Поспеть до Пасхи

Поспеть до Пасхи!
Эта почти героическая история действительно случилась на просторах России. Стерлись в памяти имена и подробности, но осталось главное: убежденность в том, что наша молодежь – что бы ни говорили – прекрасна, обращена к светлому, способна на благие порывы.
Как всегда, одно окно в вагоне электрички оказалось разбитым. Восемь горластых старшеклассников и трое вожаков-студентов сгрудились на двух жестких скамейках, как цыплята в корзинке. То, что это – туристы, было понятно и апрельским дачникам, и местным, спешащим на «картонку» - картонажную фабрику. – Что-ж они туда понапихали-то? – Ишь, разгулялись на Страстной-то неделе!- Кто – в церкву, кто – по оврагам шлендать!.. Эти и многие другие неодобрительные реплики (сказанные так, чтоб слышно было непутевым) ребята пропускали мимо ушей. Ну не станешь ведь каждому встречному-поперечному объяснять, куда они едут спозаранок со всей экипировкой. Итак, раным-рано в Страстную субботу смешанная группа из патриотического поискового клуба «Тайны курганов» подъезжала к исходной точке. Ребятам предстояло высадиться на маленькой станции «Земляничная поляна» и по пересеченной местности через несколько глубоченных оврагов и маленькую зловредную речку Кружалу (подходящее название!) совершить марш-бросок. Цель – Дом ребенка в райцентре Большое Лукашино. Маршрут-акция носил благотворительный характер, и потому в рюкзаки было «понапихано», как выразились пассажиры, множество подарков на Пасху: самодельные мягкие игрушки (получше покупных), сласти, выпиленные школьниками самоделки, для шестилеток – первые Священные книги с картинками… А главное – яички пасхальные: бисерные, расписные, в бархате расшитом, в проволоке золоченой! Ребята и концерт хотели дать детишкам. Главное – успеть до вечера, до службы Пасхальной, долгожданной. Ночевка – в двух «гостевых» комнатах и логопедическом кабинете Дома ребенка. Наутро – прямо к детям с гостинцами… Ну, а сейчас пять-шесть часов – как вытянут - перелесками – и привал. Потом – новая ступень – овраги с языками старого снега, глинистыми отвалами, топкими распадками. Здесь с рюкзачищами не очень побегаешь, а в двух местах, на карте отмеченных красным, вообще без страховки не обойдешься. Для молодых ног и тридцать километров – не бука. Главное, что беспокоило Старшого, как почтительно называли высокого спортивного парня школьники, - так это речка Кружала. Маршрут выводил к довольно высокому месту, где гадкая речка не могла испортить планы. И все же, все же… Помолившись, наши странники спустились с дощатого настила платформы и затопали по высыхающей грунтовой дороге, сгибаясь под рюкзаками. Рассвело и сразу резко потеплело. Мягко пригревало весеннее солнышко, парили снеговые ложбинки. Ветерок был такой ласковый, что кабы не Страстная суббота – запеть впору! Впереди шли Ангелина - тоже из «Курганов», но местная, Старшой – Андрей из Верхнегорода, студент; Аленушка (тоже студентка), с восьмилетним стажем в «Курганах», с тринадцати лет во всех экспедициях, но такая смирная и тихоня, что казалась школьницей-новичком.
Ватага девяти-одиннадцатиклассников была такая пестрая, что времени не хватит описывать: бард, гимназист-отличник Православной гимназии, троечник общеобразовательной, спортсмен-разрядник, скрипач… Главное, что объединяло этих мальчишек и девчонок – их вера и еще – любимый клуб, с которым связаны многие хорошие дела и волнующие приключения. Андрей снисходительно покосился на резко окающую Ангелину: «Как звать? Забыл… Гелей вроде?» - Не Геля, - Ангелина и есть, – громко и как-то неловко ответила крупноватая темноволосая девушка. Андрей небрежно кивнул с плохо скрываемым чувством глубочайшего внутреннего превосходства. На четвертом часу похода «грунтовка» сворачивала к деревне Яшкино, и ребята, сверившись по компасу, повернули на целину. По травяным буграм было почти не топко. Через пять минут почти одновременно зазвонили несколько мобильников. Старшой слушал и менялся в лице. Обида и разочарование были столь очевидны, что школьники так и подобрались. Отменяется?!! - Штормовое предупреждение… - Буркнул Андрей. – Ветер с порывами до… Ну, в общем понятно – град, буря, все такое… Что делать будем? – В его хорошо поставленном уверенном голосе просквозили нотки скрытой растерянности.
