Омилия

В путь последний идти, за душой ничего не имея,
Нелегко будет очень, коль в жизни своей, как Емеля
На печи, ожидал, что «по щучьему будет веленью».
Разве слушал меня, сделал что-нибудь сам для спасенья?

Я кричала тебе, достучаться до сердца пытаясь,
Но грешил ты с лукавством и думал: «А, после покаюсь…».
Только будет ли «после»? Свой век человеку неведом.
Так не трать это время, в мирских соревнуясь победах.

Побеждай свои страсти, борись! Не живи, успокоясь.
Ты, наверно, забыл обо мне? А ведь я – твоя Совесть.
 

Кое-чего вы уже достигли, Джойс.
Вы не хотите быть слугой. Теперь
вам осталась самая малость —
перестать хотеть быть господином.
Стругацкие. «Стажёры»

Действительно, раб не умеет быть свободным: он либо лебезит и пресмыкается, либо заставляет других пресмыкаться. Нормальные отношения, когда люди общаются с уважением друг ко другу, на равных, ему неведомы. «Кто кем побеждён, тот тому и раб» (2 Пет. 2:19), и только побежденный Богом обретает в себе освобождающую истину. И речь, конечно, не о номинальных богомольцах, у которых молитва на устах, а в сердце золотой телец или, ещё хуже, сатанинская злоба, ненависть.

Многие недопонимают суть трагедии предателя Христового Иуды, не понимают, что сребролюбцем он назван не потому, что за 30 сребреников предал Учителя, а по свойству натуры своей, по характеру доминирующей в нём страсти. Иначе почему бы он удавился? Достигнув желаемого? Нет, не так всё просто! Иуда жаждал рая земного, он, как и все тогдашние иудеи, ждал мессию не ради Царствия Небесного, а из желания владычествовать над народами. И он верил, что Христос — Мессия, только по-своему. Ему и в голову не приходило, что этого невинного человека распнут — это было невозможно по его представлениям. Но нам сейчас важно другое: боготворил Иуда богатство и достаток, радости земного существования были пределом его желаний, а Христос казался только средством. Не то же ли происходит ныне со многими украинцами (и не только), в том числе воцерковленными?

Слышны раскаты жабьих песен,
В закатной краске мало звёзд,
И тёплый вечер стал мне тесен,
Как будто счастье кто увёз.

Знать, подменили Украину,
Не узнаю родной народ:
Как будто души кто-то вынул,
Вложив в сердца вселенский лёд.

И мы живём в плену у страха,
В болоте чуждых нам идей,
И сатана готовит плаху
Под бредни чёрных главарей.
 

Надменный истукан стучался
В мои пределы тайны — полно зла!
Для нас двоих, а я устала
От колкости обид — и не могла

Принять игру — времен оковы
Опутали — оплевана мечтой
Рождалась, точно и не ново
Несчастье в мире, вывернув остов

Первейших истин — хватит, отыграли
И ложь и правду — буду просто жить,
Наперекор тому, что нагадали
Все неуклюжие, устав любить...

Доверяю – сомненья прочь,
доверяю – уходит ночь,
доверяю – глаза в глаза,
доверяю – к лозе лоза,
доверяю – сплетенье лоз,
доверяю – совместный рост,
доверяю – стремленье ввысь,
доверяю – единство в Мысль.

Слезы да моленья,
Да стихи в тетрадь.
Краткие мгновенья –
Божья благодать.

Если тишиною
Ты, как есть, обвит –
Бог тогда с тобою
Словно говорит.

Вот и жду я жадно,
Ту, что тише всех,
Только жжет нещадно
Первородный грех.

Давит, словно гнётом,
Тяжело дышать,
Словно перед взлетом,
В эту благодать.

Грехопритяженье,
Отпусти меня,
В тихое круженье
На исходе дня!

Счастье нам здесь не обещано.
Правил священник свой чин,
Плакала русская женщина
На отпеванье мужчин.

Праведно жили мы, лихо ли?
Вечный с Америкой спор...
Времечко, вроде бы тихое,
Только стреляют в упор.

Шины машинные — горами.
Хунта блефует всё злей.
Прежними голодоморами
Пахнут улыбки вождей.

Пересматривая старые советские фильмы, нередко удивляюсь многим героям: хотя и в безбожное время жили, а видятся как настоящие христиане. Без пяти минут православные. И даже многие коммунисты и атеисты — просто готовая форма для горячего, убежденного верующего. Поменять знак — и перед нами христианин первых времен, бессребреник, мученик, проповедник. В героях советских фильмов и книг есть соль. Сегодня человек организует партсобрание, а завтра коснется его души Христос, и он положит партбилет на стол и умрет за Господа. Ему не сложно будет всё отдать Ему — он и раньше всё отдавал. Он положит душу свою за други своя — он и раньше ее полагал. Ему даже богатства не нужно будет раздавать — он ничего не нажил. Ему не привыкать делиться и ставить ближнего впереди себя, а общественное выше личного — он это делает с детства.