Вы здесь

Владимир Порутчиков. Произведения

Гибель Царьграда (отрывок из романа)

Большую часть своей семнадцатилетней жизни Никита Скиф - худосочный, сутуловатый юноша с шаркающей стариковской походкой и задумчивыми голубыми глазами – провел в одном из константинопольских монастырей, который искренне считал родным домом или правильнее сказать миром, куда входил не только сам монастырь, но и великий окружающий его город. Считал, несмотря на то, что родился далеко отсюда: пятилетним мальчуганом был вывезен монастырскими иконописцами из холодных северных земель (за что, с легкой руки одного из них, и получил произвище «Скиф»).

Подарок

Рассказы

Исповедь «нового русского»

И чего меня понесло на эту колокольню, ведь времени и так оставалось в обрез?
Служба в монастыре должна была начаться с минуты на минуту. Это мне сообщил один из друзей-бизнесменов, который уже приехал на место. Сказал, чтобы мы с Зинкой поторопились и сразу же отключил свой мобильник: храм, сами понимаете — это вам не театр или концерт какой-нибудь.

"Отче наш..." Рождественская история

Проза

Последние части отступающей Красной Армии прошли через село спешным маршем в один из последних дней октября поздним утром. Мрачны были лица идущих, бесконечны обозы с раненными, и местные бабы смотрели им вслед, скорбно прикрыв рты краями платков, как обычно делают русские женщины, провожая в дальнюю опасную дорогу или на погост...

Часа через два зарокотало, загудело с запада, где-то за околицей сухо протрещало несколько автоматных очередей и село вдруг наполнилось шумом многочисленной техники и немецкой лающей речью.

К отцу Алексею - настоятелю местной церкви наведалось человек пять солдат во главе с офицером и переводчиком. Они потребовали отпереть храм и, настороженно вглядываясь в лики святых, по-хозяйски прогрохотали кованными сапогами в его гулком полумраке.

Покончив с осмотром, немцы, наконец, обратили внимание на настоятеля, все это время безмолвной тенью следующего за незванными гостями. Офицер, молодой улыбчивый крепыш, поинтересовался через переводчика: обижали, притесняли ли "русского пастора" большевики.

Брестский квартет (отрывок из романа)

Романы

1
Парторг местного племхоза Елыгин сразу невзлюбил нового счетовода Сергея Евграфовича Крутицына. Пролетарское чутье подсказывало Елыгину, что Крутицын хорошо законспирированный враг, который только ждет удобного случая, чтобы ударить в спину Советской власти.

Вестник

Фэнтези

Фантастический рассказ
1
Горе, как гора: навалилось и давит на сердце. На какое-то мгновение забудешься, словно глотнешь свежего воздуха из солнечного морозного утра, и снова мир покрывается черной муаровой тканью... Горе.
С недавних пор это слово прочно обосновалось в сердце шестилетнего мальчугана: с того осеннего дня, когда люди в белых халатах увезли в поселковую больницу маму и он остался вдвоем с бабушкой. Между бабушкой и мамой состоялся тогда странный диалог:
- Может все-таки телеграмму ему дать? Как-никак отец!
- Да куда уж давать-то?...Он ведь так далеко сейчас от нас. Там, - мама слабо показала головой на небо. - Пиши, не пиши...
Через месяц ее не стало. Она словно растворилась среди окрестных полей и берез, в шуме листве которых Сеньке чудился ласковый мамин голос.
Так и стали жить, словно по инерции. День за днем, месяц за месяцем... Так же по инерции нарядили к Новому Году елку, чтобы все было как при маме.
"Одни мы теперь на свете, Семуша, совсем одни. Папки у тебе считай, что и нету." - вздыхала бабушка и от этого становилось еще тоскливее, еще безысходнее.

«Имя твое знает Господь»

Проза

— Красные в тылу! Красные! — эта новость мгновенно распространилась по всему фронту, когда в тылах Добровольческой армии ранним августовским утром 19 года вдруг заговорили пушки, дробно застучали пулеметы, а откуда-то слева, еще невидимый в тумане и оттого более страшный внезапно возник и стал накатывать гул несущейся во весь опор лошадиной лавы...

И без того жидкая линия обороны стала быстро разваливаться. Побежали на левом фланге, побежали справа, и солдатики поручика Лебедева стали тоже испуганно озираться по сторонам, а кое-кто, обрушая мысами сапог комья земли, даже полез в панике из окопа.

— Красные!

— Прекратить панику! Занять оборону! Пулемет на левый фланг! — закричал тут поручик, багровея и выпучивая глаза, и несколько раз выстрелил в воздух из револьвера, хотя и у самого внутри напряглась и вот-вот готова была лопнуть какая-то предохраняющая от панического, безумого страха струна... Резкий запах пороха враз отрезвил, и уже спокойней, больше обращаясь к сгрудившимся рядом, Лебедев выдохнул:

— В чистом поле, дурачье, порубят всех....

Память

Проза

К юбилею Великой Победы

1

Тоник — пятнадцатилетний оболтус, как выражалась мама, или «раб лампы», как шутливо называл его папа за страсть к виртуальным развлечениям, играл в очередную компьютерную игру...

Масса полутемным, узких улочек с высокими, подпирающими небо, домами и кровь на каждом шагу. Вообщем, настоящее «мочилово» для настоящих парней.

Его компьютерный двойник — двухметровый громила с накаченными бицепсами, защитным панцирем и наколенниками осторожно продвигался вперед, ежесекундно тыча дулом многоствольного пулемета в каждый подозрительный проулок. Из динамиков неслась тревожная музыка. Тоник даже вспотел от волнения, словно не громила, а он сам шел сейчас по виртуальному городу. Вдруг между домами что-то мелькнуло, и на