Нездешняя — а ты ко мне привык,
как привыкают к воздуху и чуду.
Таким путём идут в ушко верблюды
пустыни, к водопою напрямик.
Нездешней проще — грязь к стопам не липнет,
и камни-пули пролетают мимо,
хоть боль в душе порой невыносима:
живу не миром, не стереотипно.
Наш водопой ношу с собой — в кувшине
с тех самых пор, как напоила Бога,
сошедшего ходить земли дорогами.
Он, вечный, жаждет и доныне...
21 апреля 2018
Приходи ко мне на солнце
солнечным лучом:
мы с тобою много смыслов
вместе напечём.
Золотое волоконце
в скатерть превратим
и на Божие суконце
мир свой разместим.
И меня зови на солнце,
чтоб к плечу плечом
мы струились сквозь оконца
золотым ручьём.
Угощенье золотое —
радость на двоих:
мы поделимся мечтою
нитей световых.
Пределы в запределье держат путь,
и, видимо, дойдут когда-нибудь:
мы в запределье встретимся однажды,
хоть на пределе побывал не каждый.
Предел пределов — родина и дом,
как вспомню — ощущаю в горле ком.
Нить Ариадны — в горле Слова песнь:
слова к словам — прядётся миру весть.
Собираю себя в пучок,
чтобы луч световой,
словно нитку в иголку
продеть и смотреть,
смотреть, смотреть...
Видит только свет,
вне луча видения нет.
Свет - это скорость мысли
и плотность жизни.
Шью себя новой нитью,
ночь летит неясытью:
в утро ложусь тканью
нового мироздания.
Не ждите внешнего, а тките полотно
грядущего, вчерашнего, нездешнего,
и я пряду его давно — оно одно
на всех покрытие воздушное, безгрешное.
Дороги пыльные, но руки ткут и ткут:
покровом покрываются дорожные,
и полотно к себе унылые влекут,
забытые, чужие, осторожные.
Штопаю, штопаю
иголочкой душу.
Слушай, ребёночек,
душу слушай!
Ниточку в иголочку
вденет небо.
Слушай свою душу,
где стежок не был.
Штопай её ниткой небесной
штопай;
латку на латку накладывай,
чтобы
небом засветилась душа,
как солнцем,
чтобы она стала
в небо оконцем.
Слушай, ребёночек, кротко
слушай —
станешь когда-нибудь
Богу послушен.
Господи Иисусе Христе,
Сыне Божий,
помоги ребёночку
стать пригожим.
Когда сквозь щёлочку
в мой дом струится день,
я по верёвочке
иду в густую тень,
я по тропиночке
иду в прохладный лес —
ищу дюймовочку,
в которой Бог воскрес.
Гостинцы сладкие
несу жильцам глуши.
Они, несмелые,
сидят всегда в тиши.
Они забавные —
дюймовочки родня.
Они, глазастые,
всё знают про меня.
ПОЛОТНО
Вся соткана из жизни нитей:
я — полотно, влекомое другими
себе на плечи.
Рвут меня и режут,
кроят надежды
паруса
и парашюты.
Я — плед домашний,
свитер на любимом...
Я — полотно,
сплетённое из зовов,
людских стремлений,
жажд,
любовей:
ткань, что подарена
невесте к свадьбе
на платье.
Вся соткана из жизни нитей:
я — полотно, влекомое другими
себе на плечи.
Рвут меня и режут,
кроят надежды
паруса
и парашюты.
Я — плед домашний,
свитер на любимом...
Я — полотно,
сплетённое из зовов,
людских стремлений,
жажд,
любовей:
ткань, что подарена
невесте к свадьбе
на платье.
Ваша чаша
исполнена ядом —
жаждет часа,
когда буду рядом.
А напрасно,
мы с вами не встретимся:
мы различными ранами
светимся,
мы различными солнцами
греемся,
на различное счастье
надеемся.
