Вы здесь

Остров на Ладоге

Глава 1

Осень. Она будто опала, сползла на Грейс Мэнор. Ночи стали холоднее, утра тоже посвежели.

Грейс Мэнор изменился. Стив велел пристроить к дому веранду. Длинную, с белыми колоннами. Она не меняла облика старинного здания, вписываясь в привычную картину как подходящая, хотя и не обязательная деталь. На невысоких деревцах  боярышника поспели крупные красные ягоды. Кедры стояли высокие и величественные, как всегда.

Стив сидел на еще пахнущей краской веранде и разбирал почту. Тетя Нора положила ему на стол целую пачку писем, большинство из которых вызывало скуку, грозящую изжогой. Счет, реклама, приглашение на банкет, опять счет... - Стив мрачно отправлял письма в корзину для бумаг. - Письмо из налогового управления... Управляющий фабрики: Европейское сообщество борется  с курением – повышает налог на сигареты. Больно, но не смертельно: «Самсонофф»- старая марка, ее так просто не задушишь»!

- Степан, противный мальчишка! Ты уже неделю почту разобрать не можешь, а она только копится. Поставил бы машину-мясорубку для бумаги, я бы хоть компоста для сада намолола. Ты когда последний раз был на фабрике? Вот так и наши капиталисты бездельничали и дождались большевиков.

Тетя Нора как всегда появилась бесшумно. Она постарела. Двигалась медленнее, быстрее уставала. Но свою роль домоправительницы выполняла исправно.

 Стив засмеялся.

- Тетя Нора, можно обойтись без большевицкой пропаганды? Я ведь не тунеядец. Вот, почту разбираю... - Стив держал в руках длинный конверт с последним письмом. -  Париж. Интересно, кому это я понадобился на берегах Сены? - Стив двумя рывками вскрыл конверт.

«Уважаемый господин Рондорф! Простите, что обращаюсь не по имени-отчеству, но Вашего отчества я не знаю. Меня зовут Ростислав Андреевич Всеволожский. Ихтиолог по профессии. Потомок Первой эмиграции, как и Вы. Мои предки до революции жили в Санкт-Петербурге. Некоторым удалось бежать. Я родился в Париже. После 1991 года я стал одним из тех эмигрантов, что рискнули переехать в Россию, о чем ни капли не жалею. Скоро буду в Англии. Очень хотелось бы с Вами поговорить. Думаю, это представляет интерес для  нас обоих. О Вас читал в прессе. Поразили Ваши приключения на Кавказе. С уважением,

Ростислав Андреевич Всеволожский».

Стив отложил письмо и задумался. «Это еще что такое? Да, газеты написали про нашу поездку на Кавказ много всякой ерунды. Но кто сказал, что я занимаюсь чем-то серьезным? Обыкновенный английский бездельник. И что это за бесцеремонность? Возьмет и приедет. Эмигрант в третьем поколении, а наглость чисто советская».

Стив поднялся и вышел в сад. Осень стояла теплая. Задувал ветер, но не холодный. Зато порывистый. На садовой тропинке ему под ноги метнулся ком сухой листвы. Ударил по ботинкам и рассыпался. Стив закурил.

«Может, двинуть на фабрику? Неохота. Управляющий сам обещал заехать».

Как будто отвечая на его мысли, по металлическим прутьям у ворот громыхнул автомобиль.

«Черт! Не дадут покурить в одиночестве. - Стив повернул к дому.

Костюм надевать не буду. Пусть привыкает к начальству в джинсах. Перестанет уважать и бояться? Вот тогда и уволю».

Мерседес управляющего уже стоял у подъезда. Худенький, вечно нервный англичанин, затянутый в серый костюм, пил на веранде заботливо принесенную тетей Норой чашку кофе. Увидев Стива, он подобострастно вскочил с места, натянуто улыбнулся, и поздоровался, при этом чуть не опрокинув чашку.

- Мистер Рондорф! Рад Вас видеть! Прекрасная погода, не правда ли?

- Здравствуйте, Майлз! Погода отвратительная. Какие новости?

- Дождя нет...

- И на том спасибо. Так вы приехали, чтобы мне это сообщить?

Майлз нервно захихикал - угодливо посмеялся над шуткой начальника.

- Вот, пожалуйста. Я приготовил все бумаги. Можете проверить.

Стив поморщился, увидев толстую папку.

- А если вкратце? Мне лень читать все это. Сигареты продаются?

Майлз нервно задергался.

- Мистер Рондорф! Когда Вы в последний раз были на фабрике?

- Неужто я плачу вам за то, чтобы вы задавали такие вопросы? Что там происходит?

Майлз осторожно поставил чашку с кофе на стол.

- Дела пока идут. Но не хочу скрывать - мы в двух шагах от банкротства. Извините, но это правда.

- Во как! И кто же нас до этого банкротства довел? Неужели мое наплевательское отношение к делам?

Майлз не ожидал такой спокойной реакции.

- Не в этом дело... Вот данные по продажам за прошлый год. Они упали на тридцать процентов. Европейский Союз повысил налоги - отучает европейцев курить. Многим сигареты просто не по карману.

- Правильно, здоровее будут.

- Вы серьезно?

- Нет. И что вы предпринимаете для повышения этих продаж?

Майлз развел руками.

- Настенная реклама. Заказали ролик на телевидении. В газетах реклама дается постоянно. Но циркуляры ЕС – вне нашей компетенции. Выходить из Евросоюза Великобритания пока не собирается.

Стив задумался.

- Да, еще наклейки на табачных  киосках... - Майлз заметно нервничал. - Есть и хорошая новость. В этом году продажи не падают. Ситуация стабильная. Так что, время у нас есть...

Стив задумчиво смотрел на нервничающего Майлза. «Интересно, сколько он у меня ворует? Хотя, здесь не Россия. Наверное, он говорит правду».

- Так «стабильно» или «банкротство»?

- Стабильно убого. Вечно так продолжаться не может. Сэр.

- У вас есть предложения?

- Ну... Вы ведь русского происхождения?

Стив удивленно поднял бровь.

- С каких это пор управляющий интересуется моими русскими корнями?

Майлз улыбнулся.

- Я не интересуюсь. Я знаю. Интересовалась МИ-5. Меня вызывали.

- Давно?

- Лет десять назад.

- Ну, да. Холодная война кончилась. А мне вы почему ничего не сказали?

Майлз приосанился.

- Сэр, я – английский патриот! И рассказал им все, что знал. То есть – почти ничего...

- Все бы были такими патриотами... Так в чем суть вашего предложения?

- Перевести фабрику в Россию. Чиновники ЕС далеко, рабочая сила дешевая. Связи у Вас должны быть. Ну, я не настаиваю... - Майлз согнулся от смущения, что осмеливается советовать начальству.

- Интересно. Правда, я не настолько хорошо знаю ситуацию. Нужно разведать. И капиталовложения, наверное, потребуются солидные.

Тетя Нора с неизменной улыбкой вышла на веранду.

- Мистер Майлз, вы, наверное, голодны. Я приготовила пельмени. Это такие русские...

- Спасибо, мэм, я знаю что такое «пельмени». Но на обед остаться не могу. Дела. В другой раз.

Майлз собрал бумаги и откланялся, оставив Стива в задумчивости.

«Может, уволить его? Боюсь, не поймет. Да и не за что. Старательный, о фабрике беспокоится… Вот так поворот: Степан Круглов возвращается на родину в качестве капиталиста.

- Степан! А ты пельмени будешь, бездельник?

Стив вздохнул. Обедать придется в одиночестве.

 

* * *

Фабрика. Плоское серое здание. Как только Стив въехал за ограду на своем «Феррари», из здания управления выскочили люди из начальства.

- Мистер Рондорф! Какая неожиданность! И без предупреждения...

- Хотел сделать вам сюрприз. Вы рады?

Трое смущенных управленцев поспешно и растерянно улыбнулись и закивали головами.

- В коем это веке хозяин появился. Проводите меня в отдел рекламы!

Кучка людей вокруг него стала расти: появилось несколько рабочих. Но начальство моментально разогнало их по цехам.

Стив со «свитой» шел по длинным коридорам.

«Да, неприглядное здание... Хотя, в России такие строения навряд ли живописнее».

- Вот, здесь сидит наш отдел рекламы...

Вездесущий Майлз старался держаться поближе к начальству, не опасаясь, что ему могут наступить на ногу. Потертая дверь с надписью «Отдел рекламы» со скрипом отворилась.

- Майлз, я же Вам говорил...

Начал было грузный мужчина с бородой, но увидел Стива и вопросительно замолк.

- Хозяин фабрики! - угрожающе прошептал Майлз.

- Здравствуйте!

Из разных комнат прибежали остальные сотрудники рекламного отдела: две женщины и рыжий молодой человек. Грузный мужчина, на которого вначале напоролся Стив, смущенно стоял в углу. Работники отдела стали наперегонки представляться. Дошла очередь до бородача.

- Игорь Лебедев.

Стив поднял бровь.

- Ваш соотечественник! – заулыбался Майлз. – Недавно из России. Замечательный специалист. Чудесный график. Рекламные плакаты рисует с полоборота.

- График как график... - Лебедев засмущался.

Стив повернулся к управленцам.

- У нас на фабрике столовая есть?

- Конечно, сэр. Пока никаких жалоб...

- Я не про это. Если вы не возражаете, я проверю состояние столовой лично. Тем более, что время обеденное. Сопровождать меня будет господин Лебедев. Хочу поговорить на родном языке. Все свободны!

 

 

* * *

Столовая была немаленькая, в лицо Стива почти никто не знал. С одной стороны, это облегчало задуманное, с другой – ему вместе со всеми пришлось отстоять в длиннющей очереди. Еда была пресная, но вполне терпимая. Но второй раз Стиву зайти сюда не захотелось бы. Лебедев взял свой поднос, нагруженный несколькими блюдами, и сел рядом со Стивом.

- Вы откуда? – спросил Стив.

-  Из Москвы.

Собеседник тщательно прожевывал котлету.

- Давно в Англии?

- Полгода. Выпала возможность поработать, я и воспользовался. В былые времена это было немыслимо. Платят хорошо.

Стив задумчиво ковырял вилкой бифштекс.

- Как сотрудники?

- Ничего. Нормальные люди. С языком бывают проблемы... А вы и вправду русский?

- Правда. В третьем поколении.

- А говорите чисто. Почти без акцента.

- Спасибо. Кстати, в английском языке такой проблемы не возникает, но давай на «ты». Ты на моей фабрике – единственный русский.

- Давай. Спасибо.

Услышав русскую речь, многие из входивших оборачивались. Потом теряли интерес и возвращались к еде.

- Это ты автор плаката «Самсонофф возвращает к жизни»?

- Моя только графика. Текст и идея – ребят из отдела.

- Молодцы. Здорово получилось. А где раньше работал?

- «Моствидео». Фирма такая киношная, видео выпускали. На фильмы рекламные материалы делал. Потом ее закрыли...

Игорь с аппетитом доедал содержимое пятой тарелки.

«Аппетит у него хороший. Хотя, при таких размерах...»

- Где успел побывать в Англии?

Игорь доел содержимое последней тарелки и вытер бороду.

- Я музыку люблю. На двух концертах в Лондоне побывал. Больше работа не позволила. Обидно... У меня в Москве фонотека большая.

- У тебя макаронина в бороде застряла.

Игорь, ничуть не смутившись, отряхнул бороду.

- Спасибо...

Стив оставил недоеденный бифштекс и поднялся вместе с Лебедевым.

- Слушай, оставь мне свой местный адрес. Может статься, у меня к тебе дело будет.

Игорь поднял бровь.

- Какое еще дело? По графической линии?

- Да, нет... Я еще сам толком не знаю. Мне тут надо бы разведать кое-что в России. Со мной поедешь?

- Когда? Я семью давно не видел. Только вот работа...

- Можно оформить командировку. Тем более, что дело касается фабрики. Ты ситуацию лучше меня должен знать.

Игорь пожал плечами.

- Нормальная обстановка. Реклама идет.

- А падение продаж на 30%?

- Везде падение. Евросоюз хренов. И зачем его придумали?

- Чтобы Европа была большая, как Америка. А бюрократия – как в Советском Союзе. Чиновники тоже кушать хотят.

Игорь опять засмеялся.

- Точно. Так когда нужно ехать?

- Пока не знаю. Подожди. Ты закончил? Тогда пошли.

У дверей столовой столпилось все руководство во главе с Майлзом.

- Мистер Рондорф! Мы подготовили экскурсию по производственным цехам. Потом, вы, наверное, захотите осмотреть...

- Спасибо, Майлз. Я уже узнал, что хотел. Мне пора домой.

Все с недоумением и уважением посмотрели на Лебедева.

 

 

 

Глава 2

Темнело быстро. Стив побродил по саду, вышел на веранду. «Мне будет не хватать Грейс Мэнора и этого английского спокойствия. Хотя, кто знает»?

Осенняя ночь.  Спокойная и тихая. Из тех ночей, что не предвещают ничего хорошего. Окно кухни светилось – тетя Нора готовила ужин. Стив не поленился, зашел на кухню.

- Тетя Нора! Я не голоден.

- Ты всегда не голоден! А усохнешь от истощения – кто будет твоей фабрикой рулить?

- Спасибо за заботу. Тетя Нора, вы в Россию хотели бы поехать?

Старушка остановилась. Потом подумала о чем-то своем.

- Лет шестьдесят назад, да - если без большевиков, - обязательно. А сейчас... Мне от местной, знакомой до последнего коридра больницы удаляться нельзя. - Старушке от его вопроса явно взгрустнулось. - Так ты ужинать не будешь?

- Нет, спасибо, тетя Нора!

Тетя Нора замолчала. Стив пожалел, что заговорил про Россию.

- Степан! – спросила тетя Нора, вздохнув. - Ты когда включишь свой мобайл, или, как ты его на русский манер называешь, «мобильник»? Тебе Михаил звонил, уже два раза. Я его номер в Москве записала. Вот.

Тетя Нора порылась в карманах юбки и достала мятую бумажку.

- Спасибо, тетя Нора! Обязательно перезвоню! - «Мишка проявился. Интересно, что там стряслось»?

Стив быстро вбежал в холл, снял трубку телефона, набрал номер с бумажки тети Норы. Гудки продолжались долго. Наконец знакомый старческий голос ответил:

- Алло!

- Добрый день! Мишу можно?

- Мишу? Сейчас... - Послышались шаркающие шаги. Потом кто-то побежал к телефону, задел стул.

- Алло! Степан? Привет!

- Привет, Мишка! Как ты говорил после последней пьянки, «я  шел к телефону, хватаясь за проходящие мимо стулья». Как ты там?

- Ничего. После Кавказа сплошная скука. Дают заказы в редакции про рост цен на квартиры в Москве. Что купить, что снять. Даже австралийцы квартиры покупают. Капиталовложение. Если так пойдет, здесь скоро будут жить только иностранцы и бандиты. А как у тебя?

Стив раздумывал, как ему лучше подойти к вопросу о фабрике.

- Тоже веселья мало. Лизка родила дочку. Григорий сидит в тюрьме и врет контрразведке напропалую. Меня уже больше не вызывают – поняли, что это за придурок. Ты в наши края не собираешься? У меня к тебе дело.

- А если подробнее?

- Не по телефону...

- Ау! Это ФСБ? Здесь один англичанин секретничает...

            - Не дури. Дело политики не касается. Ты когда сможешь приехать?

- Как только визу получу. Знаю я ваших английских чиновников. На сколько брать отгул?

* * *

 

Стив опять сидел на веранде с чашкой кофе на столе. Солнце

едва выглянуло, луч скользнул по темной гуще, задел глазурь на чашке, и исчез, потерялся в кронах деревьев. «Что-то я часто без дела сижу. А мыслей не прибавляется». Стив быстро вскочил и взбежал по ступеням в свою спальню. Порылся в шкафу и спустился в подвал с тяжелой плоской коробкой под мышкой. В подвале он давно уже обустроил тир – длинная комната, кончающаяся кирпичной стеной. Возле нее стоял огромный деревянный пулеуловитель. Подвал был глубокий, так что выстрелов на улице почти не было слышно. Стив быстро раскрыл коробку возле барьера. Там лежало два пистолета разных систем – «Вальтер» полицейской модели и новое приобретение – австрийский «Глок», который он купил совсем недавно. Патроны были рассыпаны по всему днищу коробки. Стив быстро набил две обоймы. Взял принесенный сверху листок бумаги, достал из кармана клейкую ленту, оторвал от нее четыре кусочка и прикрепил их по краям листка. Листок он повесил на середину пулеуловителя. Это была любимая мишень Стива. Просто лист бумаги. Первая пуля – в центр. Прочие – как можно ближе к первой. Кучность развивать.

Стив сначала хотел надеть наушники, потом передумал. Первый же выстрел его чуть не оглушил. Второй прозвучал уже терпимее. По полу запрыгали стреляные гильзы. Одна пуля попала в деревянный край пулеуловителя. Стив быстро разрядил в ящик всю обойму. Подошел, снял продырявленный лист. Более-менее кучно. Одна пуля ударила в борт ящика, одна – залетела в угол листа. «На четверочку. Теперь попробуем «австрийского зверя»... Стив повесил новый лист. Наружный корпус пистолета был пластиковый. Он взвесил пистолет на руке. Достаточно легкий для 17-зарядного магазина. Он передернул затвор. Первая пуля, как всегда – в центр листа. «Почти без отдачи» - с удовлетворением подумалось Стиву. Потом он стрелял почти как из автомата – пуля за пулей. Опустил пистолет, подошел к мишени. В середине листа зияла огромная дыра. «Да, с такой машиной можно и на медведя. Белого». Стив остался доволен.

Его размышления прервал стук в дверь тира.

- Степан! Опять твои мальчишеские игры! К тебе пришли. Из-за выстрелов не слышал, как я стучала...

Стив убрал оба пистолета в коробку. «Остальное приберу потом. Не к спеху. Что за гость может пожаловать в такое время»?

Он вышел на веранду. Во дворе стоял незнакомый белый «Пассат». За столиком на веранде сидел кругленький бородатый человек и пил кофе. Стив постарался не спугнуть незнакомца – нарочито медленно и вальяжно подошел к столу, сел рядом.

- Здравствуйте! Стив Рондорф. Хозяин местный...

- Я знаю. А я – Всеволожский, Ростислав Андреевич. Я Вам писал...

- Помню, помню... Вы с дороги? Голодны, наверное.

- Да, не так, чтобы очень...

- Понятно. Тетя Нора! Я вчера курицу в вине замариновал. Вы видели?

Тетя Нора с понимающим видом вышла на веранду. Она уже была в кухонном фартуке, надетом поверх парадного платья с кружевами.

- Вы по саду прогуляетесь? Я пока ее с луком протушу.

- Тетя Нора, ну что вы утруждаетесь? Это же я курицу мариновал...

- Ничего, - отмахнулась старушка с улыбкой. У вас, там, наверное, есть о чем поговорить. А я быстренько...

Тетя Нора ушла на  кухню. Стив жестом пригласил гостя в сад. Тот благодарно улыбнулся и вышел на посыпанную песком дорожку. Довольно окинул взглядом деревья.

- Это все кедры? Для Южной Англии довольно оригинально. Отец сажал?

- Что вы! Они бы так не вымахали. Прошлый владелец, еще в девятнадцатом веке. Ничто так быстро не растет. В Англии это понимают хорошо.

- Великое искушение – возможность быстро создать что-то вечное.

Теперь замолчал уже Стив. «Что он хотел этим сказать»? Гость будто угадал его удивление.

- Именно так. Использовать свою короткую жизнь для того, чтобы оставить потомкам что-то навечно. Степан Семенович, а ведь мы знакомы. Вы меня не узнаете?

Стив удивился снова и поднял бровь.

- Нет. А что, должен?

Всеволожский опять крякающе засмеялся.

- Бельгия. Лет двадцать назад, или около того. Съезд русской молодежи.

Стив нахмурился, потом потряс головой.

- Нет, не помню.

- Ну, как же! Замок и пруд с карпами. Мы еще тогда крупно поругались .Из-за того, сможет ли Россия избавиться от коммунизма. Мне пришлоcь тяжело – я тогда по-русски едва говорил.

Стив пожал плечами.

- Этих съездов было много. Я почти всегда был пьян. Ругался часто. Не помню. А что, я тогда сильно вас обидел?

Всеволожский опять рассмеялся.

-Да, нет. Если обидели – то за дело. Этот разговор сильно повлиял на мою жизнь. Ведь Вы оказались правы...

- В чем?

Всеволожский опять ободряюще рассмеялся.

- Вы были правы в своем оптимизме! Именно это повлияло на то, что я вернулся в Россию. И обосновался там, как я уже писал. Это было ПРАВИЛЬНО! - Последнее слово он произнес с ударением.

Собеседники исходили почти весь сад. Вышли к веранде.

- Я думаю, - сказал Стив, - что обед уже готов. Тетя Нора!

Старушка выглянула из дверей.

- Твоя курица чуть не перетушилась. Гость, наверное, голодный. На стол подавать?

- Конечно. Мы уже созрели.

Стив вместе с гостем прошел в холл. Стол уже был накрыт. Посреди дымилось блюдо с тушеной курицей.

Всеволожский чинно сел, потянул носом.

- Красота! Это что?

- Курица тушеная в вине. По моему рецепту.

- О, да хозяин, оказывается, умеет готовить?! Не ожидал.

- Еще стрелять. – пошутила тетя Нора.

- Это я уже слышал, - засмеялся Всеволожский. - Он чинно повязал на грудь салфетку и придвинулся к столу. - Курица в вине? Попробуем...

Курицу он ел с явным наслаждением, иногда вздыхая от удовольствия. Попросил вторую порцию. Стив никак не мог понять – ему действительно нравится или он из вежливости?

- Да, превосходно! Спасибо большое. Степан Семенович, если вы не возражаете, я быстро сбегаю к машине. За кофе я хотел бы показать вам фотографии. Думаю, это будет хороший, как говорят киношники, «видеоряд» к моему рассказу... - Всеволожский выскочил в сад и побежал к своей машине.

«Интересно, что ему от меня надо»? Стив все еще не понимал цели визита парижского гостя. Всеволожский достал из салона чемодан, порылся в нем, достал толстый пакет и вернулся в гостиную.

- Вот, все здесь... Итак, с чего начать?

- С начала.

- Логично, - опять засмеялся Всеволожский. Род Всеволожских – древний. Происходит от самих Рюриковичей. Еще в начале XIX века Всеволод Всеволожский, один из моих предков относился к богатейшим людям России. Сотни крепостных, чугунолитейный завод, сахарный завод... Правда, после его смерти остались лишь миллионные долги. Ну, потомки несколько поправили дела. Но не надолго... -

Всеволожский отхлебнул кофе.

- И что было дальше?

- Дальше был Октябрьский переворот, который упорно продолжают именовать «Октябрьской революцией». В 1918 году толпа пьяных матросов и солдат заявилась в поместье к моему деду, точнее – к его брату. Господ экспроприировать, а поместье - сжечь. Но не на того напали... - Всеволожский довольно засмеялся.

«Чего это он так часто смеется? Чувствуется неуверенность».

- Так вот, ворвались они в поместье, а дед мой, точнее брат его, как и вы, Степан, стрелял неплохо. Нескольких большевиков завалил. Но их было больше. Дед заперся в гостиной: там в камине был древний подземный ход. Дед его с детства знал. Вот через него он и ушел в Румболовские подземелья.

- Куда ушел?

- Румболовская гора, возле которой стояло поместье. Она вся изрыта подземными ходами. До сих пор до конца не изучены. Туда и ушел Степан Всеволожский. И пропал... - Гость замолчал. Отодвинул тарелку, вытер губы салфеткой и бросил ее в тарелку. - А брат Степана, Савелий, ушел за границу. Это и был мой дед. Я родился и вырос в Париже. Стал ихтиологом. Кое-чего достиг. И вернулся в Россию. И не зря... - Всеволожский самодовольно усмехнулся. Потом понизил голос до шепота.

- Я нашел останки Степана Всеволожского! Брата моего деда.

В комнату уже давно неслышно зашла тетя Нора. Она внимательно слушала рассказ гостя. Тетя Нора всплеснула руками.

- Надо же! Мало кому из эмигрантов это удавалось - найти останки предков, замученных  большевиками.

Всеволожский самодовольно выпятил живот. Он ничуть не возмутился тем, что старушка вмешалась в разговор.

- Спасибо за угощение! Курица в вине была просто восхитительна. Приезжайте ко мне в гости – угощу свежим жареным сигом.

- Чем?

- Сиг, ладожская рыба. Не все ее знают. Как и корюшку, как и миног. Его коптят на яблоневых поленьях, но свежевыловленный, жареный... Объеденье! Сигов очень любил Баварский король Людвиг Второй. Попробовал при русском дворе и не мог забыть. Ну, ему и подарили бочку с мальками. Он их выпустил в озеро Тегернзее. Прижились. Теперь в Баварии гостям в ресторанах предлагают «экзотическую рыбу», которую называют «ренке».

«Ихтиолог он и есть ихтиолог. А как же останки предка»?

Всеволожский вздохнул и продолжил.

- В Париже, в семейном архиве, я нашел письмо Степана Всеволожского. Ни марки, ни конверта. Наверное, передал с кем-то. Письмо было коротким, скорее – записка. В ней говорилось, что он ушел от большевиков, но хочет переждать смуту. И точно описывает – где он собирается это делать. Дескать, не беспокойтесь, большевики долго не продержаться, смута кончится и заберете меня. Я – в надежном месте. И точно описал, где это место.

Тетя Нора присела к столу. Было видно, что рассказ ее заинтересовал.

Всеволожский раскраснелся.

- В те годы многие думали, что большевики – это не надолго. Брата моего деда это и погубило. В начале девяностых не так много эмигрантов перебралось в Россию. Смутное время. А я как раз с женой в Париже развелся. Собрал сбережения – и поехал. Частной собственности на землю еще не было, но долгосрочная аренда была возможна. Ну, я и выбрал кусок, который никого не интересовал. Кроме меня... - Всеволожский достал из конверта несколько фотографий. - Вот, полюбуйтесь! ОСТРОВ НА ЛАДОГЕ.

Скалистые берега. Водная гладь. Сосны и какое-то растение, похожее на тропическое длинные стебли, растущие прямо из земли: широкие листья, этакий лопоухий бамбук.

- Это что? Ведь Ладога не в тропиках...

Всеволожский опять криво улыбнулся.

- Гречишник сахалинский. Еще одна моя находка. Я выяснил, что климат в Приморье очень похож на климат Санкт-Петербургской области.

- Она ведь «Ленинградская»...

