«Молчаливое большинство» — уничтожение социальности

Люди доверчивы, как овцы, и конформны, как волки. (Карл Ван Дорен)

Вместо смысла — «хлеба и зрелищ»

Однажды моя четырёхлетняя дочь, увидев на экране телевизора перемещающиеся снизу вверх титры, спросила меня:

— Мама, а кто переставляет буквы внутри телевизора?

Меня нисколько не рассмешило недоумение ребёнка: пытливый детский ум искал ответ на многие вопросы. А как часто задаём вопросы мы, взрослые люди? Как известно, часть вопроса уже содержит вектор, направленный на поиск решения. Но вот в чём проблема — мы разучились искать, спрашивать и анализировать. Мнение, это невидимое чудовище, крепко держит оборону внутри человеческой самости. Казалось бы — век информационных технологий, википедий, справочников, электронных библиотек и т. д., а человек опустошён. Лишённый собственной индивидуальности, загнанный потребительской вакханалией в тупик, человек уже не ищет смыслы, поскольку интеллектуально и духовно инертен. Умеренная индифферентность сегодня в моде. Но главное, что остаётся приоритетным в жизни масс — это требование «хлеба и зрелищ». Любопытное наблюдение сделал в семидесятых годах известный французский социолог, философ Жан Бодрийяр:

«Каким бы ни было её (информации) содержание: политическим, педагогическим, культурным, именно она обязана передавать смысл, удерживать массы в поле смысла. Бесконечные морализаторские призывы к информированию: гарантировать массам высокую степень осведомлённости, обеспечить им полноценную социализацию, повысить их культурный уровень и т. д. — диктуются исключительно логикой производства здравомыслия. В этих призывах, однако, нет никакого толка — рациональная коммуникация и массы несовместимы. Массам преподносят смысл, а они жаждут зрелища. Убедить их в необходимости серьёзного подхода к содержанию или хотя бы к коду сообщения не удалось никакими усилиями. Массам вручают послания, а они интересуются лишь знаковостью. Массы — это те, кто ослеплён игрой символов и порабощён стереотипами, это те, кто воспримет всё, что угодно, лишь бы это оказалось зрелищным»

Оставаться индивидуальностью и формироваться как личность, реализовывая свою духовную неповторимость — одна из самых сложных задач, поставленных Творцом перед человеком. Но как известно — наш разум всегда ищет наиболее простой выход из ситуации, пренебрегая сложным решением, поскольку в запасе всегда найдётся подходящая комбинация, которой можно воспользоваться, не напрягаясь. К тому же, как существо социальное, человек всегда оглядывается на того, кто стоит с ним рядом, или выше (хотя, это может быть всего лишь внутренняя иллюзия). 

Попадая в массы, человек теряет ориентиры, поскольку массами движет хаотичность желаний и стремлений. Масса, словно огромный магнит, притягивает и намертво приклеивает к своей бесформенной структуре всё новых и новых субъектов, превращая их в ничто. Наверное этот феномен можно назвать гиперконформностью, поскольку каждый зависит от мнения большинства, подчиняясь внутренней энергетике, течению и полярности той структуры, в которой он находится.

Как человек обманывает себя. Иллюзии восприятия

Общество формирует стереотипы, мифологемы, которые в свою очередь влияют на восприятие человеком окружающего мира. В семидесятых годах прошлого столетия в СССР был снят научно-документальный фильм «Я и другие» режиссёра Ф.Соболева. Сорок лет фильм был запрещён к показу, поскольку доказательства конформности человека в этом фильме давали исчерпывающий ответ на многие вопросы, в том числе и исторические, лингвистические, философские. Иллюзии восприятия, достаточно изученные психологами, играют на руку манипуляторам.

Однажды психологи провели такой эксперимент. Несколько человек из архаичного племени, обосновавшегося в лесах, были вывезены в поле. Этим людям впервые показали открытое пространство. Поскольку зрение этих людей было лишено опыта пространственного восприятия, то увидев коров, пасущихся вдалеке, они воскликнули: «Какие маленькие животные!»

Так часто бывает и с нами: доверяя своему, мягко говоря небогатому, опыту (духовному, интеллектуальному), мы оцениваем реальность неверно. И всё бы ничего, ведь есть люди, которые видели «коров» такими, какие они есть на самом деле, и мы могли бы позаимствовать опыт восприятия у более знающих людей. Но тут, как ни странно, включается механизм солидарности с массами и успешно внедрённая установка отвергать любое здравомыслие, поскольку оно присуще личности, постоянно ищущей и вопрошающей, а значит — отличной от общей массы.

Человечество приручают, «подкармливая» сладкими иллюзиями, предоставляя ненасытной самости массу зрелищ и через зрелища формируя «новый мир» бесформенных масс. Бодрийяр говорил о том, что масса уничтожает социальность, поэтому не удивительно, что перспективой будущего становится всеобщий хаос. Тщетно тогда будет искать опору, человек будет вынужден приспосабливаться к новым условиям, существование в таком случае превратится в процесс экстремального выживания здесь и сейчас.

