Буратино на каждой исповеди кается
в одном и том же:
в грехах юности, в том, как не хотел учиться,
а хотел сбежать от папы Карло, продать азбуку,
основать свой театр, и в прочих безумствах .
Исправно преклоняет пред аналоем
скрипящие в шарнирах колени,
хлюпает деревянным носом.
Ночью, пока училище благочестия спит,
он пишет письмо папе Карло:
А дождь все ставит многоточья
в судьбе моей,
и ливней летних междустрочья
холодных дней
напомнят сердцу, что забыто,
давно ушло,
и с памятью в душе проснется –
тепло.
А дождь шумит, и ставит точки
на лужи гладь.
Совсем недавно была дочкой,
а стала – мать.
Еще вчера – озорничала,
теперь же - нет.
А дождь идет с конца в начало.
И вновь в конец!
Захотелось моей маме карамели «Москвичка»… Тоже мне, нашла сладость… И ведь пошла специально в магазин. Была зима. По узко расчищенной улице мама поднялась на сугроб, пропуская машину. Машина проехала … и мама поехала… с сугроба. Она упала. Случилось самое плохое, что может случиться в ее возрасте: она сломала шейку бедра. Эх, мама, мама…
Твоя любов – неначе море,
Така безкрая, щира, світла.
Я розумію її мову,
Її в долонях носить вітер.
Я тебя никогда не забуду,
словно розу из дикого сада,
как колючку пустыни — верблюду
или в поле забытом рассаду.
Не дождями словесными — потом
поливаю росточки с цветами.
Огород мой золой обработан
и прополот крылами-перстами.
Не страшны ему грозы земные
и морозы смешны вечно летним.
Небеса неизменно седьмые:
чем высотнее, тем незаметней.
Мы словно свечи таем , таем, таем
и воском плачем, обжигая руки
всех тех, кто с нами, рядом, понимая,
что встречи перемешаны с разлукой.
Все тоньше, тоньше, тоньше наше пламя,
свет и тепло почти неуловимы,
живя, сгорая, знаем - умираем,
но лишь огонь нас делает счастливыми.
Мы словно свечи таем, таем, таем.
Мы словно свечи
таем
таем
таем.
Запад стремительно движется, это факт. Вот только куда? Куда угодно, но только не по пути прогресса. Вот уже регистрируют не просто однополые браки, а брак… трёх мужчин.
Из этой же серии, только в другой сфере и статья, предлагаемая вашему вниманию. Канадское СМИ рассказывает, что в школах Финляндии …отменят все уроки. А что останется?
Не секрет, что современная образовательная система отчаянно нуждается в изменениях. Выпускники школ не справляются с повседневными обязанностями, которые являются неотъемлемой частью взрослой жизни. Образовательная система должна заботиться о том, чтобы «образовывать» — помогать человеку и обществу в целом становиться лучше. На деле же нас учат лишь тому, что думать, а не как, и в результате подстраиваться под общество, сливаться с ним. Многие из выпускников так вписались в современную систему, что даже не осознают, насколько она несостоятельна, а некоторые находятся под влиянием пропаганды и дезинформации.
Здесь всё другое.
В утреннем окне
рассвет опять лишь рваные ошмётки.
Прорвавшийся нечаяно извне
сквозь внутренности ржавые решётки.
Как страшен бывает порою
такой пустяк:
снять обувь, пройтись босою
просто так -
по траве,
по лужам,
по чьей-то судьбе…
Так страшно
порой вернуться к самой себе -
маленькой
в платье синем
в белый горох.
Бегали мы босые
столько дорог
луж столько,
столько речек
и ручейков.
Мы не боялись
жизни и сквозняков.
Отношения Бога и человека, Христа и души человеческой мы привычно сравниваем с брачными. Но можно ли представить себе ситуацию, когда девушка подаёт в суд на юношу за то, что он в неё не влюбился, хотя это, по её мнению, единственно верное для него решение? Абсурд! Почему же нам не кажутся абсурдными всякого рода претензии к социуму, к окружающим людям, за нелюбовь к христианству? Не мы ли та «закваска», благодаря которой должно бы «вскиснуть» всё социальное «тесто»? Не с себя ли надо спрашивать? Любовь, которую дарит нам Христос, разве не должна быть отдана вовне — нуждающимся?
Это разновидность неофитства, когда ригоризм направлен не на себя и свои пороки, а на другого — так проще. И кажется, что можно дубиной закона так жахнуть по душам, что они уверуют. Или, если быть более честными перед собой, начнут уважать или хотя бы бояться.
Но смысл разве в этом? Разве Христу нужна любовь по принуждению? Или это мы, как привилегированный класс, ищем утверждения и подтверждения своего статуса — и только?
В ночь на 5 июля 2017 в Санкт-Петербурге скончался писатель Даниил Гранин, автор романов «Иду на грозу», «Зубр», «Мой лейтенант», «Искатели», а также «Блокадной книги», написанной вместе с Алесем Адамовичем. Он прожил долгую жизнь — 98 лет, воевал на Великой Отечественной войне, был ранен. Он был Почетным гражданином Петербурга. Последние несколько дней находился в реанимации, незадолго до смерти он был подключен к аппарату искусственной вентиляции легких.
