Вы здесь

Про протодьякона, Пасху и комсомольский "кордон"

Отец протодиакон был знаменитостью. Послушать его громогласный бас тайком в собор приходил даже первый секретарь обкома. Областная филармония тоже не могла обойтись без такого шикарного голоса. Одна лишь загвоздка - священнослужитель. Звали и в москву отца Михаила, да не куда-нибудь, а в Большой театр. С одним, правда, условием, что тот от сана отречется. Однако подобное для соборного протодиакона было немыслимо. Любил отца Михаила и архиерей, управляющий на тот момент аж тремя епархиями. К тому, что протодиакон иногда пел в филармонии, и архиерей, и власть светская относились благосклонно. Но больше всего отец Михаил любил богослужение.

Служение его в соборе было праздником. Чинно, благоговейно. Да и сама внешность протодиакона скорее напоминала сошедшего с иконы древнего святого. Высокий, широкоплечий, с внушительного вида бородой. Было в его внешности и нечто аристократическое, за что от друзей из филармонии прозвище "царь" получил. Бабушки-прихожанки чуть ли не замирали от восторга когда отец Михаил соврешал полное каждение собора. Каждое его движение ловили умиленными взглядами. А про ектении, прокимны да про чтение Евангелия чего и говорить - ради этого-то и партийные активисты в собор захаживали.

Самым же любимым богослужением отца Михаила было пасхальное. Смущало его лишь одно - неизменные комсомольские "мероприятия" в обязательном порядке в пасхальную ночь возле собора проходящие, да комсомольские "кордоны" вокруг храма в дополнение к милицейскому оцеплению. Не любил отец протодиакон эти "кордоны".

А в этом году как со стороны милиции, так и комсомольских активистов ожидался особо усиленный контроль. К удивлению, власти все же разрешили митрополиту служить здесь, а не как всегда в N-ске.

Как никогда готовился к этой Пасхе и отец Михаил. Последней Пасхе в сане протодиакона. На четверг Светлой Седмицы уже была назначена его иерейская хиротония.

В собор отец протодиакон всегда приходил рано. Вот и сейчас, немного отдохнув после службы Великой Субботы, прочтя правило ко Причастию, отец Михаил направился в храм. На службу он всегда ходил пешком. Благо дело, собор всего в тридцати минутах ходьбы от дома.

Подходя к собору, отец Михаил готовился к столь неприятной ему встрече с комсомольскими дружинниками. Как милиции, так и молодых ребят и девчат с красными повязками дружинников оказалось гораздо больше, чем отец протодиакон ожидал. При этом первыми всех встречали парни в синей форме, а потом - комсомольский "кордон". И желающим попасть на пасхальное богослужение приходилось сначала отвечать на дотошные вопросы стражей порядка, а потом еще и выдержать допрос комсомольский. С милицией было проще, не пропускали в основном молодежь. А вот комсомольцы даже старушек третировали вопросами. Священнослужителей обычно пропускали без всяких расспросов. И на этот раз отец Михаил спокойно прошел милицейский "контрольно-пропускной пункт". Так же спокойно намеревался пройти и комсомольский, как бывало в прежние годы. Не тут-то было! К его удивлению, бравые ребята из "комсомольского кордона" почему-то решили остановить "бородатого дядьку".

- Стойте, подождите,- обратился к нему один из комсомольцев.

"Так, сейчас еще начнут вопросы о вере задавать... Что же, время есть, можно и поговорить", - стал было размышлять отец Михаил. Однако не для беседы со священнослужителем он был остановлен.

- Вы куда идете?

- Как куда? В собор, конечно, - ответил протодиакон не скрывая улыбки.

- А зачем вы туда идете?

- Как это зачем? На службу, разумеется.

- А что вы делать будете на службе?

Вопрпос сразил отца Михаила наповал. Неужели же по одному внешнему виду не понятно? Чуть повысив голос, с нескрываемым удивлением и недоумением он ответил:

- Ты совсем слепой? Посмотри на меня внимательно. Не видишь что ли? Служить иду!

Ответа от комсомольцев не последовало. Молча расступились и дали пройти отцу Михаилу. Отец протодиакон с улыбкой пошел в собор.

- Санек, ну ты протупил, - донесся до отца Михаила разговор комсомольцев, - у попа спрашивать зачем он на службу идет.

- Та я что всех попов знать должен...

- Не, ну на бородищу бы глянул. И что милиция пропустила. Майор тот вообще поздоровался с ним...

Служил отец Михаил как всегда вдохновенно. А после службы, на пасхальной трапезе со смехом рассказывал как его чуть было и вовсе в собор не пустили.

Комментарии

Людмила Ларкина

Однажды (в 1981 году) я не могла попасть на Пасхальную службу в Преображенский собор в городе Кимры (Тверская область). Невозможно было подойти, даже,  к ограде. Сотрудники милиции и добровольные дружинники стояли стеной.   Они не спрашивали: «Зачем идёшь…?».  Их вопрос был: «Где работаешь?».  Если на обувной фабрике – тут же отставляли без внимания. Если ответ был: «В школе, в музее…» -т.е.  в сфере культуры  и образования, то  сразу отводили в сторону для «выяснения личности…». Я работала в музее и относилась к личности, которая ни в коем случае не должна контактировать со священниками, а тем более – ходить в церковь. 

