Смиренная

Красота христианской души не видна. Ею веет, как легким теплым ветерком, и невольно преклоняешься перед достоинством человека, так щедро одаренным Богом за смирение.

Вновь место действия — мой врачебный кабинет. По звонку приходит Анна, миловидная женщина не старше шестидесяти лет, ее визите заранее похлопотали, чувствовалось, ближние любят ее.

— Болит грудь, — просто начинает она, — болела и раньше, но тут что-то не так.

 — Давайте смотреть, — просто продолжаю я. Смотрю долго, мне все ясно, и дальше надо говорить тяжелые слова.

 — Анна, у вас опасная большая опухоль, вам нужно готовиться к операции.

— Хорошо, — отвечает она, немало меня озадачив.

 — Вы уже обследовались где-то, вам известен диагноз?

— Нет… Ну раз надо, так надо. Леночка, Вы не переживайте за меня, все будет хорошо.

Это была первая в моей практике больная онкологией, которая утешала врача. Постаравшись скрыть волнение, я предложила ей пройти все дополнительные и доступные обследования, чтобы побыстрее подготовиться к операции. Время шло, мы разговорились.

 — Анна, а почему вы такая? — удивлялась я, совершенно не находя пациентку унылой.

— Какая такая?

 — Спокойная.

— Потому что много пережила, Леночка.

И она поведала мне свою историю:

— С мужем мы прожили в браке десять лет, мы очень любили друг друга. Наш первенец Сашка родился красавцем, он всегда нас радовал, и семья у него теперь хорошая. Но ты знаешь, как говорится: «Пришла беда — открывай ворота». Было это около тридцати лет назад. Муж попал в автокатастрофу, когда я была беременна Андрюшей. Недолго прожил муж мой, как ни хлопотала над ним. А уж сколько сил врачи положили! Но что поделаешь: «Бог дал, Бог взял, Слава Богу за все». Легко говорить, а проплакано слез было много. А под сердцем Андрюша подрастал, папино продолжение. Роды были затяжными и осложненными, щипцы пришлось накладывать. Андрюша родился синий весь, пуповиной перемотанный. «Не жилец» — смутно услышала я шепот медиков. «Не бывать этому» — пронеслось в моей голове, я и потеряла сознание. Ребенок был подключен к искусственной вентиляции легких, и меня просили дать согласие для прекращения бесполезной борьбы за его жизнь. Но я такого согласия не дала. Выбравшись из больницы, я первым делом поковыляла в храм. Андрюшу в больнице окрестили. Храм стал моим домом. И днем, и ночью я молилась Богу о даровании сыну жизни. А прихожане и священники — все поддерживали меня. У Андрюши стали розоветь щечки, он задышал и его отключили от аппарата. «Вымолила ты своего сына, Анна», — сказал мне батюшка Владимир. А потом все пошло, как и должно было быть, я в общем-то этого ожидала. У Андрюшки обнаружилось отставание умственного развития, ДЦП, другие пороки. Свою жизнь я посвятила ему, благо, старший не обижается, навещает нас, невестка любит Андрюшу, балует его. Оно ведь и понятно, сколько заботы требует инвалид. Но моя жизнь — это радость, мы большие друзья, очень — очень хорошо понимаем и чувствуем друг друга, и всегда вместе ходим в храм.

Я вспомнила, как не один раз видела их в нашем Спасском храме. Андрей — любимец прихожан. Одет всегда с иголочки. Белая рубашка, костюм или жилет, ботинки начищены до блеска — их замечаешь сразу, потому что походка у Андрея соответствует его церебральному параличу, нога цепляется за ногу. В руках обязательно четки. Говорить он членораздельно не может, но знает все песнопения службы и подпевает их иногда с некоторым отставанием. Андрей с важностью обходит храм, поправляет и задувает свечи на подсвечниках, кланяется и целует иконы, заглядывает в лица некоторых прихожан и тоже кланяется. Порою кажется, что Господь открыл ему свой, нам не ведомый мир, и, лишив его атрибутов нашей обычной житейской жизни, наградил чем-то иным, более значимым. Анна, улыбаясь, незаметно стоит в углу храма, она редко подходит к сыну.

— Вам надо в больницу ложиться, а как же Андрей?

— С братом останется. Но он чувствует беду, ходит за мной по пятам, ни на час не оставляет одну, даже на обследования со мной ездит. И все время молится. Вы не думайте, он много молитв наизусть знает.

— Вам уход потребуется после операции.

— Об этом не беспокойтесь. Лучше Андрея меня никто не выходит.

Мы расстались. Прошло время. Анна снова у меня на приеме.

— Опухоль оказалась доброкачественной, но грудь удалили, потому что до последнего сомневались, уж слишком больших размеров она была.

Я удивилась и сначала не поверила, ведь онкологическим больным часто морочат голову из чувства сострадания. Но, ознакомившись с документами поняла — действительно, редчайший случай большой доброкачественной опухоли.

Это по медицинским понятиям — редчайший случай, а по христианским — просто чудо. Так вымолил сын свою мамочку, как когда-то она его.