Омилия

Кот был голый. То есть — совсем без шерсти. Порода такая «сфинкс канадский».

Кот лежал на тощей подстилке в тесной клетке витрины московского зоомагазина. На ценнике была обозначена и порода и цена. Вот из-за цены-то и сидел кот весь свой недолгий век за решеткой. Он уже достиг тут половой зрелости, но не имел ни одного шанса, чтобы ею воспользоваться. Не было у него и клички. Просто кот, даром, что породистый. Даже птичек он мог видеть только в клетках напротив. Те беззаботно чирикали тропическими голосами и прыгали по жердочкам в клубах ароматов сухого корма для животных. Разноцветные рыбки за стеклами аквариумов бестолково суетились под монотонное бурчание компрессора. В соседней клетке круглые сутки тряслась ливретка, считающая себя собакой. Природное недоразумение, а не собака, если здраво рассудить. Ярусом ниже спал, уткнувшись носом в описанную пеленку, щенок таксы. Молодой еще пока. И поговорить-то нет с кем.

И сказал Господь: "Идите,
Пойте по миру любовь!",
Будет часто с неба литься
Облаков седых покров.

То дождем, совсем отвесным,
То туманами, как сном,
Иль сиянием чудесным
Опалиться, как огнем

Вся планета и застынет
Неподвижной в этот миг,
И былое вновь нахлынет,
И прольется к Богу крик.

И ребенок улыбнется,
И заплачет царь седой,
Сгинет ночь и не придется
Ждать обещанный покой.

А пока…мы будем плакать,
Мерить время, как простор,
Да искать, как дара, знака,
Разбирая мыслей сор…
 

Вот я пред тобою стою безоружна.
Отныне лукавство и хитрость не нужны.

Всей жизнью своей до сего дня платила
За ложь и неискренность. Нет больше силы.

Хотеть не хотела - сполна получила
За то, что кумира себе сотворила

Из лжи во спасенье. Но где оно? Где же?
Есть ложь. А вопросы остались все те же.

На них я сама за тебя отвечала:
Спасала любовь. А на деле - теряла.

С пути и тебя, и себя уводила
Так долго. И жить не жила - колесила.

Сегодня, как с глаз пелена, заблужденье
Исчезло о святости лжи во спасенье.

Я страха лишилась и боли потери:
Кто любит, всегда доверяет. И верит!

Спасайся от лжи! Вот и все о спасенье.
Любовь – это вера без тени сомненья.

Тебе возвращаю твои же вопросы.
Мои на них были ответы - лишь слезы.

Где плакала я, там, возможно, копая
Лет триста спустя, урожай собирая,

Найдет кто-нибудь моих слез бриллианты -
Зарытые заживо в землю таланты.

Мое сердце с тобою, когда без гроша
Ковыляет твоя, да в потемках, душа.
И летит не ко мне, и идет не к Нему,
О тебе расскажу лишь Ему одному.
Он отнимет слезу, что в подушку всю ночь.
Он бы мог и тебе, да не хочешь, помочь.
А я буду просить Его даже во сне.
И тогда, когда мысли чужие во мне
Захотят поселиться и сердце мое
Разорвется от боли, а их воронье
Черной тучей слетится клевать мой покой.
Я люблю тебя, милый, единственный мой.

Вдаль бежит вода речная,
На волнах меня качая.
В жаркий полдень так приятно
Вдруг нырнуть в поток прохладный,

Под водой парить, как птица,
Хороша, свежа водица!
Плыть в прозрачных струях нежных
Так легко и безмятежно!

Смех у берега и крики,
На воде – от солнца блики
Искрами слепят глаза,
Да мелькает стрекоза… 

Туман растаял, паутинки –
Куда ни кинешь беглый взгляд,
Как будто в воздухе висят
Повсюду: во дворах, на рынке,
Осенней радостью блестят.
И даже в девичьей корзинке,
В которой персики лежат.

