Вы здесь

Анна Лелик. Миниатюры

«неДЕТСКИЙ вопрос»

Есть вопрос, который часто приходится слышать от мужчин и женщин, девушек и парней, людей верующих и тех, кто себя к таковым не относит. Вопрос этот всегда предваряет, как правило, грустная история или восклицания, которые не ждут ответа, обращенные то ли Богу, то ли в никуда. Вопрос этот неуютный, опасный и колит, отдавая где-то в сердце. Это вопрос «рожать ли ребенка?». Часто его задают тогда, когда этот ребенок еще в планах, и есть масса пунктов перечащих его появлению: здоровье, кризис, экология, страхи, наследственность, конец света, в конце концов. Бывают более страшные ситуации, когда вопрос этот задается с надрывом, потому что  жизнь, которая уже зародилась в той, которая спрашивает, уже дает о себе знать ранним токсикозом. Ситуации бывают такие разные.  Хотелось бы поделиться несколькими историями, в которых каждая из женщин выбрала и приняла решение. Женщины эти совершенно реальны, живут на одной с нами планете и в одно с нами время. История 1.

Николай Иванович

Его казалось невозможно было не любить. Он ничего не делал особенного, чтобы его любили, просто он был таким: внушающим радость и оптимизм. Бывают люди у которых нет врагов. Точнее даже если и есть, то они тайные и с виду не скажешь. Любили его за веселый нрав, и за желание помочь и за то, что помочь он не только желал на словах, но реально, что и делал. В те дни, когда он приезжал на дачу, на всю улицу слышалась громкая музыка и то стук молотка, то скрипучий звук пилы. Когда он шел купаться на речку, за ним тянулась вся местная детвора, за которой преданно бежали собаки всех пород и мастей. Казалось у него, успешного сотрудника крупной фирмы, человека образованного и наделенного определенной деловой хваткой, у него, Николая Ивановича, практически нет ни проблем, ни недостатков. Было только одно «но» во всей его ярко-красивой жизни. Это «но» даже трудно описать таким образом, чтобы мнение о Николае Ивановиче не испортилось у человека, его не знающего. Но, в конце концов, все мы не без греха.

«Да святится имя Твое!»

Я часто вспоминаю Бога в своих словах. Но редко вспоминаю именно Его. Обычно, по непонятно когда усвоенной привычке, я произношу Его святое имя всуе, то есть впустую, после вспоминая, что это грех.

Мой дедушка не произносил имя Господа всуе. По-крайней мере, за свою сознательную жизнь я этого не слышала, а виделись мы часто — благо жили совсем рядом.

Он был атеист. Не идейный, а, как он говорил, по наследству. «Таким родился, таким умру. Что на старости лет меняться? Родители мои партийные были, я всю жизнь Родине отдал, какая уже разница, какой я, меня не переделать уже», — говорил он мне, приходя ко мне в дом и разглядывая иконы в углу. На иконы он смотрел с любопытством и даже трепетом, так и казалось, что он вот-вот перекрестится и приложится к образу. Перехватывая изучающий лик Спасителя взгляд, я спрашивала у него, стараясь не быть навязчивой: «А ты веришь в Бога?» Ему отчего-то становилось неловко, и мы начинали разговор о последних новостях из жизни родных и близких.

помогите, болеет любовь!

Любовь болеет, часто болеет, иногда смертельно, иногда хронически. Она не ходит по больницам, не вызывает «скорую помощь», не пьёт антибиотиков и витаминов...

Спазмы в горле, нарушение работы слёзных протоков
Танька сиротой не была и очень гордилась тем, что у неё есть мама. В детском доме не принято этим кичиться, но всё-таки греет мысль, что где-то на земле есть мама и она обязательно придёт. Иногда она навещала Таньку — привозила полусгнившие яблоки, которые съедала тут же на лавочке, вместе с Танькой. Семилетней девочкой Танька попала в этот детский дом «на один месяц», «пока мама не решит все проблемы». В ноябре все праздновали Танькин день рождения. 12 лет — отличный возраст, трудный и дерзкий. Все собрались в актовом зале и пели караоке, заедая вафлями и запивая напитками из кружек с отбитыми ручками. Танька выбрала песню, которую уже много раз пела с девчонками. Ком сдавливал горло; глотая слёзы, сжимая микрофон, Танька пела: «Моя мама лучшая на свете...»

Таланты

Мне хочется расплакаться, когда я смотрю балет. Не то что бы он меня трогал до слез, просто завидую и рву волосы на голове от отчаяния: «Я никогда ТАК не смогу. Никогда мне не изгибаться лебедем, не принимать от поклонников Рафаэлло и красные розы, никогда не носить пачку, никогда не слышать аплодисменты зрителей… Эх, мамочка, что ж не отдала ты меня в балетную школу. Сейчас быть бы мне примой балериной!»

Мы в ответе за чудо

Событие, о котором пойдет речь, цепко вплетено в мою память. Но в повседневной суете забывается, как все важное. С наступлением зимы и с первым снегом – воспоминания эти начинают жить полной силой, заставляя меня каждый раз заново смотреть на многие вещи. Под Рождество детям принято загадывать желания, иначе говоря, заказывать родителям подарки. В то время, о котором пойдет речь, я уже знала, что подарки под елкой – дело рук моих родителей. И вот однажды, мама, словно добрый волшебник из сказки, выполнила мое «настойчивое требование – заветную мечту». А разве можно было иначе поступить с любимым чадом? Тогда я не знала, но оказывается что да. Я и Ленка загадали под Рождество одинаковое желание. Мое исполнилось, ее нет…

 

Три сестры (не Чехов)

Написанное не новость. Много издано книг, ещё больше не издано, спето песен и не спето, прочитано стихотворений, и спрятано рукописей в стол. Но все это — слова, рифмы, мотивы и краски об их блистательном прошлом — том времени, когда они были молоды, знамениты и желанны. Время беспощадно ко всем. Не различая лиц, оно чертит морщины и красит волосы в проседь. Оказалось, время не стало жалеть и их — трех некогда прекрасных, знаменитых на весь мир девушек.