Вы здесь

Андрей Окулов. Проза

Пересмешник

Моему брату было лет пять, когда он поругался с дедушкой. Казачья кровь: упрямым и своенравным он был всегда. В сердцах заявил деду:

— Дурак!

Сам дед был донской казак, от него эти качества и достались внукам. В угол ставить мальчишку он не стал, а строго заявил:

— Все! Пока не извинишься, я с тобой разговаривать не хочу. Ни одной сказки тебе больше не расскажу…

Вся семья целый день уговаривала братца извиниться. Но его упрямство было сильнее. Он держался до вечера, и лишь когда стемнело, подошел к дедушке и виноватым голосом пролепетал:

— Дедушка, прости меня, пожалуйста! Я БОЛЬШЕ НИКОМУ НЕ СКАЖУ, ЧТО ТЫ ДУРАК…

Дед был растроган. Он простил внука, и долго думал:

«А что же он мне такое сказал-то?!»

Смеялась вся семья.

Зеркало замка Вьерсе

Брюссель забавный город. Вроде большой, но очень спокойный. На Гран-пляс, центральной площади, снова выложили огромный герб королевства. Все цвета – из цветов. В аккуратных горшочках. Несколько дней простоят, на открытки попасть успеют. И туристов удивить.

Но было в Брюсселе что-то странное. Он большой, но слегка неопределенный. Город расположен на фламандской территории, но говорит по-французски. Суеты особой на улицах не видно. Неподалеку, через пролив – Англия. На севере – Голландия. На юге – Франция, сзади Германия подпирает. Сверху дождик капает.

Дождь и сейчас тихо и вкрадчиво капал мне на макушку. Шапку я не взял. Как обычно. Может быть, именно поэтому я решил забежать в одну из кондитерских. Они здесь бывают забавными: маленькая шоколадная фабрика и магазин в одном помещении. В одну из этих лавочек я и зашел. Спросил по ошибке конфеты конкурирующей фирмы, едва ноги унес. Конкуренция.

Сад с лабиринтом

Что за странное название: «Элмерс Энд»? Просто станция в графстве Кент. Красно-серые дома из сырого кирпича. Совсем как на соседней станции, или на станции после нее.

Но мне было нужно именно сюда. По крайней мере, так значилось в листочке с адресом. Я сошел с электрички, вышел на тихую улочку, свернул налево. Потом, подумав, направо. И снова направо...

Минут через пятнадцать блужданий по однообразным лондонским улицам, я подошел к нужному мне двухэтажному дому, примостившемуся в неприметном тупичке. Пабов или магазинов на этой улочке не было: типичный спальный район. От одного взгляда на него нормальному человеку хотелось спать.

Маленький палисадник, две магнолии. Розовые цветы. Белые рамы окон. Я неуверенно подошел к дверям и нажал на звонок. Первая дверь была просто стеклянной, но вторая – тонированного стекла. Шагов за дверью я не слышал, видеть ничего не мог. Первая дверь открылась бесшумно, худой господин в сером пиджаке вышел и распахнул вторую
- Добрый день, я от Рассела…

Дерево гинкго

Плоды гинкго резко и неприятно пахнут. Горелым маслом. Внешне на вишни похожи, или на желтые сливы мирабель. Только пробовать их на вкус не хотелось. Уж очень дерево странное. И плоды необычные.

Дерево – ровесник динозавров. Я много раз проходил по этой аллее, не подозревая, что эти скромные деревца и есть те самые гинкго. Листья у них были странные, похожие на недоделанную карточную масть. Крестовую или бубновую? Не знаю, может, и пиковую. Но больше всего лист гинкго похож на две половинки разорванного посередине веера. Считается, что именно листья гинкго обладают рядом целебных свойств.

Змеиный поселок

Человек сидел за столом и смотрел на улицу на темный еловый лес. Небо было серым, обещая дождь в любую минуту. Или не обещая, просто пугая всех внизу мрачными тучами. Дескать, прольюсь когда захочу, а вы не обижайтесь, вас предупреждали.

Человек чего-то ждал. В дверь постучали.

— Войдите!

— Да я уже вошел. Постучал из вежливости. Лампу тебе принес.

Вошедший был сутул, но широкоплеч. Возраст его казался неопределенным: вроде, и не старый, но, судя по всему, с выпивкой он был «на ты» уже давно. Один глаз постоянно дергался, словно вошедший кому-то подмигивал.

Болотная кузница

История первая
Белый столб

Это осенью случилось, в ноябре. Листья уже давно опали, лужи морозом прихватило — мальчишки по дороге в школу каждое утро лед каблуками кололи. Снег пока не выпал, но ждали его со дня на день.

Ночью Мишке не спалось. Ветер то дунет, то успокоится, калитка старая стучит, в печной трубе подвывает, где-то на краю деревни собака лает-заливается. Ну как тут уснуть? Лежит Мишка, голову руками подпер, сам себе вслух колыбельную поет — авось поможет…

Вдруг — стихло все. Как будто кто-то звук выключил. Не по себе стало Мишке — не бывает так! Вскочил он с кровати, тихонько, чтобы родителей не разбудить, к окошку подбежал и занавеску отдернул.

Лес за окном словно по стойке смирно замер — ни один листик не шелохнется, калитка тоже больше не стучит.

Лестница

Дом был старинный. Я пробежал в ворота мимо гранитный тумбы. Когда-то она должна была помешать экипажам въезжать во двор без разрешения, сейчас не мешала никому, кроме дворника.

Двор-колодец, пустынный: мои шаги гулко отражались от стен. Я остановился посреди двора, замер и прислушался. Те быстрые шаги, которых я опасался, ускорились и звучали все ближе... Почему же никто из жителей дома не реагирует?! Здесь ведь был слышен каждый звук.

Но времени не было. Я рванул входную дверь: хорошо, что на ней не было никакого замка, даже цифрового. Я влетел в парадную. Шаги позади уже ухали по двору. Теперь я понял причину пустынности двора. Дом был заброшен. Пыль. Она лежала везде: на ступенях, на подоконниках пыльных окон. Стекла этих окон тоже были грязными, на некоторых они вообще отсутствовали.

Страницы