А ты в последнюю надежду,
Вложив остаток бренных сил,
Когда и свет уже не мил,
И вера – точка жизни между
Весной и холодом могил,
Рукой послушною с одежды
Взяв паутинку, говорил:

Мои часы идут иначе,
В них часто – всё наоборот:
И день один, что целый год,
И год – как день на старой даче,
Где молодеешь от хлопот,
Копая, бегая, рыбача…
То скачет время, то ползёт.

А паутинка – миг живёт,
Но этот миг так много значит!

2011

Захотелось
             по дорожке
Погулять
           сороконожке
И детей
          с собою взять,
Их у мамы
               ровно пять.

Нужно им обуть
                 сапожки –
Сыро на дворе
                немножко.
Пятеро по
           сорок ног –  
Сколько нужно
            всем сапог?!

Без конца мелькают
                         ножки,
Громко щелкают
                     застежки,
Нет свободной
                   ни минуты…
Час проходит –
                все обуты!

— Кролик сбежал! — влетела я в трапезную, где сестры уже пили чай.

— Как сбежал?

— Все же сбежал?

— Молодец какой!

Оживились сестры. Матушка молчала.

Я заламывала руки: «Сбежал, сбежал… Подкоп вырыл. Даже не знаю, как я проглядела-то…»

В нашем маленьком сельском монастыре, где мне посчастливилось жить больше года паломницей, животных было немного: три собаки, которые охраняли территорию монастыря, две кошки — любимицы Матушки, да дюжина кур, что несли нам яйца. Другой живности Матушка на заводила — сестер берегла, итак их всего четверо, а работ невпроворот — когда ж управиться еще и с живностью? Но тут Матушке на именины кто-то подарил пару крольчат разного пола. Крольчата были такие забавные, пушистые и лопоухинькие, что Матушка умилилась и подарок приняла великодушно. А заботу о крольчатах доверила мне. «Пускай, спасается!» — благословила Матушка.

Июль был великолепен. Природа, расстаравшись, показывала всё, на что способна. Пышное цветение, медовые ароматы, сверкающие небеса, стремительные птичьи полеты, порхающие бабочки и жужжащие огромные стрекозы, утренние свежие росы и вечерние неповторимые зори, - все это вызывало в моей отроческой душе бурю неведомых доселе эмоций. Тянуло на подвиги, но... все было "как всегда". Так и пройдет лето, думала я, и ничего не случится. Даже вспомнить будет нечего. Совсем. Погода пропадает зря! И дачные подруги разъехались. Ну что ты будешь делать? От скуки взялась за карандаш и начала рисовать. Таланта у меня особо не было, но сам процесс понравился, и я даже стала везде носить с собой пожелтевший детский альбомчик на случай какой-нибудь интересной художественной находки.

Мой друг, пишу тебе письмо
Горит свеча в моей пустынной келье,
И на меня печально смотрят ели-
Пушистые соседки за окном.

Я рассказать хочу тебе о том,
что к нам на остров птицы прилетели,
и их сладкоголосые свирели
симфонию играют за окном.

Пока писала я тебе письмо,
на ветку ели две синицы сели,
и будто что-то мне сказать хотели-
я растворила им своё окно.

И всё,что было за моим окном,
Вдруг очутилось в и стало частью кельи:
И птицы две, и трели их, и ели...
Об этих за и в - моё письмо.
Прошу тебя, открой своё окно!

2009

У меня есть знакомая Анна Шулейт — она художница из Бостона, США. Рядом с ее домом находилась психиатрическая больница — огромное старинное здание, построенное в 1856 году. В детстве она часто гуляла по парку рядом с больницей и заглядывала в окна, пытаясь увидеть в них кусочек такой непонятной для нее жизни. А потом Анна уехала в другой город учиться. И вернулась уже много лет спустя. И в окнах больницы уже не горел свет, в нем больше не было жизни — здание пустовало, его собирались сносить. И почему-то моей милой Анне стало грустно. И, видимо, угадав сочувствие, это заброшенное одинокое строение вдруг заговорило с ней.

О ВЕРЕ

***
Веру постигнуть умом очень сложно,
Веру почувствовать сердцем лишь можно.

***
Никогда не поздно обратится к Богу,
Обретешь к Любви и Истине дорогу.

***
Устремляйте взор свой в небо,
Чтоб конец печален не был.

***
Вера - главнейшее в жизни богатство,
Горе с ней легче, а счастье - полней.
С помощью Божией будем стараться
Веру стяжать и всегда жить по ней.

