Андрей Окулов. Публицистика

Ради здоровья и престижа

В конце семнадцатого века прусский король Фридрих первый, одержав победу над королем Франции Людовиком XIV, он был ослаблен. Ему прописали нюхать янтарные пары. Узнав о целебных свойствах янтаря, король приказал создать Янтарную комнату. Янтарь для подобных целей никогда прежде не применялся. Заказ был выполнен, но комната была готова уже после смерти Фридриха и установлена в Большом королевском дворце в Берлине. В 1716 году, в ознаменование подписания союзного договора с Россией, прусский король Фридрих Вильгельм первый преподнес Янтарный кабинет в подарок российскому императору Петру первому. Кроме красоты и целебных свойств янтаря эта комната имела значение для престижа Пруссии: она демонстрировала наличие огромных залежей этого ценного камня.

Гравюры Алексея Федоровича Зубова являются первыми изображениями Санкт Петербурга. Классика. Город Петра еще строился, а многих зданий, изображенных художником, и не существовало никогда: гравер изображал их, опираясь на проекты, некоторые из которых так и не воплотились в жизнь. И уже не воплотятся никогда.

Зато в столице республики Марий-Эл, городе Йошкар-Ола, строится картинная галерея, почти точная копия Дворца дожей в Венеции. У столицы последней языческой республики Европы появилась своя достопримечательность. Осталось только каналы прорыть и запустить в них местных гондольеров. До зимы поплавают, пока в лед не вмерзнут.

Дворец дожей уже есть, он в Венеции не одну сотню лет стоит. Зачем такой же в Йошкар-Оле? И незачем. Просто местный губернатор любит итальянскую архитектуру. Замечательно и похвально, но это недостаточное основание для того, чтобы оставлять потомкам чужеземные архитектурные копии из камня. И это при том, что множество прекрасных зданий в России были разрушены, или существовали только в проектах.

Имеет ли право людоед говорить от имени съеденных им?

Станислав Ежи Лец

Уходя на задание, разведчики оставили командиру свои документы и награды. Каково же им пришлось, когда по возвращении командир заявил, что ничего у них не брал, и вообще впервые видит этих людей.

«Красная бурда»

Когда премьерный показ телевизионного фильма Владимира Бортко «Собачье сердце» состоялся по центральному телевидению 20 ноября 1988 года, улицы советских городов буквально опустели. На экраны в тогда еще существовавшем Советском Союзе вышел самый антисоветский фильм всех времен и народов. Для многих это было символом того, что коммунистической идеологии жить осталось недолго. После появления этого фильмы в России стало не столь обидным, если человека назовут «дураком», как если скажут, что он — «Шариков».

Чуть ранее, в том же году, 7 октября, на митинге, состоявшемся на стадионе «Локомотив» в Ленинграде, член НТС Ростислав Евдокимов, впервые после окончания Гражданской войны, поднял Российский бело-сине-красный флаг. Сообщение об этом появилось даже в лондонской «Таймс» того же года. Те, кто пытаются оспаривать этот факт, пусть просто просмотрят подшивку «Таймс» за 1988 год.

Бабушка рассказывала, что они с дедом сначала хотели назвать маму «Альбина». Но, увидев, как она беспрестанно вертится в колыбели, поняли, что она — настоящая ЮЛА! Так она и стала Юлей. Мама начала писать стихи еще со школы. С 1946 по 1948 годы ее семья жила в Восточном Берлине — ее отец служил в Группе советских войск в Германии. В детстве мама говорила по-немецки лучше, чем по-русски. Но когда они вернулись в СССР, она и мой дядя вскоре забыли немецкий язык. Во время игры в прятки в питерских дворах, они по-немецки подсказывали друг другу, кто и где спрятался. За это местные ребята стали злобно дразнить их «фашистами». Из-за этого невольного стимула немецкий язык быстро ушел. До смерти мама говорила по-немецки слабо, хотя и жила в Берлине.

Она рассказывала, как в 1954 году, вскоре после смерти Сталина, они в классе готовили школьную стенгазету, посвященную очередному съезду КПСС. Школьницы долго сочиняли дежурный официоз, в котором перечислялись достижения «любимой партии»:

— Больше стало и заводов, и станков, и пароходов… Больше стало и колхозов…

— Девочки, тут — ошибка! Сейчас идет укрупнение колхозов, так что колхозов стало, как раз меньше!

Девчонки задумались.

— И станков, и паровозов, меньше стало и колхозов…

Все захихикали. Кое-как добрались до конца:

— Больше хлеба у народа….

Опять застряли. Как, вдруг, звонкий детский голос громко сказал:

— Больше стало кислорода!