- Верно. Очередной посткоммунистический маразм. Город Санкт-Петербург находится в Ленинградской области! Но я не об этом. Так вот, этот гречишник растет только летом – зимой погибает. Весной снова вырастает. Огромный, под два метра, а то и больше. Создает полное впечатление тропиков. Живучий донельзя, потому как – сорняк. Один раз посадил – и забыл. Я в начале девяностых весь остров... Ну, да, я перескочил. Так вот, в начале девяностых я присмотрел себе остров на Ладоге. Конкуренции не было – многие стремились на Запад уехать. Но меня разговор с господином Кругловым в Бельгии очень задел...

Стив непонимающе пожал плечами.

- Так вот, на этом пустынном острове я и решил обосноваться. Построил там дом. Солидный, гранитный. Гранита на Ладоге – хоть отбавляй. Из него «атланты» Эрмитажа высечены и еще много чего. Построил рыбный завод. Точнее завод по разведению креветок.

Стив опешил.

- Креветок?! На Ладоге?!

Всеволожский опять засмеялся.

- Не верится? А ведь креветки пресноводными бывают.

- На Ладоге? Там ведь полгода зима. Лед.

- Верно. Осенние штормы, лед кругом. От гречишника тоже одни сухие стебли остаются. Но креветки к тому времени уже все проданы и съедены. А возле заводика у меня – затон. Я весной туда мальков креветок запускаю, а осенью вылавливаю. Зимой баркас у берега в лед вмерзает, к весне оттаивает...Да, вот дом...

Всеволожский положил на стол первую фотографию.

- Из ладожских гранитных глыб. Пришлось повозиться!

Стив с удивлением рассматривал фотографию.

- Глыбы разнокалиберные. Наверное, возни было много!

- Да уж! Камней достаточно свезли, обтесывали, складывали...

- Где-то я такой принцип видел? Разнокалиберные глыбы подгоняют... Да, у древних майя!

- Точно! - Всеволожский самодовольно захихикал.

- И это все на Ладоге?! С ума сойти...

- Ну, сходить не обязательно... Вы колонны видели?

- Да. Полуколонны у входа.

- Хорошего мастера нанял. Домик двухэтажный, как в сказке.

- А это что за глыба?

Всеволожский вздохнул.

- Дело все в том, что до революции на этом острове стоял скит. О нем много говорилось в семейных документах. Я рассказывал, что брат моего деда Степан Всеволожский ушел от большевиков из поместья по подземному ходу. Этими ходами изрыта вся Румболовская гора. Некоторые выходят в районе близлежащих станций Всеволожская, Бернгардовка, Ковалево, Ржевка... Ну, да, это под Питером. А один ход ведет на берег Ладоги. Вот по нему и ушел Степан Всеволожский. Лодка в деревне Коккорево у него была своя. Он по Ладоге часто ходил и в скит ездил на богослужения. Вот тогда он письмо родным из деревни переправил, через знакомых, а сам на остров Зеленый, в скит подался. Думал, что смута ненадолго. А родные к тому времени уже за границу подались. Письмо им только через год передали. Степан же сидел в скиту и ждал.

Все молчали. За окном начинался английский вечер. Всеволожский погрустнел.

- Скит был пуст. Все монахи разбежались. Остался только Всеволожский. Продукты кончились, а помощь все не шла. Наступила зима. Остров был окружен льдами. Ветры пронизывающие. Всеволожский из последних сил выполз на берег, столовым ножом попытался нацарапать на огромном валуне прощальное послание. Вот. - Всеволожский положил на стол фотографию.

- Ну, ножом на камне не очень нацарапаешь... Хотя, можно разобрать: «Здесь».

- Вот именно. Что он хотел написать? Не знаю. Камень стоял где стоит. Я понял это по-своему. И поселился именно здесь. Да, вот мой рыбный заводик. Рабочих – всего ничего. Вот главный – Митрич, на все руки мастер... Остальных я нанимаю на сезон.

Он положил на стол следующую фотографию. Кусты роз. Дальше опять угадывались широкие листья гречишника. Среди роз стояла девушка. Блондинка, волосы до плеч. Глаза синие. Лет восемнадцать, не больше. Щеки круглые, почти детские. В руках девушка с гордостью держала крупную сорванную розу.

- Это кто?- Стив удивился: настолько девушка контрастировала со всем, что только что рассказывал Всеволожский. Лицо Всеволожского просияло.

- Это – моя Дашенька! Единственная дочь. С женой мы давно развелись. Дочь в Париже осталась. Но недавно вот решила переехать ко мне, как школу окончила. Это ее розы. Она у меня на острове целый розарий развела. Гречишник не любит – сорняк, розам мешает. А он разросся... Вот, вспомнил о Дашеньке и беспокоиться начал – как она там баз меня? Да – вот мои лодки. Баркас – для хозяйственных нужд и маленькая яхта. На ней я по Ладоге хожу. Вот, пожалуй, все. - Всеволожский собрал со стола фотографии, сложил их в конверт.

 - А предка ведь я нашел и похоронил! Степан Всеволожский так возле этого камня и лежал. Кости его я собрал, священника позвали, отпели, похоронили тут же, на острове. От скита одни гнилые бревна остались, и мы их сожгли.

- Не пойму, - удивился Стив. - Жить на острове, где похоронен предок, не дождавшийся спасения. Я бы не смог.

Всеволожский нахмурился.

- А что было делать? Тащить его кости на ближайшее кладбище? На острове спокойнее. Крест я справил красивый, гранитный. Все пристойно. Скит? Ну, его восстанавливать смысла не имело. Ладно, хозяева дорогие, спасибо вам за все. Соберетесь в Россию – милости просим на Ладогу! Буду рад!

Всеволожский поднялся.

- Да куда вы на ночь глядя? – забеспокоилась гостеприимная тетя Нора. - У нас достаточно комнат для гостей.

- Спасибо, но извините! - Всеволожский поднялся. - Мне через час уже нужно быть на пароме. С утра – в Париж. Потом – на самолет и в Питер. Дочь ждет. Спасибо за приятный вечер!

- Ростислав Андреевич! Вы меня на свой остров приглашали. А что, если я возьму и приеду?

Всеволожский просиял.

- Милости просим! Все покажу, все расскажу. Места для всех хватит. Только запишите номер моего мобильного телефона – на острове другой связи нет. И приезжайте лучше весной или летом. Сейчас там льды, снег и ветер...

Стив записал координаты гостя. Ворота со скрипом разъехались в разные стороны. Всеволожский бибикнул на прощанье, белый «Пассат» исчез за поворотом.

Тетя Нора вздохнула.

- Интересный гость. Ладога...  Как-то все это нереально. Как в сказке. Тебе не кажется, Степан?

                                        *   *   *

Стив всаживал в пулеуловитель пулю за пулей. Обойма кончилась. Он перезарядил пистолет. «Глок» был послушный – за полчаса, ни одной осечки. «Надо будет обязательно прихватить его с собой. Только как»?

Рассказ гостя все не шел у него из головы.

«Может быть это и есть выход – «Свой остров на Ладоге»? Холодно, ветрено и мухи не кусают. А комары? Надо будет проверить. Но где разместить фабрику»?

Две обоймы кончились. Он понял, что мыслей от стрельбы не прибавляется, и вышел на улицу. «Англия, Англия... Сплошная Англия. Логично. Англия и есть.Пора менять. Ладно, не будем забегать вперед. Еще вопрос – кому нужны в России мои сигареты»? Стив зло выбросил докуренную до половины сигарету.

- Степан! Прекрати бросать окурки в саду! Неужто пепельниц мало? В саду я тебе консервную банку поставила.

- Простите, тетя Нора! Больше не буду. И фабрику закрою, чтоб не соблазняла.

- А рабочих куда денешь? На улицу? Большевиков на тебя не хватает. Тоска у него...

Новый гость подкрался неслышно.

- Кого здесь большевиками пугают? Казачков на подмогу не вызывали?

- Мишка! Ты когда приехал? Вот не ожидал так быстро! Ты голоден?

Михаил не изменился – худой, бесшабашный, в неизменной кожаной куртке. Разве что глаза чуть погрустнели. На плече висела поношенная дорожная сумка, - очевидно, весь его багаж.

- Здрасте, тетя Нора!

- Здравствуй, здравствуй, гость запоздавший! Наконец-то! А то хозяин все дурью мается. То фабрику закрывать хочет, то остров на Ладоге ему мерещится... Проголодался с дороги? Там еще курица в вине осталась...

- Да вы что, сговорились? Я на пароме наелся. Кофейку попью – и хватит.

Михаил шлепнулся на стул на веранде. Сумку бросил рядом. Тетя Нора пошла ставить кофе. Степан расположился напротив.

- Ну, как Москва?

- Стоит...- Михаил поморщился. - В прессе – упадок. Времена передряг кончились. Война в Чечне тоже затихла. Разговоры в редакциях разных изданий – только о деньгах: «Скоро выборы в Мухосранске – может денег от разных групп подкинут»! Все равно – от каких. Лишь бы платили. Журналистика становится не второй, а первой древнейшей профессией. Кто платит – того и любим. Без ума. Пока деньги не кончатся. Тиражи завышают все. Врут тоже все. Цены на недвижимость рванули в облака. Стоит грязная старая «хрущевка», а квартиры в ней сдаются по цене парижских. Только это все равно не Париж! Местный дворник подтвердит. А грязь кругом – чисто советская. У вас тут глазом отдыхаю.

- Ну, здесь свои проблемы... С Парижем не сравнивай – там мусор из полиэтиленовых пакетов прямо на улицу вываливается, а тротуар собачьим дерьмом будто покрашен – прохожие размазали.

Стив вкратце рассказал о планах с фабрикой.

- Понятно. Ты считаешь, что в современной России твои сигареты будут нужнее, чем в Англии?

Стив вздохнул.

- Я ничего не считаю. Я думаю. Разговор с Всеволожским не идет у меня из головы. Человек переехал в Россию, купил остров. Может быть это и есть «великая русская мечта»? Не знаю... Если не хочешь есть, может постреляем?

Мишка засмеялся.

- Хороший переход! «Я растерян. Давай постреляем»! Я уже настрелялся по работе. Вот тетя Нора кофе принесла, лучше его попью. Так ты чего меня вызывал? Тоже хочешь остров на Ладоге?

- Может быть, может быть...Вот у Всеволожского получилось. Хочу посмотреть, как это все выглядит. Фабрику придется все равно закрывать. Хочу съездить на разведку. Поедешь со мной? В июне, когда лед сойдет.

Михаил пожал плечами.

- Как сегодня рассуждают журналисты? «Заплатишь – поеду». Шучу, не обращай внимания.

- Ну-ну. Я соберусь, поставлю фабрику «на автопилот», возьму одного сотрудника - и встретимся в Питере. Но я тебя вызвал сейчас не для этого. В Париж хочешь съездить?

- Во как! А я уж думал – в горы Кавказа. А тут такой экстрим - в Париж! Съезжу, если надо. Твои деньги. А что делать-то?

 

 

 

Глава 3

Стив в Питере. Опять, через столько лет. Такси везло его по городу, и он с трудом узнавал его. Город начинался с площади Победы. Она изменилась мало, возле одной из высоток появился современный лаконичный фонтан; кафе, магазины - это уже из другой жизни.

От Московских ворот пошел старый город. «Да, - думалось Стиву. - вот здесь и начинается Санкт-Петербург. Все прочее – Ленинград постперестоечный».

 Игорь дремал на заднем сиденье такси. Он и большую часть полета провел в полусне.

- Так куда?- шофер повернулся к Стиву. - Кафе «Ветряк»?

- Оно самое!

- Тогда – приехали.

- Остановите здесь. Мы вещи выгрузим.

Шофер остановил машину почти позади знакомого белого «Пассата». Стив и Лебедев взяли чемоданы и зашли в кафе. Искать долго не пришлось – Всеволожский был единственным посетителем.

- Степан Семенович! Все-таки приехали!

Он как всегда улыбался. Круглое лицо сияло счастьем. Маленькая бородка осталась прежней.

- Позвольте представить - Игорь Лебедев, мой сотрудник. Он в рекламе нашей фирмы понимает больше, чем я. Надеюсь, не обременит?

            - Да что вы! Очень рад. Представляю, как дочь обрадуется. Зима прошла. Она все это время на острове сидела, истосковалась вся... А тут – гости! Кофе хотите? Кстати, здесь гурьевскую кашу неплохо делают.

            - Спасибо, мы не проголодались.

            - Отчего же? - подал голос Игорь. - Гурьевской каши я бы съел. Никогда не пробовал.

            Стив быстрым взглядом окинул Лебедева: «Да ему и ведро гурьевской каши будет по силам».

            - Ну, если не задержим...

            - Ваша доставка - на сегодня моя единственная забота! На Ладоге штиль, время не позднее. Успеваем. Хотя Ладога – своенравная. Шторм может налететь прямо из ниоткуда. Вы кушайте, кушайте...

            Лебедев чуть не поперхнулся своей кашей.

            - Как вы со времени нашей последней встречи?

            Всеволожский слегка нахмурился.

            -Да, были тут проблемы... Заводик у меня маленький - Митрич и я. Вдвоем и управляемся. Ну, когда сезон – рабочих нанимаем. В основном с Украины. Они старательнее местных. Так вот, неделю назад Митрича похитили.

            - Кто?!

            - Известно кто - бандюганы, которых ласково «мафиози» называют. Они давно от меня не отстают. Свой остров, заводик... Денег требуют. Вот и сейчас – Митрич на берег по делам поехал и исчез. Мы с ног сбились. В милицию обращался. Ничего. Пока сам не явился. Исхудавший весь, щетиной заросший. Они его в чьем-то заброшенном доме держали. А соседи свет заметили и милицию вызвали. Бандиты испугались и скрылись. Митрич был к ржавой кровати прикован – они его бросили и сбежали. Наверное, неопытные попались... Похитители все про деньги спрашивали, а к ним Митрич отношения не имеет. Так и вернулся на остров с рыбацким катером. Хотя рыбаки не любят на наш остров ходить...

            «Так приехали. Вот и переноси фабрику в Россию....» - подумал Стив.

            - А почему не любят? – сказал он вслух.

            Всеволожский пожал плечами.

            - У них спросите! Слухи по Ладоге разносятся как по деревне. Кто-то что-то придумал про остров, вот и пошел слух...

            Стив огляделся вокруг. Кафе быстро заполнялось народом. Всего пятнадцать лет капитализма и страну можно узнать с трудом. Куда подевались унылые советские тряпки, которые тогда носили?

            - Почему кафе называется «Ветряк»?

Всеволожский пожал плечами.

            - А почему нет? У питерцев фантазии много. Канцелярский магазин «Канцелярская крыса». Офис по торговле недвижимостью «Авторитет», охранное агентство «Крыша». А как бы вы назвали кафе?

            - Много есть слов красивых и разных: «Веселые прошмандовки» или «Наглые мармазетки»...

            Лебедев довольно засмеялся.

            - А я рекламу нарисую! Успех будет колоссальный!

            Всеволожский тоже посмеялся.

            - Интересно, как вы изобразите прошмандовок?

            - Объявим конкурс на лучшую прошмандовку. Победительницам вручим призы -  шелковые пионерские галстуки. Сфотографируем – вот вам и прошмандовки.

            - Кстати, о ветряках. Их  у меня на острове шесть штук. Все жалуются на ладожские ветры, а мне они электричество вырабатывают! И на завод и на отопление хватает. Кашу доели?

            Игорь с аппетитом приканчивал вторую порцию. Прочие посетители с интересом разглядывали незаурядную троицу.

            «Интересно, что в нас необычного? По одежде иностранцев нынче от местных не отличить. - Потом Стив заметил, что уже второй столик заказал гурьевскую кашу. -  Надо бы взять с них за рекламу. Здоровый мужик с бородой с аппетитом уплетает гурьевскую кашу».

            Всеволожский расплатился.

            - Спасибо! Каша была отменная. Никогда не пробовал. Только читал. – поблагодарил довольный Лебедев.

            - Так мы готовы? Поедем на моем «Пассате», если вы не будете дожидаться, пока пригонят ваш «Феррари»...

            - Не буду. Пусть в Англии отдохнет. Здесь ему делать нечего. Впрочем, в Англии тоже... Все наши вещи – здесь. Поехали?

            Троица вышла на улицу. Стив обвел глазами старинные здания. У питерских зданий особый аромат. Не то чтобы они пахли чем-то кроме обычной городской сырости. Просто в них было что-то загадочно безразличное. Они простояли здесь долгие годы: октябрьский переворот, гражданскую войну, сталинизм, блокаду... Такие страшные и мерзкие годы, что все сегодняшние тревоги кажутся чепухой. Они смотрели своими окнами и на советский маразм, и на цветную постсоветскую безвкусицу с одинаковым безразличием. «А что они должны – кричать или кривиться? Зрелище было бы просто для фильма ужасов».

            Чемоданы с трудом запихнули в багажник.

            - Игорь, что ты с собой таскаешь?

            - Там мольберт. Ведь на Ладоге, наверное, замечательные пейзажи!

            Всеволожский оживился.

            - Точно! Одну ладожскую воду можно вечно писать! Она все время разная.

            Машина тронулась с места. Старые улицы. Пыль. Поток машин по сравнению с советским периодом значительно увеличился. Качество машин тоже изменилось. Незаметно начались новостройки. Здесь у Стива никаких ассоциаций не возникало.  Коробки они и есть коробки. «Пассат» выехал из города.

            - Куда мы сейчас?

            - Осиновец, - не поворачивая головы ответил Всеволожский. - Гараж у меня там. И яхта.

            Вдоль дороги начались плоские колонны. Они стояли через каждый километр.

            - Что это за знаки? И почему на них серп и молот?

            - «Дорога жизни». Во время войны через лед Ладоги проходила единственнная связь города с Большой землей. Блокада. Раненые и эвакуированные – туда, все что нужно осажденному городу  – обратно. А почему серп и молот? Тогда везде были  серп и молот....

Долгое время ехали молча.

-  Вот «Разорванное кольцо» - памятник прорыву блокады, - сказал Всеволожский. -  Все, почти приехали...

            Ладога. Вот и она. Море. Просто море. Серое и очень спокойное. Лебедев даже присвистнул:

            - Вот это вода!...

            - Еще бы!

Свернули налево и поехали вдоль берега. Через полчаса подъехали к поселку и Всеволожский подрулил к зеленому дому.

 - Эй, Михалыч! Привет! - крикнул он вышедшему на шум потертому хозяину. - Отпирай гараж, я машину поставлю...

            Михалыч полез в карман за ключами.

            - Тут вчерась какие-то неместные хозяином машины интересовались. Ну, я их и послал. Обещал милицию вызвать. Быстро убежали...

            Он вопросительно смотрел на Всеволожского. Тот порылся в карманах и достал оттуда пятисотрублевую бумажку.

            - Спасибо, Михалыч! А что за люди?

            - Не местные, я же сказал. Морды – во! Бандитские. Слова не прожевывают... Это – все?!

            - Михалыч, так кто бандит – они или ты?! На еще полтыщи, но на этот месяц – все. Яхта цела?

            - К яхте они не ходили. Здесь покопошились и ушли. Вон она, ваша посудина! Счастливого пути...

            Нагруженные чемоданами, Всеволожский и попутчики отправились к длинному молу, где был причал. Возле причала стояло одинокое небольшое суденышко. На яхту этот белый катерок был похож не очень.

            - А что яхты побольше не нашлось? – поинтересовался Стив. - Какой-то белый катерок. И мачт нет.

            Всеволожский пожал плечами. Он не улыбался – рассказ Михалыча о бандитах явно его обеспокоил.

            - Ну, пятьдесят тысяч долларов она стоит. А большую яхту мне не надо. Еще команду нанимать придется. Мачты только по необходимости ставятся. Для хозяйственных нужд и баркас сгодится. Он сейчас на приколе у острова.

            Стив и Лебедев осторожно сошли с причала на яхту. Под тяжестью Лебедева она даже вздрогнула.

            - Балластом загрузились хорошо! - Всеволожский засмеялся.

            - А качка начнется – за борт выкинете?-  угрюмо пошутил Лебедев.

            - Ну, вас-то выкинуть будет непросто. Вы такой легкий катерок в два счета перевернете. Сейчас выйдем в открытую Ладогу. «В море» - как здесь рыбаки говорят. Один раз штормило, а я на берег подался. Волной яхту мою и перевернуло. Хорошо, что герметичная. Так и плыл вверх тормашками, пока другая волна не перевернула обратно!

            Лебедев опасливо поежился. Всеволожский опять засмеялся.

            - С таким балластом как вы, господин Лебедев, нам никакая волна не страшна. Тем более, что штиль сегодня...

            Ладога. Озеро стало синим. Солнце уже ослепляло. Уходящий берег растаял позади. «Да, настоящее море...» Стив задумался, пока не услышал от Всеволожского, который стоял у руля странное слово.

            - Нево!

            - Что это значит?

            - Так в раннем средневековье русские Ладогу называли. «Озеро Нево»... Смотрите – солнце, а то тут, то там – клочки тумана. Как белые острова.

            То, что показалось впереди, Стив сначала тоже принял за туман. Но тут все закричали:

            - Он же на нас идет! Прямым курсом!

            По синей глади воды на них надвигался парусник. Огромный, бесшумный, с развернутыми парусами. Количество мачт Стив сосчитать не успел.

            - Да он над водой плывет! По воздуху...

            - Ну да. Повезло вам! – сказал Всеволожский. - Настоящий ладожский мираж. Случается, но не так, чтобы часто...Лебедев, запоминайте! Чтобы потом по памяти зарисовать. Такое я вам навряд ли смогу снова показать.

            Стив все не мог перевести дух. «Настоящий мираж... Много лет назад кто-то бороздил по Ладоге под парусами. Зачем? Шел «из варяг в греки»? Торговал чем-то? Уходил от кого-то? Был «на службе государевой»? Все давно умерли, страна стала иной. А парусник, как фотография, по прежнему несется над волнами... «Летучий голландец». Интересно, а голландцы по Ладоге ходили»?

Команды на паруснике не было. Только Стиву показалось, что с одной из рей мачты свисает обрывок каната.

Всеволожский прибавил скорости. Всех отбросило назад.

            - Предупреждать же надо, Ростислав Андреевич!

            - Ладога не предупреждает. Это я со знанием дела говорю. Просто она делает что считает нужным. А я тут сбоку... Извините, больше не буду. Мы подъезжаем...

            Туман рассеялся. Вдалеке показались верхушки сосен. Затем – гранитные скалы. Потом выплыл и весь остров.

            - Скалы здесь ледник отполировал. Основательная работа. Всего островов на Ладоге около 650-ти. Южнее они низкие, болотистые. Скалы начинаются здесь. Сделать круг, чтобы вы смогли осмотреть весь остров?

            Не дожидаясь ответа, он послал яхту по кругу. Скалы, сосны... Кусочек пляжа.     Опять скалы.

            - Смотрите – ветряки! Еще один... Работают бесшумно.

            Всеволожский довольно усмехнулся в бороду.

            - Я же говорил – их у меня шесть. Я сразу подумал – к чему ладожскому ветру зря пропадать? Снабжают электричеством весь остров.

            Стив был поражен красотой острова, но не хотел признаваться в этом хозяину, явно рассчитывающему на эффект.

            - А зачем между скал решетка? И такая мелкая...

            - Это и есть вход в мой затон. Видите – пластиковый купол? Это чтобы вода прогревалась. Весной я креветок запустил. Пусть жиреют. А решетка – чтоб не расплылись по всей Ладоге. Не сачком же их потом вылавливать?

            - А купол из чего?

            - Пластиковый. Видите – синеватый? Его за скалами едва видно.

            Лодка заплыла в маленькую бухточку. У небольшой пристани почти без движения стоял огромный баркас.

            - Сюда ветер не задувает. Добро пожаловать на остров Зеленый!

            За кормой что-то плеснуло. Что-то тяжелое. Но яхта уже подошла к пристани.  Пришвартовались. Стив выгрузил свой чемодан.

            - Такое впечатление, что вода возле острова несколько иного цвета, чем в озере. Это обман зрения?

            Всеволожский покачал головой.

            - Разница температур. Видели затон? Вода в нем нагревается до тропических температур. Через решетку выходит. Течение омывает остров. Так что он весь будто в теплом поясе.

            - Фантастика! Можно в воду руку опустить?

            - И не думайте! Если рука дорога. Я вам потом объясню... Лебедев, вы готовы? Пора к дому...

            Между скал к пристани спускалась песчаная тропинка

            - Дом далеко?

            - Прямо по тропинке. Между скал. Не ошибетесь... Здесь наверх!

            Тропинка поднималась между скал. Подъем был не крутой, но длинный. С внутренней стороны скалы были пологими. Здесь они полностью заросли какими-то странными растениями – прямо из земли торчали длинные, выше человеческого роста, стебли, в огромных листьях снизу до верху.

            - Гречишник?

            - Он самый! Неприхотливый, весь остров заполонил... А толку с него – никакого. Ни цветов, ни плодов. Правда, коровы его любят. И кролики. Хотя нет у меня ни коров, ни кроликов. Зато «тропическое впечатление» создает! В нашем-то климате...И тень. Хотя здесь все же не тропики. А сегодня денек солнечный! Все, мы пришли!

Среди зарослей высокого лопоухого гречишника стоял дом.

 

 

Глава 4

 

Стив сразу же узнал его по фотографии, которую когда-то показывал Всеволожский. Двухэтажный, с башней на краю. Гранит. Глыбы разного размера. Полуколонны у входа. Окна широкие.

«Да, пришлось хозяину потрудиться... Все это свозить на остров? Хотя, «новые русские» еще не такое строят».

Широкие невысокие ступени. Стив с Лебедевым без особого труда подняли по ним свои чемоданы. Дом с любопытством поблескивал окнами. Со всех сторон его закрывают скалы. Остров – будто чаша. Верхушка башни чуть выглядывает. В обе стороны – обзор отличный.

- А остров-то немаленький... – сказал Стив.

- Полностью его осмотреть времени хватит. Надеюсь, вы к нам надолго? Тогда – прошу! - Всеволожский распахнул входную дверь. Гости проследовали внутрь. Войдя в прихожую, Стив остолбенел. Он не успел рассмотреть убранство комнаты. Посреди холла стояла девушка.

«Опять мираж? Такого не бывает...»

Она стояла молча и улыбалась. Золотистые прямые волосы до пояса. Огромные синие глаза. Они были широко удивленно раскрыты. Пухлые детские губы. Потрепанные джинсы, которые обтягивали круглые бедра. Свитер был бежевый, чуть мешковатый, но общую картину он ничуть не портил. Солнце, проникавшее сквозь окно холла, будто приглаживало ее золотые волосы. Или они были не золотые? Впечатление создавалось именно такое.

