Уж недалёко Новый год,
А всё, как будто в трауре, застыло.
И слово так никто и не берет
Над лета уходящего могилой.
Действительно, когда слова могли
Вернуть уже шагнувшего с порога?
В молчании его благословим:
За всё былое – слава Богу!
* * *
Тепло, солнечно.
Легкие, шелковистые облака.
Немного взъерошенные.
Двигаются медленно-медленно.
Белые старички.
Старость, принадлежащая только небу.
Молчаливая, светлая, почти ангельская.
И земля – словно келия старца.
Несколько лет назад у нас на приходе состоялась творческая встреча с поэтом, переводчиком, прозаиком, критиком Анатолием Генриховичем Найманом. Он родился в 1936 году. Пишет стихи с 18-летнего возраста. С 1959 года вместе с некоторыми другими поэтами, среди которых, в частности, был Иосиф Бродский, входил в ближний круг молодых друзей Анны Ахматовой. С 1963 года её соавтор по некоторым переводам и литературный секретарь. Впоследствии автор книги воспоминаний «Рассказы о Анне Ахматовой» (1989).
Хорошие стихи – почти молитва;
Как золото руном, задержанные звуки;
Слеза, скатившаяся с лика;
Соединение в разлуке;
Журавль, опустившийся столь близко,
Что каждого пера отлив так очевиден…
Какое счастье, боль и мука
Жить между небом и землей!
Герман Крупин
Высоко над землей одинокая птица –
В небо брошенный якорек.
Я сойду на лазурной пристани,
Оттолкну, не жалея, челнок.
Тревога, а не мысль растет в безлюдной мгле,
И холодно цветам ночами в хрустале.
И.Анненский
Однажды вечером умолкнут голоса,
И ты останешься один.
Всё золото земле вернет осенний сад,
Как проигравший поединок.
Тогда поймешь, что наг, и нем, и глух, и слеп.
Но на твои мольбы, увы, ночь не поднимет век.
В предельной тонкости изогнутых ветвей
Откроется мерцанье звезд.
Весь мир не стоит их таинственных лучей –
Пусть эта мысль во мгле растет.
И воспоешь хвалу, за всё благодаря.
Чтоб оживить цветы, не жалко хрусталя.
2015
Ах, поскорей бы кончились уроки!
Приду домой, достану акварели.
Пускай слова разделятся на слоги,
И в каждом — маленький пейзаж осенний.
Рябина примеряет розовые брошки
Над зеркалом пруда в серебряной оправе.
Беспечная береза растеряла грошики
Из пожелтевшего цветного сплава.
Холодная осень.
Улетают журавли,
широко перечеркивая крепкими крыльями
ставшее неуютным пространство.
И, действительно, к чему оно,
если в нём уже нет тепла?
А мы остаемся:
наши крылья еще слишком слабы,
да и могут окрепнуть
только в холодном временнОм пространстве,
где всё, что греет, перечеркивается ежедневными крестами.
2013, 2016
Загорелась кленовая высь
Неопальным осенним огнем,
И над гладью озерной повис
Он златым обручальным кольцом.
Утонув в лазури густой,
Сном глубоким спит небосвод.
Над ажурной оградой мостов
Ветер кружит листвы хоровод.
Воздух свеж от холодной росы,
Притаившейся в зелени трав,
Полон той неземной чистоты,
Что забыл человеческий нрав.
2010
В присутствии царя какое многословье?
И нужен лексикон возвышенный, как встарь:
Владыка, повелитель, государь…
А больше, к сожаленью, не припомню.
Да и не очень-то богат сакральный мой словарь.
А впрочем, ни к чему формальность этикета,
Когда до неба лишь один вершок.
Пусть на руках Христа покоится планета,
Пока четвертой Пасхи время не пришло.
Я проходил лесной тропой.
В густом собрании березы
Вокруг шумели меж собой.
Упреки слышались, угрозы.
Тела одних напряжены
В борьбе, как согнутые луки.
В жестокой схватке сплетены
Других бесчисленные руки.
Без победителей война
Среди своих за выживанье.
Здесь предъявляются права,
И нет любви и состраданья.
Прорезан просекой еловый старый лес —
Пеньки остались да коренья.
Сквозь паутину годовых колец
Лучится прожитое время.
Надежно крепкие стволы
Таили мир потусторонний.
И вот теперь как на ладони
Изгибы тонкие судьбы…
Как–то Шаляпин сказал своему другу Косте Коровину: «Я куплю имение на Волге, близ Ярославля. Понимаешь ли, гора, а с нее видна раздольная Волга, заворачивает и пропадает в дали. Ты мне сделай проект дома. Когда я отпою, я буду жить там и завещаю похоронить меня там, на холме…
Илья Глазунов. «Россия распятая». (Глава «Волга»).
22 июля. Среда.
Увы, не балует нас июль погожими деньками. Вот и сегодня небо — словно белое матовое стекло, сквозь которое слабо светит солнце.
К обеду уже казалось, что погода, как говорится, «разгуляется», но вдруг, словно внезапно налетевшие воинственные кочевники, появились гряды тяжелых темно-серых туч и безвозвратно отобрали радостную надежду. Вскоре хлынул дождь, который длился часа полтора. Наконец он прекратился, выглянуло солнце, и природа, как бы снизойдя нашим несбывшимся желаниям, послала нам нечаянную радость в виде двойной радуги. Хотя она и не была полной — лишь левая часть ее ярко горела на фоне иссиня-черной тучи, уходящей на восток, — мы долго любовались и получили немалое утешение. Особенно удивительно и радостно было то, что явление изобразилось точно над храмом блаженной Матроны Московской, маленькой деревянной церквушкой, недавно построенной возле главных ворот санатория.
Река священнейшая в мире,
Кристальных вод царица, мать!
Дерзну ли я на слабой лире
Тебя, о Волга! величать…
Н.М.Карамзин. «Волга»
17 июля. Пятница.
Днем был сильный ветер. Гулял по лесу, затем вышел к берегу реки. Бурые тяжелые волны, кое-где с «барашками», недовольно шипя, но покорно, катились, повинуясь мощным потокам воздушной стихии.
Ближе к вечеру стало немного душно, где-то вдали послышался тяжелый грохот, и вскоре огромная темная туча, налетев, пролилась хорошим ливнем.
И всё на Волге, и сама Волга точно не движется; не суетится, а только «дышит» ровным, хорошим, вековым дыханием. Вот это-то вековое ее дыхание, ровное, сильное, не нервное, и успокаивает.
В.В.Розанов. «Русский Нил»
14 июля. Вторник.
Второй день стоит обычная для июля жаркая погода. Воздух тяжел. Парит. Хорошо, хоть временами дует слабый ветерок, несущий скудные порции прохлады из леса, с реки. Всё больше пляжников на берегу Волги, всё дольше задерживаются они там вечерами. Появились облака, характерные для знойного, душного дня — объемные, с изорванными краями; снизу серо-голубые, вверху мраморные, бледно-розовые со стороны заходящего солнца. Между ними разбросано множество мелких сизых клочьев, отдельные из которых напоминают столбики дыма, образующиеся после пальбы из старинных пушек. Душно. Наверное, завтра будет дождь. Над лесом на противоположном берегу — сплошная темная полоса. За нее и садится солнце.