- Что, что! Ты, Аленушка, забирай ребятню, как совершеннолетняя, и дуй в Яшкино на автобус проходной. Наш багаж поубавьте, кроме яичек Пасхальных. Будете нас дожидаться у сироток, чай греть. А мы с Андрюхой пойдем, как положено. Я Богу пообещала… - Все понятно? – спохватился Андрей и исподтишка зло покосился на «командиршу». После трех минут возни с рюкзаками отряд разделился. Андрей успел заметить, как кроткая Аленушка хлопнула по губам троечника – видно, за дело. Ребята не роптали: дисциплина в клубе была военная. – А не сдует такую худую? – поинтересовался Старшой, желая обидеть девушку, но та не поняла (или вид сделала?) – Семьдесят шесть кило, не должно бы, даже на гребне… - Андрей раздраженно фыркнул и не нашелся что сказать. А вообще-то ему стало неловко. Они споро шли, сосредоточенно контролируя дыхание – груз-то за плечами немалый. Около трех часов они просопели почти нормально, если не считать, что Андрей стал незаметно прихрамывать на ушибленную на кик-боксинге ногу. – Ох, просто жарко – не по апрелю… - Пробормотала Ангелина. – Нешто набрехали про бурю? Уже час, как привал делать… - Парень обрадовано закивал: «Давай, давай и то…» Ни за что он бы первый не предложил отдых. – Эх, влетит нам от Главного… Хорошо, что я мобильник отключил, пока не позвонил с запретами… - И я отключила. – Оба фыркнули. – Вот у меня сухарики , икра кабачковая. Ложка складная – все взяла, что по делу, а лишнего – ни-ни… И так выкладка какая… - Да ты прямо прагматик-инструменталист, как старик Дьюи. Хороша та истина, которая дает немедленный практический результат. Ты как к нему относишься? – Андрей весь подобрался в ожидании торжества. На отдыхе бес гордыни немдленно вернулся к нему. Что-то теперь ответит командирша – «деревенская»… - Да не то что жалую очень. – спокойно задумчиво откликнулась Ангелина. - Но Джон Дьюи педагог классный, не отнимешь. Он ведь был в России не раз и не два. На площадках Шацкого, хвалил незнай как. И Макаренко знал, в колонии был у него… - Андрей сидел приоткрыв рот, ложка застыла в воздухе. Вот –так деревенская! – А я думал ты на зоотехника какого учишься… - Так чего ты зоотехника про Дьюи спрашиваешь? А если бы тебя зоотехник спросил, как возраст козы узнать? – беззлобно усмехнулась Ангелина – А правда, как… - Про козу поговорить не удалось. Глухо тяжело громыхнуло и отчетливо запахло влагой. Обернувшись, ребята увидели чудовищную тучу, медленно заполняющую небо. На фиолетовом боку выделялась мертвенно-белая, переходящая в желтизну кромка. – Глянь, градовая… - прошептала Ангелина, а руки уже засовывали в пакет банку из-под икры, застегивали ветровку… - Маршрут правим – твердо сказал Андрей – идем еще выше по течению Кружалы – там с птицефабрики дорога и мост нормальный. У этой речки года нет, чтоб в половодье мостки не снесло, да и не спустимся мы ближе по глине по мокрой. –Непогода настигла их еще минут через двадцать. Сначала накатил холодный ветер, который словно выдул нежный апрельский свет, а через мгновение началась такая метель! Ну, апрель месяц переменчивый – все времена года за час показать может. Снеговая крупа вмиг больно исхлестала лица, но парень неожиданно увидел в сузившихся глазах Ангелины тайную радость. – Ты чего? – Хорошо! Ведь в Страстную субботу… Бог терпел – и нам велел. И так уж сколько нагрешили… - Андрей с неожиданным уважением взглянул на строгое, почти иконописное лицо с глазами, сияющими в предвкушении испытания. …Они почти бежали, скользя на снеговой каше. Ветер действительно грозил снести, но все это, к счастью, все-таки не было бурей. Через час стало чуть теплее и снег перешел в страшный ливень. К спуску на мост они вышли уверенно, без кружения по местности. Путешественники были с опытом и стажем. Андрей вздохнул с облегчением и перекрестился. Хоть и крюк дали немалый, зато переправа надежная. Но тут случилось что-то странное и чудовищное: целый край высокого берега-откоса жутко ахнул, вздрогнула земля, и гигантский пласт, как отрезанный ломоть хлеба начал сползать, заворачиваясь понизу курчавыми бурунами-клубами, расседаясь на куски, скользя все быстрей и страшней. Ангелы-хранители помогли им вовремя отринуться, рвануться назад. Странники не видели всего, что натворили апрель и коварная, с «гуляющим» руслом речка - только ноги в намокших кроссовках чуяли страшную подземную дрожь. Звук пришел мгновение позже и затопил все вокруг. Ангелина встала, зажимая уши, но спутник ухватил ее за руку и потащил еще дальше от края. – Кружала, негодная, опять берег подмыла! И циклон помог… - Девушка не отвечала, ее трясло. – Ладно, пошли глянем… - выдавила она наконец. Но Андрей не пустил. – Успеешь еще… - Многозначительно заметил он. – Двигаем километра два вдоль берега и попробуем спуститься к Северной лаве. Дрянные мостки, но, может, уцелели. – А я Богородицу о Нечаянной радости утром просила…. – неожиданно тоненько