Вы здесь

Наталья Юрина. Миниатюры

Маленькие сказки про больших детей. Лёд и мёд

Однажды Ант с Юкой гуляли после обеда - и забрели в какой-то незнакомый уголок. Там были огромные горы с шапками снега на ледяных вершинах. Ах, как они напоминали вкуснейшее мороженое! Ант не сдержался и лизнул ближайший белоснежный ледник. И тут – ой! – его язык вдруг прилип к холодному льду.

- Юка! – позвал Ант. Получилось что-то непонятное. Вот попробуй прижать язык, например, к ладошке (она ведь у тебя чистая, не так ли?) и крикнуть: «Юка!» Получается? То-то же. Бедняга Ант! Но Юка услышала его жалобный голос и подбежала поближе.

- Язык примёрз? – сразу догадалась она. Юка  - она умная девочка, это уж точно. – Не волнуйся, сейчас помогу. Ты только не тяни язык, а то больно станет. Просто потерпи немного.

Жовтневий етюд

Дочекалася осінь своєї години. Прийшла, щедра, перетворила всю землю. Надзвичайним квітчастим покривалом застелила, контрастами бавиться: то яскравою пристрастю, то ніжним смутком чарує... Навіть сонце перед нею не встояло: стікає на крони дерев, розсипається всюди падолистом, не встигає і світити, день скорочує.

Йде морозна зима, вже й нагадує про себе холодними росами, студить ранкове повітря. Але вона ще далеко, і безтурботно танцює поки що циганка-осінь, сміливо змахує багатобарвною спідницею, захоплює хороводом обпадаючою листя. Без жалощів жбурляє під ноги дорогоцінне червоне золото — у неї багато, всім вистачить. Дарує людям плоди землі, дякує їй за сумлінну річну працю і обіцяє заслужений зимовий відпочинок.

Однажды вечером

Возвращался я домой с небольшого корпоратива. Разумеется, в голове слегка  шумело, но пьяным я не был - так, совсем немного навеселе. Я вообще пить не люблю, вот сладости - другое дело...

Вечер был тихий, на небе уже сияли первые яркие звезды, чуть слышно перешептывались желтеющие тополя... В общем, настроение у меня было этакое устало-сентиментальное. Хотелось мудрствовать и всех любить. Правда, любить было некого: я шагал по пустым переулкам и притихшим дворам.

Привалившись к покореженной горке, на детской площадке лежала собака породы "двортерьер". Лохматый пес неопределенного окраса лениво провожал меня взглядом. Я остановился, зачем-то подмигнул ему и наставительно проговорил:

Зимний вечер

Она дремлет на диване, завернувшись в свой любимый пушистый плед. А я, как обычно, смотрю в окно. Я могу часами неподвижно сидеть, глядя на танцующие в воздухе снежинки. Когда смотришь вверх, то на фоне светлого неба хлопья снега похожи на пепел, взметнувшийся над большим костром...  Когда она подтрунивает надо мной, называя слишком задумчивой для блондинки, я лишь чуть жмурюсь, пряча улыбку.

Мы хорошо понимаем друг друга - недаром уже давно обитаем вдвоем. Да, живем в одной квартире, спим в одной постели и совсем друг друга не стесняемся. Но не подумайте дурного - мы просто хорошие подруги. Возможно, лучшие - именно потому, что каждая самодостаточна и не учит другую, как следует жить.

Дитя моё

 

 

Буду любить тебя всегда,
Я не могу иначе.

       Ты спишь, ангелочек мой. Твоё личико так безмятежно, черты так трогательны, кожа так нежна... Ты тихонько посапываешь, порой улыбаешься - и невозможно не улыбнуться в ответ. Ты пахнешь молоком и немножко ванильным печеньем. И чем-то ещё: невыразимо родным и щемяще-вкусным, словно корочка свежеиспечённого хлеба.

       Ты так доверчиво прижимаешься ко мне... Ты веришь, что мама - твой безопасный мир, твоя защита, опора, утешение, бесконечный источник тепла и любви... Верь - ведь это правда. Сердце выну собственными руками из груди и отдам за своё дитя...

       Спи, малыш, спи. Я с тобой, я всегда буду рядом с тобой...

Фото из личного архива

Пернатый Гаврош

Я сидела в парке и наслаждалась удивительно тихой погодой. Осень уже нарисовала свой ежегодный шедевр: багряные, зелёные, охряные, бурые краски гармонично сплелись в вечный и прекрасный узор. Ни ветерка, даже самые робкие листочки застыли, позируя…

И вдруг на спинке скамьи возник воробей — словно из ниоткуда.

— Кто это тут у нас такой шустрый? — обратилась я к нему.

Пригляделась — батюшки, какой же он взъерошенный, растрёпанный, с общипанным хвостом — ну настоящий уличный сорванец, босяк.

— Да ты, смотрю, в серьёзной передряге побывал, а? Что скажешь?

Босяк подпрыгнул на своих тонюсеньких лапках-пружинках, тряхнул крылышками, словно плечами пожал, склонил головку в тёмной шапочке и озорно сверкнул глазом.

— Жив, жив! — рассмеялся он и упорхнул.

Наверное, искать новых приключений.