В ту Пасхальную службу один из батюшек, знавший,  что я буду пробираться сквозь толпу в собор, вышел за ворота, чтобы провести меня на службу.  На следующей же неделе  в музей пришёл человек в штатском для знакомства со мной, чтобы задать мне и другим сотрудникам музея вопросы на тему: не оказываю ли я религиозное влияние на подрастающее поколение.

Батюшки в то время были, вообще,  под систематическим «прицелом» недоверия, насмешек и сплетен… Контактируя со священниками с благой целью,  чтобы правильно назвать и описать экспонаты культового назначения, научный сотрудник музея мог тоже попасть в поле пристального «прицела» у местных блюстителей порядка. Обыватели же могли с лёгкостью занести сотрудника музея, контактирующего со священником,  в область надуманных недомолвок, рассуждений...  Не думаю, что это происходило в крупных городах, но в небольших, провинциальных городах – это было обычным явлением. А обращаться к священникам приходилось.  Книг, каталогов по культовым предметам не было, а музеи были завалены церковной утварью и облачениями с разрушенных храмов.

До какого хорошего времени мы дожили! Свободно в Интернете можно размещать стихи о Боге, с радостью читать такие рассказы, как Ваш рассказ, Андрей. Благодаря Вашему рассказу полились из души воспоминания.  Сейчас в Интернете можно читать жития святых, духовные проповеди.  Все мы можем ходить беспрепятственно в храмы, ездить по монастырям, но враг стал еще  изощрённее.  Идёт беспрецедентная война против того, что проповедует Церковь, против заповедей Божиих.

Чтобы отвлечь молодых людей от духовной жизни,  вошло в жизнь множество неугодных для спасения души развлечений, непотребных возможностей,  совершается рассечение сознания человека, подавляются критерии добра и зла, которые служили нравственным ориентиром для предшествующих поколений. Перекосы в сфере образования, изъятие классической литературы из библиотек с заменой на современные триллеры...

Разве были возможны выставки, оформленные  с присутствием символа сатанистов: человеческий череп с текущей кровью. Выставка такая открылась в октябре 2012  в центре Москвы (ЦУМ). Здесь же кощунственная «экспозиция»: царская корона с крестом, из - под которой течет кровь, что символизирует совершенное убийство Божьего помазанника со своей венценосной семьёй.

Все это происходит в наше время - после небывалого в истории человечества гонения на Церковь, когда были  осквернены  святыни, а массовые  расстрелы епископов, священников и их семей, клириков, писателей, простых верующих - были обыденными.

Святитель Феофан Затворник написал: «Где-то в печати появилась хула на Господа и Божию Матерь. Это значит — жди, Россия, великих бед, и реки крови прольются. Потому что Бог поругаем не бывает».
Это все скоро исполнилось.

Еще раз благодарю, Андрей, за Ваш рассказ. С праздником Святой Пасхи. Храни Бог, Вас и вашу семью.

Спасибо организаторам сайта «Омилия», на страницах которого православные могут выражать свои мысли о вере, Боге и православии, размещать свои произведения, где автору не скажут, что пишешь ты хорошо, но мог  бы не углубляться в религиозные темы…  Или, просят  тебя почитать стихи на радио, или на празднике, но  с оговоркой: «О Боге – не надо…».
В некоторых литературных ассоциациях могут деликатно сказать: «Произведения христианского направления не желательны…». Увы, это не только в России и на Украине, но и в русской литературе дальнего зарубежья.

Елена Гаазе

Правда не так давано, а лет десять назад. Тогда тепершний епископ Покровский и Николаевский Пахомий был назначен настоятелем нашего кафедрального собора, тогда он, еще совсем молодой иеромонах,  ходил на службу пешком, и вот однажды на Крещение "захожане" с бадьями для крещенской воды не пускали его на территорию храма - требовали занять очередь...

Андрей Нестеров

В годы школьные, пономарил я тогда в Никольском храме в Станице Луганской, тоже с такими "захожанами" дело иметь доводилось. На Пасху батюшку не пропускали... Стали стеной и всё... "Это наше место, вперёд никого не пропустим"...

Ирина Богданова

Да, есть что вспомнить про СССР. И кордоны, и шёпоток между студенатми, кто хоть одним глазком на крестный ход ухитрился посмотреть, и фильм "Призрак замка Морресвиль" в Пасхальную ночь.

Спасибо за рассказ, уважаемый  Андрей.

Так оно, кстати, и было. И протодьякон колоритнейший...у нас была такая же местная легенда: отец Владимир Легач. Двухметровый, с короткими бородой и волосами (возможно, по западноукраинскому обычаю), громогласный (перекричать его мог лишь другой местный герой того времени: покойный регент Василий Семенович Сахаров). Когда он кадил,то по пути здоровался со старушками и их поздравлял. Легендарный человек, отказавшийся, по слухам, от рукоположения во иерея, и умерший несколько лет назад в страшных муках от осложнений диабета. Спасибо: Вы напомнили мне те невозвратные времена юности...тех людей. С наступающей Пасхой! Е.