии
Дачники с Ляпуновки и окрестностей любят водить гостей «на самую Ляпуновку». Барышни говорят восторженно:
Удивительно романтическое место, все в прошлом! И есть удивительная красавица... одна из Ляпуновых. Целые легенды ходят.
Правда: в Ляпуновке все в прошлом. Гости стоят в грустном очаровании на сыроватых берегах огромного полноводного пруда, отражающего зеркально каменную плотину, столетние липы и тишину; слушают кукушку в глубине парка; вглядываются в зеленые камни пристаньки с затонувшей лодкой, наполненной головастиками, и стараются представить себе, как здесь было. Хорошо бы пробраться на островок, где теперь все в малине, а весной поют соловьи в черемуховой чаще; но мостки на островок рухнули на середке, и прогнили под берестой березовые перильца. Кто-нибудь запоет срывающимся тенорком:
«Невольно к этим грустным бере-га-ам...» — и его непременно перебьют:
— Идем, господа, чай пить!
Пьют чай на скотном дворе, в крапиве и лопухах, на выкошенном местечке. Полное запустение — каменные сараи без крыш, в проломы смотрится бузина.
— Один бык остался!
КАКИЕ БЫВАЮТ ПРАЗДНИКИ
— Мама, а почему в праздник святой Фёклы надо убирать свёклу? — спросила Улита, когда они шли по узкой тропинке, заросшей ромашками.
— Потому, что народ давно примечает, какая работа, в чей праздник лучше спорится, -сказала мама. - На Фёклу — свёклу копают. Тит-последний гриб растит, а на святую Наталию овёс с полей убирают, да овсяный кисель варят.
Анна и Савва — скирдники — хлеб в скирды помогают убирать, а Семён-летопроводец лето провожает. На проводах лета девушки мух хоронят.
— Мух хоронят? Как это?
— Запросто, — засмеялась мама. — Мухи к осени помирают. Вот девушки и собирают их по дому, потом делают гробик из щепочек, складывают покойниц и в землю закапывают.
Души живой благоговенье –
С Творцом связующая нить,
Оно высоким устремленьям
Не даст бессмысленно остыть.
Оно премудро сердцем правит,
Оно святой настрой хранит;
В молитве чистой ум наставит,
И тьмы прилоги отразит.
А в час всеобщего смятенья
Завет Любви не даст предать,–
Оно разгонит все сомненья,
Призвав на помощь благодать.
Оно – конец путей беспечных,
Оно – преграда думам злым,
Оно – начало жизни вечной.
…
Как жаль –
Мы им не дорожим.
2009
Картинка в пленэре:
Зелёные рощи
В свободной манере, –
Их ветер полощет.
Распахнуты двери,
И окна, и души.
Там Леля свирели
Играют, послушай!
И выси, и мели
Прозрачны и святы,
И травы – качели,
И гроз – водопады.
Небес акварели,
По теплой погоде,
За днями – недели:
И лето приходит.
Щедрот карамели,
Закатов настои
И счастье по вере,
В ком сердце простое.
Ты моя звёздочка, ты моё небо,
Ты моя радость на всём белом свете,
Первый цветок из-под талого снега,
Нежная роза в весеннем букете
Мы ведь друг друга уже не забудем,
Да и остаться не сможем, как прежде…
Пусть в драгоценном сердечном сосуде
Наша любовь сохраняет надежду…
Ты не поверишь, я счастлив, наверное,
Долгие годы притворной любезности
Сделали душу до ужаса скверною
И одинокой в своей бесполезности
Ты мне открыла второе дыхание,
Лёгкость сердечного прикосновения
Вновь разбудила простое желание
Крепко любить и робеть от волнения…
Вроде вырвешься к свету из тени,
Тихо встанешь, опять подсекут…
Спрячу душу за ветку сирени,
Только там её тоже найдут
Целый мир в этой маленькой ветке
И попробуй его не любить!
И душа улыбается в клетке,
Потому что ей хочется жить!
Пожелаю любви всем на свете,
Пусть улыбки украсят ваш день,
Я люблю все цветы на планете,
Но сегодня целую сирень!
Печаль и радость обратиться пыль
И не удержит слух мое смешное пенье,
Но я открою старую псалтирь,
Как окна открывают в сад осенний.
Иссохнет сердце мимолетней трав
И дни мои бегут тенями рядом,
А я к страницам в тишине припав,
Врастаю в строчки утомленным взглядом.
Как воронье на крышах старых изб,
Как этот сад, уставший от цветенья.
Душа моя глядит уныло вниз
И постепенно учится терпенью.
Но вспыхнет золотом листва опять
И зарумянится кленово алым,
Чтобы во всем Творца благословлять
Большую силу обретая в малом.
И песнь иная и иная быль,
Раскрасит мир от увяданья блеклый
И вновь открою старую псалтирь,
Как в сад осенний открывают окна.
Никогда не верьте лету
Этот жар не будет вечен
Никогда не верьте свету,
Уходящему под вечер.
Может время нас изменит
Может горе нас источит.
Божий ангел звезды сеет
В черной пашне темной ночи.
Мы с тобой ему не верим,
Смерть была крылата тоже.
И острее стало время
Доставая боль из ножен.
Прямо в окна снежный вихрь
Нас ли ждут красоты рая?
Божий ангел плачет тихо
Нашу радость охраняя.
Не знаю ведьма я или святая,
я знаю лишь, что мне костер обещан.
вокруг одной из сотен прочих женщин
однажды искры соберутся в стаи.
я -королева осени дремотной
дитя дождей, которые стеной.
за монотонной будничной работой.
забывшая священный жребий свой.
Но если б знал, какие тайны бродят
В моей крови настаивая хмель.
Из сотен тысяч сказочных отродий
Лишь я одна живу среди людей.
Смотри мой друг, как мы с тобой похожи.
Мы каемся одно лишь зло творя,
Мы молимся, но под упругой кожей.
драконья проступает чешуя.