- Прошу любить и жаловать – моя дочь Дарья Ростиславовна! Полноправная хозяйка на острове, с тех пор как из Парижа приехала. Даша, поздоровайся с гостями!

Девушка не отрывала от Стива откровенно разглядывавших его бездонных глаз. Дно у них, где-то, может, и было, но Стиву начало казаться, что он в них утонет, как в Ладоге. Она смотрела на Стива, но подошла к Лебедеву.

- Здравствуйте, я – Даша!

Лебедев расплылся в улыбке.

- Здравствуйте, Дарья! Я – Игорь Лебедев.

Даша пожала Лебедеву руку и резко повернулась к Стиву.

- Даша...

Она протянула ему тонкую детскую руку.

- Степан. Можно Стив – как меня в Англии зовут. Очень приятно...

Стив почувствовал, как девичья рука чуть вздрогнула. Дашины круглые щеки залил розовый румянец. В дверь осторожно постучали.

- Хозяин дома? А, гости приехали!

В дверь вошел здоровый мужик в фуфайке. Седая борода, несколько глубоких морщин. Походка чуть раскачивающаяся.

- А вот и наш Митрич! Познакомься.

- Значит, гости из Англии?

Митрич с улыбкой рассматривал Стива и Лебедева.

- Прямо из Англии и на Ладогу?

- Митрич, нет, мы еще в Никополь заглянули и в Моршанск сгоняли! Прекрати задавать гостям глупые вопросы. Лучше комнаты покажи, им с дороги отдохнуть хочется. Ты зверюшек покормил?

- Целый контейнер требухи сожрали. Нельзя им много – растолстеют.

Стив удивился.

- Что у вас тут, звероферма?

Всеволожский опять рассмеялся.

- Вроде того... Я покажу вам ваши комнаты. Пойдемте со мной!

            Они поднялись по массивной каменной лестнице с деревянными перилами. Даша смотрела им вслед.

 По обе стороны коридора было по три комнаты. Всеволожский вальяжно  распахнул дверь слева..

            - Вот, Степан Семенович, ваши апартаменты! Постельное белье, халат, полотенце... Душ – там. Располагайтесь! Обед будет через час – Митрич сейчас рыбу чистит. Игорь, а ваша комната напротив. Я вас провожу. Да, извините, из окна Ладогу не видно. Окна выходят на склон. Единственный пейзаж – заросли гречишника.

            Стив поставил чемодан в угол и устало откинулся на кровать. Из окна действительно был виден склон, поросший высокими стеблями гречишника. Он тревожно шелестел листьями.

            «Роскошно! Гранитный дом на острове. Завтра надо будет завод по разведению креветок осмотреть. Благодаря креветкам он все это и построил. Но Даша! Откуда берутся такие русские красавицы? В Париже разводят»?

 Стив чуть не уснул. Он очнулся от громкого звяканья. Поднялся и сбежал вниз: это Всеволожский стучал ложкой по металлическому подносу.

            - Гости дорогие! – торжественно сказал Всеволожский, - Гонга пока нет, по подносу стучать приходится. Обед готов! Пожалуйте к столу.

 Вслед за Стивом вразвалочку чинно спустился Лебедев. Они прошли через прихожую – столовая была дальше: аромат жареной рыбы четко указывал, куда нужно идти гостям.

            За длинным столом, покрытым белой скатертью, собрались все. Всеволожский уселся во главе стола со всей подобающей важностью. По правую руку сидела Даша. Она успела переодеться – джинсы были черные, блузка – светлая, но такая же мешковатая, как давешний свитер. Стив заметил, что она чуть подкрасила губы. По левую руку сидел Митрич с неизменной улыбкой в седой бороде. На нем была не совсем уместная джинсовая рубашка. Сапоги он сменил на приличные ботинки. Стив с Лебедевым заняли места в конце стола. Стол уже был накрыт. Перед каждым стояла длинная тарелка, на которой с трудом помещалась огромная золотистая рыбина.

            - Ладожский сиг! Любимая рыба баварского короля Людвига Второго. Желаете Шабли Гран Крю? С рыбой сочетается великолепно! Итак, за здоровье дорогих гостей! - Всеволожский наполнил бокалы.

             Стив осторожно чокнулся со всеми, подолгу задержав взгляд в глубоких глазах Даши. Все приступили к поеданию сигов. Лебедев не удержался от сладострастных вздохов.

            - Кто готовил?

            - Это Дашенька с Митричем. Митрич рыбу ловил и чистил, все остальное – заслуга дочери.

            Стив с наслаждением покачивал головой.

            - И такую чудесную рыбу здесь можно ловить прямо с берега?

            Всеволожский захихикал.

            - Поверьте хозяину – с берега вы здесь ничего хорошего поймать не сможете! Чуть отойти надо - и лови. Здесь никто не помешает. Еще вина?

            - А Шабли вы тоже на острове гоните? – спросил Лебедев.

            Всеволожский возмутился.

            - Как вы можете гражданину Франции говорить, про то, что Шабли «гонят»! Это не самогон. И привозят его откуда положено. А здесь только хранят и употребляют.

            - Извините, - сконфузился Лебедев. - А самогона у вас нет?

            Всеволожский нахмурился.

            - Запивать сига самогоном?! Самогон у нас только Митрич потребляет, пока я не вижу. Верно, Митрич?

            Митрич вытер бороду.

            - Ну, если гости пожелают...

            - Не надо, Митрич, тебя ведь просто спросили! А про твою заветную бутыль я знаю. Ты ее на заводике хранишь, там и прикладываешься.

            - Поклеп, Ростислав Андреевич!

            - Не поклеп, а местная банальность, - вздохнул Всеволожский. Кто хочет кофе?

            Даша незаметно выплыла из-за стола и пошла на кухню. Она вернулась с подносом, на котором стояли чашки и кофейник.

            - Опережая ехидный вопрос гостя, хочу вас заверить, что кофе тоже выращивали не здесь, а в Бразилии!

            Стив смущенно скривился.

            - Не обижайтесь, хозяин! Кофе прекрасный. А сиги был просто великолепны! Что за соус?

            - Простой! Сухие грибы, сметана, специи... - Даша сразу покраснела оттого, что вмешалась в разговор взрослых.

            Стив ободряюще улыбнулся.

            - Молодец, Даша! Просто объеденье.

            Лебедев старательно подобрал куском хлеба остатки соуса, потом минуту подумал и облизал тарелку.

            - Да, собаки у них нет...

            Стив сбавил голос до шепота и зашипел:

            - Ты что, с ума сошел?!

            - Ничего страшного, во Франции тоже так делают! - Всеволожский довольно улыбался. - Соус с тарелки допивают. Французы любят говорить, что едят некрасиво, но вкусно. Англичане едят красиво, но невкусно! А для повара – лучшая похвала! Молодец, доченька!

            Даша будто поняла, что краснеть дальше уже некуда и прошептала:

            - Спасибо...

            - Ладно, все в мире проходяще. Сигов давно уже съели, а мы все продолжаем их хвалить. Гости желают поспать или прогуляться?

            Все поднялись из-за стола.

            - Ростислав Андрееевич! Я хотел бы осмотреть остров.

            - Так быстро весь не осмотрите. Он большой. Ну, если бегло... Даша, проведешь гостя по острову? Заодно и розарий свой покажешь.

            Даша встрепенулась.

            - С удовольствием! Я здесь каждый куст знаю.

            - Ну, каждый-то не надо...

            Стив поднял взгляд на Лебедева.

            - Я сразу на завод, - сказал тот. - Мы с Митричем договорились...

            - Сразу к делу? Похвально! Я сейчас забегу в свою комнату и выйду.

            - Я буду ждать вас у входа!

            Даша радостно улыбнулась.

 

Глава 5

 

            Стив сбежал вниз по ступенькам. В кухне уже прибрали. Игорь ушел на заводик. Даша, как они и договаривались, стояла возле крыльца.

            - Степан Семенович, вы готовы?

            - Конечно, Даша! Кстати, меня можно на «ты». Мне легче будет. Куда пойдем?

            Они прошли между скал, поросших гречишником. Здесь начиналась песчаная тропинка, шедшая вдоль берега. Тропка, по которой недавно шли Стив с Лебедевым, вела к пристани, другая часть терялась в зарослях.

            - Удивительное растение этот гречишник! Создает настоящее тропическое настроение!

            -  Сорняк, - мрачно ответила Даша. - Весь остров заполонил. А зимой – сбросит листья и торчат из земли сухие стебли. Я их обламываю. Покрывают все вокруг – ступишь и хрустят. Даже если заяц забежит. Я костер разводила – быстро горит, только трещит. Еще искрами плюется.

            - А не пытались его для чего-нибудь использовать?

Даша резко дернула плечом и фыркнула.

            - Для чего? Трава. Только жечь и годится. Да что ты к этому гречишнику привязался? Я тебе другие растения покажу! Ой! Ничего, что я на «ты»?

Стив улыбнулся.

            - Ну, я же сам предложил... А сюда правда зайцы забегают?

            Даша остановилась и обвела своими огромными глазами заросли гречишника. Они со Стивом стояли под высокой сосной.

            - Лето... Слава Богу! Лед сошел. А зимой здесь ужас. Льды кругом, холодный ветер. С острова не выехать. Сухой гречишник шуршит. Сюда по льду даже лоси забегали. Митрич одного подстрелил. Что сами не съели – то он скормил.

            - Кому? Собакам?

            Даша невесело рассмеялась.

            - Ну, да, собакам... Или вроде того. Вот, здесь тропинка в лес уходит. И еще совы прилетали. Ухали всю ночь. Будто шабаш справляли. Я уж хотела святой водой окропить, только не было...

            Стив обернулся и взглянул на ровную поверхность озера. Он был готов поклясться, что воду рассекал черный плавник.

            - Что это?!

            Даша вздохнула.

            - У отца спросите. Это его забота. Пойдем вглубь острова?

            Даша явно пыталась увести Стива от берега. Корни сосны, высовывавшиеся из осыпавшегося песка, будто пытались их удержать. Они зашли в густые заросли гречишника. Широкие листья гладили Стива по рукам и лицу, иногда цеплялись за рукава. Вот столб одного из ветряков. Стив поднял голову. Винт в вышине крутился практически бесшумно.

            - Их шесть?

            - Ну да. Электричеством нас снабжают... И природу не портят!

            «Смотри, экологически зрелая! Что ж, это неплохо...»

            То тут, то там в лесу лежали огромные валуны. Их точно могло хватить еще на один дом.

            - А грибы на острове есть?

            - Когда сезон – навалом! Наверно, кто-то из монахов в незапамятные времена грибницу завез, вот они и прижились. Пойдемте по этой тропинке! Потом вернемся.

            Тропинка быстро вывела их на небольшую полянку. Посреди нее возвышался огромный каменный осьмиконечный крест. Возле него лежал овальный валун. На кресте было вырублено:

            «Степан Савельевич Всеволожский». И годы жизни. Больше ничего.

            Стив подошел к валуну. Умелый каменотес обвел строгой рамкой слабо различимое, выцарапанное на камне слово «Здесь».

            - Это и есть могила твоего прадедушки?

            Даша кивнула и перекрестилась.

            - Полянка чистая. Будто газон подстригали.

- Это я тут весь гречишник повырывала. А траву не стригли. Она сама такая низкая выросла... Пойдем дальше?

            Они зашагали через лес. Высокие сосны, валуны, гречишник, ветряки...

            «Пейзаж довольно однообразный. Если не считать таинственный плавник на озере...»

            - А вот теперь начинается моя гордость!

            Даша подняла голову, расправила плечи и зашагала по тропинке, ведущей в сторону. Кусты гречишника кончились. Они вышли на песчаную площадку. У Стива захватило дух. В центре площадки лежал гранитный валун. Стив увидел, что площадку никто специально песком не посыпал – она и была песчаной. Со всех сторон ее окружали кусты роз, как бы очерчивая ровный круг. Поляна была как будто накрыта куполом из аромата роз. Стив изо всех сил вдохнул. Голова как будто закружилась.

            - Да, впечатляет...

            - Моховая роза! Специально выбирала тот сорт, что в местном климате растет. На зиму укрываю сухими стеблями гречишника. Вот и пригодился! - Даша радостно засмеялась. - Самая морозостойкая роза из всех... - Она обмотала руку рукавом своей мешковатой блузки и сорвала один цветок. - Возьми! Поставишь у себя в комнате.Она до отъезда точно простоит...

            - Спасибо! Теперь буду знать, как мне отмерять время до отъезда...

            Даша опустила глаза и чему-то улыбнулась.

            - Вот по этой тропинке мы придем прямо к заводику. Хочешь?

            - Конечно! Это – главное, зачем я приехал.

            Они покинули «розовую поляну». «Да, у девушки есть фантазия! И желание изменить мир вокруг себя... Бедная! Каково ей здесь одной»!

            Они вышли из зарослей гречишника и остановились у подножья очередного ветряка.

            - Эти ветряки не только электричество вырабатывают! Они нас еще от змей избавили!

            Стив удивился.

            - От каких змей? Каким образом избавили?

            Даша поморщилась.

            - Известно от каких: от гадюк. Их здесь столько было! Ветряки вибрацию создают. В один день все змеи ушли.

            - Куда?

            Даша пожала плечами.

            - Уплыли куда-то. Хотя, здесь далеко не уплывешь... Вот и к затону выходим.

            Гречишник расступился. Перед Стивом возвышался огромный синий пластиковый купол. С одной стороны виднелась вершина скалы. С другой угадывалось такая же. Позади – Ладога.

            - Ничего себе купол!

            - Он весь затон покрывает. Здесь и генератор находится. Дверь - вот.

            Действительно, в скале, прямо под куполом, была небольшая дверь, обитая железом.

            Даша засмеялась.

            - Здесь один Митрич работает. Он как-то напился и пошел прогуляться вдоль берега. Вернулся и забыл, что он под куполом один. Начал ногами в дверь колотить и кричать: «Откройте дверь, своих не узнаете»! А дверь-то открыта была. Отец проснулся, прибежал и сказал, что урежет Митричу зарплату. Он потом смущенный целый день под куполом сидел – не выходил. Ладно, дело прошлое...

            Даша осторожно постучала в дверь.

            - Кто там?

            - Митрич, не дури! Кто это может быть, как думаешь?

            - Заходите, Дарья Ростиславовна, буду рад!

            Даша со Стивом отворили дверь и зашли внутрь.

            Помещение было огромным и душным. Синеватый пластик свободно пропускал солнечные лучи, получалось что-то вроде парника. Затон был посередине – просто большой бассейн почти круглой формы. По краям – проход с невысоким ограждением. На другом конце – мелкая решетка: выход в Ладогу.

            Митрич наверняка уже успел приложится к заветной бутыли. Щеки раскраснелись, глаза блестели. Он все время чему-то улыбался. Слева виднелась дверь, вероятно в служебную комнату. Именно оттуда и вылезла крупная фигура Лебедева.

            - А-а, Степан Семенович! Осмотрели остров? Здрасте, Дарья Ростиславовна!

            - Привет, Игорь! Я смотрю, вы здесь с Митричем времени не теряли.

            - Ну, по чуть-чуть... Зато он мне все про креветок рассказал.

            Лебедев явно захмелел.

            - Креветки, они такие маленькие. Они в этом затоне живут. И вес набирают. А осенью их Митрич неводом - цап! - и в баркас...

            Даша невольно рассмеялась.

            - Остров весь так быстро не осмотришь – он большой. Так, прогулялись. Нам скоро пора на обед! Отец сам что-то придумал...

            Лебедев и Митрич приосанились, будто поправляли невидимые галстуки, и чинно направились к выходу. Все четверо вышли на тропинку и пошли через заросли.

            - Так значит – полный затон креветок?

            Стив обратился к Митричу, который явно пытался идти ровно.

            - Летом – да. Солнышко через крышу воду нагревает, и я через генератор стараюсь. А зимой там занято. Вот.

            Митрич икнул.

            - Кем занято?

            - Известно кем. Этими прорвами морскими... У хозяина спросите.

            Тропинка выходила на берег. Стив пригляделся – на песке что-то чернело.

            - Что это? Берег пологий, я спущусь посмотрю.

            - Не надо! – вырвалось у Даши.

            Девушка явно была чем-то испугана. Митрич пригляделся.

            - Нерпу прибило. Вы только в воду не заходите...

            Стив быстро сбежал на берег. Это действительно была нерпа - маленький ладожский тюлень. Точнее – половина нерпы! Кто-то будто пилой распилил ее пополам. Из пятнистой шкуры вместо головы торчали кровавые ошметки.

Митрич тоже сбежал вниз посмотреть. Увидев то, что осталось от нерпы, он ругнулся, носком ботинка поддел тушку и бросил ее подальше в воду. Вода забурлила и из нее показалась... ГОЛОВА ОГРОМНОЙ АКУЛЫ! Она жадно схватила нерпу зубами и исчезла под водой.

            Стив замер. С Лебедева, похоже, слетел весь хмель.

            Митрич ругался шепотом, чтобы не услышала девушка.

            - Ведь до чего прожорливые! Я им только утром огромный контейнер потрохов скормил! А нерпе поделом – нечего по чужим островам шастать! Пойдемте, нас уже ждут, наверное...

            И, как бы подтверждая его слова, раздался звон от ударов ложки по подносу.

 

 

 

Глава 6

            Всеволожский бил по подносу, пока все население острова не собралось у крыльца.

            - Ну, что? Готовы к обеду? Сегодня будет что-то новенькое...

            «Да уж»! – подумал Стив. - Новенькое мы уже видели».

            Все молча пошли в столовую. Всеволожский прочел молитву и пригласил всех к столу.

            - Сегодня я приготовил ряпушку в белом вине! Удивительная нежная рыба. На гарнир – молодая жареная картошка. Целиком обжаривал. Ну, вино – то же самое, Шабли Гран Крю. Его привезли достаточно для целой армии гостей.

            Все молча принялись за трапезу. Мелкая рыбешка ряпушка была великолепна на вкус. Некоторое время все молча жевали, не поднимая глаз на хозяина.

            - А что вы все молчите? Что-то случилось?

            - Ростислав Андреевич, - прервал молчание Стив. - Я хотел спросить у вас, как у ихтиолога...Скажите честно, акулы на Ладоге водятся?

            Всеволожский вытер губы салфеткой и улыбнулся.

            - Да, что вы, Степан Семенович! Пресное озеро, полгода подо льдом... Нигде на Ладоге, кроме этого острова, акул нет! - Всеволожский захихикал.

            - А на этом острове они зачем?

            - Ну, на острове их тоже нет. Только вокруг... Кстати, пресноводные акулы действительно существуют.  В озере Никарагуа, например...

            - Но это тропики!

            - А я вот решил – чем Ладога хуже тропиков? Сколько сил и денег угрохал... Ветряки, затон крытый. Ну, летом там креветки, понятно. А осенью Митрич их вылавливает и – на продажу. Что площади простаивать? Неэкономично! А как говаривали в советское время: «Экономика должна быть экономной»!

            - Ну, вот, - подал голос Лебедев. - А я завтра хотел искупаться. А то жара..

            - Купаться не советую. Врача на острове нет. Недавно у Дашеньки зубы прихватило, так пришлось ее срочно на берег везти.

            - Папа!

            - Что «папа»? Правда. И ничего постыдного в зубной боли я не вижу. Кому-нибудь еще вина?

            Всеволожский наполнил бокалы.

            - Ну, за смелых ихтиологов!

            Все молча пригубили вино.

            - Так вот, - Всеволожский продолжал. - В России пресноводные акулы тоже есть. На Дальнем Востоке из океана по рекам заходят. Но я решил не рисковать. Заказал несколько детенышей из озера Никарагуа. Как их везли – целая история! Но довезли. Прижились – Ладога им понравилась. Особенно нерпы... Ведь тюлени – самая излюбленная пища акул. Конечно, местную зиму им не пережить. Но для этого есть затон! Весной я их выпускаю порезвиться. Все равно далеко не уплывут – из затона все время выходит подогретая вода, омывает весь остров. В холод они не заплывут. Таким же образом назад в затон заплывают осенью: Митрич решетку на день открывает. Они тепло чувствуют – туда и плывут. Потом решетка закрывается, они всю зиму там и плещутся. А корм – я на мясокомбинате отходы покупаю, Митрич баркас загрузит и все. Только в затон иногда засыпает.

            - Иногда!- возмутился Митрич. Они все время жрать хотят. Не напасешься...

            - Ладно, Митрич, не возмущайся. Чем акулы хуже совхозных свиней? Ну иногда бывают инциденты. Когда тепло – они во все стороны расплываются. Одну рыбаки поймали – так их чуть кондратий не хватил! Потом статья была в местной газете. А уж меж собой рыбаки про наш остров такое рассказывают! Калачом сюда не заманишь. Так что, акулы стерегут мой остров не хуже собак! Ну, за акул!

            Следующий бокал Всеволожский выпил в одиночестве. Остальные сидели, потупив глаза.

            - Ростислав Андреевич! А зачем все это? Ну, креветки – понятно, но акулы... Ведь сколько труда, сколько денег...Чтоб людей пугать?

            Всеволожский насупился.

            - Степан Семенович, вы слышали когда-нибудь о том, что такое МЕЧТА? Я ее осуществил. В Россию переехал, креветок развел, акул вырастил. И все на своем острове! И дочь ко мне переехала. Променяла Париж на Ладогу. А вы спрашиваете «ради чего»!

            Стив разозлился. Но спорить с хозяином, находясь на его острове?

            - Значит акулы и есть предел ваших мечтаний?

            -Для настоящего ихтиолога – да! Акулы на Ладоге... Фантастика! - Всеволожский закатил глаза. - Да и вообще – креветки пресноводные, остров обжитой, ветряки...

            - Чем-то это все напоминает писания советских фантастов – апельсины на Марсе! Преобразование природы.

            Даша почувствовала, что на отца нападают, и поспешила вступиться.

            - Еще махровые розы!

            Сказав это, она густо покраснела.

            Стив невольно улыбнулся.

            - Дашин розарий – это действительно сказка! Как необходимая нагрузка к вашим акулам. Без них, кстати, можно было и обойтись.

            Всеволожский дожевал ряпушку и взмахнул рукой.

            - Чуть не забыл! Нашел книжку, которую хотел вам показать.

            Он встал из-за стола, выбежал на несколько минут из комнаты и вернулся с толстым томом под мышкой.

            - Вот, описание боевых действий на Ладоге во время Второй мировой с немецкой стороны... Вот! Рапорт немецкого летчика о боевом задании... «Полет над Ладожским озером проходил нормально... Неожиданно, на ровной поверхности озера появился корабль. Я снизился. Это был неизвестный мне тип парусника. Я преследовал его довольно долго. На предупредительные очереди экипаж не реагировал. Тогда я открыл огонь на поражение. Никакой реакции. Я израсходовал весь боезапас, но парусник шел своим ходом, хотя я уверен, что не промахивался. Считаю, что я столкнулся со знаменитым ладожским миражом, о котором мне уже приходилось читать прежде».

            - Вот, так . Что мы видели – не сказка. Так как вам ряпушка?

            Стив вытер губы салфеткой.

            - Спасибо! Нежнейшая рыбка. Чего не скажешь о тех, что рыщут возле острова. Ну, да ладно...

            - Дашенька, как насчет кофе?

            Митричу передалась всеобщая неловкость. Он молча выпил еще один бокал вина.

            Стив задал давно мучавший его вопрос.

            - Митрич, так как вас зовут в «гражданской жизни»?

            - А мы, что, на войне? Владимир Дмитриевич и зовут.

            Даша, желая привлечь внимание, чуть не пролила кофе на руку Стиву.

            - Извините...

            - Ничего. Кофе как всегда чудесный. Владимир Дмитриевич, а как супруга относится к тому, что вы на далеком острове сидите?

            Митрич опять нахмурился.

            - Вдовый я. Уже десять лет.

            Лебедев поднялся из-за стола.

            - Спасибо, хозяева! Теперь буду знать, что такое «ряпушка»! Возьму мольберт, пойду на берег – порисую. Озеро с акулами... Так и просится на холст.

            Все разбрелись в разные стороны. Стив подошел к Всеволожскому.

            - Ростислав Андреевич! Вы когда на берег собираетесь?

            - Что, узнали про акул и собрались восвояси?

            - Ну, что вы! Только я ведь приехал насчет фабрики разведать. Мне с людьми нужно встречаться. Лебедев тут остается – пусть пейзажи рисует. Вы мне только скажите, когда назад подадитесь, и я буду вас в Осиновце ждать.

            - Завтра с утра отчалим. Я вас разбужу...

            Стив вышел на берег. Вечер. Солнце удивительно разрисовало поверхность озера багряно-золотыми. Лебедев не стал упускать такой шанс – он поставил мольберт на вершине скалы и вдохновенно пытался схватить редкий момент. Стив тихонько подкрался сзади. Относительно тихонько – гречишник отчаянно шуршал при каждом движении.

            - У меня слух как у собаки, - не оборачиваясь сказал Лебедев. - Хозяин пожаловал. Степан Семенович который. - Он сосредоточенно накладывал очередной мазок.

             Возле берега опять воду пробороздил акулий плавник.

            - Мы с приятелем в юности увлекались сюрреализмом. Акварельные картины писали на пару. Первая называлась «Морские свинки пасутся в альпийских лугах», а вторая – «Распахни свое окошко, затянутое бычьим пузырем». Гениальные были творения! Хочешь присоединится?

            - Нет, спасибо. Думаю, ты справишься!

            - Точно! Вот только акулу не уговоришь попозировать.... Я все думаю – зачем ты меня в поездку позвал? Впервые увидел, не знаешь…  Эмигранты – они ведь народ недоверчивый. Что мне здесь делать? Разведывать потенциального потребителя сигарет «Самсонофф»? Его здесь нет. Даже Митрич не курит. Только самогонку глушит.

            Стив вздохнул.

            - Помнишь фразу из японского фильма: «Моя госпожа от растерянности покончила с собой»? Я с детства удивлялся – как можно покончить с собой от растерянности? Теперь, зная немного японцев, я понимаю, что можно... - Стив вздохнул. - А если честно... Ты – единственный русский на моей фабрике. И глаза у тебя добрые. А чего мне хочется  - я и сам толком не знаю.

            Лебедев, не выпуская кисть из рук, утробно засмеялся.

            - Спасибо. Хорошо, что ты не японец. Ценю доверие. В Японии я не бывал, но ты возьми уж себя в руки. Тебе нужно не на этом острове с акулами беседовать, а с людьми встретиться, обстановку разведать, поговорить...

            - Вот завтра и поговорю. А ты будешь пейзажи писать.

