Фонвизин

Наличные деньги — не наличные достоинства.
Начинаются чины — заканчивается искренность.

К исходу жизни Денис Иванович Фонвизин лечился некоторое время в Карлсбаде от «следствия удара апоплексического». Исправно пройдя курс, — даже закончив античную, с политическим контекстом, повесть «Калисфен», — отправился с божьей помощью домой. Подъехав уже к Киеву, экипаж попал в жуткую дождливую бурю.

У самых киевских ворот им случайно встретился незнакомый мальчик, — напишет впоследствии Фонвизин в дневнике, — который повёл приезжих в ближайший трактир. Вдоволь настучавшись в наглухо замкнутые двери трактира и с горечью было отчаявшись попасть в тепло, они наконец услышали недовольный возглас со двора: «Кто, чёрт возьми, стучится?» Вмиг мальчишка крикнул в ответ непонятно откуда придуманную ложь: «Хозяин, отворяй: родня Потёмкина!» В одну секунду ворота распахнулись, и хозяин услужливо впустил промокших путников в дом.

«...И тут почувствовали мы, что возвратились в Россию», — устало вздохнули гости.

Говорят, Денис Иванович Фонвизин в жизни был человеком в высшей степени неприятным. Все знакомые стонали от его отнюдь не добродушных шуток, ядовитое фонвизинское зубоскальство было известно в ту пору по всей стране. Видимо, оно-то и не позволило Денису Ивановичу сделать такую карьеру, которой он по способностям своим был достоин. Это тем более удивительно, что отец его — богатый русский немец — был человеком мягчайшим и даже с прислугой обращался ласково, как с собственными детьми.

А Денис Иванович злился, ёрничал, насмехался, и эхо его насмешек звучит в России и посейчас. Кто из нас никогда не дразнил великовозрастного оболтуса: «Не хочу учиться, а хочу жениться!»; кто не повторял с усмешкой: «Зачем географию учить? Извозчик и так довезёт!»