Настенька

Настенька не любит откровенничать. Глядя на ее лицо, трудно представить, как оно может улыбаться, смеяться, плакать. Ее лицо всегда задумчиво, отстраненно и безучастно. О себе Настя говорит, только если спросят. И то не всегда.
Мне Настенька доверяла. На меня она надеялась. Я казалась ей феей из сказки. Сказки, где все злые и все плохо, но однажды, словно во сне, приедет крестная-фея и все будет, все. И платья, и туфли, и добрая ласковая улыбка, и обещанный жених и, конечно же, перспектива счастливой жизни в окружении детей и внуков.

Я старалась быть честной. Говорила Насте – что феей быть не умею, феей родиться нужно, а я так, простой человек, а потому дать ей ничего не могу. Того что обычная фея дает. Туфли и платья, еще может смогу купить на сэкономленные деньги, а вот с остальным, особенно с последним… я не фея.

Настя слушала это все спокойно, понимала все – она умная, Настя. Мне она о любви никогда не говорила, и том, что скучает по мне, тоже. И редко смеялась в наши минутные разговоры по телефону, и почти никогда не плакала. Помню лишь однажды, когда она поругалась с подружкой, и позвонила мне рыдая. Я применила все свое мастерство и все свои таланты. Настя быстро успокоилась. С подружкой они помирились в тот же вечер, и Насте было как-то неловко передо мной за свои слезы. О событиях в школе и происшествиях с друзьями рассказывала. О своих чувствах нет. Не потому что скрывала, а просто не знала, что такое чувства. Не говорил ей никто и никогда об этом – некому было. В школе о таком не говорят, там, как правило, полезному учат – математике, географии, а вот о чувствах нет. Вот и вышло, что чувствовать умела, а знать о них не знала.

Иногда глядя на ее белокурые волосы и голубые глаза, казалось, что она королева. Снежная какая-то, холодная, бескровная, одинокая. На утренниках Настенька всегда была Снегурочкой – у нее была завидная память и подходящая внешность.
Однажды Настя была в нашем городе. Целый день, не привыкшие к таким пространствам ее ноги, мерили дороги столицы. «Вот река, а вот церковь, здесь Родина-Мать, а это монастырь». Настя, молча, смотрела на достопримечательности столицы. Территория монастыря была размером с село, где жила Настя. В тот день они обошли десять таких «сел». Иногда, скромно улыбаясь, Настя ела мороженное. А в обед, был пир в столичном кафе. Выбирая блюда, Настя, проявив неожиданно смелость, заказала себе борщ и вареники, и, конечно же, котлету. Попробовать новое, то чего у «них» не дают, Настя отказалась, недоверчиво поеживаясь и пожимая плечами.
Под вечер, ковыряя вилкой, третье блюдо столичного угощения, Настя смотрела в неопределенную точку. То ли обои рассматривала, то ли пыталась вспомнить английские буквы, глядя на надпись телевизора и прочую бытовую технику. Что происходило в ее голове, все также оставалось секретом. Можно было спрашивать сотни раз: «Настенька, о чем думаешь? Как настроение Настенька? Чего глаза такие грустные?», или придумывать другие варианты вопросов, Настенька только пожимала плечами или говорила, картавя: «все хорошо».
Настя внимательно слушала истории и сказку на ночь. Улыбалась и переспрашивала, когда что непонятно было – Настенька любознательная очень. Ей было все интересно – такого она ни от кого, никогда не слышала. Учителя в школе хорошие, но учеников много в классе, а еще свои дети дома. Дома у Настеньки нет – место, где она ночует и живет после школы – не ее дом. Это детский дом – общий и неродной.
Настя рассматривала комнатные цветы, слушая их причудливые названия, училась пришивать пуговицы, и лепить из пластилина. Лепить Настя особенно любила. Две минуты пожав в руках пластилин и вылепив животное с ушами – значит «зайца», она сказала «все». Пришлось долго объяснять, что спешить некуда, и оценки ставить никто не будет, а вот от лепки – получить удовольствие можно, если с душой делать. Настя недоверчиво смотрела, а потом все же лепить стала. «Устала очень» - сказала Настенька, ставя на стол через полчаса милого зверя, с большими украшенными ушами, глазами с ресницами и пальчиками на четырех лапках.
Уснула Настенька сразу же. Лицо ее было все также отстраненно и безучастно. Глядя на ее закрытые веки, хотелось гладить, целовать, и говорить в ее сонную голову, что все у нее будет хорошо, и самой верить в это, очень хотелось тоже.
Но сон ее не был так безмятежен. Несколько раз она чуть не упала с кровати, ворочаясь, метясь, откидывая подушку, и снова ища ее на кровати. Она поднималась и что-то говорила, снова падала на подушку и спала. Всхлипывала и вытирала руками крошечные слезинки на ресницах. Лицо ее выражало сотни эмоций, тысячи чувств и переживаний. С кем-то дралась, кого-то обнимала, кого-то хотела удержать, проживая и переживая свои сны. Звала, снова всхлипывала, улыбалась, и даже смеялась. Простыня под Настей вся съежилась, свернулась, одеяло постоянно скользило с нее, подушка оказывалась то у ног, то на голове.
Что снилось ей, о чем плакала, чего боялась?
Утром Настенька спокойно прошла в ванную чистить зубы. Симпатичное лицо с голубыми глазами и белокурыми локонами. И ее такие быстрые - чтобы не забрать много внимания - пожимания плечами, и ее картавое «все хорошо». И ее покорность на любые просьбы и «спасибо» на любые фразы.
Как достучаться, до тебя, Настенька?
Новорожденные часто путают день с ночью – мамам это известно. Днем они спят, заставляя мам умиленно любоваться своим чадом, а ночью просыпается их жизнедеятельность – аппетит, игры, и другие потребности.
Настенька, а было ли твоей маме известно, что ты тоже перепутала день с ночью в тот момент, когда стала ей не нужна? что сказала бы твоя мама, видя твой дневной сон и твою ночную боль и терзания?
Ты не задаешь эти вопросы маме. Ты вообще перестала уже вести с ней диалоги, перестала думать о ней, ждать ее возвращения. Разве что только во сне, борясь со своими «слабостями» и проигрывая бой самой себе, ты все так же отчаянно ждешь и ищешь ее, и просишь ее не уходить и не забывать.
Чем помочь тебе, Настенька? Объяснить ли тебе, что все еще будет хорошо? И что ночи могут приносить долгожданный отдых и покой, и дни - такие же долгожданные встречи радости и заботы? Сумеешь ли поверить в это сама и заставить верить меня?