            У дома раздались знакомые удары ложкой по подносу.

            - Странно, вроде только что пообедали...

            Лебедев оставил мольберт на берегу. Они вместе со Стивом быстро сбежали по тропинке к дому.

            Всеволожский чему-то довольно улыбался.

            - Я совсем забыл показать вам башню! Думаю, это будет весьма любопытно. Соблаговолите подняться со мной...

            Стив с Лебедевым удивленно переглянулись.

            - Какая башня? Зачем?

            Они вслед за Всеволожским прошли по лестнице мимо этажа со своими комнатами. Еще один пролет вверх – и Всеволожский остановился у запертой деревянной двери.

            - Вам оказана великая честь – гостей я сюда обычно не вожу. Но вы – особые гости. - Он повернул ключ в замочной скважине. - Добро пожаловать в башню. Это – страж моего острова..

            Комната в башне была небольшая и светлая. Четыре окна выходили, как в поговорке, на все четыре стороны. В углу, возле двери, возвышался застекленный шкаф. В центре комнаты стояло что-то, напоминающее швейную машинку. Только длинный ствол, высовывающийся из-под чехла, говорил о том, что это нечто иное. Стив через стекло вперился в содержимое шкафа.

            - Наш небольшой арсенал! – самодовольно заметил Всеволожский. - На случай приезда незваных гостей.

            - Неужто на акул не полагаетесь?

            - Акулы на лодки не нападают. Сначала в воду нужно сбросить содержимое. Вот, полюбуйтесь!

            Всеволожский отпер шкаф.

            - Два калашникова, помповое ружье, снайперская винтовка Драгунова... Вам, Лебедев, по размеру подойдет вот это! - Он вынул из шкафа гранатомет.

             Лебедев уважительно поднял его на плечо.

            - Как вы догадались! Я в армии гранатометчиком был. С тех пор машины не видел...

            - Осторожно! – воскликнул Всеволожский. - Он в полной боевой готовности. На всякий случай. Не на то нажмете – нечего будет хоронить.

            - Я службу не забыл, обижаете... Вот, заберите.

            Всеволожский осторожно поставил гранатомет на место. Подошел к стене и нажал какую-то кнопку. Оконные рамы послушно отъехали в стороны. Окна были широкими, не похожими на бойницы. Комнату моментально заполнил свежий воздух с озера.

            Всеволожский остался доволен.

            - Теперь открывается замечательный сектор обстрела!

            Он сдернул со «швейной машинки» чехол, и Стиву с Лебедевым открылся... пулемет на станке! Станок был на колесиках, сзади виднелось небольшое металлическое сидение.

            - Это чтоб не дергало во время стрельбы! – пояснил Всеволожский. Он взгромоздился на сидение, сощурил глаз в прицел. Оттолкнулся ногой – пулемет плавно подъехал к окну. Ствол высунулся из окна чуть не на метр.

- Пулемет Корд, гордость российского вооружения! Можно и против вертолетов применять. Коробка на 50 патронов. Приклад выдвижной. Отлично сбалансирован, почти никакой отдачи! Очень точная машина. Эта позиция - если противник наступает со стороны пристани. А вот так – наоборот!

            Он круто развернул станок. Ствол уткнулся в грудь Стива.

            - Ростислав Андреевич! Осторожнее. Вы говорили – двенадцать миллиметров. Через дырку можно будет акул считать...

            - Извините! На стройках пишут: «Не стой под стрелой». А вы не мешайте хозяину демонстрировать боеготовность. Двенадцать и семь. Но дырка все равно получится порядочная. Бронебойно-зажигательными можно...

            Стив отошел в сторонку. Ствол пулемета высунулся в противоположное окно.

Всеволожский опять сощурил глаз. Для важности поводил стволом. Результатом  остался доволен. Он опять выкатил пулемет на середину комнаты и накрыл его чехлом.

            - Вот так со всеми четырьмя окнами! Озеро простреливается великолепно. Заметьте, что крыша башни выкрашена в грязно-зеленый цвет. Ее почти полностью скрывают заросли гречишника. Для врага она почти незаметна! А обзор – почти по всему острову и вокруг. Патронов достаточно, для всех видов оружия. Круговую оборону  можно держать долго. Впечатляет?

            Стив задумался.

            - Ростислав Андреевич, а много у вас врагов?

            Всеволожский наморщил лоб.

            - У богатых людей в России нынче врагов хватает! У Митрича спросите, как его похитили.

            Стив окинул взглядом шкаф с оружием и пулемет посреди комнаты.

            - И весь этот арсенал не вызывает никаких вопросов у властей?

            Всеволожский рассмеялся.

            - Все документы в порядке. Оружие в Чечню не поставляю, соседей не трогаю. Живу себе на острове и креветок развожу.

            - И акул...

            - А что акулы? Они далеко почти не заплывают, зимой в затоне сидят. Не трогайте меня – и они вас не тронут. Какие вопросы?

            Стив покачал головой.

            - И наличие всего этого арсенала никого не беспокоит? Откуда вы пулемет, например, взяли? Не говоря уже о гранатомете.

            Всеволожский устало вздохнул.

            - Степан Семенович, если вы всерьез собираетесь переводить фабрику в Россию, то запомните, что здесь за деньги можно достать все! И в том числе гранатомет.

            Стив понимающе кивнул головой.

            - Комнатка чистая. Ни пылинки, ни паутинки...

            - Даша только вчера прибирала.

            - Так она знает про весь этот арсенал?!

            Всеволожский самодовольно улыбнулся.

            - Моя дочь знает про все на острове! И стреляет неплохо. Сегодняшние дети должны быть ко всему готовы!

            «Бедная девочка»! - подумалось Стиву. «Хотя, почему бедная? Она богатая! Свой остров, розарий...Правда, папа немного сумасшедший, но с кем не бывает»?

            - Итак, господа, - сказал Всеволожский, когда спустился с гостями на их этаж. - Сегодня я показал вам святая святых – оружейную комнату! Ключ только у меня и у Даши. Завтра нам с Степаном Семеновичем рано вставать. А вы, Лебедев, заберите свой мольберт и тоже ложитесь. Завтра, надеюсь, погода позволит вам докончить начатый пейзаж. Спокойной ночи!

 

 

 

 

Глава 7

 

            Стив сбежал мимо зарослей гречишника на залитый солнцем берег озера. Солнце было просто огромным. Опять штиль. Ровная поверхность воды отражала солнечные блики, и Стив никак не мог определить – какого она цвета? Он шел по берегу от пристани к заводику. Вдруг навстречу ему вышла знакомая фигура. Она подошла ближе, и Стив обомлел.

            - Тетя Нора! Что вы делаете на острове?

            - Ну, не бросать же тебя здесь одного! Нравится погода?

            - Погода прекрасная

            - Сразу видно, не понял ты ничего... Видишь на горизонте облачко? Немедленно беги к дому. Сюда движется цунами

            - Тетя Нора, откуда на Ладоге цунами?!

            - Акулы есть? Вот Всеволожский и цунами завел, чтобы все было как у людей... Беги скорее!

            Стив повернул к тропинке и остановился.

            - Тетя Нора, а как же вы?

            - Мне в Англии никакое цунами не страшно, в Англии цунами не бывает. А ты беги!

            Стив рванул вверх, цепляясь за ломающиеся стебли гречишника. На вершине гребня он обернулся. Действительно, на остров надвигалась вода. Белая пенистая кромка вот-вот готова была накрыть весь остров. Стив рванул на себя дверь. В доме никого не было. Он закрыл дверь на щеколду и побежал к окну. Вода уже шелестела в зарослях гречишника. Она поднималась все выше и выше, и вот накрыла дом с верхом. Он был весь под водой. Сквозь окно Стив видел, как к дому подплыли акулы. Они тыкались в окно оскаленными зубастыми мордами и нехорошо подмигивали.

«Сейчас выдавят стекло, и...»

            В дверь постучали.

            - Степан Семенович, нам пора!

            И Стив проснулся.

* * *

            Заспанный Стив вышел на улицу. Всеволожский стоял у дверей и, как всегда, улыбался.

            - Как спали?

            - В кровати. В остальном – паскудно. Но это не ваша вина. Мы вдвоем едем?

            - Да. Лебедев будет пейзажи писать. Хотя сомневаюсь - у Митрича еще самогонка осталась... Вы все взяли?

            - Да мне, пожалуй, ничего и не надо. Мы ведь вернемся?

            Всеволожский опять засмеялся.

            - Ну, если повезет. Я Дашу будить не стал. Не попрощались, так поздороваетесь...

            Всеволожский вышел на мостки, отвязал цепь яхты. Стив стоял на берегу.

            - Степан Семенович, вы идете?

            Воду прочертил плавник. Всеволожский проводил его взглядом и рассмеялся.

            - Не бойтесь! Они сытые. А для того, чтобы цапнули, нужно хотя-бы в воду упасть. Так что не поскользнитесь! И будете жить долго...

            Стив быстро пробежал по мосткам и спрыгнул в яхту. Шлепнулся на сиденье рядом с Всеволожским и перевел дух.

            - Вы сводку погоды слушали? Сегодня цунами не обещали?

            - Что?!

            - Извините, я о своем. Шторма не будет?

            - На Ладоге этого никто не знает. Может налететь внезапно. Ничего, яхта герметичная. Пока, зверики! - Он помахал очередному плавнику и начал выводить яхту в открытое озеро. Волна была мелкая, яхту чуть покачивало.

            - А почему Осиновец? Из Приозерска добираться до острова было бы, наверное, ближе.

            - Что я забыл в Приозерске? Ну, потом, как сказать... Машина у меня там, Питер ближе.

            Ветер крепчал. Яхту качало все сильнее. Всеволожский прибавил скорости. Яхта прыгала с волны на волну. Причем было непонятно – откуда дует ветер? Будто рассерженная истеричная женщина раздавала оплеухи. То – слева, то – справа. Берег приближался. Стив опасался, помня про огромные валуны, которые лежали у самой кромки. Яхта скребнула днищем по одному из них.

            - Осторожно! -  вырвалось у Стива.

            - Может быть я просто брошу штурвал и вы покажете мне, как водить яхту в шторм по Ладоге?

            - Простите, Ростислав Андреевич, вырвалось...

            - Вот когда штурвал вырвется, это будет страшнее! Уже почти пришли...

            У пристани покачивался серьезный траулер. Яхта потерлась о него бортом, буквально протиснулась вперед, Всеволожский выскочил на пристань и лихорадочно начал прикручивать цепь. Стив выскочил следом, поскользнулся, чуть не упал в воду.

            - Не надо помогать! Только мешаете... Все, готово.

            Они, ежась под ветром, побежали к берегу. Всеволожский направился к знакомому дому, постучал. Через несколько минут на пороге появился Михалыч.

            - Что, Ростислав Андреевич, не сидится на острове в шторм?

            - Ладога. Еще недавно никакого шторма не было. Давай, открывай гараж!

            Михалыч неспеша пошел к гаражу и отпер его. Всеволожский выкатил на улицу свой «Пассат». Он вылез из машины и обратился к Стиву.

            - Ну, Степан Семенович, я уезжаю по делам. Сколько времени продлится ваше отсутствие?

            - Не знаю. Мне нужно будет до Питера добраться, потом по редакциям пробежать, потом...

            - Ладно, тогда завтра утром, часиков так в девять. Устроит? Договорились, пока!

            Сел за руль и дал газу. «Пассат» скрылся за поворотом.

            «Ну вот. И не спросил, где я буду ночевать».

            Стив повернулся к Михалычу.

            - Где лучше машину поймать?

            - Ну, если в Питер, то машину ловить не обязательно. Вот так пройдете – и станция будет. Езжайте на электричке – дешевле будет. Всего хорошего!

            Стив вышел за ворота и пошел в указанном направлении. Не успел он свернуть за поворот, как его обогнала какая-то синяя машина. Она притормозила, из нее вылез человек с картой в руках. «Наверное, заблудились. Но я и сам здесь ничего не знаю».

            - Простите, вы не подскажете...

            - Не подскажу. Я не местный.

            - Ничего. Я думаю, подскажете, Степан Семенович!

            Незнакомец ткнул карту Стиву в грудь. Тут он почувствовал, что из-под карты ему в грудь уперлось что-то твердое.

            - Не вздумай шуметь! Быстро в машину!

            «Так. История повторяется...»

            Машина ехала по шоссе, похитители молчали.

            - Простите, куда вы меня везете?

            - На обед. Покушаете и поймете.

            Один из похитителей нагло усмехнулся. Он уже не прятал пистолет под карту, а  открыто упер его стволом Стиву в бок.

            - Я безоружен, и бежать на полной скорости из машины не собираюсь. Может быть вы уберете ваш макаров?

            - Заткнись! Систему уже определил...

            «К Питеру едем .А куда? Так они и сказали...»

            Знакомая дорога. И тоскливое ожидание чего-то неприятного, чему ты никак не можешь помешать. На окраине они подъехали к какому-то обыкновенному панельному дому. Стив успел прочитать название улицы: «Бульвар красных зорь».

            «А какие вообще могут быть зори? Очень подходит для дома бандитских свиданий». Один из сопровождавших пошел вперед, второй подпирал Стива сзади. Рука – в кармане. Они поднялись на третий этаж. На лестнице им попалась старушка, проводившая их неодобрительным взглядом. «Сказать ей, чтобы звонила в милицию? Прибьют, бедную. Вместе со мной». Они подошли к ничем не примечательной двери. Первый похититель встал напротив дверного глазка и коротко позвонил три раза. Дверь бесшумно открылась. Стива втолкнули внутрь и сразу же закрыли дверь.

            - Ботинки не снимай! Наследишь – не страшно....

            Стиву сразу бросилось в глаза, что в квартире явно давно не живут. Пыль по углам, старый чайник на кухне, чашки. На вешалке в прихожей пусто. Сопровождающий жестом показал ему на дверь, втолкнул его внутрь и плотно закрыл

 дверь за ним. Стив огляделся. Посреди комнаты стоял стол, два стула. Стеллажи с какими-то детскими книгами десяти-двадцатилетней давности, старый телевизор. У окна спиной к Стиву стоял плечистый, коротко стриженый белобрысый человек. Он молча что-то жевал, причем щеки были видны со спины, хотя впечатления толстого он не производил. Человек дожевал, проглотил прожеванное и сказал, не оборачиваясь.

            - Ну, здрасте! Садись, раз пришел...

            - Вы не успели представиться, а уже перешли на «ты»? Я не пришел, меня привели.

            Человек обернулся. Бычья шея, накачанные мышцы виднелись даже сквозь рубашку, курносый нос, бесцветные глаза. Он неприятно усмехнулся.

            - Могли и не приводить. Лежал бы себе на ладожском дне. Но оно нам надо? Садись, разговор будет.

            Стив сел на край стула. Хозяин мрачно уселся напротив. Стив начал первым:

            - Представьтесь, пожалуйста! А то я не привык разговаривать с анонимами.

            - С кем?! – хозяин угрожающе зарычал

            - Вы не представились.

            - А, как зовут, что-ли? Ну, скажем, Василий Александрович. Всеволожскому так и передай: «Привет от Василия Александровича Зацепина». Он задергается - значит вспомнил! - Зацепин расплылся в злорадной ухмылке. - Мы народ конкретный, деловой. Много времени тратить не будем. Ты здесь вообще сбоку. Из Англии приехал в гости к уроду Всеволожскому.

            - Я собирался переводить в Россию фабрику...

            Зацепин встрепенулся.

            - Обязательно переводи! Что ей в Англии делать? Тогда снова встретимся, если не передумаешь.

            Зацепин наклонился вперед.

            - Но я тебя не за этим пригласил. Всеволожский уклоняется от встречи. А у нас договор. За ним должок, и должок немаленький.

            Было слышно, как на кухне вполголоса переговариваются и звенят чашками двое громил.

            - У кого – «у нас»?

            - У местной пионерской организации! Он знает...

            Зацепин явно остался доволен своей шуткой.

            - Так и передать: «Пионеры недовольны»?

            Зацепин рассмеялся.

            - Врубаешься! Так и передай.

            Стив упорно не мог включить свой «компьютер».

            - Так вы, что, претендуете на его доходы от продажи креветок?

            Зацепин будто рассвирепел.

            - Знаешь, куда он может засунуть своих креветок?! Пусть в налоговой рассказывает. Как брюлики реализовывать – так мы нужны! А как расплачиваться – его нет! Будто свой остров куда за кородон угнал. У нас чуть двое не сгорели. Ладно, передашь, как я сказал. В следующий раз встретимся лично. Не перепутай. Все, разговор окончен! Ребята тебя доставят куда следует. Не простудись на Ладоге...

Зацепин поднялся, расправил плечи, хлопнул по плечу Стива и вышел на кухню. Тотчас же в комнату вошли двое старых знакомых.

            - Поехали! Велено доставить.

            Они сошли по лестнице. Стив искал глазами знакомую старушку. Старушки не было. Они сели в машину и молча тронулись с места. Ехали через весь город. «Интресно, куда»? Когда он увидел вокзальную площадь и знакомый памятник Ленину, все стало ясно.

            - Вылезай – приехали! - сказал один из бандитов. Здесь сядешь на электричку, на другом конце – Ладога. Пока!

            Стив вылез из машины, она сразу же тронулась с места и исчезла за поворотом.

            Стив сидел на сиденье электрички и раздумывал. «Что такое «брюлики»? Ладно, у Всеволожского спрошу. Будет что рассказать».

            - Ладожское озеро!

            Стив вышел со всей толпой пассажиров. Раза два спросил дорогу и вскоре добрался до знакомого дома Михалыча. Смеркалось. Стив постучал. Михалыч  появился не сразу.

            - А-а, высокий гость. Уже закончили свои дела?

            - Пожалуй. Скажите, у вас можно переночевать? Я заплачу. За мной завтра должны приехать...

            Митрич сразу оживился.

            - Я много не возьму, у вас сколько с собой? Значит, договоримся...

            После перенесенных переживаний Стив заснул почти мгновенно.

            Только утром он рассмотрел комнату, в которой провел ночь. Шкаф, хлам в углу, оборванные обои на стенах. Спал Стив на деревянном топчане с матрасом.

«Пять звездочек! Клопов, кажется, не было... Интересно, который сейчас час»?

            В дверь постучали.

            - Степан Семенович! Пора вставать, скоро яхта Всеволожского прибудет. Вы пока позавтракайте...

            Стив встал и оделся. «Побреюсь на острове. Надеюсь, Даша встречать не придет».

            Завтрак Михалыч подал на кухне. В чугунной сковородке он сделал яичницу из нескольких яиц, подал два куска черного хлеба и чай.

            «Да, точно пять звездочек! Ладно, жареных сигов на острове поем».

            Стив доел завтрак даже не поморщившись, поблагодарил хозяина, и уже собирался идти на берег, как вдруг Михалыч его остановил.

            - А расплатиться за завтрак и ночлег? Вдруг потонете, кто платить будет?

Стив расплатился. «Да, пять звездочек! А яйца для яичницы должно быть курочка Ряба снесла. Где там Всеволожский»?

            Стив вышел на берег. Знакомая белая яхта уже причаливала. Стив поспешил на мостки. Всеволожский был в шикарной кожаной куртке. Улыбка на пол-лица.

            - Здравствуйте, Степан Семенович! Ну, как, узнали что хотели?

            - Добрый день. Пожалуй, узнал...

            - Ну, зайдемте к Михалычу. Он, наверное, ждет...

            - Не думаю. Я у него ночевал. За ночлег и завтрак пришлось выложить все, что было с собой.

            - Понятно. Узнаю старого алкаша. Ладно, тогда пожалуйте в яхту. На берегу у меня больше дел нет.

            Стив заскочил в знакомую посудину и устроился на сиденье рядом со Всеволожским. Тот осторожно вывел ее в открытое озеро. Они пошли к острову.

 

 

Глава 8 

 

            Ладога снова была синей и спокойной. Всеволожский уверенно вел яхту.

            - Что вы все молчите, Степан Семенович! Рассказали бы о вашей поездке. Даша что-то волнуется...

            - Не зря...

            И Стив рассказал ему обо всем пережитом за минувший день. По мере того, как Стив углублялся в рассказ, Всеволожский мрачнел все больше и больше.

            - Так что это за квартира на Бульваре красных зорь?

            - Сняли ненадолго, и все. Думаю, сейчас там уже никого нет.

            - А что это за «пионеры»? И что такое «брюллики»?

            - Бандюганы это. Как у вас говорят – «русская мафия». На самом деле, это просто бандиты. Они давно у меня деньги требуют. – Про таинственный «брюлики» Всеволожский ничего не сказал.

            - А в милицию обращались? Или в ФСБ?

            Всеволожский возмущенно фыркнул.

            - Чтобы я, потомственный Всеволожский, обращался в КГБ?! Или как там его переименовали...

            - Во как принципиально! А вы знаете этого Зацепина?

            Всеволожский мрачно кивнул.

            - Имел удовольствие...Арсенал в башне и акулы вокруг острова – не лишняя мера. Степан Семенович, только я вас прошу - Даше ни слова! Подходим к острову...

Всеволожский еще раз посмотрел на Стива и покачал головой.

            - Да, странное впечатление у вас сложится о России...

            - Да о России нормальное. Вот о некоторых представителях...

            Стив понял, что привязался к острову. Не мог дождаться, когда он появится. Скалы, кусты гречишника... Даша! Стив понял, что его так тянуло на остров. Вот что – Даша. А без акул можно бы и обойтись.

            Яхта подходила к берегу. Как бы отвечая на мысли Стива, у борта вынырнул большой черный плавник. Стива передернуло. Он поднял голову. На берегу, возле пристани стояла Даша. Девушка была в той же мешковатой блузке и белой юбке.Она  улыбалась. Завидев вылезавшего из яхты Стива, заулыбалась еще радостней.

            - Ты вернулся! А я уже боялась... Что-то случилось?

            Стив расправил онемевшие ноги.

            - Да ничего не случилось! С чего ты это? Как Лебедев, как Митрич?

            Даша засмеялась:

            - Лебедев свой пейзаж пишет. А Митрич – как всегда... Папа, здравствуй! Митрич с утра миног наловил, на кухне стоят.

            - Спасибо, доченька! Я сейчас только лодку привяжу на цепь...

            Стив соскочил на берег и неторопливой походкой направился к дому. Он поднялся на второй этаж, зашел в свою комнату и первым делом полез в чемодан. Достал мобильный, включил вилку в розетку и оставил заряжаться. Сам вышел на улицу и медленно двинулся по берегу. Несколько раз обернулся посмотреть на бороздящие воду акульи плавники. Он шел к тому месту, где перед отъездом в последний раз видел Лебедева, разумно полагая, что если тот хочет закончить пейзаж, то места менять не станет.

            Так оно и было. Грузная фигура Лебедева склонилась к мольберту. Он старательно подбирал на палитре какой-то цвет. Стив нарочно пошуршал гречишником, чтобы привлечь внимание.

            - А-а, товарищ буржуй! Здравствуйте. Как там Питер? Неужто, все дела решили? Я вот все цвет ладожской воды подобрать не могу. Только подберешь – бац, она уже другая!

            Стив бросил взгляд на холст.

            - Кое-что разрешил – едва ноги унес. Сейчас мобильный зарядится, звонить буду. А ты тут как?

            Лебедев вздохнул.

            - Скучно. Картину пишу, к Митричу на заводик заходил. Даша потом возмущалась, что я на пути назад все за гречишник хватался, поломал весь. Ничего, гречишника здесь много, а в розарий я после самогонки не заходил.

            Стив засмеялся.

            - Акула у тебя здорово получилась, как живая. Все-таки видно, что ты рекламу долго рисовал.

            Лебедев хмыкнул.

            - Ну, какой же остров без акулы! Я б еще жареную корюшку нарисовал, вчера на обед подавали. Дивная рыба! Я три тарелки съел. Жаль, сезон кончается...

            - Опять в белом вине?

            - Обижаете! – хмыкнул Лебедев. - Кто же корюшку в вине тушит? Корюшке кроме масла ничего не положено: она сама – диво! - Лебедев закатил глаза.

            - Не понимаю, зачем Путин в Москву переехал, если корюшка – здесь? Хотя  только в мае. Так что от мая до мая он может спокойно заниматься политикой!

            По острову разнеслись знакомые удары ложкой по подносу.

            - Обед! Пора к дому. - оживился Лебедев. - Интересно, чем нас накормят на этот раз? Аперитивчика не хочешь? Я у Митрича уже принял рюмочку...

            - И хватит тебе! Пошли, опоздаем...

            Лебедев опять оставил мольберт и они вместе со Стивом пошли по направлению к звукам, раздававшимся от дома.

            Все остальные обитатели острова уже собрались за столом. Даша, увидев Стива, сразу же заулыбалась. Митрич тоже  обрадовался.

            - Степан Семенович! С возвращением!

            - Привет, Митрич! Напарник мой не спился в мое отсутствие?

            - Обижаете! Мы тут с ним за креветками вели наблюдение...

            - Дорогие гости! – Всеволожский был настроен торжественно. - Сегодня на обед - миноги! Это удивительная рыба, даже не совсем рыба.Я ее подаю просто жареную, иные знают миног маринованных, но сегодня будут миноги тушеные...

            - Тоже король Людвиг Сумасшедший любил? – вмешался захмелевший Лебедев. - Читал я про этого Людвига. Педрила был редкостный...

            - Лебедев! – рассердился хозяин. - Здесь девушка!

            - Верно! – икнул Лебедев. - Педрилам девушки ни к чему. Простите, барышня...

            Даша покраснела.

            - Я тоже читала про короля Людвига. То, что вы сказали – грязная сплетня того времени. Сплетничать о монархах – лакейское дело.

            Теперь покраснел уже Лебедев.

            - Ну, я читал когда-то что-то... Может и сплетня. Так эти пиявки и есть миноги? - На лице Лебедева явно читалось отвращение.

            Всеволожский довольно захихикал.

            - Пиявки? Вы не совсем неправы. У миноги и рта-то нет - ротовое отверстие, которым она присасывается к ценной рыбе, и буквально высасывает ее! Вы кушайте, кушайте...

            Лебедев поморщился, но попробовав миног, уже не мог оторваться.

            - Я их тоже в белом вине тушил. Ну как, хороши «пиявочки»?

            Лебедев молча поднял большой палец, Стив одобрительно закивал.

            - Вот, это и будет их наказанием за паразитизм! - Всеволожский был доволен. - Что там Лазурный берег с его крабами и осьминогами? Ладога с ее сигами, ряпушкой, корюшкой и миногами еще удивит всех! - Всеволожский поднял бокал с вином.

            - Вы про акул забыли! - Стив усмехнулся.

            Всеволожский не обиделся.