О СВЕТЕ, ТЬМЕ И ТЕНИ

***
Кто от рождения слепец,
Тому судить о свете сложно,
А то и вовсе невозможно,
Коль он к тому ж еще глупец.

***
При свете темные дела
Становятся видны,
Вот и милее многим мгла
И покрывало тьмы

***
Как тень земная жизнь дана,
И если мы стремимся к Свету,
За нами следует она,
Волнуя мало нас, при этом.

Но если мы бежать во след
За тенью нашею готовы, -
То мы промениваем Свет
На Тьму, где благ земных оковы.

***
Дни светлые у всех и черные бывают:
То счастье упорхнет, то вновь нас согревает.

Непобедимы никогда,
Никем, ничем и не во имя!..
Нечеловеческое Имя
Нам светит в жизни иногда.
Ни шулерством, ни колдовством,
Ни силой грубой и жестокой
Не истребить стези высокой,
Поставленной над веществом.
И будет колокольный звон
Звенеть нездешне, нерушимо,
И не закроет Вечность ширма,
И Свет не обуяет сон.
Потуги жалкие тщеты,
Не властны вы над крепкой верой,
Вы скоро рухните фанерой
И черви истребят щиты.
Тебе ли, гордый Вавилон,
Торжествовать над Небесами?
Всё будет меряно весами,
И глубина, и небосклон.

Он к тебе приходит незаметно –
Ты его улыбкой не встречаешь.
Он тебя лелеет безответно –
Ты о нём едва по книгам знаешь.

Он глядит небесными очами
На твою израненную душу,
Держит бой с твоими палачами –
Со страстями – кóим ты послушен.

Враг твердит, что ты неплодоносен,
Для добра и вечности потерян…
Он молитвы Господу возносит
День и ночь, в твоё прозренье веря.

Те молитвы – чистые, родные,
Словно щит, отводят бедствий грозы.
С первых дней пути твои земные
Орошают ангельские слёзы.

14.09.2010 г.

Нам ли злобно Творца винить
В том, что мы о святом забыли,
В том, что наши сердца остыли
И утратили дар – любить.

Канет в прошлое боль подлога,
Пред радостью сгинет страх, –
Если мы обратимся к Богу
С покаянием на устах.

7.09.2010 г.
 

Улитки-подружки ползли вдоль реки,
Вверх выставив длинные рожки,
Да вдруг захотели наперегонки
Побегать вдвоем по дорожке.

Они состязались почти целый день,
Страдая от зноя и ветра,
Пусть съехали домики их набекрень –
Зато одолели полметра.

Улитка, что к финишу первой пришла,
Гордясь, над подружкой смеялась.
Вторая же, видя такие дела,
Обиделась и разрыдалась.

Но горю и счастью какой-то предел
Всегда, несомненно, положен:
На шум прибежал и улиток тех съел
Сопящий от голода ежик. 

ПИРСИНГ

Не дает проколоть мама уши,
Юля маму решила послушать:
Нос, пупок проколов,
Губы, веки и бровь,
Не посмела она трогать уши.

ДИЕТА

На диету легко было сесть:
Прекращаю я есть ровно в шесть.
Очень прост мой секрет -
В животе места нет!
На диету легко смог я сесть!

ДВОЙКА

Папа двойку велел исправлять,
Вася взял «Для диктантов» тетрадь,
Начал двойку стирать
И исправил на «пять», -
Двойки нужно всегда исправлять! 

Другие лимерики:

В детстве я собирал спичечные этикетки. Это было не только увлекательное хобби, но было занятием познавательным и интересным. Этикетки были красочные, сделаны были очень качественно. Были целые тематические серии о самолётах, ледоколах, космосе, писателях, художниках и их творениях, флоре и фауне, политических деятелях и много другого. Да и сами спички выпускались с интересными этикетками. Были даже подарочные наборы спичек с разной тематикой.