сказала Ангелина, и гордому Старшому захотелось утешить и ободрить Ангелину – совсем не командиршу, а обыкновенную перепуганную девчонку. – Вот и будет тебе твоя радость, погоди маленько… Он бережно обнял ее за плечи и повел прочь от нехорошего места. Как ни странно, они и не заметили, как вышли к нужной точке. Потрясение вытеснило усталость. В голове парня тихонько тлело на задворках сознания: «Вот станем спускаться, и здесь тоже все поедет…» Похоже, девушка думала о том же. Неожиданно она остановилась и властным жестом остановила Старшого. Громко и почти радостно, как-то очень по-детски она начала читать «Живый в помощи вышнего…» и парень присоединился к ней. Молитва помогла им, и крутая уступчатая дорожка – почти тропа – спокойно повела их вниз. Парень спускался первым, то и дело подавая руку спотыкающейся Ангелине. Он хотел взять часть ее ноши, но она не дала помочь себе: «Я Богу пообещала…» - пошатываясь, бормотала девушка. Они выходили к неприятному участку: сбоку почти отвесно распахивался намытый овражек с топью на дне. Шальной порыв ветра возник ниоткуда, как тать в нощи. Разом пригнуло тальник, хрястнула старая береза, оба слетели с ног. Андрей судорожно уцепился за торчащие корни. Жалобный вскрик заставил его резко перекатиться к оврагу: Ангелина почти висела метрах в двух ниже, пытаясь найти опору на глинистых уступах и хватаясь за ломкие сухие ветки – видно, померзла смородинка дикая в зиму. Ветки не держались в руках… Андрей попытался шутить, чтобы успокоить девушку: «А говорила – не сдует… Постой, милая, шесть секунд – и вытащу!» Он положил рюкзак на тропу и ловко закрепил лямки на коряге. Через мгновение Андрей, не задумываясь, скользнул с тропы, разматывая фал. Навыки спортсмена-туриста, бывалого поисковика помогли ему без особого труда добраться до Ангелины. Она немного побледнела и молча сосредоточенно продолжала искать опору. Сухой померзлый куст уже почти не удерживал ее, рассыпапясь под негнущимися пальцами. Андрей оценил свои силы и ситуацию: «Жалко, но рюкзак бросай немедленно!» Девушка молча покачала головой, по щекам потекли слезы. – Дурочка, я не вытяну!!! – Я Богу пообещала… - Сжав губы, чтобы какое лишнее слово не вылетело, Андрей обвязал фалом терпящую бедствие и вернулся к своему рюкзаку - достал «саперку». Как только забыл про нее! Маленькой острой лопатой он углубил уступ, чтобы можно было стоять, держа равновесие, и сделал еще несколько ступенек. Ангелина передала сначала свой драгоценный рюкзак: «Яички пасхальные…» Выбившись из сил, ребята почти сползли по тропке и шатаясь вышли к мосткам. Как во сне, они побрели через ветхие мостки, не обращая внимание на взбесившуюся Кружалу, которая плескалась возле самых перил, перекатывалась через доски настила. Резкий звук автомобильного сигнала заставил их подпрыгнуть от неожиданности. Обшарпанная «Газелька» поджидала их на том берегу. Из кабины выскочила невысокая плотная женщина: «Вот неслухи-то, вот безумные-то! В машину, быстро!» Они покорно сели, не удивившись ничему. А директор Дома ребенка, Анна Ивановна, сердито продолжала, глядя на своих грязных измотанных пассажиров: «Вот что тебя, красавица перемазанная, на Кружалу в бурю понесло?! Вам что, в Яшкино автобуса не хватило на всех? – Девушка глянула на Анну и тихо серьезно ответила: «Я Богу пообещала». Неожиданно лицо путешественницы изменилось, на нем проступило крайнее огорчение, а потом она…громко, как ребенок. расплакалась. Андрей ласково тихо утешал ее, а «деревенская командирша» выдавила наконец: «Юбку… пасхальную… в мешке измочило, испачкало, и шарфик кружевной… В церковь… в чем…» Анна Ивановна улыбнулась и обняла гостью: «Да наряжу, не плачь, доченька!» - Они не опоздали, поспели до Пасхи. Вся «кургановская» команда с нетерпением дожидалась в Лукашино, уже передружившись с малышами. …В полутьме шли люди с узелками, переговаривались тихо. Апрель-забавник вернул тепло. Исчез, стаял шалый снег. Ожиданием великим полнилось все вокруг. Андрей не узнал сначала статную красавицу в шелковистой васильковой юбке и блузке беленькой, в нежно-голубом кружеве на темно-каштановых недосохших волосах, тихо вставшую среди ребятишек-сирот рядом с Анной. Сияли темные глаза на почти иконописном лице - их-то и припомнил. И шагнул к ней, прозревая, что только она станет той единственной, которую еще даже придумать себе не успел. С ней будет встречать праздники и горевать по ушедшим, крестить детей и вспоминать неразумную юность… Наверное, она поняла. Когда открылись Царские врата, и стали возглашать, Ангелина повернулась к Андрею: «Христос Воскресе!» Да, у этой истории был чудесный эпилог. Ангелина, аспирантка-заочница педфака, и студент- экономист Андрей обвенчались год спустя. И сразу взяли на воспитание девчоночку из Большого Лукашино, где они до сих пор жданные и нередкие гости. Кстати, «Тайны курганов» они тоже не забросили.