            - Акулы не являются промысловой ладожской рыбой. Но это – моя гордость! И есть их я никому не позволю. Слишком дорогое удовольствие. Это они имеют привычку кушать всех, кто посягнет на мой остров.

            За окном раздался негромкий удар колокола. Всеволожский резко побледнел.       Сначала Стив подумал, что виноваты миноги, но Лебедев уплетал уже вторую тарелку, да и сам Стив чувствовал себя превосходно. Кто-то осторожно взял Стива за руку. Он даже вздрогнул. На него смотрели огромные печальные глаза Даши. Девушка шепотом грустно сказала:

            - Это бывает... Я потом объясню.

            Всеволожский вскочил из-за стола.

            - Извините, господа! Я вынужден выйти прогуляться. - И быстро вышел наружу.

            Митрич потупил глаза.

             Стив поднялся из-за стола и тоже вышел. Колокол гремел вовсю.

            «К заутрене звонят. Судя по времени. Неужели по воде так далеко доносятся звуки от берега? Но звон какой-то странный». Он поднялся по тропинке на скалу и увидел на берегу фигуру Всеволожского. Тот смотрел на воду и зажимал уши обеими руками. Стив хотел спуститься вниз, но сзади зашуршал гречишник. Стив обернулся. Побледневшая Даша испуганно махала ему руками.

            - Не ходите к папе! - прошептала она, подойдя ближе. - Не надо, это пройдет. Здесь такое случается. Я все объясню завтра. Идите лучше в дом.

            Стив повернулся и последовал совету девушки.

            Звон прекратился также внезапно, как и возник. Лебедев и Митрич ушли на заводик: Стив еще у крыльца слышал отдаленный шорох гречишника.

            «Ну, главное, чтоб мольберт не забыл с берега забрать. И чтобы Митрич не вздумал на баркасе за добавкой поехать, если самогонка кончится». Стив поднялся в свою комнату. Мобильный уже давно зарядился. «Интересно, пойдет ли сигнал с острова»? Он долго набирал номер в Англии. Наконец, на другом конце раздались гудки.

            «Ура! Берет». Трубку сняли. Знакомый голос тети Норы на английский манер членораздельно выговорил вызываемый номер.

            - Тетя Нора? Как вы там? Мы с Лебедевым на острове. Все идет по плану.

            - Степан, противный мальчишка! На фабрике все беспокоятся - «хозяин пропал»! Майлз два раза заезжал. Но я ничего толком сказать не могла. В остальном все в порядке. Возвращайся скорее, все скучают.

            «Интересно, кто это – «все»?

            - Тетя Нора, я долго говорить не могу. У меня все в порядке. Как освобожусь – приеду. До свидания!

            Стив выключил телефон и на минуту задумался. Грейс Мэнор. Как он далеко... Разве? Добраться до Осиновца, потом до Питера, Пулково... Вот ты и в Лондоне.

«Нет, - подумал Стив. - Пока не разберусь с этим островом – не уеду! И Даша...»

            Стив набрал на мобильном номер в Москве. Трубку сняли почти сразу.

            - Алло, Михаил? Привет тебе с таинственного острова! Как ты?

            - Привет! Я-то ничего, скучаю. А ты-то как?

            - У меня все ничего. Только... вариант Б! Ты не подскажешь как быть?

            В трубке послышалось короткое молчание.

            - У тебя ручка под рукой? Записывай телефон... Зовут Владимир Сергеевич, скажешь, что от меня. Это срочно?

            - Не знаю. Они ведь о визите не предупреждают.

            - Ладно, думаю, скоро буду сам. Я как доеду до Осиновца, сразу позвоню на мобильник. Таскай его с собой на всякий случай. Поездка в Париж прошла успешно, только хозяину острова ни чего не говори.

            - Договорились. Ждем!

«Так. Мишка приезжает, и это радует. Интересно, что он в Париже разузнал»?

Стив отложил мобильный и почувствовал, что смертельно устал.

 

 

Глава 9

            Солнце. Оно яростно светило в окно. Стив потянулся. Привычного звука импровизированного гонга пока не было слышно. Стив оделся и спустился вниз. Лебедев сидел на кухне и пил кофе, перед ним стояла тарелка с яичницей. На другом конце стола, где обычно сидел Стив, стояла такая же.

            - Доброе утро! Хозяин с утра уплыл. У него дела, обратно будет только завтра. Так что никаких рыбных деликатесов из ладожских закромов не предвидится. Вот яичница, вот кофе. Приступайте.

            Стив сонно поежился.

            - А где Митрич?

            - Съел свою яичницу и ушел ветряки проверять. Сейчас проверит и придет. Мы с ним тоже уезжаем. Пейзаж я закончил. Потом покажу. - Лебедев шумно отхлебнул из своей кружки.

            - А почему уезжаете?

            Лебедев вздохнул.

            - Сколько можно сидеть на этом острове и акулам дивиться?! У тебя тут какое-то дело непонятное, ну, твои заботы и твои деньги. А я-то тут зачем? Семья в Москве, работа в Англии. И потом, у Митрича самогон кончился.

            Стив с облегчением вздохнул.

            - Так бы сразу и сказал! А то я уж забеспокоился. Михаил на днях приехать должен, мой старый друг. Когда вернетесь-то?

            Лебедев пожал плечами.

            - Может к вечеру, может – завтра утром. Не обижай без нас Дашу, а то акулам скормим!

            Лебедев засмеялся собственной шутке.

            - Кстати, а где она?

            Как будто в ответ на его слова, послышался топоток легких ног по ступенькам, и в столовую влетела Даша. Ее волосы будто еще больше налились золотом в лучах утреннего солнца.

            - Здравствуйте! – выдохнула она и улыбнулась.

            - Ну, здравствуй! - Стив при виде девушки тоже не смог удержаться от улыбки. - Спешила куда-то?

            Даша перевела дух.

            - Сюда и спешила. Думала, что ты с Лебедевым и Митричем на берег поплывешь.

            Стив покачал головой.

            - Я и не собирался. Отец надолго уехал?

            - До вечера. Ему вчера от этого звона даже плохо стало. Он у меня суеверный.

Стив промолчал.

 Лебедев встал, попрощался и вышел. Через несколько минут Стив услышал, как затарахтел мотор баркаса. Даша убрала со стола кофейные чашки, вымыла руки. На ней была все та же мешковатая блузка и джинсовая юбка. «Что за странная манера одеваться для красивой девушки! Или она просто не знает, что красива? Да, здесь на острове это оценить некому». Даша вытерла руки, повернулась к Стиву и улыбнулась.

            - Ну, вот, остров в нашем полном распоряжении! Погода сегодня чудесная...

            Стив хмыкнул.

            - Только искупаться, думаю, не получится.

            Даша пожала плечами.

            - Искупаться, конечно, нет. А вот позагорать – очень даже! Ты готов? - Даша чуть застенчиво улыбалась.

            - Сейчас, только поднимусь – плавки надену.

            - Не надо! Кого стесняться – акул?

            Даша улыбнулась чуть загадочнее.

            «Интересно, что ж она такое задумала»? Стив все-таки поднялся в свою комнату и прихватил большое купальное полотенце. Они вышли из дома, и Стив автоматически сощурился от яркого солнца. Даша, радостно подпрыгивая, пошла по тропинке. В одной руке она несла свернутое полотенце, в другой – фотоаппарат.

            - Ты на цифровую когда-нибудь снимал? Отлично!

            Даша мимоходом сорвала огромный лист гречишника, скомкала, и выбросила вон.

            - За что ты так бедное растение?

            - Нечего расти там, где его не просят! Все к моим розам подбирается. Вчера целый день его корчевала!

            Они шли мимо сосен, мимо бесшумных старательных ветряков, посреди неугомонно шелестящего гречишника. Стив решил, что уже можно задать мучавший его вопрос:

            - Даша, а этот звон вчера вечером, что это было?

            Даша на мгновение помрачнела.

            - На Ладоге много монастырей. Знаменитый Валаам, остров Коневец... Звук по воде разносится далеко. Но отец убежден в другом. - Она вздохнула. - Ты слышал про скит, который стоял когда-то на острове? Там была маленькая колоколенка. Скит давно развалился, оставшиеся бревна отец сжег. Но он уверен, что это со скитской  колокольни звонят по нему! И не переубедишь его ничем. Как-то раз после этого звона он сказал странные слова: «Чужое брать нехорошо». А что брать и у кого – не объяснил. А ведь звон действительно – будто на острове звонят! И колокол такой одинокий, жалобный....Ну все, хватит об этом! Мы пришли...

            Действительно, они подошли к розам. Даша обошла почти все кусты - гладила цветы, шептала им что-то. Потом расстелила одеяло возле валуна.

            - Вот, здесь и загорать будем! Лес, Ладога, гречишник и розы... Как я мечтала!

«Интересно, о чем это она мечтала»?

            - Фотоаппарат работает? Ну-ка, сними меня для пробы.

            Стив прицелился. Даша встала на колени в песок возле валуна. Стив щелкнул. Даша сразу же подбежала посмотреть.

            - Здорово! Ты отлично снимаешь. А я все думала знаешь о чем? Что со временем я состарюсь. Буду старая, морщинистая, никому не интересная, кроме своих внуков...

            Стив опешил.

            - Что за мысли у молодой красивой девушки!

            Даша загадочно улыбнулась.

            - Ну, задуматься о будущем никогда не рано. Я вот задумалась. Снимаешь ты хорошо, освещение нынче отличное. Все сходится... Подожди, я сейчас!

            Она мгновенно вспорхнула, словно птица, и убежала за валун посреди площадки. Стив вертел в руках фотоаппарат и ждал. Через несколько минут Даша высунула свою золотую головку из-за камня.

- Ты готов? Тогда я выхожу.

            Она вышла на песчаную площадку и кокетливо поворошила обеими руками свои роскошные волосы. Стив не знал, что сказать: девушка была совершенно обнажена.

Гречишник, сосны, розы, песок и обнаженная красавица Даша. Стив растерянно теребил в руках фотоаппарат. Теперь он понял, почему Даша все время ходила в ужасной бесформенной блузке. У нее была большая роскошная грудь. Девушка просто стеснялась того, что окончательно сформировалась. Покатые плечи, тонкая талия, налитые бедра, упругие ягодицы. Было видно, что она часто загорала, причем без одежды: полос от купальника не было. Но от груди Стив не мог оторвать глаз. Почти детское лицо и голос – и вдруг такое...

            - Ну, что, засмотрелся? Снимай давай.

            Стив защелкал фотоаппаратом.

            - Так, теперь чуть изогнись... Теперь повернись...

            - А можно я теперь на фоне роз?

            - Давай, но только два кадра осталось...

            Даша грациозно, чуть качнув грудями, подскочила к одному из кустов с розами. Она взяла рукой один из цветков, не срывая его. Прикоснулась к нему своими полными губами. Стив щелкнул аппаратом.

            - Вот, все. Кадры кончились. Можешь одеваться.

            - Куда спешить? Или тебе не нравится?

            Она кокетливо изогнулась и, притворно обидевшись, надула губки. Стив пожал плечами.

            - А зачем тебе эти снимки? Вдруг отец увидит.

            Даша пожала плечами. Ее грудь опять всколыхнулась, невольно приковав внимание Стива. Что не осталось незамеченным. Даша понимающе улыбнулась и подбежала к Стиву.

            - Отложи аппарат, он нам больше не нужен.

            Стив послушно отложил фотоаппарат. Даша надвигалась на него как шторм, выставив вперед свои главные «аргументы». Стив сглотнул. Ему было неудобно и радостно одновременно. Даша обвила его шею руками, чуть сплющив свои груди прижалась к нему и впилась своими дрожащими губами в его губы. Стив не сопротивлялся, да и желания сопротивляться особого не было. Даша повалила его на песок и начала жадно расстегивать его рубашку.

            - Тебе сколько лет, красавица?

            Даша раскраснелась от возбуждения.

            - Достаточно, дяденька...

            Он одним ласковым движением ладони оценил все ее выпуклости.

            - Какие у тебя нежные и сильные руки!

Она легла на него, не оставляя у Стива никакой возможности для инициативы. Все вокруг потонуло в огромных синих глазах Даши.

 

* * *

            Они лежали на песке плотно прижавшись друг к другу. Стив смотрел в голубое небо и старался ни о чем не думать. Ему было неловко. Даша напротив была счастлива. Стив был ее первый мужчина. Она беспричинно улыбалась. Стив вздохнул.

            - Меня мучает совесть. Ведь по возрасту я мог бы быть твоим отцом!

            Даша кокетливо засмеялась.

            - Но ведь не стал? Вот и успокойся.

            Стив огляделся. Вдруг ему представилось, что вся поляна окружена, а впереди стоит Всеволожский с фотоаппаратом и снимает. Эти мысли как будто передались Даше. Она засмеялась.

            - Здесь мотор лодки за несколько километров слышен. Мы на острове одни...

Она аккуратно положила на Стива сперва одну грудь, потом – вторую.

            - А все-таки здорово, что ты меня снял ДО ТОГО! Я хочу, чтобы ты сделал несколько снимков ПОСЛЕ. Чтобы я смогла заметить разницу.

            Стив вздохнул.

            - Истосковалась ты здесь на острове. Неужели не могла найти себе парня на берегу?

            Даша презрительно фыркнула.

            - Ездила пару раз в Питер. На дискотеки. Тоска... Как в Париже. Все разговоры – про деньги и машины. А такого как ты я встретила впервые...

            Стив невольно рассмеялся. Он провел рукой по дашиной спине.

            - Хорошо звучит – «тоска как в Париже»! А где тогда по-твоему интересно?

            Под прикосновением Стива Даша размякла и заурчала как кошка.

            - Интересно здесь. С тобой. Еще час будет интересно. Потом отец возвращается.

            Стив вскочил и начал одеваться.

            - Отец сразу догадается. У тебя лицо слишком счастливое. И ходишь  ты не совсем так...

            - Ой-ей-ей, какие мы трусливые! Да отец спит и видит, как бы меня окрутить с таким как ты! А тут – сам приехал.

            Она еще раз взмахнула грудями, выгнула спину и убежала одеваться за камень. Стив почему-то принялся заравнивать подошвой ботинка следы на песке. Даша вышла из-за камня, одетая как приличная барышня, увидела старания Стива и рассмеялась.

            - Еще вот там разровняй, я там долго лежала! Совсем с ума сошел – песок и есть песок. Пошли потихоньку...

            Они медленно, взявшись за руки, побрели по тропинке вдоль берега. Мимо сосен, мимо скал. Все время Даша улыбалась и поправляла волосы. Стив подумал, что совсем недолго им придется вот так, рука в руке, гулять вдвоем.

            - О чем думаешь?

Даша, не переставая улыбаться, покачала головой.

            - Какие мужчины глупые! Как будто женщина в такие минуты должна думать о чем-то серьезном! Что вижу – о том и думаю. О песке, о соснах...

            Стив повернул голову – вода на озере всколыхнулась.

            - И об акулах?

Даша со смехом ткнула его кулаком в бок.

            - Хочешь искупаться? У тебя на этаже душ работает.

Стив наморщил лоб.

            - У тебя совсем нет акцента. Я достаточно общался с эмигрантами. Это большая редкость.

            - Ну, мамино воспитание. Она за каждое французское слово дома шлепала. И потом, я уже давно тут живу... Ну, ты-то по-французски говоришь.

            - Не надо со мной по-французски! Наговорился...

            Стив высвободил руку.

            - Даша, нам не стоит привыкать ходить рука в руку. Скоро твой отец приедет. И не смотри на меня таким обожающим взглядом. Давай соблюдать конспирацию.

            Они незаметно подошли к дому. Даша опять рассмеялась.

            - Есть, господин шпион! Только я сегодня такая счастливая, что могу забыть...

            - ...И меня бросят на съедение акулам! Так поступают только самки пауков «черная вдова» - попользовалась самцом и съела.

            Даша задорно рассмеялась, подпрыгнула и повисла у Стива на шее. Они долго целовались и с трудом оторвались друг от друга.

            - Мадмуазель, вы забылись окончательно!

            - Ага! Сейчас разденусь, и мы продолжим, пока хозяева не приедут...

            - Перестань! На сегодня хватит. Мне нужно позвонить. Я ненадолго поднимусь в свою комнату...

            Стив быстро взбежал вверх по ступенькам. Он рухнул на кровать и попытался собраться с мыслями. «Ну, к этому все и шло... Перед Всеволожским неудобно! Меня ведь пригласили. Хотя, почему неудобно? Даша ведь совершеннолетняя. И сама хотела. И ведь как хотела! Красивая, умная, добрая. Какая чудесная хозяйка была бы для Грейс Мэнор! Стив, наверное ты стареешь.... Да, я ведь собирался позвонить...»

            Стив взял со столика мобильный и быстро набрал номер. На другом конце ответили без промедления.

            - Алло, это Стив Рондоф! Владимир Сергеевич? Мне ваш номер дал Михаил...

            - Степан Семенович? Очень приятно! Когда мы могли бы встретиться?

            - Думаю завтра, днем. Я должен быть в городе. Скажем, часа в два. Я записываю адрес… Река Карповка? Это где? «Петроградская»? Хорошо, я позвоню, когда буду подъезжать. До завтра!

            Стив выключил мобильник.

            «Так, вроде договорились. Только бы Всеволожский или Митрич не подвели…».

Стив невольно рассмеялся. Еще час назад ему хотелось обратного. Из кухни потянуло жареной рыбой. «Так, даме захотелось заняться хозяйством. Это положительный знак!».

            Стив вышел на берег прогуляться. Гречишник трепетал своими огромными листьями, будто пытаясь предупредить о чем-то. Как накаркал – вдали послышался рев мотора. Через некоторое время на горизонте появился грузный баркас. Он лениво переваливался с боку на бок.

            «Будто сам Лебедев с заводика возвращается» - улыбнулся Стив. Баркас причалил к пристани. Митрич вылез, привязал цепь, и чинно сошел на берег. Следом вылез Лебедев. Он осторожно посмотрел на воду. Два плавника и правда резали озерную гладь неподалеку. В правой руке Лебедев держал пузатую бутыль.

            - Привет хозяину! Как ты тут без нас?

            - Ничего, справляемся. Как поездка? Затарились?

            Лебедев гордо показал на «добычу».

            - Теперь Митричу надолго хватит. О, чем-то вкусненьким тянет! Да это корюшка! Даже отсюда учуять можно.

            Раздались удары о поднос. Даша била размеренно, а не часто, как Всеволожский. Лебедев с Митричем поспешили за стол. Стив пошел следом.

В кухне было прибрано. На обеденном столе букет цветов. Жареная корюшка стояла в большой миске посреди стола. Лебедев жадно потянул ноздрями.

            - Настоящая корюшка! В Москве трудно объяснить, что такое настоящая корюшка и чем она пахнет... Огурцами? Весной? Ладожским ветром?

            - А ты напиши следующую картину, которую так и назовешь: «Свежая корюшка нестройным косяком спешит к обеду»!

            Лебедев сделал вид, что обиделся.

            - Попрошу не острить над бедным художником! И не издеваться над корюшкой – чудом местной фауны и кулинарии. Ты бы хоть хозяйку оценил!

            Даша вспыхнула румянцем. Стив окинул ее взглядом – девушка была в новой юбке и новой блузке – такой же бесформенной, но другого цвета.

            «А может она правильно делает, что скрывает под такой блузкой свои чудесные формы? А то бы все вместо корюшки пялились на нее».

            Митрич с Лебедевым уминали уже по второй тарелке золотистой ароматной рыбешки. Лебедев, давясь, выговорил:

            - А мне сказали, что сезон уже кончается. Вот, успели, однако...

            За окном раздался знакомый звук мотора яхты Всеволожского. Все радостно закивали головами, но от своей тарелки никто не оторвался. Через некоторое время появился и сам Всеволожский.

            - Ростислав Андреевич, здравствуйте! Нас Даша как раз корюшкой кормит...

            Всеволожский был все еще грустный.

            - Молодец, Даша! Позаботилась о гостях... В доме все в порядке?

            - Здравствуй, папа! Да, все нормально, всем корюшка очень нравится. Ты будешь?

            Всеволожский мотнул головой.

            - Да, нет, я уже поел. Вот только бокал вина выпью.

            Он налил себе вина.

            - Итак, какие планы на завтра? Я остаюсь на острове.

            Стив вытер губы и осторожно вмешался.

            - Ростислав Андреевич, мне нужно было бы съездить в город.

            - Ну, давайте. Митрич завтра собирался на берег. Митрич, захватишь гостя?

            Митрич, продолжая вытирать бороду салфеткой, кивнул.

            - Отчего не взять? Все ж веселее в баркасе будет. Качку выносите? Это не яхта.

            - Ничего, главное – не утопите. Вы меня разбудите?

            - Ага. Утром в дверь постучу.

            Даша жалобно поглядела на Стива влюбленными глазами.

            - Уезжаешь?

            Стив раздраженно подумал: «Вот и соблюдай с такими конспирацию»!

            - Я только до вечера. Митрич, вы когда назад?

            - Как раз к вечеру. К семи успеете?

            - Значит, договорились! Спасибо за обед. Пойду прогуляюсь.

            Стив попрощался со Всеволожским и вышел на крыльцо. Даша выскочила следом.

            - Прогуляться? И я с тобой!

            - А ты об отце подумала?

            - А что – отец? Он одобряет. Молча. Пошли?

            Они поднялись по тропинке на край берега и пошли через заросли гречишника. Как только они удалились от дома, Даша обвила шею Стива руками.

            - Перестань! Сейчас Митрич на свой заводик пойдет.

            - Ну и пусть. Пускай акулам все расскажет. Или креветкам.

            Она светилась неподдельным счастьем.

            - Я совсем забыла передать тебе свое приданое!

            Стив удивился.

            - Какое приданое? Ты что?!

            - А вот такое!

            Даша разжала кулачок. На ее ладони лежала желтая монетка. Стив осторожно взял ее. Профиль Николая Второго. Десять рублей.

            - Империал? Откуда он у тебя?

            Даша улыбнулась проказливо.

            - Нашла. Я вокруг креста деда гречишник из земли выдергивала, она сама и вылетела. Это знак судьбы.

            - Интересный знак... И много здесь таких?

            Даша рассмеялась.

            - Можешь не искать! На месте могилы деда раньше был погреб скита. Вот кто-то из монахов еще до революции и обронил. Ты надолго уезжаешь? Зачем?

            - Я же сказал – до вечера. Я, некоторым образом, по делам сюда приехал, а не за тем, за чем ты думаешь. Хотя это тоже было здорово... Спасибо за «приданое»!

            День неуклонно перерастал в вечер. Стив с Дашей повернули к дому.

 

 

Глава 10

 

            Утром Митрич осторожно постучал в дверь комнаты Стива.

            - Степан Семенович, нам пора!

            Путь до берега на баркасе ничем особенно не запомнился, если не считать немилосердной качки.

            «Да, это не яхта»!

            Митрич все время молчал. Стив несколько раз пытался заговорить.

            - Митрич, а вы зачем на этот раз на берег подались?

- За кормом для «зверюшек»! Прожорливые они, я ведь говорил. Вот  мясокомбинат нам отходы и поставляет. Обратно пойдем – унюхаешь.

            - Будем полагаться на свежий ладожский ветер.

            Баркас, переваливаясь, подошел к знакомой пристани. Митрич прикрутил его на привычное место, и они со Стивом направились к дому Михалыча. Митрич зашел внутрь, переговорил несколько минут и вскорости выкатил из гаража на «Пассате» Всеволожского.

            - Вот в семь я вас буду у гаража ждать. Не опаздывайте, полчасика подожду и уеду. Опоздаете – будете с Михалычем за ночлег расплачиваться!

            - Спасибо, что предупредили! Теперь-то уж точно не опоздаю. Подбросите до электрички?

            За окном мелькали знакомые станции. «Рахья»? Это что, в честь того большевика, что сундучок с немецкими деньгами Ленину носил? Да уж, но станции как-то все равно...»

            Уже в электричке Стив на мобильном набрал знакомый номер. На звонок ответили сразу.

            - Владимир Сергеевич? Это Степан. Я подъезжаю к Финляндскому вокзалу. Ничего не меняется? Тогда скоро я буду на «Петроградской». Какой номер дома? Квартира? До скорого!

            Стив ехал в метро. Особо задумываться было некогда. Да и разговор с Владимиром Сергеевичем он обдумал заранее. «Петроградская», пора выходить. Стив шел по улице. Поначалу район не вызывал никакого интереса, но вот – Карповка! Маленькая извилистая речушка. Вот нужный дом. Вход из-под арки, третий этаж. Вроде квартира та. Стив дал три коротких звонка. Шагов за дверью он не слышал. Стив стоял напротив дверного глазка. Вероятно, его разглядывали несколько минут.

            - Кто там?

            - Вам привет с острова на Ладоге!

            - Проходите, Степан Семенович!

            Дверь открылась бесшумно. Стив вошел внутрь.

            - Владимир Сергеевич!

            Они поздоровались. Владимир Сергеевич был крупным плечистым мужчиной средних лет. Стиву бросилось в глаза, что нос у него явно был когда-то переломан.

            - Моя фамилия Сорокин. Полковник.

            «На советского полковника явно похож. На полковника Белой армии – навряд ли. Хотя, тем, которых я еще застал, лет было побольше».

            Сорокин жестом пригласил его следовать внутрь.

            - Чтобы не было недомолвок, - заметил он на ходу,- в КГБ я никогда не служил. На данную должность попал по военной линии.

            - Мне все равно,- равнодушно ответил Стив. - Дело, по которому я пришел, с ГБ не связано. А того дела, которому служил КГБ, больше нет. Вы Михаила давно знаете?

            - Хотите чаю? Садитесь! Михаила? Я его знаю по Кавказу. Славный парень, только рисковый очень. Мне его не раз выручать приходилось. И вас, Степан Семенович, я заочно знаю... Правда, по другим каналам.

            Они сидели за большим обеденным столом, на котором стоял чайник и чашки. Квартира отличалась простотой, но была более опрятной, чем бандитский «дом свиданий».

            - Владимир Сергеевич, вы здесь живете?

            Сорокин пожал плечами и покачал головой.

            - Степан Семенович, как вы думаете, стал бы кадровый офицер ФСБ приглашать к себе домой первого встречного? Это квартира друзей моих друзей. Снята ненадолго. Правда, это становится недешевым удовольствием, не то что в прежние времена. Вам район понравился? До революции Карповка была мелкой грязной речушкой. А при советах в гранит одели. Так что какая-то польза от Советской власти была. Не говоря про золото Магадана.

            Стив криво улыбнулся.