«— Автоном Петрович, какая власть в городе?
И Автоном Петрович, подтягивая штаны, испуганно озирался:
— Не знаю, Афанас Кириллович. Ночью пришли какие-то. Посмотрим: ежели евреев грабить будут, то, значит, петлюровцы, а ежели «товарищи», то по разговору слыхать сразу. Вот я и высматриваю, чтобы знать, какой портретик повесить, чтобы не влипнуть в историю» (Н.Островский «Как закалялась сталь»)

Вера в «справедливый мир»

Однако, существует ещё один феномен, так называемая «вера в справедливый мир»:

«Вера в справедливый мир. Открытый М. Лернером, этот феномен состоит в том, что человеку свойственно верить в наличие соответствия между тем, что он делает, и тем, какие награды или наказания за этим следуют. Это и представляется справедливым. Соответственно человеку трудно верить в несправедливость, т. е. в то, что с ним может случиться что-то неприятное без всякой «вины» с его стороны. Встреча с несправедливостью включает механизм перцептивной защиты: человек отгораживается от информации, разрушающей веру в «справедливый мир». Восприятие другого человека как бы встраивается в эту веру: всякий, несущий ей угрозу, или не воспринимается вообще, или воспринимается избирательно (субъект восприятия видит в нем лишь черты, подтверждающие стабильность и «правильность» окружающего мира и закрывается от восприятия других черт)» (Г. М. Андреева «Личность в группе»)

Убеждённость в том, что я (как и большинство) иду верным путём, подкреплённое стратегически выверенными манипуляционными лозунгами, знаками и символами, формирует направленность масс. А так называемая перцептивная готовность: глаз «видит» то, что человек хочет «видеть» — усугубляет иллюзию переработки информации. Подобные иллюзии возникают вследствие укоренившихся привычек, пристрастий или сильнейших желаний. Всё это в итоге приводит к самообману. Человек, не испытывающий потребности в самоанализе, самоконтроле, самопознании, выстраивает искажённую «Я-концепцию». Поскольку современными западными психологами-манипуляторами успешно внедряется в сознание отказ от чувства вины и стыда (Б.Хеллингер: «Вина и стыд — ведут к смерти»), становится понятным почему огромное количество людей не воспринимают в полной мере действительность, отгораживаясь от любого проявления правды, разрушающей веру в тот самый «справедливый мир»! Ведь если нет вины, то нет и наказания.

В результате агрессия, вызванная внутренним конфликтом, ищет выход и находит его в инакомыслящих индивидах, определённо отличающихся способностью анализировать и видеть глубину проблемы. Таким образом, возникает противостояние с теми, кто посмел разрушить иллюзию, старательно выстроенную и многократно выверенную псевдооправданиями.

Молчаливое большинство — стратегическое оружие

«Хочешь узнать, когда тяжело и мучительно жить? — Когда у тебя все есть, а Бога нет» (монах Симеон Афонский)

Не так давно у меня состоялся разговор с одним пожилым человеком, материально обеспеченным, атеистом по убеждению. Я обратила внимание на два очень важных момента. Первое — этот человек постоянно думает о смерти, и размышления о ней вызывают в нём страх и обречённость, необратимость, конец. Второе — он не имеет жизненных ориентиров, и даже собственные убеждения постоянно подвергает сомнению. Часто повторяя слова «а я не знаю как верно, или как надо, или что правильно», вызывали в нём раздражение, которое он пытался выразить в виде обвинений в адрес верующих людей. Бессмысленность прожитых лет (в нём не было чувства приобретения чего-то ценного), напротив — ощущение внутренней пустоты доводило его до отчаяния. Человек, лишённый смысла, отстранённый от главной цели своего бытия, данной Богом, не найдёт спокойствия и гармонии ни в чём, будь то новая власть, новое место жительства, и даже благосостояние.

«Массы ориентированы не на высшие цели. Разумнее всего признать данный факт и согласиться с тем, что любая революционная надежда, любое упование на социальное и на социальные изменения так и остаются надеждой и упованием исключительно по одной причине: массы уходят, самыми непостижимыми способами уклоняются от идеалов» (Бодрийяр)

Те силы, которые сегодня успешно переделывают общество в подконтрольную биомассу, прекрасно осведомлены о том, что общая беспринципность, дезориентированность и постепенное приручение к определённой знаковой системе, легко управляема и ведома. При этом масса, лишённая целей, смыслов, идеалов и мотивов, собственной линии поведения, идёт в том направлении, которое указывают манипуляторы. Даже состояния апатии или импульсивности не является свободным эмоциональным выражением, ибо и в эмоциональных проявлениях масса руководствуется указаниями манипулятора.

«Такова природа молчания масс. Но оно, следовательно, парадоксально — это не молчание, которое не говорит, это молчание, которое накладывает запрет на то, чтобы о нём говорили от его имени. Оно, стало быть, является отнюдь не формой отстранённости, а совершеннейшим по своему характеру оружием» (Бодрийяр)

Сегодня время перемен — особое время. Оставлять ли себе и другим право на цель, не нарушая, не вторгаясь, не разрушая чужие жизни — это зависит от каждого из нас. Если сегодня по каким-то причинам человек решит отмолчаться, отсидеться в тени, занимаясь по привычке обыденными делами, то завтра так может статься, он сольётся с «молчаливым большинством».