Моя антропология. Люди и камни

1

Мы злее, чем кажемся, гораздо злее. И порой наша злость здоровее нашей доброты. Не зря сердце и сердиться — однокоренные слова. Сердце начинает сердиться, когда утрачивает своё серединное положение, когда под воздействием тех или иных сил происходит смещение, искривление в какую-то сторону. И это — хорошая злость, полезная, потому что перекос — это нездоровье, искажение, промах, неправда, несчастье. Перекос должен быть обнаружен.

Когда мы хотим быть добрыми (казаться, выглядеть, иметь бонусы доброго), мы лишь имитируем, и оттого вскоре можем явить себя во всей «красе» утратившего равновесие человека.

От чего зависит равновесие? От нас? От внешних обстоятельств? Есть такие обстоятельства, в которых любой рискует стать не тем, кем есть.

Баланс сил — это и есть устойчивость. Если на момент вхождения в полосу травмирующих внешних обстоятельств человек не успел выровняться и сбалансировать себя внутреннего, он неизбежно ощутит перекос — перекосится. Главное в таком состоянии не забыть о главном — о Царе Сил и Спасителе.

О душе моя, о душе,
Не забудь Христа.
Не страшись упасть в будущем,
А страшись не встать.
Ну, а если, бесов радуя,
Попадёшь в беду,
Поревнуй упасть, падая,
Головой к Христу.

Иеромонах Роман (Матюшин)

Наверное, для большинства из нас, перекошенных по умолчанию, это единственно достижимая цель — падать головой к Христу. В таком падении не меркнет свет надежды на покаяние и исцеление, ибо своих сил удержать равновесие, находясь в пробужденном состоянии, никто из нас не имеет.

А спящий — не живёт, он спит. Ему, разумеется, проще переживать травмирующие обстоятельства: они до него как бы не вполне доходят. И пьяный меньше повреждается при падении, чем трезвый; и живой душой человек скорее будет изранен, чем неживой. Так ведь и смерть как бы нестрашна мёртвым — они уже мертвы. Или ещё мертвы…

Искусство падать головой к Христу — это христианский способ выжить для живых, хитрость, если хотите, лазейка в жизнь из мрака почтинебытия, когда на борьбу с тьмою не хватает сил.

Важно следить за собой, чтобы не перегородить никому дороги, чтобы не стать причиной чужого падения. Надо стараться не изображать несуществующую добродетель (не лгать), а просто убегать от зла, ибо скорее оно нас победит и переформатирует, чем мы его. «Уклонися от зла и сотвори благо» — это гораздо более глубокие слова, чем кажется. Уклонение от зла и есть наше благо — на другое мы не способны. А опыт свидетельствует, что даже уклониться от зла вполне нам не дано, пока не восторжествует в нас Христос, пока не станем божьими — святыми.

В теории, мечтательно, мы видим себя праведниками, хоть и пугаемся этого слова как бы из смирения. Но мы хороши лишь потому, что ничего по-настоящему неприятного мiру не совершаем. Мы вписываемся в шаблоны мiра, ему удобно с нами, и потому мы кажемся себе хорошими. До первой реальной встречи со злом мiра, восстающим против нас. Иногда до второй или третьей — определённая устойчивость у каждого из нас имеется, но она весьма ограничена.

2

Встречаются люди, которые видят себя камнем, способным перегородить реку. И самое странное, они сознательно выбирают себя таким камнем. Как Шайтаныч из фильма Петра Точилина «Хоттабыч». Помните этого всеобщего «обломщика», умевшего читать чужие мечты и заклинавшего «Никогда, никогда ты не будешь…». Шайтанычи видят себя пупами земли и царями вселенной, а потому действуют исключительно в личных, корыстных интересах. Чужие мечты для них — лишь повод посмеяться над более слабыми.

К сожалению, их проклятья могут осуществляться. Убить всегда проще, чем родить и взрастить. Убивать, если ты шайтаныч, легко и приятно. Даже о вере такие шайтанычи мыслят по-своему: мол, давным давно такие же, как они сами богатые и преуспевающие люди сумели обмануть глупый плебс, навязав ему религию. Мол, это форма порабощения трудовых масс — и только.

Самосвал камней в русле каждой реки, три самосвала, сто три...— только бы перегородить реки, которые текут самочинно, без их, шайтанычей, «благословений» и не приносят никакой прибыли делу шайтанычей.

Поглядишь на усердие этих «камней» на дороге человечества и понимаешь: рано или поздно все реки исчезнут. Лишь одну реку им никогда не удастся завалить своей жадностью — реку любви Христовой. И пока эта река будет течь в наших сердцах, никакие шайтанычи нестрашны. Беда в том, что мы и сердца свои подчиняем им. Мы соглашаемся преградить путь и реке Христовой, без которой ничто на земле не устоит.

Эта благодатная река милости Господней — единственно ценное, что есть. Её воды способны облагородить немощное человеческое естество, которое даже удержаться от зла вполне не в силах, если не поможет Господь.

Посюсторонние шайтанычи не имеют доступа к этой святыне души человеческой, потому их мёртвые души не верят в неё. И даже допуская возможность её существования, они направляют свои усилия только в одну сторону — положить камень в русло, не допустить свободного истечения в мир какой-бы то ни было формы жизни. Они хотят себе её присвоить, чтобы наделять или не наделять жизнью по своему усмотрению. Не будучи в состоянии пить сами, они всецело желают запретить это другим. Или же... хотят всё оставить только для себя.

Радонеж