            - Мне один знакомый старик рассказывал. Он в шестидесятых годах на Новой Земле служил. Почту им с самолетов сбрасывали. И был у них в части один настырный замполит. Как тюк с почтой сбросят, он первым к грузу бежал и один, на лютом морозе, солдатские письма перлюстрировал. Ну, солдаты его за это, конечно, нежно любили.

            Стив отхлебнул из чашки.

            - А один раз побежал на перлюстрацию и пропал. Солдаты подождали, подождали и пошли искать. Нашли – замполита белый медведь доедал! Ну, они схватили карабины и пристрелили этого медведя. Протокол составили. Потом «поминки» радостные справили. И, по пьяни, отправили шкуру медведя вдове замполита! С сопроводительным письмом. Потом протрезвели и начали раскаиваться – обидели бедную вдову! Как вдруг получают от вдовы письмо с благодарностью! «Наконец-то, благодаря вам, ребята, от моего суки-мужа хоть один подарок пришел»! Так что была польза от советской власти, это точно... А от белых медведей – еще больше!

            Сорокин от смеха чуть не подавился чаем.

            - Да, Степан Семенович, вы – опасный человек! Хотя на белого медведя и не похожи.

            Он разгладил серый костюм.

            - Думаю, вы ко мне пришли не для того, чтобы про белых медведей и замполитов рассказывать. Так в чем дело?

Стив допил свой чай и обстоятельно рассказал Сорокину про свой приезд, про остров и про вынужденный визит к Зацепину. Сорокин молчал.

            - Это все?

            Стив никак не мог определить его отношения к изложенному.

            - Пока все. Но Зацепин обещал продолжение. Всеволожский к властям обращаться не хочет. Я-то все равно уеду. Но Дашу жалко. И Митрича.

            Сорокин помолчал, потом улыбнулся.

            - А кого больше?

            Стив удивился.

            - Что – больше?

            - Кого больше жалеете – Дашу или Митрича?

            Стив покраснел.

            - Обоих жалко. Просто Даша моложе, ей еще жить и жить.

            Сорокин вздохнул.

            - Все жить хотят. Всеволожский тоже. И Зацепин со своими братками. И жить хотят неплохо. Степан Семенович, а зачем вам все это? Острова с акулами, чьи-то разборки? Вам что, в Англии своих забот с фабрикой не хватает?

            Стив поморщился.

            - Фабрика моя, заботы – тоже. Но мне бандиты не угрожают.

            Сорокин поднял указательный палец.

            - Именно! Потому что вы английские законы соблюдаете и налоги платите. А Питер город особенный. И законы здесь свои.

            - Вы что, хотите сказать, что Всеволожский не уплатил налоги?

            Сорокин поднял ничего не выражающие глаза. Ничего не сказал и молча взял из шкафа за спиной толстую папку без названия. Порылся в ней и сказал:

            - За прошлый год все налоги уплачены, у налоговой никаких претензий.

            Стив усмехнулся.

            - Значит, вы в курсе? А какой у Всеволожского был доход? От креветок и ... чего там еще?

            Сорокин не изменил выражения лица.

            - Ну, не от акул же... Значит, от продажи креветок Всеволожский выручил в сентябре две с половиной тысячи долларов с мелочью. Неплохой доход.

            У Стива от удивления поднялись брови.

            - Две с половиной тысячи долларов?! Вы хотите сказать, что на это можно содержать весь остров?!

            Сорокин пожал плечами.

            - Это по документам. Вы у Зацепина спросите. Он точнее расскажет.

            Замолчали оба. Первым прервал молчание Стив.

            - А что за тип этот Зацепин?

            Сорокин улыбнулся.

            - Официально – нормальный бизнесмен. У налоговой к нему тоже никаких вопросов. Импорт-экспорт. Правда – непонятно что и непонятно куда и откуда! Остальное – слухи.

            Стив начал нервничать.

            - Но вам-то по долгу службы должно быть известно больше!

            Сорокин рассмеялся.

            - Может быть известно... Много у нас таких «бизнесменов». Время такое, переходное. Все никак перейти не можем. Хотя сейчас поспокойнее стало. А лет десять назад тут такое творилось... - Он вздохнул, будто что-то вспоминая. - Зацепина мы давно «пасем». И никак не выпасем.

            - Владимир Сергеевич, так что же делать? Сидеть и ждать, пока бандиты нагрянут?!

            Сорокин развел руками.

            - Степан Семенович, возвращайтесь в Англию! Там спокойно, хотя и сыро. Всеволожский – один из немногих эмигрантов, который вернулся в Россию. Но держать у него на острове роту спецназа мы не можем. Да и не захочет он. Но, не скрою, наблюдение ведем. На предмет всяких неожиданностей. Номер моего мобильного у вас есть. На случай этих самых неожиданностей. - Сорокин поднялся, давая понять, что аудиенция окончена. - Да, забавная история про комиссара и медведя! Странно было слышать ее от эмигранта. История-то чисто советская! Вы от кого ее слышали?

            Стив начал собираться в путь.

            - Давно уже, в Париже. От одного старого советского актера. Не знаю, жив ли он сейчас... Значит, до «Петроградской» - направо?

Уже в дверях Стив остановился.

            - Владимир Сергеевич, бандиты говорили про какие-то «брюллики». Это что такое?

Сорокин в недоумении поднял брови, будто Стив спрашивал «что такое дверь»?

            - «Брюллики»? Бриллианты это. Нехорошее слово – кровью пахнет.

Стив поблагодарил и сбежал по лестнице.

            «Так. Откуда у Всеволожского бриллианты»?

            Обратный путь до станции «Ладожское озеро» почти ничем не запомнился .Стив дошагал до знакомого дома, открыл калитку и постучал в дверь. Михалыч опасливо выглянул наружу.

            - А, высокий английский гость! Проходите, вас тут уже дожидаются...

            Стив удивился – кто его здесь может дожидаться?

            Он зашел внутрь и почти сразу почуял стойкий запах спиртного.

            - Мишка?! Ты где?

            Михаил вылез из-за стола.

            - Привет, Степан! Нюх у тебя обострился донельзя! Я как раз собирался тебе на мобилу звонить.

            Михаил был прежним – кожаная курточка висела на стуле. Короткие черные усики. Чуть заплывшие глаза. На столе валялась пачка сигарет, стояла недопитая бутылка пива.

            - Как вы тут с Михалычем, нашли общий язык?

            Михалыч, вошедший следом, радостно закивал головой.

            - А как же! Уже шестую бутылку пива допиваем...

            Стив плюхнулся на стул.

            - И давно ты так общаешься с народом?

            Михаил улыбнулся.

            - Не обижай народ! Он хороший. Мы уже все жизненно важные темы обсудили. Здесь не такая скукота, как у тебя в Англии. Скоро баркас?

            Михалыч прожевывал кусок копченого сига, дожевал его, вытер рот и закивал  головой.

            - Митрич на берег сходить не будет! Гуднет три раза, вы на пристань и бегите. Ну, за здоровье дорого гостя!

            Михаил с хозяином подняли бутылки. Стив воздержался.

            - Да, я только что с Сорокиным говорил. Славный человек. Договорилтсь, что если убьют – они сами приедут!

            Михаил усмехнулся.

            - Манера у него такая. Он на Кавказе меня из-под огня тоже в последний момент вытащил. А как ты там, на острове?

            - Ничего. На акул насмотрелся. На гречишник. На моховые розы. К разгадке ни на шаг не приблизился. Надо будет Румболовскую гору проведать.

            - Это вы туда свою фабрику переводить собираетесь? - подал голос Михалыч. Не надо. Дурное место. Все обвалится.

            Стив удивленно посмотрел на Михалыча.

            - Откуда вы знаете про фабрику?

            Михалыч пожал плечами.

            - Слухи. Только на Румболовскую гору не суйтесь. Гиблое место.

            На улице раздался гудок.

            - Вот и Митрич! Быстренько собирайтесь, он долго ждать не будет... Ладно, Михаил, спасибо тебе! Про акул тебе Степан на месте расскажет...

            Михаил схватил свою сумку, куртку, и поспешил на улицу.

            - Стив, веди! Ты ведь здесь больше местный, чем я...

            Они вышли к мосткам. Смеркалось. Грузный баркас покачивался возле пристани. Митрич стоял на мостках и курил. Стив и Михаил быстрым шагом подошли к баркасу.

            - Добрый вечер, Митрич! На острове все в порядке? Позволь представить – Михаил, мой старый друг. Насчет его приезда я со Всеволожским уже договорился.

            Митрич улыбался.

            - Да, хозяин меня предупредил, что ожидается еще один гость. Ну, садитесь, сейчас докурю и пойдем прямо по направлению к острову. Сегодня не штормит. Пока...

            На Ладоге уже стемнело. Баркас неуклюже отошел от берега и разогнался.             Михаил сидел на скамейке и с любопытством смотрел в темноту.

            - Стив, в Париж я съездил. При хозяине об этом – ни слова. Потом наедине объясню. До острова далеко? Митрич!

            Митрич сосредоточенно вел баркас по озерной глади. На оклик Михаила он даже не обернулся, только размеренно проговорил:

            - Нормально! Вот как доберемся, я сразу и скажу.

            Михаил усмехнулся.

            - Понятно... А откуда и чем это так воняет?

            Теперь усмехнулся Митрич.

            - Это наш драгоценный груз. И не так уж воняет. Ветер встречный. Зверюшки будут рады...

            Михаил поморщился и замолчал. Стив тоже уставился на воду. Мелкие барашки. Путешествие было таким спокойным, что Стив даже задремал. Баркас начал сбавлять ход. Михаил в темноте пытался разглядеть остров.

            - Не пытайся! – подал голос Митрич. - Сейчас ни хрена не разглядишь. Подожди до утра. Подходим...

            Баркас действительно подходил к пристани. Взошла луна. Она освещала берег, воду и мелкие волны, качающуюся листву гречишника. Вдруг вода всколыхнулась, и Стив увидел в лунном свете черный плавник

            . Михаил почему-то шепотом спросил:

            - Это они?

            Стив кивнул головой.

            - Они, родимые! Жертвы научного эксперимента. Если бы не Всеволожский, плавали бы себе в теплом озере Никарагуа и ели бы любопытных туристов. А так – холодные воды Ладоги и объедки от щедрот доброго Митрича.

            Митрич остановил баркас, повернулся к Стиву.

            - Таких потрохов в своей Никарагве они бы за так никогда не получили! Я зверюшек люблю... Выходим на пристань.

            Стив заботливо тронул за рукав Михаила.

            - Не поскользнись! А то потроха будут ни к чему...

            Они сошли на пристань. Михаил перекинул через плечо ремень сумки.

            - А это кто?

            На берегу стояла одинокая фигурка Даши.

            - Степан! Наконец-то...

            Она, не стесняясь Митрича и Михаила, бросилась Стиву на шею.

            - Я тебя так ждала...

            Стив глазами показал на присутствующих посторонних.

            - Ладно. Меня только день не было, а ты встречаешь, будто с войны вернулся. Вот, познакомься, мой старый друг Михаил!

            Михаил чинно поклонился. Даша чуть смутилась.

            - Даша! - Она протянула Михаилу ладошку.

            -  Михаил, очень приятно! Вы и есть дочь Всеволожского?

            Даша кивнула. Стив спросил:

            - Отец на месте?

            Как бы в ответ на его вопрос из зарослей гречишника раздался знакомый звон подноса.

            - Сейчас ужин! Он будет очень рад новому гостю.

            Вся компания поднялась на берег и погрузилась в заросли. Всеволожский стоял у крыльца в ослепительно белой трикотажной майке и методично ударял ложкой по подносу. Стив выдвинул Михаила вперед и представил хозяину.

            - Очень рад! Всеволожский Ростислав Андреевич, хозяин этого острова.

            Михаил пожал Всеволожскому руку.

Белая майка туго обтягивала аккуратный животик хозяина.

            Митрич вышел вперед.

            - Здравствуйте, Ростислав Андреевич! Потроха привез. Зверюшек с утра никто не кормил?

            Всеволожский вздохнул.

            - Митрич, акулами занимаешься только ты! Пойди и покорми, если надо. За это тебе и деньги платят.

            - Значит, вы – Михаил? Мне Степан Семенович много о вас рассказывал!

            Стив недовольно поморщился: «И зачем ему врать? Ничего я ему не рассказывал».

            Михаил сделал серьезное лицо и громко прошептал:

            - Надеюсь, про наше участие во взятии Бастилии он ничего не рассказал? Это все еще государственная тайна! Да и сами мы тогда погорячились...

            Всеволожский довольно рассмеялся.

            - С кем не бывает? Вернете при случае. Ну, раз с чувством юмора у вас все в порядке, прошу к столу! Сегодня суп со снетками и белыми грибами. Ваш Лебедев уже ждет. Комнату я вам покажу потом.

            Стив прошел на кухню. Даша все время пыталась держаться рядом. Лебедев, вальяжно развалившись, сидел за столом и наслаждался запахом пара, поднимавшегося от огромной суповой миски, стоявшей посреди стола.

            - А-а, английский гость! Как съездил?

            - Нормально. Как минимум – без потерь. А ты как здесь?

            Лебедев пожал плечами.

            - А что здесь может случиться? Я в озере не купался. Начал новую картину, но что-то скучно стало.

            В дверь зашли Всеволожский и Михаил. Всеволожский довольно потер руки.

            - Ну, если никто не требует разогреть суп, можно приступать! Снетки – мелкая рыбешка, но если ее засушить, в сочетании с грибами она дает в супе непревзойденный вкус! Ну, вино прежнее... Даша, разлей суп гостям!

            Даша заботливо разлила суп по глубоким тарелкам.

            - Вот сметана, вот зелень...

            Всеволожский прочел молитву перед едой.

            Хозяин разлил вино по бокалам.

            - Ну, - торжественно произнес Всеволожский. За Михаила – нашего сегодняшнего гостя!

            Михаил встал и подчеркнуто вежливо поклонился. Все приступили к угощению. Лебедев минуту сосредоточенно раздумывал о вкусе поглощаемого, а потом одобрительно закивал головой. Суп был действительно удивительный. Даша заботливо подсказывала:

            - Сметану не забудьте положить! И зеленью посыпать. Она – вот...

            И подвинула гостям тарелочку с мелко нарезанными луком и укропом.

            Стив не знал, куда отвести взгляд от влюбленных глаз девушки. Этот взгляд следовал за каждым его движением.

            - Еще вина?

            Всеволожский наполнил бокалы. Лебедев, как обычно, опустошал уже третью тарелку. Он вытер бороду салфеткой, поднялся и поднял бокал.

            - Предлагаю тост! За любезного хозяина, его прекрасную дочь и их восхитительных снетков!

            В суповой миске почти ничего не осталось. Гости достойно оценили угощение. Даша подала кофе. Михаил чуть захмелел, так как подливал себе вина не дожидаясь помощи хозяина. Он наклонился к Стиву и прошептал:

            - А ведь я тебе привез обещанное! Сейчас выйдем прогуляться и я тебе вручу.

Митрич недовольно пробурчал:

            - Какой-то обед заграничный. Один суп. А где второе?

            Лебедев устало махнул рукой.

            - Я сыт по горло. Снетки – это акулы стола!

            Всеволожский нахмурился.

            - Митрич, если ты еще голоден, мог бы и у своих подопечных что-нибудь одолжить. Зверюшки-то сыты?

            - Сыты...

            Митрич сердито бросил салфетку в тарелку.

Стив допил кофе и вышел на улицу. Даша выбежала следом.

            - Даша, мы с Михаилом прогуляемся и вернемся.

            - Можно, я с вами?

            Стив огляделся вокруг, увидел, что никого нет, и обнял девушку. Даша сразу же разомлела и нежно обвила его шею руками.

            - Дашенька, наши с тобой прогулки – только для двоих. А у меня к Михаилу деловой разговор. Мы скоро вернемся.

            Даша надула губы и ушла в дом. Через несколько минут по ступенькам спустился Михаил. В руках он держал объемистый пакет.

            - Вот, привез то, что ты просил. Здесь не вскрывай – девица очень любопытная.

            Тьма накрыла остров. Только Ладога отражала луну и странно отсвечивала. Стив с Михаилом шли по едва угадываемой в темноте тропинке. Мимо сосен, мимо ветряков, сквозь заросли гречишника. Широкие листья на высоких стеблях тревожно и беззвучно трепетали под лунным светом. Стив внимательно слушал рассказ Михаила, иногда вставляя замечания. Раза два он останавливался и замирал в недоумении.

            - Михаил, если это все – правда, мне пора уезжать. Неудобно получается. Ведь я – гость!

            Михаил пожал плечами.

            - Рано или поздно все равно придется уезжать. Ты уже решил насчет фабрики?

            Стив помотал головой.

            - Значит – Даша!

            Михаил усмехнулся.

            - Степан, Степан, когда ты повзрослеешь! Девушка красивая. Большие глаза, пухлые губы. Только я все думал, кого она мне напоминает?

            Стив удивленно поднял брови.

            - Кого?

            Михаил минуту подумал.

            - Недавно я делал репортаж о санатории для психических больных. Знакомый психиатр провел меня внутрь. Среди разных пациентов он показал мне олигофренов. Чудесные создания! Будто детишки: мозги маленькие, от этого глаза делаются огромными, а губы – пухлыми. Вот там я много девушек видел, похожих на твою Дашу!

            Стив автоматически схватил Михаила за грудки.

            - Не смей так о Даше!

            Михаил осторожно высвободил свою рубашку из рук Стива.

            - Извини, я же не нарочно! Мы действительно запрограмированы природой любить детей. Поэтому девушки, сохранившие детские черты, имеют больше шансов. А что касается олигофренов, то они не виноваты... Извини, больше не буду!

            Стив разозлился не на шутку.

            - Тебя нельзя ни с одной красивой девушкой знакомить! Всех запишешь в наркоманки или в этих... как их?

            - Олигофренов. Это я говорил про наше общее восприятие. Мне Даша тоже очень понравилась. Да, я все время таскаю твой сверток! На, возьми, через морячков пришлось переправлять.

            Было видно, что Михаилу неудобно за сказанное. Он передал Стиву пакет, который держал в руках. Там была плоская тяжелая коробка. Стив открыл ее. Стволами друг к другу в ней лежали два пистолета. Сбоку – по две обоймы к каждому.

            - Здорово! Ну, «макар» возьмешь себе, а вот мой любимый «Глок» самому пригодится.

            - Для чего?

            Стив задумался.

            - Ну, в свете того, что ты мне только что рассказал о хозяине, все может принять совершенно неожиданный оборот. Сейчас, наверное, уже совсем поздно. «Подарки» пока положи в пакет. Твоя комната на моем этаже, я покажу.

            После этих слов оба повернули к дому.

 

Глава 11

 

            Утро над Ладогой было туманным. Стив оделся и тихо, чтобы никого не разбудить, вышел из дома. Он сбежал с крыльца и окинул дом беглым взглядом.

«Добротно. Только зачем? Ведь все в одночасье может стать трухой. Не зря колокола звонили».

            Стив закурил и неспеша вышел на берег. Вчерашний разговор с Михаилом не шел у него из головы. «Мы же гости. Нельзя так с хозяином. И Дашу жалко. Что с ней будет»?

            Он прошел через заросли гречишника и вышел на берег. Ладога была не то чтобы неспокойной, а мелко-волнистой и серой. Стив смотрел на воду. Как бы отвечая его мыслям, поверхность разрезал акулий плавник.

            «И что, все это – ради этих тварей? Обидно как-то».

            Позади раздался треск ломаемых стеблей гречишника. Из зарослей появился Михаил.

            Он был еще заспанный, но уже довольно агрессивно настроенный.

            - Доброе утро! «Английский табачный фабрикант, полный разорительных идей, оглядывает воды Ладоги, которые кишат акулами». Холст, масло, начало XXI века.

            - Доброе утро! Ты ошибаешься. Картина называется: «Русский спившийся журналист ломает кусты гречишника по дороге на водопой». Остальное – верно.

            Михаил с удивлением оглянулся.

            - Так это называется «гречишник»? Значит, с него можно килограмм гречневой каши натрясти? А я его так помял неаккуратно... Насчет «спившийся журналист» ты брось! Я еще сегодня ни капли не принял. Вот хозяин нальет – тогда пожалуйста!

            Стив скривился.

            -У тебя еще вчерашний хмель не выветрился! Просыхай, пока время есть. Так все, что ты мне вчера рассказал – верно?

            Михаил даже обиделся.

            - Ну, насчет сходства Даши с олигофренами – это извини, не по делу пошутил. А насчет хозяина – все точно. Кассета у меня в комнате. Прослушаем при случае.

            Стив вздохнул.

            - Ладной, давай пройдемся.

            Они пошли по тропинке по направлению к розарию. Оба молчали.

            - «Глок» и «Макар» - у меня в комнате. Нужно будет при себе держать. На всякий случай.

            Михаил мимоходом сорвал лист гречишника.

            - Хозяина опасаешься? Зря. Он, конечно, псих, но тихий. А вся эта история – не нашего ума дело. Ого! Вот так купол!

            Михаил с восхищением смотрел на синий пластиковый купол, накрывавший затон.

            - Хочешь, можем к Митричу заглянуть. Он уже встал, наверное.

            Стив зашел внутрь, прошел по краю барьера затона и постучал в железную дверь.

            - Митрич, открывай, свои!

            Десять минут никто не отзывался. Потом за дверью завозились и оттуда высунулась заспанная голова Митрича.

            - Что-то случилось?

            - Да, нет, Михаил просто остров осматривает.

            Митрич думал над этой информацией минуты три. Потом одобрительно кивнул.

            - Правильно. Здесь есть что посмотреть. Северный край, потом южный. И западный с восточным. А вокруг – Ладога. У вас в Англии такого нет...

            - Я из Москвы.

            - Ну, значит, в Москве.

            Митрич явно не совсем проснулся. Михаил криво улыбнулся.

            - Ну, куда уж нам! Значит, креветки в этом затоне и живут?

            Митрич закивал головой.

            - Ага. До осени. А потом они уже не живут. Ни к чему. Разжиреют – и в суп.

            В воздухе раздалось размеренное гудение ударов по чему-то железному. Стив встрепенулся.

            - Это звон! Помнишь, я тебе рассказывал?

            Митрич замотал головой.

            - Нет. Тот звон я сколько раз слышал. Он не такой. Он только вечером бывает. А это новый гонг хозяина – он еще вчера прилаживал.

            Стив прислушался. И верно – звон был совершенно иным.

            - Митрич, а колокольный звон, который так хозяина пугает, он часто случается?

            Митрич пожал плечами и зевнул.

            - Раньше через день пугались. А как Даша приехала – поуспокоилось все. Только пару раз в этом году. Ну, пойдем к дому?

            Вся троица чинно поспешила на зов хозяйского гонга.

            Когда они вышли из кустов, Даша уже стояла на крыльце. Всеволожский сосредоточенно бил в гонг, висевший рядом. Словно мальчик, дорвавшийся до новой игрушки.

            - Доброе утро, дорогие гости! Как спалось? Акулы не беспокоили?

            Стив и Михаил улыбнулись.

            - Доброе утро, Ростислав Андреевич! Привет, Даша! Да нет, мы по ночам вокруг острова не плаваем. Вот, Митрича привели.

            - Как вам мой новый гонг?

            - Впечатляет. Звонкий. А что это вы на завтрак звоните? Раньше вы только в обед в поднос били.

            - Так то поднос, а это – гонг настоящий из стали звенящей! Правда, он не совсем из стали, но звенит. Вот, послушайте!

            - Ростислав Андреевич, может не надо? Мы уже все собрались. А то с соседних островов приедут, подумают что пожар.

            Всеволожский чуть смутился.

            - На завтрак будет яичница и кофе. Зато на обед... Ну, подождите, я вам еще сюрприз устрою... Прошу к столу!

            На крыльцо вышел заспанный Лебедев.

            - Кто звонил? Что, завтрак? Это кстати.

            Стив и Михаил рассмеялись.

            Вскоре все гости расселись за столом. Стив грустно смотрел на Дашу.

«Бедная девочка! Каково тут ей будет без меня? А может забрать ее с собой? Тетя Нора будет очень довольна. А что скажет Всеволожский»?

            С завтраком гости расправились быстро. Стив поблагодарил хозяев, достал сигарету и вышел на крыльцо. Даша выпорхнула следом.

            - Степан, не хочешь прогуляться к розарию?

            Стив с нежностью посмотрел в глаза девушки.

            - Прогуляться можно, Мишка и Лебедев собираются к Митричу. Только прогуляемся. На розы посмотрим.

            Даша понимающе улыбнулась.

            - Ну, я молодая, но вовсе не тупая. Пошли?

            Они поднялись по тропинке. Гречишник, как всегда, странно шевелил своими широкими листьями. Как только дом скрылся из глаз, Даша прильнула к Стиву всем телом.

            - Даша, я скоро уезжаю. Все свои дела я закончил. Узнал все, что хотел и даже немножко больше.

            Даша отпустила руки. Мгновенно ее лицо преобразилось. Стиву показалось, что оно состоит только из наполненных слезами глаз. Он понял,что девушка сейчас разрыдается.

            - Даша, ты хочешь поехать со мной?

            Даша улыбнулась.

            - В Англию? В твое поместье?

            Было непонятно – довольна она или нет? Они стояли на гребне скалы под сосной. Внизу плескалась Ладога. Проплыла одна акула, вторая. Даша повернулась к Стиву.

            - Я успела привыкнуть к тебе.

            - Так что же ты предлагаешь – навсегда остаться на этом острове? Тоскливо. И у меня есть свои обязательства.

            - А у меня – свои. Степан, давай отложим этот разговор? Сейчас я не в силах что-либо решать.

            Незаметно они подошли к розарию Даши. За ночь расцвело еще несколько бутонов. Даша с гордостью обвела цветы рукой.

            - И ты предлагаешь мне бросить всю эту красоту? Своих питомцев?

            Стив вздохнул.

            - И акул тоже. Или они тебе не дороги?

            Даша рассмеялась.

            - Как там раньше про Чечню говорили? «Отложенный статус»? Вот я для тебя сейчас – такая же Чечня. Подождем немного. Твоя роза в комнате все еще жива?

            - Вроде, да. Я думаю завтра уезжать.

-  Вот завтра и посмотрим.

- И не забывай, чем кончился этот «отложенный статус» в Чечне.

            Они молча побрели к дому. Новый хозяйский гонг уже созывал гостей к обеду.

Всеволожский светился от счастья. Он был в белой рубашке и темной жилетке. Брюки были такие же темные. Рукава засучены, видно было, что хозяин только что вышел из кухни. Из столовой тянуло изысканными гастрономическими ароматами. Стив с Дашей стояли и тихо ждали, пока Всеволожский закончит свои упражнения с гонгом. Вскоре подтянулись Михаил с Митричем и Лебедев. Последний жадно потягивал ноздрями.

