Интервью

Беседа руководителя Международного клуба православных литераторов «Омилия» Светланы Коппел-Ковтун с омилийцем из Киева, преподавателем Высших Свято-Владимирских православных богословских курсов Сергеем Комаровым, у которого на днях в издательстве «Эксмо» вышла книжка «Всегда ищите добра». Сергей — катехизатор, потому первый вопрос о погоде в душах украинцев.

Светлана Коппел-Ковтун: Какова религиозная атмосфера в стране победившего Евромайдана?

Сергей Комаров: Скорее, эта атмосфера безрелигиозная. Сам Майдан был вопиющим нарушением многих заповедей Божиих. Мы видели восстание против законной власти, пролитие братской крови, разжигание ненависти ко всем инакомыслящим, обман и лукавство, молитву с раскольниками и сектантами. Победа Майдана и поддержка его населением (либо явная, либо молчаливая), как раз свидетельствует о дикой безрелигиозности масс.

Однако такие вещи все же довольно трудно определить одним словом или фразой. Обобщения тут вряд ли уместны. Есть очень разные люди. Были и есть рабы Божии, переживающие за все и молящиеся о мире в стране и вразумлении заблудших. Их мало - но никто и не обещал, что их будет много. «Не бойся, малое стадо» — говорил Спаситель (Лк. 12:32). Наверное, так можно и ответить на вопрос о религиозной ситуации в Украине: есть малая группа искренне верующих, молящихся, все понимающих людей, среди всеобщей дикой безрелигиозности.

Интервью номинанта Патриаршей литературной премии монахини Евфимии (Пащенко), опубликованное в журнале «Православное книжное обозрение».

— Кто Ваш читатель? Кому адресованы Ваши тексты? Как Вы сами можете характеризовать свои книги?

— В основе сюжета почти каждого моего произведения — история человека, совершающего духовный и нравственный выбор. Чаще всего герой — верующий. Впрочем, он может быть и неверующим, но проблема выбора между узким и пространным путем (см. Мф. 7:13) присутствует всегда. Так же, как и в жизни каждого из нас. Один человек (не писатель, а редактор) упрекал меня, что я не пишу «зарисовок из жизни». И перемежаю реальность вымыслом. «Вы — как тот рыбак, который хвалится, что-де поймал вот таку-ую рыбу!» — сказал он. Я ответила: «Понимаете, мне не важно, какую рыбу на самом деле поймал рыбак. И даже — поймал ли он ее. Важнее другое: что произошло с самим рыбаком».

Беседа о жизни и литературе руководителя Международного клуба православных литераторов «ОМИЛИЯ» Светланы КОППЕЛ-КОВТУН с сибирским литератором, главным редактором журнала «Сибирь» Александром ДОНСКИХ

Светлана Коппел-Ковтун (С.К.): Хемингуэй где-то заметил, что хорошим писателем становится тот, у кого было трудное детство. Вероятно, потому, что личность начинает развиваться вглубь только при стеснённых жизненных обстоятельствах. Вы согласны с этим утверждением? Что по-вашему делает человека писателем?

Александр Донских (А.Д.): Стеснёнными ли, к примеру, были в детстве жизненные обстоятельства у Александра Пушкина, Михаила Лермонтова, Николая Гоголя, Льва Толстого, Ивана Тургенева, Михаила Шолохова, Ивана Шмелёва, Ивана Бунина, Алексея Толстого, Сергея Есенина или у того же Эрнеста Хемингуэя? Правда, Хемингуэя причислили к «потерянному поколению», а значит, можно предположить, что и детство у него было вроде как «потерянное», но, однако, чем таким особенным, «страшным» оно было отягощено — мне лично неизвестно. Да, у кого-то из них не было матери, у кого-то отец по недоброй воле родственников находился в отдалении, кто-то, возможно, народился уж очень хлипким, тихоней безответным, кто-то, знаем, жил не в барской усадьбе, а в крестьянском доме. И — что? А Владимир Высоцкий, эта непостижимая трагедия нашей культуры, так и вовсе как сыр в масле купался в семье отца офицера, с доброй, порядочной мачехой, которую называл мама Женя, в неразрывности с матерью; какое-то время в коммуналке семья жила. И — что?

Беседа о творчестве с клириком московских храмов Благовещения Пресвятой Богородицы в Петровском парке и святителя Митрофана Воронежского на Хуторской, поэтом, главным редактором радио «Благовещение» протоиереем Андреем Спиридоновым

Каждый человек — потенциальный поэт, потому что создан по образу и подобию Божьему и имеет способность к творчеству и сотворчеству. Самый первый и главный поэт это Бог Творец. «Поэтос неба и земли», если по-гречески. И каждый человек призван прожить свою земную жизнь в преддверии вечности как творческий поэтический акт. В этом смысле сама жизнь первенствует, важней, чем в узком смысле поэзия как жанр или, тем более, текст. А делает человека истинным поэтом вера и сострадание.

На вопросы читателей «Омилии» отвечает прот. Андрей Спиридонов

В нашу редакцию приходит немало писем с разными, порой довольно сложными вопросами. Именно такие непростые и для понимания, и для объяснения вопросы читателей мы решили собрать в одном материале и попросили ответить на них поэта, радиоведущего и, главное, мудрого пастыря овец Христовых протоиерея Андрея Спиридонова.

Итак, что такое первородство с точки зрения еще ветхозаветной и что это такое для нас, христиан? Очевидно, что разница довольно существенная. Можно сказать, что психология христианина и психология ветхозаветного человека, в том числе и ветхозаветного праведника существенно различаются. Впрочем, дело даже и не в психологии в современном смысле, а в том, что, вполне привычно, можно назвать религиозным миропониманием. И здесь, опять же, миропонимание различно. С одной стороны и там и там единобожие, однако и в контексте единобожия как такового Ветхий завет и Новый завет различаются как земля и небо. И различие это не во внешней праведности или комплексе морально-этических установлений, а в имени Христовом.

Беседа с протоиереем Петром Винником о милосердии

— Милосердный человек — это какой человек? Вот если я не могу равнодушно смотреть на чужое горе и потому начну поступать, как о. Иоанн Кронштадтский — сниму свою обувь и отдам нищему, отдам последнюю копейку нуждающемуся, тогда понятно. Но если я думаю, прежде всего, о себе, то тут как бы «недолёт»? Где проходит граница между «жлобством» и «здравомыслием»?

— Милосердный человек — это благодатный человек, который через союз благодати и свободной воли в духовном подвиге формирует христианские добродетели, одной из которых является милосердие, как плод Духа Святого. Такой подвижник не отлучён от молитвенного делания, в его сердце — жилище Духа Святого. Тот, кто молится постоянно, станет приносить совершенную жертву хваления — милость мира. Если молитва от чистого сердца, то и плоды этой молитвы известны: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание.

Но стоит человеку повредить сердце мудрованием по плоти, то, разумеется, и молитва может исказиться. Всем известна евангельская молитва фарисея, сердце которого далеко отстояло от Бога: «Как хорошо, что я не таков, как прочие», «десятину отдаю от того, что приобрету», когда мытарь в сокрушении сердца просил лишь только милости от Бога. Поэтому Господь гордым жертвам фарисея предпочёл сокрушённое сердце мытаря: «Милости хочу, а не жертвы» (Мф. 9:13).