Один православный священник, а так же практикующий психолог, Андрей Лоргус, в своем интервью отметил, что, бывает, человек исповедуется, но не в том, чем он на самом деле болен, потому что не видит, как сам себя обманывает, не понимает мотивов своих действий и их глубинных причин. Показать человеку самого себя со стороны, разобрать эти скрытые смыслы и побуждения во время Литургии, за исповедью, часто просто нет времени, да и, в принципе, таинство покаяния этого не предполагает. Считается, что верующий, готовясь к таинству покания, уже сам себя трезво оценил, раскаялся в некоторых поступках и пришел их исповедовать. А что если человек заблуждается на свой счет, не понимает себя?
Но я бы хотела все-таки разделить проблемы, которые решает священник, и вопросы, относящиеся к компетенции психолога. Последний, как правило, сталкивается с трудностями гораздо более низкого уровня: не духовными, а, скажем, жизненными, практическими. Конечно, наши психологические проблемы тесно связаны с духовной стороной, но точно также и телесные заболевания — это прежде всего повреждения вместилища Духа Святого, сосудом Которого каждый из нас призван стать. Недомогая или получив травму, мы все равно идем к врачу. И если об исцелении некоторых болезней мы молим Господа и святых угодников, то, например, при зубных болях мы пойдем не в лаврские пещеры, а сразу к стоматологу. Потому что эти проблемы — простые, они элементарны и относительно просто решаются. Так же и психология.
И потом, как показывает опыт, откуда человек приходит в Церковь? — С постсоветского пространства, где люди привыкли к какой-то иллюзии. Нас с детства воспитывали: «от каждого — по способностям, каждому — по потребностям». Не заботься о своих потребностях, не надо, о них уже позаботилось государство, а ты иди работай.
Что получается? Человек не умеет понимать, не умеет слушать свои потребности — он попросту о них никогда не задумывался, его этому не учили. И когда он приходит в Церковь и встречается с идеей самопожертвования, то воспринимает ее в болезненном свете: никак о себе не заботься, всем жертвуй, не спи, не ешь… Он уже как бы болен одной болезнью, и воспринимает православное учение в преломлении через эту болезнь.
В моей практике был случай. Молодой мужчина выписывал себе в специальный дневник цитаты в духе «пусть меня все ненавидят за Христа». У него была проблема: он испытывал трудности в общении, но отнюдь не потому, что был христианином, а потому, что не умел контактировать с людьми. Не умея подать себя, неадекватно воспринимая окружающих, он оправдывал свои затруднения тем, что он православный, успокаивал себя фразами: «Пусть меня гонят, как хорошо пострадать за веру». Но такой самообман — вещь довольно опасная, на которую, в то же время, внимания обращать часто не считают нужным.
Должна сказать, что если православные верующие и обращаются к психологу, то, как правило, уже на стадии глубокого кризиса или вследствие больших, серьезных травм, когда ресурс человека исчерпан окончательно, и сил самому справляться с бесконечно длящимися трудностями попросту нет. Поэтому, если тяжело обратиться за советом к психологу или же нет такой возможности, по крайней мере, поговорите с кем-нибудь, кто вас может выслушать и поддержать. Ведь проговаривание проблемы — это уже часть терапии.
У меня есть такой образ. Православный человек в своей жизни движется как-бы по двум траекториям: одна — вверх, ко спасению, а другая — по своей оси, по земным делам. Так вот задача священника — помогать двигаться вверх, а православного психолога — двигаться по своей оси, так, чтобы не суетиться, не уйти с головой в решение земных трудностей.
Извините, приём новых авторов временно не осуществляется.
Орфографическая ошибка в тексте:
К сообщению можно добавить свой комментарий:
Ответ
Один православный священник,
Анастасия Бондарук, 2010-03-07
Один православный священник, а так же практикующий психолог, Андрей Лоргус, в своем интервью отметил, что, бывает, человек исповедуется, но не в том, чем он на самом деле болен, потому что не видит, как сам себя обманывает, не понимает мотивов своих действий и их глубинных причин. Показать человеку самого себя со стороны, разобрать эти скрытые смыслы и побуждения во время Литургии, за исповедью, часто просто нет времени, да и, в принципе, таинство покаяния этого не предполагает. Считается, что верующий, готовясь к таинству покания, уже сам себя трезво оценил, раскаялся в некоторых поступках и пришел их исповедовать. А что если человек заблуждается на свой счет, не понимает себя?
Но я бы хотела все-таки разделить проблемы, которые решает священник, и вопросы, относящиеся к компетенции психолога. Последний, как правило, сталкивается с трудностями гораздо более низкого уровня: не духовными, а, скажем, жизненными, практическими. Конечно, наши психологические проблемы тесно связаны с духовной стороной, но точно также и телесные заболевания — это прежде всего повреждения вместилища Духа Святого, сосудом Которого каждый из нас призван стать. Недомогая или получив травму, мы все равно идем к врачу. И если об исцелении некоторых болезней мы молим Господа и святых угодников, то, например, при зубных болях мы пойдем не в лаврские пещеры, а сразу к стоматологу. Потому что эти проблемы — простые, они элементарны и относительно просто решаются. Так же и психология.
И потом, как показывает опыт, откуда человек приходит в Церковь? — С постсоветского пространства, где люди привыкли к какой-то иллюзии. Нас с детства воспитывали: «от каждого — по способностям, каждому — по потребностям». Не заботься о своих потребностях, не надо, о них уже позаботилось государство, а ты иди работай.
Что получается? Человек не умеет понимать, не умеет слушать свои потребности — он попросту о них никогда не задумывался, его этому не учили. И когда он приходит в Церковь и встречается с идеей самопожертвования, то воспринимает ее в болезненном свете: никак о себе не заботься, всем жертвуй, не спи, не ешь… Он уже как бы болен одной болезнью, и воспринимает православное учение в преломлении через эту болезнь.
В моей практике был случай. Молодой мужчина выписывал себе в специальный дневник цитаты в духе «пусть меня все ненавидят за Христа». У него была проблема: он испытывал трудности в общении, но отнюдь не потому, что был христианином, а потому, что не умел контактировать с людьми. Не умея подать себя, неадекватно воспринимая окружающих, он оправдывал свои затруднения тем, что он православный, успокаивал себя фразами: «Пусть меня гонят, как хорошо пострадать за веру». Но такой самообман — вещь довольно опасная, на которую, в то же время, внимания обращать часто не считают нужным.
Должна сказать, что если православные верующие и обращаются к психологу, то, как правило, уже на стадии глубокого кризиса или вследствие больших, серьезных травм, когда ресурс человека исчерпан окончательно, и сил самому справляться с бесконечно длящимися трудностями попросту нет. Поэтому, если тяжело обратиться за советом к психологу или же нет такой возможности, по крайней мере, поговорите с кем-нибудь, кто вас может выслушать и поддержать. Ведь проговаривание проблемы — это уже часть терапии.
У меня есть такой образ. Православный человек в своей жизни движется как-бы по двум траекториям: одна — вверх, ко спасению, а другая — по своей оси, по земным делам. Так вот задача священника — помогать двигаться вверх, а православного психолога — двигаться по своей оси, так, чтобы не суетиться, не уйти с головой в решение земных трудностей.