Всеволожский оставил гонг в покое.

            - Дорогие гости! Все ли из вас знают, что такое буйабес? Правильно, это французский рыбный суп. Но мне удалось доказать, что он бывает не только во Франции! Сегодня вам предстоит попробовать чудо новой русской кулинарии –

«ладожский буйабес»! Прошу пожаловать в столовую. - Он театрально распахнул дверь.            Гости зашли внутрь и уставились на стол.

            Во-первых, их едва не сбил с ног ни с чем не сравнимый аромат: запах белых грибов смешивался с запахом свежесвареной рыбы. Посреди стола стояла огромных размеров супница с бульоном и большое блюдо с разделанной рыбой, причем самой разной. Стив заметил, что вся рыба отделена от костей. Блюдо с нарезанным кубиками картофелем. Соусница с чем-то белым. И неизменные бутылки белого вина. О блюдечках с мелко нарезанной зеленью можно было и не упоминать.

            - Круто! – прокомментировал Лебедев. - И не лень было хозяину со всем этим возиться? А рыбу когда от костей отделяли, до варки или после?

            - После, господин Лебедев, после... Прошу к столу!

            Все расселись за столом. Михаил оказался по правую руку от Стива, Даша сидела напротив. Всеволожский, как всегда, во главе стола.

            Хозяин встал и поднял бокал.

            - Уважаемые гости, Степан Семенович сообщил мне сегодня печальную новость: завтра ваш визит заканчивается. Надеюсь, вы не забудете Ладогу и ее самый удивительный остров и его хозяев. - Все чокнулись. - А теперь накладывайте себе каждый по вкусу рыбы, картофеля, наливайте бульон. Да, в соуснике – сметана с прокрученными через мясорубку белыми грибами и чесноком. Я сушеные грибы на ночь в слегка подсоленной воде с уксусом замачивал.

            - А где красный соус руй? – подал голос Михаил. - Настоящий буйабес без соуса руй не подают.

            Всеволожский поднял бровь.

            - Вот будете в следующий раз в Марселе, там руй и потребуете. А ладожский буйабес подается со сметанно-чесночно-грибным соусом. Попробуйте, не пожалеете! Да не забудьте свежей зеленью посыпать. Зеленый лук и укроп – прямо с грядки. Бульон – ерши, я их после варки выбросил, рыба - ряпушка, сиг, форель...

            - Спасибо, хватит! – вмешался Лебедев. - Вижу, что вкусно. А названия запоминать у меня все равно не получится..

            Всеволожский самодовольно улыбнулся.

            - Да, и пресноводные креветки. Это из прошлогодних запасов, замороженные. Приятного аппетита!

            Стив положил себе в тарелку рыбы, добавил картофель, залил бульоном, бросил ложку соуса, посыпал зеленью. Всеволожский услужливо налил ему бокал вина. Он с улыбкой чокнулся с хозяином.

            - Господин Всеволожский, - подал голос Михаил. - А почему вы гостей всякими иностранными словами пугаете, вроде «буйабес»? По-моему это просто хорошая уха!

Всеволожский нахмурился.

            - Настоящая уха другая! Если вам мой буйабес не нравится, подождите рыбники. А я буйабес во Франции ел, когда вы, уважаемый критик, еще не родились! Хотя, если настаиваете, можете назвать просто «всеволожская уха». Еще почетнее. Да, перед готовностью в бульон нужно влить грамм пятьдесят коньяку!

            Но комментарии уже были излишни – буйабес или «всеволожскую уху» все ели старательно и с придыханием. Запах от этого варева шел такой, что гостям не приходилось предлагать вторую порцию – жадные руки сами тянулись за добавкой.

            Даша сидела тихая и задумчивая. Стив понимал, о чем она раздумывает и старался не мешать.

            Лебедев поднял бокал.

            - За кулинарные таланты островного хозяина! Попробую объяснить в Англии, но боюсь не поймут.

            Всеволожский благодарно поклонился.

            - Дашенька, ты поможешь мне внести рыбники? Наверное, уже готовы.

            То, что Всеволожский пытался выдать за «буйабес». быстро закончилось. Лебедев куском хлеба вычистил соусник. Через несколько минут Даша и Всеволожкий внесли в комнату огромное блюдо с открытыми пирожками. Запах свежеиспеченных ржаных пирогов заполнил все вокруг.

            - Дорогие гости, - начал Всеволожский. Предлагаю вашему вниманию настоящие рыбники – пироги из ржаного теста с рыбным филе. Рыба – уже знакомый многим из вас сиг. Пироги мы «вскрыли» - верх с них после приготовления срезается. Запах можете оценить сами. Не бойтесь подавиться костями – я сам готовил филе.

            Стив никак не мог понять: это были такие волшебные пироги или он понимал, что ужинает на острове в последний раз? Так или иначе, но наделенные неповторимым вкусом рыбники скоро закончились. Стив выпил последний бокал вина, обменялся кивками с Михаилом, они поблагодарили хозяина и вышли на улицу покурить.

 

 

 

Глава 12

 

            Ночь упала быстро. Луна то появлялась, то уходила за невидимые с земли тучи. Стив с Михаилом вышли на берег. Раздававшийся то тут, то там плеск, указывал на постоянных обитателей.

            - Стив, мне говорили, что акулы так просто не нападают.

            Стив вздохнул.

            - Они у Всеволожского все время голодные. Вот и бросаются на все, что в воду упало. И вообще – какие на Ладоге акулы? Это все выродки.

            Как бы в ответ на его слова из воды высунулась неприятная голова и открыла пасть, усеянную мелкими острыми зубами.

            - Что, не нравится? Ничего, завтра уезжаем, Митричу будете жаловаться. Пока Всеволожский из вас шашлык не приготовил.

            Михаил усмехнулся.

            - Шашлык из акул? Надо будет подсказать хозяину.

            - Только перед самым отъездом. Они для него – словно дети родные. Не в обиду Даше будь сказано.

            Они молча смотрели на воду. Стиву было грустно.

«Отложенный статус» завтра кончается. Что Даша может решить? Гадать бесполезно. А все-таки…»

            Вдалеке послышался гул моторов. Причем сразу нескольких. Потом по воде начал шарить луч прожектора.

            - Стив! Гости в такое время с прожекторами не являются. Бежим к дому!

            Они скрылись в кустах гречишника. И вовремя – луч уже шарил по берегу.

Стив и Михаил бегом добрались до дома. Даша, Всеволожский и Лебедев были в гостиной.

            - Гости! На нескольких лодках. С прожекторами. Наверное, это Зацепин.

            Подтверждая слова Стива, через громкоговоритель раздался знакомый голос.

            - Всеволожский! Долги надо платить. Выходи, все равно тебя найдем. Ты за брюллики расплатился, а золотишко решил припрятать? Не пойдет! Надо делиться!

            Всеволожский побледнел.

            - Все в башню! Где Митрич?

            Все тихо поднялись по ступенькам в башню.

            - Не шуметь! Они еще не определили где дом. Свет везде выключен?

            Всеволожский сорвал брезент со своего Корда, выдвинул приклад, начал прилаживать коробку с лентой. Даша возилась с огромной для нее снайперской винтовкой Драгунова – наставляла прицел ночного видения. Стив пожалел девушку.

            - Ростислав Андреевич! А может Дашу в подвал увести?

            Даша, продолжая возиться с прицелом, скорчила кислую мину и одним лишь средним пальцем показала Стиву, что она думает об этом предложении.

            - Значит, я с Кордом – у этого окна, Даша со снайперкой – у противоположного, а вы и Михаил – у оставшихся двух окон. Пистолеты взяли? Калашниковы – вот.

            Лебедев укоризненной массивной фигурой стоял посреди комнаты.

            - А я?

            - Возьмите гранатомет. Вот – заряды, двух хватит. Прихватите калашников для Митрича. Донесете? Пока они на берег не высадились, бегите к Митричу на завод и доложите ему ситуацию. Дальше – по обстоятельствам. Помните, что прошлогодний гречишник хрустит, если наступишь. Подкрасться незаметно на острове невозможно. Ну, давайте, только тихо! На берег не выходите!

            Лебедев попытался на цыпочках с гранатометом, двумя зарядами и калашниковым спустится вниз. От грохота Всеволожский поморщился. Тягостное ожидание продолжалось.

            - Одна лодка заходит с другой стороны! - Даша буквально прошипела эту фразу.

            - Первыми не стрелять! – прошипел в ответ Всеволожский. - Они должны открыть огонь сами. Только тогда мы считаемся пострадавшими от нападения.

            Стив насчитал четыре лодки. Но сколько их было всего? Бандиты держались возле берега, не рискуя сходить. Наверняка заметили черные плавники вокруг. Они о чем-то вполголоса переругивались друг с другом.

            - Всеволожский! – снова раздался голос Зацепина, усиленный громкоговорителем. - Мы вечно ждать не будем! И времени у нас мало. Выходи по-хорошему! Отдашь деньги – договоримся!

            Вероятно, это был сигнал. Автоматные очереди одновременно раздались с нескольких лодок. В разные стороны полетели срезанные очередями ветки гречишника. Пули рикошетили от камней и мерзко визжали. Бандиты явно не догадывались, где дом. Всеволожский с облегчением выдохнул.

            - Теперь можно! Первые начали.

            Он прицелился в лодку с прожектором и плавно нажал на спусковой крючок. Очередь была короткой. Пулемет почти не дергался. Но этого было достаточно.

Прожектор разлетелся на кусочки. Один из бандитов подлетел в воздухе. Клочки самой лодки взлетели над водой. Раздался сдавленный крик и плеск. Один из пассажиров злосчастной лодки упал в воду.

            - Зря он это. Зверюшки кровь в воде за километр чуют.

            Всеволожский хищно осклабился.

 «Домашние звери часто становятся похожими на хозяина, - подумалось Стиву. А наоборот»?

            Выстрел из винтовки раздался позади Стива. Стреляная гильза запрыгала по полу.

            - Я же говорила, что одна лодка с другого берега зашла!

            - Смотри, Лебедева с Митричем не подстрели!

            - Их просто отличить – все бандиты черные маски на рожи натянули. Американских фильмов насмотрелись. Я их по этим маскам и отличаю...

            Из окна Михаила раздалась очередь из калашникова. С другого конца острова послышался плеск, затем пронзительный крик, который смолк почти сразу.

            - Кто-то додумался в воду соскочить. Так ему и надо...

            На другом конце кто-то отчаянно матерился. Потом – еще очередь по воде.

Всеволожский довольно засмеялся.

            - Не нравятся им зверюшки... Ладно, вот еще одна лодка в прицел просится...

            Он снова дал короткую очередь. Потом еще одну. В этот раз он лишь пробил корму у лодки. Пассажиры сразу оказались в воде. Кто-то истерично кричал.

            - В воду стреляйте, в воду! Здесь акулы!

            Раздался плеск и все смолкло. Опять громыхнула винтовка Даши.

            - Сколько их было в лодке? Двоих я подстрелила...

            Стив внимательно вглядывался в свое окно. Вроде ничего. Внезапно он услышал задыхающийся рокот мотора. Одна из лодок вынырнула из-за гребня берега и попыталась уйти из-под обстрела. Стив почти не целясь нажал на спусковой крючок и дал длинную коварную очередь. Он видел, что пули попали в самую середину лодки. Ее будто разорвало пополам. Бандиты полетели в разные стороны. Некоторые пытались вплавь добраться до близкого берега. Но не такой уж он оказался для них и близкий. Раздался один всплеск, другой, сдавленный крик и все стихло.

            На другом конце острова послышался нервный голос автомата. Потом треск.

            - Суки! - яростно крикнул Всеволожский. Новый пластик придется класть. По куполу саданули.

            Рокот мотора. Били с лодки. Тут послышался негромкий хлопок и ночную тьму окрасила вспышка взрыва. Когда столб воды осел, на поверхности плавали какие-то ошметки.

            - Молодец, Лебедев, не забыл свое армейское дело! Они с Митричем в кустах засели, бандиты и не ожидали. Смотри, последняя лодка! Уходит!

            Всеволожский повел стволом своего Корда и дал короткую очередь. Мимо.

            - Даша! Подойди к моему окну! У тебя ночной прицел.

            Даша с трудом подняла винтовку и подошла к окну Всеволожского. Он откатил пулемет, чтобы освободить место для дочери. Даша целилась не долго. Выстрел.      Раздался короткий вскрик, но звук мотора продолжал удаляться.

            - Папа, я уже его не вижу – далеко. Он в лодке один был. Я точно попала, ранила, наверное.

            - Ничего, пусть живет. Выживет – другим расскажет, как здесь радушно принимают. Так, сколько их было?

            Никто сказать не мог. Стив взял свой Глок, Михаил вскинул на плечо калашников.

            - Мы быстренько обойдем остров. Гречишный хруст подскажет – жив ли кто.

            Они сбежали вниз по ступенькам. Полнолуние. На воде качались обрывки лодок. На берегу валялись два брошенных автомата. Стив и Михаил передвигались урывками – то и дело останавливались и вслушивались в ночные шорохи. Так они подошли к затону. В пластиковой крыше зияла огромная дыра. Митрич и Лебедев стояли снаружи и сокрушенно ее разглядывали. Увидев Стива и Михаила, Лебедев первым делом встревожено спросил:

            - Все целы?!

            - Да, слава Богу! Мы видели твой выстрел из гранатомета. Чистая работа, молодец!

            Лебедев смущенно потупился.

            - Вот, крышу разворотили! Митричу теперь на все лето работы.

            Митрич махнул рукой.

            - Да, ладно! Хорошо, что никто не додумался в затон гранату бросить – а то пропал бы весь урожай креветок.

            Они постояли еще несколько минут.

            - Никого не осталось? Машина у Всеволожского четко работает! Хоть на войну...

            Стив не выпускал из рук свой Глок.

            - Ну, война и была. Только мелкая. Слушай, а розарий мы проверили?!

            Друзья, осторожно пригнувшись и вслушиваясь в каждый шорох, пошли к розарию. Когда до него оставалось несколько шагов, прогремел выстрел. Стив с Михаилом замерли. Посреди розария, врывшись ногами в куст дашиных роз стоял Зацепин и держал в руках громкоговоритель.

            - Всеволожский! Это – расплата за твою жадность и подлость. Ты положил почти всех моих ребят...

            Выстрела с башни они почти не услышали. Пуля из дашиной снайперской винтовки вошла прямо в громкоговоритель и пробила голову Зацепина. Так он и лежал среди роз, громкоговоритель валялся в одной стороне, выпавший из рук пистолет – в другой.

            - Розы жалко... Что с ним делать будем?

            Михаил пожал плечами.

            - Ты бери за руки, я – за ноги. До берега дотащим и – в воду. Акулы остальное доделают.

            Кровь из разбитой головы постоянно лилась на песок. Розы цеплялись за одежду и мешали нести труп. Наконец друзья дошли до берега, раскачали труп бандита и бросили в воду. Вода сразу же забурлила. Усталые они вернулись к дому.

            Всеволожский сидел на крыльце. Побледневшая Даша перевязывала ему бок.

            - Ростислав Андреевич, он вас задел?! Может доктора?

            Всеволожский устало махнул рукой и улыбнулся.

            - Какие в такое время доктора? Касательное, по ребрам чиркнуло. Я-то обрадовался, на крыльцо вышел. А он в розарии за камнем притаился. Расстояние большое и волновался, гангстер доморощенный. А то бы... Где он?

            Стив улыбнулся.

            - Это надо у акул спросить. Не зря вы их разводили. Молодец, Даша!

Даша отмахнулась.

            - Папу ранил. И еще розы топтать вздумал! Так ему и надо...

            Всеволожский приподнялся.

            - Спасибо, Даша, кровь уже не идет. Ну, друзья мои боевые, ужин мы уже съели, даже врагов разгромить успели. Но по бокалу вина я вам должен! Митрича с Лебедевым позовите, они тоже заслужили.

            За столом вся компания была все еще возбуждена происшедшим.

            - Итак, один удрал, остальные пошли на корм акулам. Кстати, Митрич, зверюшек завтра не кормить! Я сейчас приму снотворное и попытаюсь уснуть. Все мы неплохо поработали сегодня! Герои битвы за остров.

            Стив откланялся. Он все еще не мог успокоится. Он поднялся в свою комнату и выглянул в окно, втайне ожидая, что из кустов гречишника может раздаться выстрел. Тишина. Гречишних беззвучно шевелил листьями. Уже не тревожно, а грустно. Стив разделся и лег в постель.

            «Ради чего все это? И как сказать завтра Всеволожскому, что нам все известно? При Даше? И за что эти тупые парни сложили головы»?

            В дверь осторожно поскреблись. Стив выхватил из-под подушки Глок, с которым теперь не расставался.

            В комнату тихо скользнула фигурка. Даша! На девушке был синенький халатик.

            Она шепотом с улыбкой сказала:

            - Не стреляйте, Степан Семенович! Уже отстрелялись...

            Она деловито подошла к кровати Стива и скинула халат. Под ним, как Стив уже догадался, ничего не было. Даша стояла возле окна нарочно, чтобы Стив мог в лунном свете оценить все достоинства ее фигуры. Они были такими же роскошными, как в свете солнечном. Золотые волосы, тугая высокая грудь, налитые бедра. Даша зашептала:

            - Стив, я читала, что больше всего солдату после боя хочется знаешь чего? Теперь я понимаю мужчин. Я ведь впервые в жизни стреляла в человека.

            Стив прошептал в ответ:

            - А если кто услышит?

            - Отец намаялся и спит. Остальные тоже храпят. Я сама слышала. Ты ночью толкаешься? Мы ведь еще не спали вместе...

            Она деловито отодвинула Стива и залезла в постель. Только теперь Стив понял, что очень хочет ее. Даша была жаркой и на все готовой. «Один раз завел – не остановишь И как же ее «отложенный статус»?

            Даша навалилась на него сверху. Он никуда не мог увернуться от ее жадных горячих губ.

            - Может быть, это в последний раз! Все может быть...

            Стив опасался скрипа кровати. Даша уже не опасалась ничего. Она была ненасытна, будто чувствовала, что это действительно в последний раз.

            Стив устало отвалился в сторону. Он пытался посмотреть в окно, но Даша упорно заслоняла своим телом любой взгляд в сторону. Стив везде видел ее большие глаза. А если опускал взгляд, он упирался в ее высокие груди.

            - Так что ты решила насчет своего «отложенного статуса»?

            Даша улыбнулась и прижала его голову к груди.

            - Ну, отложил, а он и лежит! Может, завтра что и решу. Не дави на меня, это я сейчас на тебя давить буду... Всем телом.

            В соседней комнате раздался громкий храп Лебедева. Даша тихо засмеялась. Стив усмехнулся.

            - Этот ни о чем не беспокоится! Намаялся и спит в свое удовольствие.

            Даша действительно забралась на него сверху. Золотые волосы засыпали его лицо.

            - Пора тебе в свою комнату. Скоро отец проснется.

            - Я лучше знаю когда просыпается мой отец.

            Стив замолчал.

            - Скоро утро. Когда оно – ты тоже помнишь?

            Даша улыбаясь встала, потянулась, и накинула халат.

            - Об остальном днем поговорим...

            Она на цыпочках выбежала из комнаты.

            «Ну вот. С ее отъездом ничего не решили, зато можно поспать немного».

 

 

* * *

            Было уже около десяти. Стив одевался. За окном послышался слабый рокот лодочного мотора. Стив встревожено выбежал из дома.

            «Неужели опять «братки»? Сколько же у них людей? И в такое время...»

            Лодки было две. Они медленным ходом подходили к пристани. Стоявший на носу первой человек в камуфляже сложил руки рупором и прокричал:

            - Не стреляйте, свои! Привет Степану Семеновичу и Михаилу!

            На крыльцо выбежал Михаил. Прислушался.

            - Это Сорокин! Ничего страшного.

            Из дома, держась за правый бок, прихрамывая вышел Всеволожский. Сорокин причалил к пристани на небольшом сером катере. Вслед за ним из катера сошли на берег двое людей в камуфляже. Следом причалила надувная лодка, оттуда сошли еще четверо, тоже в камуфляже с автоматами наперевес. Увидев Всеволожского, Сорокин коротко поздоровался со Стивом и Михаилом и безошибочно направился к хозяину.

            - Владимир Сергеевич Сорокин, полковник ФСБ. А вы – Всеволожский Ростислав Андреевич? Очень приятно! Так что у вас тут вчера произошло?

            Всеволожский приосанился.

            - Ну, у нас, вроде, ничего. Это у Зацепина и его братков произошло. Обнаглели они, за то и поплатились.

            Сорокин усмехнулся. Он повернулся к своим людям, которые небрежно стояли позади с автоматами наперевес.

            - Значит так. Разбейтесь на две группы и прочешите весь остров!

             Даша тоже выскочила на улицу.

            - Мои розы не потопчите!

            Сорокин улыбнулся.

            - Здравствуйте! Да, насчет роз поосторожнее, не обижайте девушку...

            Солдаты разбились на две группы, и пошли выполнять задание. Сорокин достал пачку сигарет и закурил.

            - Ростислав Андреевич, значит, один из бандитов ушел?

            Всеволожский удивленно поднял брови.

            - Откуда вы знаете?

            Сорокин усмехнулся.

            - Мы его взяли! Потому-то я и здесь. Он ранен, но, вроде, не опасно. Дает исчерпывающие показания. Даже протрезвел...

            Всеволожский засуетился.

            - А что же мы здесь стоим? Заходите, гости дорогие! Даша, ты нам сделаешь кофе?

            Солдаты продолжали прочесывать остров. Остальные прошли в дом. Сорокин с любопытством оглядывался по сторонам. Всеволожский проводил всех на кухню.

            Все расселись по местам. Сорокин начал разговор ненавязчиво.

 

Глава 13

 

            - Итак, вкратце, что произошло на этом острове сегодня ночью?

            Все молчали. Потом Всеволожский, как хозяин, откашлялся и начал. Он рассказывал про ночной набег довольно подробно, периодически сбиваясь на детали. Даша несколько раз встревала в разговор и дополняла отца.

В дверь постучали.

            - Войдите! – грозно сказал Всеволожский.

            В дверь зашел худенький сутулый офицерик с погонами лейтенанта.

            - Товарищ полковник! Весь остров осмотрен. Найдено два автомата, большое количество стреляных гильз. В синем куполе на другом конце острова – большая пробоина. В нескольких местах на скалах – следы от пуль. Розы не топтали, как вы велели. На песке среди роз – следы крови. В воде плавают обрывки от нескольких надувных лодок. Мы хотели продолжить поиски в воде, но там... - он покосился на Всеволожского. - В общем, не решились. Трупов не обнаружено. Разрешите идти?

- Идите! Пусть двое подождут меня в катере, а остальные могут отчаливать! -   Сорокин молчал. Он явно обдумывал изложенное.

 Через несколько минут он спросил:

            - Значит, никого не осталось?

            Всеволожский ухмыльнулся.

            - Ну, вы же сказали, что одного взяли... А на острове никого. Акулы сыты, но они молчат.

            Сорокин вздохнул.

            - Бедные ребята! Им ведь красивую жизнь обещали... А получился такой экзотичный конец – быть съеденными акулами. И где – посреди Ладоги! Так в книгу рекордов Гиннеса можно попасть. Жаль никто не оценит. - Он снова замолчал, будто решая, что стоит добавить.

             Неожиданно Стив вмешался.

            - Владимир Сергеевич, а что рассказывает пленный?

            Сорокин повернулся к Даше.

            - Дарья Ростиславовна, не хотите пойти проверить ваши розы? А то вдруг, что не так...

            Даша понимающе улыбнулась и вышла. Сорокин проводил ее взглядом. Потом повернулся к Всеволожскому.

            - Ростислав Андреевич, а за что эти тупые ребятишки погибли?

Всеволожский насупился и промолчал.

            - Ладно, я вам тут адрес оставлю. В ближайшие дни будете в Питере – заезжайте. Подпишете протокол. Мы за бандой Зацепина давно охотились, да ничего доказать не могли. А теперь, благодаря всем вам, ее больше нет!

            Всеволожский довольно заулыбался.

             Сорокин продолжал:

            - Он ведь ребят водкой поил для храбрости всю дорогу. Вероятно, вспомнил про «наркомовские сто грамм». И зря... По дороге сюда они чуть не перевернулись. Уж лучше бы перевернулись...

            - То-то они такие дерганные были! И Зацепин через громкоговоритель все угрожать пытался...

            Всеволожский размышлял вслух.

            - Да, вот до чего доводит пьянство на работе!

            Сорокин вздохнул.

            - Боюсь, орденов и повышений за ликвидацию банды Зацепина никто из вас не получит. - Сорокин передал Всеволожскому листок с записанным адресом. - Зато разбирательств лишних тоже не будет.

            На пороге выросла Даша.

            - С розами все в порядке. Почти ничего не потоптали.

            - Ну и славно, - сказал Сорокин. – Теперь можно прощаться.

Всеволожский едва слышно, но с облегчением вздохнул.

- До свиданья, Владимир Сергеевич, были очень рады!

            Сорокин отдельно попрощался с каждым из присутствующих и откланялся. Даша пошла проводить гостя до катера.

            Все молчали. Лебедев поднялся и потянулся.

            - Ладно, вроде разобрались. Пойду с Митричем напоследок посижу. Вашу рыбу вовек не забуду, особенно корюшку! Спасибо!

            Лебедев покачивающейся походкой вышел вон. Стив и Михаил переглянулись. Всеволожский удивленно посмотрел на двоих гостей. В его взгляде читалось: «Что вам еще тут понадобилось»?

            Михаил повернулся к Всеволожскому.

            - Ростислав Андреевич, у вас далеко магнитофон? Я бы хотел, чтобы мы напоследок прослушали кассету, которую я привез из Парижа.

            - Сейчас принесу... - Всеволожский вышел, и через несколько минут вернулся с большим кассетником, который он держал за ручку. - Подойдет? Он громкий.

            - Да, спасибо!

            Всеволожский поставил магнитофон на стол. Михаил достал из кармана кассету, сдул с нее пыль и вставил в гнездо. Всеволожский воткнул вилку в розетку. Михаил нажал на клавишу. Перемотал кассету, нажал снова и прибавил громкости. Как только раздались первые звуки, Всеволожский побледнел.

            - Зинаида Николаевна, значит вы – урожденная Всеволожская?

            Это был голос Михаила. Голос пожилой женщины ему ответил:

            - Я и сейчас Всеволожская! Я фамилию не меняла. Это бывший муж уговорил меня дать ему мою фамилию.