Гранин — один из 18 кавалеров ордена Святого апостола Андрея Первозванного. Писатель был награжден этим орденом в декабре 2008 года.
«Всю свою жизнь после войны — такая уж это была война — я расцениваю как приз в лотерее, невероятную удачу, доставшуюся почти без шанса».
«Вспомнил свой первый приезд в Германию, это было году в 1955-м. Когда я шел по улицам Берлина, видел людей своего возраста и старше и думал: "Боже мой, это же встреча промахнувшихся!"»
«Обращаться с жизнью надо как с чудом, Божьим даром или даром судьбы. Поэтому надо жить так, чтобы сегодняшний день был самым счастливым. На войне это было ежечасно. Был обстрел, и я остался жив! Жив — я счастлив! Позже — иногда это было трудно. А иногда — легче. Это всегда утешительно и заставляет жить немножко иначе. Мы плохо ценим жизнь, которая нам дана».
На свидания приходят по лучу
все, кто светом дышит или слышит.
Очень многих видеть я хочу
на мосту среди цветущих вишен.
По карманам рыщут чудаки —
ищут для небесных птичек крошки.
Недовольны ими индюки:
ждали видимо с высот кормёжки —
не дождались. Горизонт в цвету,
радугами скачут чьи-то взоры —
на мосту светотене́й узоры
заплетают косы на лету.
Забор во всю ширь,
где жизнь без души —
иная реальность:
не дом, а вокзальность.
Как будто расстрел
из множества стрел.
Неужто в аду
ты жить захотел?
* * *
Транзитом
прочь уходят люди:
мгновение —
и мы забудем
о человечестве
вполне изжитом
и небе —
просто реквизите.
Существуют разные мнения насчёт раннего развития детей. С одной стороны, мода на него появилась уже давно, до сих пор с каждым годом растёт число всевозможных развивающих центров для малышей. С другой стороны, некоторые психологи считают, что это вредно. Попробуем разобраться…
Если называть развитием посещение «развивающих» кружков и центров, то вряд ли оно принесёт пользу ребёнку до трёх лет. Тем более если во время занятий в этих заведениях рядом с ребёнком нет мамы или папы, – тогда я тоже против такого «раннего развития». Потому что в этом случае малыш недополучает очень важного в таком нежном возрасте общения с родителями. Да и компетентность преподавателей в подобных центрах вызывает сомнения.
Солнце, горячий песок, жара.
В небе не видно ни тучки.
Словно тюлени туристы лежат,
Черные, мокрые, тучные.
Берег ласкает солёный прибой,
Песни свои напевая.
Я наливаю в сердце покой
Из позабытого рая.
Юнна Мориц отреагировала стихотворением на скандальное интервью Светланы Алексиевич «Вы просто набор пропаганды», которое она дала журналисту Сергею Гуркину
Фашистская Германия
Достойна понимания:
Советское начало
Её ожесточало.
Понять легко и просто
Хозяйство Холокоста:
Из Человеков мыло
Оно себе варило,
Поймите, это – гены
Германской гигиены, -
Советское начало
Её ожесточало.
Моїй матері, Ганні
Володимирівні Коноплі
Яка це розкіш – слово «мама»,
Немов хрусткий із печі хліб.
Яка це розкіш – чути змалку
Найкраще слово на землі.
Хитає вітер тонке віття,
Співає півень в курнику.
Яка це розкіш – бачить влітку
Матусю рідну у садку.
Дивлюсь у простір синій-синій.
Журчить там вічність, мов струмок…
Яка це розкіш – чути сину
Слова від мами: «Мій синок».
Усталая душа, поди приляг
под тенью пальм,
которых нет в помине.
Теней вуаль —
пристанище бродяг,
один другого неповинней.
Отсутствие дорог — земной упрёк:
врастай стеблём и лепестками,
и с животными
ищи свой путь туманов поперёк,
присыпанный песками
беззаботными.
Беги навстречу глупому себе —
находят разум весь и сразу,
затем стоят недвижно на столпе
и лицезреют небо стразами.
Участок был давно заброшен. Сетка на заборе в нескольких местах оторвалась и повисла словно порванная паутина. Калитки вовсе не наблюдалось, вместо неё торчали ветви разросшегося куста черноплодки, закрывая собой проход. Всюду царствовали крапива и одуванчики, одичавшие без руки человека и поглотившие собой даже кусты смородины и малинник. Маленький домик уныло просматривался вдали. Крыша его покосилась, дверь съехала, а окна были наглухо забиты фанерой.
Ханс Кристиан Андерсен. Почему при звучании этого имени мы вспоминаем свои детские мечты? Растим на его сказках своих детей? Ведь нас с писателем разделяют практически полтора века. Может быть, потому, что Россию и Данию объединяет единая религия - христианство. В своих сказках Андерсен часто обращался к библейским персонажам, но не как к мифическим героям, а как к реально существовавшим людям. Он никогда не использовал вольную трактовку сюжетов. Бог всегда играл у него роль справедливого вершителя человеческих судеб.