            - Ваш бывший муж? Что вы можете о нем рассказать?

            - Господа! – раздался раздраженный голос самого Всеволожского. - Что это значит?! И при чем тут моя бывшая жена?!

            Михаил остановил кассету.

            - Ростислав Андреевич, мы – ваши гости. Но после вчерашних событий имеем право знать: РАДИ ЧЕГО? Ради чего все это было. Вам не угрожает никакая опасность. Мы скоро уедем. Наберитесь терпения, запись долго длиться не будет. Итак, включаю! - Раздался треск пленки и женский голос продолжил свое повествование. - Настоящая фамилия моего бывшего мужа, Ростислава Андреевича, – Зуев. Он из Второй эмиграции. Родителей угнали в Германию во время войны немцы. После войны они скрывались от выдачи в Советский Союз, много скитались. Оказались во Франции. Здесь мы с ним и познакомились в шестидесятых годах. Первая эмиграция таких не принимала, считала «советскими». Но он все время стремился попасть в приличное общество. Надо сказать, он был в молодости очень красив... Но – нищий! Мы познакомились в Париже. Он был студентом, изучал ихтиологию. В 1968 году участвовал в студенческих беспорядках. Помню, мы с ним едва не расстались после этого. Потом закончил учебу и пытался устроиться. С нескольких мест работы он вылетел – неуживчивый характер. Вдобавок он все время бредил какими-то прожектами, которые требовали много денег. Раза два он чуть не разорил своего хозяина. Ну, вот. Потом мы поженились. Одним из его условий было то, что он возьмет мою фамилию! Уж очень ему хотелось быть из старинного рода Всеволожских. Надо было отказаться, чтобы род не позорил. Но я его тогда очень любила... (покашливание) Вот, зря я это сделала. Его прожекты продолжились за мой счет. Родилась дочь Дашенька. Он и сейчас ее очень любит. То он строил фабрику по разведению русских осетров, то разводил морские гребешки... Всего не упомнишь. Вкратце – он разорил меня почти полностью! Я не в силах была все это терпеть и подала на развод. Зуева просто выкинула из дома. Потом, разбирая документы, я заметила пропажу семейной реликвии – последнего письма деда, Степана Всеволожского, погибшего в 1918 году. Ну, копия-то у меня была, о чем Зуев не знал. Вот она. (Шуршание бумаги) -  Михаил выключил магнитофон и достал из кармана листок. – Вот копия письма Степана Всеволожского. «Дорогие мои! Мне придется уходить. Единственное место, где меня не смогут найти – это скит. Там я и буду ждать кого-нибудь из вас. Приезжайте за мной как только сможете. На время уйдем за границу; я не думаю, что большевики долго продержаться. Все пока сложу в подвал скита. Запас продовольствия есть, но надолго не хватит. Приезжайте скорее! Люблю вас всех! Степан Всеволожский».

            Все молчали. Михаил снова нажал на кнопку. Женский голос продолжал рассказ:

- 1991 год. Советская власть сдохла. Поначалу никто не верил. Но Ростислав первым делом уехал в Питер. И вовремя. Судебные исполнители ко мне приходили – бумаги о разводе пришлось предъявить. Оказывается, долгов на нем висело множество! Ну, да ладно, он уехал. Потом получила от него письмо. Дескать, устроился хорошо. Я не отвечала, ответила Даша. Обрадовалась, что отца нашла. Они начали переписываться. Потом вдруг Даша собралась к подруге. Уехала. Уже после я получила письмо из России: пишет, что у отца ей очень нравится. Я, признаться, обеспокоилась, помня о том, кто ее отец. Но она теперь совершеннолетняя, приказать я не могу. Вот и все.

 Михаил выключил магнитофон и вытащил кассету. Всеволожский был бледнее стены, возле которой сидел. Молчание прервал Стив.

            - Ростислав Андреевич, так что же было так дорого семье Всеволожских?

Всеволожский-Зуев с трудом открыл рот.

            - Степан Семенович, зачем это вам? Я ведь для Даши старался...

            Стив хмыкнул.

            - Даша, наверное, всю сознательную жизнь мечтала о том, чтобы на Ладоге акул разводить! И все за счет состояния своего рода. Так что вы обнаружили в подвале скита?

            Всеволожский вздохнул. Он выглядел как узник перед расстрелом. Молчание затянулось. Стив начал терять терпение.

            - Ростислав Андреевич, мы из-за вас рисковали жизнью! Мы собираемся вас выслушать и уехать. Но если вы будете молчать, я по мобильному позвоню Сорокину, и уж ему-то вы все расскажете.

            Всеволожский снова вздохнул. Он выглядел совершенно отрешенным.

            - От скита, как я уже говорил, оставались только гнилые бревна. Скелет Степана Всеволожского лежал там, где он сейчас похоронен. Он успел нацарапать на камне одно лишь слово: «Здесь». Возле этого камня и был скит. Подвал – просто яма.

            Всеволожский замолчал. Стив вмешался.

            - А в яме-то что?

            - В яме, среди всякого мусора лежало все состояние семьи Всеволожских. Несколько полусгнивших небольших чемоданчиков. Драгоценности в самом маленьком  чемоданчике, бриллианты в основном: гарнитур – колье, серьги, две броши, кольца. И россыпью – целый мешочек. Ну, и четыре чемодана золотых монет.

            Стив достал из кармана подарок Даши.

            - Таких?

            Всеволожский кивнул.

            -Да, и таких тоже. В общем, достаточно всего. Ну, по закону мне бы только четвертая часть досталась. А делится с государством я не хотел. Выйти на Зацепина было не так уж сложно. Сложнее было потом уйти от него. Бриллианты мы поделили пополам. Он помог с реализацией. Но золото я реализовывал сам. Про это узнал Зацепин. Преследовал меня долго, вы свидетели. Потом устроил свой злосчастный набег. Ну, дальше вы все знаете... Но если позвоните Сорокину или еще как пойдете к властям – вы ничего не докажете! – при последних словах Всеволожский перешел на визг.

            Стив усмехнулся.

            - Ростислав Андреевич, за кого вы нас принимаете? Мы тут ваших миног ели и премного благодарны. Уедем сейчас. Я – в Лондон, он – в Москву. Только Дашу жалко...

            Всеволожский встрепенулся.

            - Дашу не троньте! Единственная дочь.... Она ни в чем не виновата! Она – настоящая Всеволожская по матери. И у меня паспорт есть...

            Стив махнул рукой.

            - Успокойтесь! Никто никого трогать не собирается. Сейчас сходим за Лебедевым, попрощаемся с Митричем и пойдем за вещами.

            Он и Михаил встали и вышли за дверь. Растерянный Всеволожский остался сидеть за столом. На дорожке, ведущей к берегу, Стив увидел знакомую фигурку.

            - Даша! А как же твои розы?

            Даша была бледна и растеряна. Замечание Стива ее, как будто, разозлило.

            - Перестань! Я стояла под окном и все слышала. Магнитофон действительно очень громкий. Простите моего папу! Он ведь зла не хотел...

            Теперь уже разозлился Стив.

            - Если твой отец и должен просить прощения, так это у тебя! Твое наследство он потратил на этих злосчастных акул.

            Даша плакала беззвучно. Стиву было бесконечно жаль девушку. Он попытался ее обнять, но она оттолкнула его руку.

            - К отцу сейчас не ходи. Ему нужно побыть одному...

            Даша вся в слезах побежала по тропинке к розарию. Стив и Михаил вышли на берег.

 

Глава 14

 

            Солнце стояло высоко. Зеленоватая вода просвечивала на несколько метров в глубину. Михаил нагнулся и поднял с песка стреляную автоматную гильзу. Повертел ее в ладонях и запустил в воду. В воде мелькали знакомые черные силуэты. Вот поверхность прорезали два плавника. Михаил подобрал еще одну гильзу и отправил вслед за первой. Он зло сказал акульим силуэтам:

            - Расплавались, суки! Из-за них кучу народу поубивали. Теперь еще придурка Всеволожского раскололи. Что теперь делать будем?

            Стив усмехнулся.

            - Вечно в России ищут виноватых! Можно подумать, что все беды из-за ладожских акул! Таких вообще не бывает. А что делать? Найдем Лебедева, попрощаемся с Митричем... Наверное, они уже устали от своей самогонки.

            Стив и Михаил поднялись по тропинке на берег и пошли к рыбному заводику.

Митрич с Лебедевым действительно сидели в сторожке перед опустевшей наполовину пузатой бутылкой. Лебедев сразу оживился.

            - А, вот и хозяин с напарником! А мы тут с Митричем прощались. Он мне  креветок показал. Маленькие и противные. Как их можно есть?

            Лицо Митрича раскраснелось.

            - Очень даже нормально! Когда подрастут. Особенно под пиво. Можно и под самогон. Но уже не то... А пока пусть растут.

            Стив улыбнулся.

            - Мы, собственно, попрощаться пришли!

            С берега послышался рокот.

            - Яхта Всеволожского! - воскликнул Михаил. - Нужно его догнать и остановить!

Митрич покачал головой.

            - Яхту хозяина не остановишь! Особенно если он не в духе. И на чем догнать? На моем баркасе? Сам вернется, когда ему надо будет.

            Замешательство было всеобщим. В огромный зал вбежала заплаканная Даша.

            - Степан! Папа оставил записку и уехал. Он совсем уехал!

            Она бросилась на шею Стиву.

            - Я услышала мотор яхты... Побежала в дом. Папы нет, а на столе вот это...

            Даша дрожащей рукой протянула Стиву записку. Он неторопливо, чтобы все могли оценить, прочел ее вслух.

            «Дорогая Даша!

            Наверное, я был плохим отцом. Колокольный звон из ниоткуда неспроста. Передай мой привет и сожаления маме. Я ухожу. Не ищи меня. Оттуда далеко не все возвращаются. Будь счастлива и слушайся Митрича!

Папа»

            Все молчали. Куда мог уехать Всеволожский? Покончить собой на просторах Ладоги?

            Молчание прервал Михаил.

            - Если он хотел... Стив, ты куда убрал свой «Глок»? В оружейной комнате пистолетов не было.

Все стремглав выбежали из заводика и устремились к дому. На бесформенной блузке Даши растекалось мокрое пятно от слез. Стебли гречишника хлестали их на ходу. То ли пытаясь остановить, то ли подгоняя, Стив бегом взбежал по ступеням и рванулся в свою комнату. «Глока» на столике перед кроватью не было! Исчезли и обе обоймы. Он бегом спустился вниз.

 Михаил, Лебедев, Митрич и Даша стояли у крыльца.

            - Он взял мой пистолет! – воскликнул Стив. - Но в кого он стрелять собирается? Странно...

            Михаил неуверенно раскачивался с пяток на носки.

             - Митрич, заводи свой баркас! Догнать мы его не догоним, но если он отправился в Осиновец, узнаем в чем дело.

            Он повернулся к заплаканной Даше.

            - Оставайся здесь! Мы только проверим и вернемся. Не расстраивайся! Может быть, мы его найдем...

            Стив, Михаил и Лебедев сидели в баркасе. Митрич отвязал неуклюжую посудину, и она с натугой отошла от пристани. Митрич с ненавистью взглянул на промелькнувший под баркасом черный силуэт.

            - Все они! Лучше бы осетров разводил. Все больше пользы. Так что произошло? Что такое с хозяином? И бедную девочку одну оставили...

            Стив и Михаил наперебой принялись рассказывать про кассету и реакцию Всеволожского. Митрич задумчиво смотрел на сверкающую Ладогу.

            - Значит, Зуев он... Что ж, хорошая фамилия. И что же он задумал? И пистолет ему зачем?

            - Ну, это у него нужно спросить! – сказал Михаил.

            Лебедев вздохнул.

            - Бедный мужик! Захотел благородную фамилию и акул на Ладоге. И все сразу. С кем не бывает!

            Вдали показался знакомый берег.

            - Смотри! – воскликнул Митрич. - Яхта хозяина! Неужто догнали?

            Белоснежная яхта Всеволожского покачивалась возле пирса. Баркас медленно подошел к пристани. На яхте никого не было. Митрич осторожно подогнал баркас к пристани и пришвартовался. Трое друзей сразу же выскочили и побежали к дому Михалыча. Стив осторожно постучал в дверь. Михалыч быстро вышел на крыльцо. Он явно был встревожен.

            - Что у вас там произошло? Всеволожский приехал сам не свой. «Пассат» свой вывел, слова не сказал и уехал.

            Стив не знал что делать.

            - А куда уехал?!

            Михалыч пожал плечами.

            - А кто его знает! У такого спрашивать – себе дороже.

            Михаил повернулся к Стиву.

            - Что он там Даше в записке написал? «Оттуда далеко не все возвращаются». Никто не возвращается с того света. А «далеко не все» - это откуда?

            Михалыч как-то криво усмехнулся и покачал головой.

            - Неужто Румболовская гора? Он не раз про нее поминал. Но это все равно, что на тот свет...

            Стив встрепенулся.

            - А это где? Михалыч, можно твой автомобиль одолжить?

            Михалыч оживился.

            - Одолжить нельзя. Снять можно.

            Стив порылся в карманах.

            - Ста долларов хватит?

            Михалыч полез в карман и достал ключи.Он открыл гараж, и вскоре соратники сидели в старой, заставшей еще брежневские времена «Волге».

            С пристани спешил Митрич.

            - Собрались уже? Ладно, я тут с Михалычем вас подожду. Румболовская гора? Только в подземные ходы не лезьте. Гиблое это место.

            Михаил сел за руль. Старая «Волга» долго не хотела заводиться. Михаил тихо выматерился, и тут же старая машина фыркнула и поехала. Лебедев расположился на заднем сидении.

            - А где эта гора?

            Михаил жестко вцепился в руль, понимая, что развалюха Михалыча действительно может развалиться на первом же повороте.

            - Я знаю! Но мы все равно в подземные ходы не полезем.

            Машина ехала почти по прямой. Вот и Всеволожск.

            - Здесь поворот на Румболовскую гору.

            Гора была впечатляющей, вся поросшая лесом. Михаил подрулил на «Волге» к ближайшей стоянке.

            - «Пассат» Всеволожского!

            Белая машина уткнулась носом в кусты. Дверь была распахнута. Хозяина нигде видно не было. Стив, Михаил и Лебедев вылезли из «Волги».

            Стив в замешательстве остановился.

            - Так. А где здесь вход?

            Михаил рассмеялся.

            - Ищи плакат: «Добро пожаловать в подземелья Румболовской горы»! Вход точно там. И коврик, наверное, расстелили. Всеволожский был здесь недавно. Машина брошена. Дождя не было. Следы должны сохраниться... Вот, след его ботинка!

Михаил нагнулся. Он читал следы как заправский скаут-разведчик. Лебедев терпеливо ждал в стороне. Михаил пошел направо, потом опять налево.

            - Дергался Всеволожский-Зуев, сильно дергался!

            Михаил подошел к невысоким кустам, раздвинул их и торжествующе улыбнулся.

            - Есть! Вот и вход...

            Стив рванулся вперед. Сзади раздался окрик:

            - Степан, стоять!

            Стив обернулся. Михаил устало мотал головой.

            - Что ты собираешься делать, хренов капиталист английский?

            - Ход мы нашли! Теперь нужно искать Всеволожского! Далеко он уйти не мог.

            Михаил хмыкнул. Лебедев стоял рядом. Вся его огромная фигура не выражала ничего, кроме усталости.

            - Ты считаешь, что он ушел в Румболовские подземелья для того, чтобы его нашли? А пистолет твой взял, чтобы от летучих мышей отстреливаться?

            Стив не знал что ответить.

            - Представляю себе, какой придется придумывать заголовок: «Таинственное исчезновение», «Новая тайна Румболовской горы», «Осторожно – подземелье»... Нет, лучше – «Три придурка и один сумасшедший». Нравится?

            Стив обозлился оттого, что чувствовал правоту Михаила.

            - И что же ты предлагаешь? Просто все оставить? Что я Даше скажу?!

            Михаил устало вынул из кармана пачку сигарет, сел на траву и закурил.

            - Стив, вся эта история очень поучительна. Нельзя казаться тем, кем ты не являешься. Нельзя акул разводить там, где они от природы не водятся. Нельзя хватать чужое добро, даже через десятки лет. Нельзя безнаказанно связываться с бандитами и думать, что никаких последствий не будет. Все эти «нельзя» Всеволожский нарушил. Понял это и ушел умирать в подземелье. Увы. Мы в этом не виноваты. А могила Всеволожского-Зуева – вся Румболовская гора! Можешь к подножию цветочки принести.

            Лебедев перекрестился.

            - Мир праху твоему, Ростислав Андреевич Всеволожский! Хотя Всеволожский и не настоящий. Кстати, ключи он в своем «Пассате» оставил. Так что будет Даше наследство. Кроме акул, конечно! Его машину я поведу, а вы езжайте на «Волге» Михалыча.

            Михалыч и Митрич, грустно покачивая головами, выслушали рассказ Стива и компании.

            - Бедный Ростислав Андреевич! Я так и знал, что не доведут его эти акулы до добра. Правда, Митрич? Хорошо еще не подстрелил никого из вас. Он был псих, он мог. «Пассат» я в гараж поставлю, за яхтой тоже послежу. Дарья Ростиславовна все получит в лучшем виде. Вам пора, наверное! Скоро стемнеет. Митрич, заводи свой баркас!

 

Глава 15

 

            Всю дорогу назад друзья почти не обмолвились словом. Решили, что с Дашей будет объясняться Михаил. Он задумчиво глядел на ладожские волны.

            - А может Всеволожский-Зуев был просто тайный коммунист? Чужим именем назвался, деньги прихватил. Преобразованием природы занялся, акул развел. Точно, он на Ленина был похож! Только бородка поокладистей.

            - Кончай! Не надо так о покойниках. О Даше подумай. Она одна осталась...

            Митрич подал голос.

            - Пока я жив, я ее в обиду не дам! А осенью затон решеткой закрою. Эти твари все и передохнут от холода. Потом придумаем что-нибудь. На днях надо будет с Дашей к нотариусу съездить. Смерть или пропажу Ростислава Андреевича зарегистрировать и насчет наследства похлопотать. Ведь Даша теперь – хозяйка острова!

            Баркас подходил к острову. Он был будто покрыт колпаком темноты. Только на берегу стояла тоскливая фигурка Даши. Она услышала звук мотора и выбежала на берег. Стив заметил, что Даша была во всем черном. «Значит, все поняла»!

            Михаил первым спрыгнул на берег. Даша умоляюще посмотрела на него полными слез глазами. Михаил молча мотнул головой.

            - Даша, твой отец хотел умереть! Мы не смогли бы его удержать. Крепись!

            Когда на берег сошел Стив, Даша молча бросилась ему на шею. Ему тоже было нечего сказать. Митрич привязал баркас.

            - Господа, у нас был тяжелый день! Давайте просто отправимся спать. Спокойной ночи! – сказал Стив.

            Даша двигалась как сомнамбула. Стив не стал ее тревожить и молча отправился в свою комнату.

 

* * *

 

            Утро было хмурым. Стив, Лебедев и Митрич собрались в столовой. Вскоре пришла Даша. Она молчала. На ней было вчерашнее черное платье, похожее на балахон. Они молча съели свою яичницу и выпили кофе. Покончив с завтраком, Стив поднялся.

            - Я пойду в свою комнату и соберу чемодан. Даша, через пятнадцать минут я выйду в розарий! Думаю, нам нужно поговорить...

            Стив снес свои вещи вниз и поставил у лестницы. Он вышел наружу и пошел по тропинке. Остров будто опустел. Стебли гречишника чуть колебались под слабым ветерком. Беззвучно, будто на них напало внезапное молчание. Стив вышел на берег. В воде промелькнуло сразу два плавника. «Озадачены. Если Митрич сдержит свое слово, то уготован этим выродкам холодный и страшный конец»!

            Он быстрым шагом прошел по тропинке, прощаясь ветряками, соснами и валунами. Вот и розарий. Стив вышел к знакомому камню среди роз. Даша молча и безразлично стояла среди кустов и смотрела перед собой. Стив осторожно, будто боясь спугнуть девушку, вплотную подошел к ней.

            - Даша... Мне очень жаль...

            Даша устало вздохнула.

            - Степан, перестань! Трудно найти слова, чтобы коротко выразить то, что случилось. Но мне слова не нужны.

            Стив попытался обнять ее. Она резко отстранилась.

            - Не надо! Все, что между нами было, вчера прошло окончательно.

            - Ты хочешь сказать...

            - Что я хочу, я уже сказала. Я благодарна тебе за все. Мне действительно было хорошо. Но это БЫЛО. Будущее будет совершенно иным. И пока неясным.

            Стив не знал, что на это ответить.

            - Я пытался пойти за твоим отцом в подземелье. Но Михаил меня остановил...

            - И правильно сделал! Мой отец сам хотел этого. Не дай Бог, ты бы наткнулся на моего отца...Хотя вряд ли. Подземелья умело хранят свои тайны. Роза, которую я тебе подарила когда то. Она завяла?

            Стив кивнул.

            - Так и должно было случиться. Все логически закончилось. Тебе нужно уезжать.

            Стив отказывался понимать.

            - Неужели ты не хочешь побывать в Англии, приехать в мой дом...

            Даша отмахнулась.

            - В Англии я была. Со школой ездили. Ничего интересного. Твой дом ничем не лучше.

            - Но ты ведь остаешься одна! Одна на этом странном острове!

            Даша улыбнулась. Стиву показалось, что улыбка ее была чуточку надменной.

            - Почему одна? Со мной Митрич. Я теперь полноправная хозяйка острова. Скоро здесь многое изменится. У меня много обязанностей. И много планов. Я ведь настоящая дочь своего отца. Наверное, мама приедет... А теперь уезжай! Целоваться на прощание не будем, проводы и так затянулись. Прошай!

            Стив ссутулился и побрел прочь. Ему было грустно. Здесь он ничего не мог изменить.

            Лебедев, Михаил и Митрич стояли на пристани.

            - Попрощался? – Лебедев тоже был грустен. - Я с хозяйкой уже после завтрака простился, Михаил тоже. Можем отчаливать.

            Митрич собрался залезать в баркас.

            - Обратно я на яхте хозяина вернусь. А Михалыч обещал баркас подогнать. Да, ваши вещи я погрузил, хозяйка велела. Тяжелые, чуть не надорвался. Поехали!

            Стив удивился. «Чего там тяжелого? Разве что мольберт Лебедева, но он сам его всегда таскает, да и не тяжелый он вовсе».

Стив посмотрел за борт. Возле самого борта баркаса плеснул плавник.

            - Митрич, ты сегодня акул кормил?

            Митрич фыркнул.

            - И не собираюсь! Нажрались человечинки и еще хотят. Осень придет, все равно все сдохнут. Твари...

            Стив смотрел на уходящий вдаль гречишник. Потом перевел взгляд на погруженные Митричем вещи.

            - Игорь, это твои два чемоданчика?

            Лебедев отрицательно помотал головой.

            - Нет, мой – мольберт и этот баул. А разве это не твои?

            Стив окликнул Митрича.

            - А, эти? Даша велела снести. Говорит, что ваши.

            «Как бы не пришлось возвращаться»!

            Стив открыл один из чемоданчиков. Сверху лежал конверт с надписью «Степану». Стив быстро разорвал его. Там был сложенный вдвое лист бумаги.

            «Дорогой Степан!

Я не могла вручить тебе эти два чемоданчика официально. Я рылась в вещах отца в подвале и нашла это. Думаю, ему они больше ни к чему. Он заставил вас рисковать жизнями неизвестно за что. Думаю, вы заслужили их по праву. Вернуть не пытайся – не возьму. Обо мне не беспокойся – я не все тебе отдала!

Спасибо за все!

Даша»

            Стив полез в кожаный потрепанный чемоданчик. Он был набит какими-то цилиндрами, свертками из пожелтевшей бумаги. Стив развернул один из них. На ладонь высыпались желтые монеты с профилем Николая Второго. В точности как монетка, названная когда-то Дашей «приданым». Стив открыл второй чемодан. Содержимое было идентичным.

Стив вздохнул.

            - Нежадная девушка. Хотя и сумасбродная. Есть в кого.

            Михаил подбросил одну из монеток на ладони.

            - Империал. Если два полных чемодана – тогда понятно, почему Митрич их едва дотащил. Ты хоть представляешь, сколько это будет в ваших фунтах, которые стерлинги?

            Стив помотал головой.

            - Думаю, с вопросом перевода в твердую валюту я обращусь к тебе. Ты здесь все знаешь и разбираешься в этом лучше. Поможешь мне реализовать чемоданчик?

            Михаил удивился.

            - Чемоданчик? Тут два чемодана.

            - Мой - один. Второй вам с Лебедевым на двоих. Оба рисковали. Лебедев, тебе пригодится полчемодана империалов?

            Лебедев хмыкнул. Михаил покачал головой.

            - Ну, допустим, переведу я твою долю в фунты. И что ты с ними делать собираешься, капиталист неудачливый?

            Стив вздохнул и мечтательно посмотрел на Ладогу.

            - Во-первых, Михалычу ничего об этом не скажу! Во-вторых – все эти забавы Всеволожского меня раззадорили. Нет, акул я разводить не собираюсь. Но еще перед отъездом я видел интересную передачу по телевидению. Один предприниматель решил разводить в Швейцарии настоящих русских осетров! И ничего, идет дело. А чем Англия хуже? Недалеко от Грейс Мэнор есть овраг, по дну которого протекает довольно чистая речка. Никчемное место, там никто не живет. Сигаретную фабрику все равно придется закрыть. Овраг я перекрою плотиной, получится неплохой затон. Как делается все прочее, я уже видел. Представляешь себе черную икру с пометкой «Сделано в Англии»? Блеск! Лебедев, пойдешь ко мне в отдел рекламы?

            Лебедев посмотрел на чемодан и покачал головой.

            - Спасибо Даше, уже не пойду! Хватит с меня приключений. Вот съезжу на фабрику, возьму расчет, и домой, к семье.

            Осиновец приближался. Стив в последний раз окинул взглядом  просторы Ладоги. Михаил  с задором спросил:

- О чем думаешь, ладожский гость?

            Стив вздохнул.

            - Я думаю, что акулы в Ладоге все-таки не водятся!

 

                                                                            

Комментарии

Ну, всё "в лучших традициях" современного кино, в том числе "православного": порнуха, жизнь олигархов, кровушка, бандюганы... "правда" жизни, одним словом

Андрей Окулов

И где вы тут «порнуху» увидели?! Да еще православие примешали. Роман ведь приключенческий, вы лишь одну пятую прочли. Хотя, если ставить перед сбой цель ошельмовать читаемое, а сказать по сути нечего, то в самый раз…