«Если друг оказался вдруг...». Секреты супружеского счастья

Настоящий друг с тобой, когда ты не прав. Когда ты прав, всякий будет с тобой.
(Марк Твен)

Начинать рассуждения о семейной жизни с выше приведённой цитаты Марка Твена несколько странно. И всё же, именно она поможет нам посмотреть на таинство, именуемое семейной жизнью, с нужного ракурса.

Много статей написано о том, каким должен быть хороший супруг, супруга, о том, что нужно для того, чтобы стать достойным счастливого брака, как правильно вести себя, чтобы брак не распался... Всё это важно, вне всяких сомнений. Но сегодня мне хочется поговорить о другом, совсем о другом. Именно это другое, на мой взгляд, является чуть ли не самым главным в семейной жизни.

* * *

Снег хрустит под ногами так же, как мысли в моей голове: колючие, холодные...

«Как он мог! Нет, ну надо же!» Пальцы, волосы и душа — «дыбом торчат». Внутри мрачно. Но вот откуда-то из самых глубин восходит солнышко, холодные снежные мысли начинают «подтаивать» и вскоре от них не остаётся и мокрого места. Солнцем встаёт даже не мысль, а чувство — я же его люблю, и он меня любит. «Ну и что, что не так или не то сказал?! Ну, подумаешь, сотворил что-то несусветное и несуразное! Е-рун-да! Да!».

Душа, озарённая счастьем, расплывается в улыбке.

Сколько раз всё это было и со мной, и не со мной! Это переживание знакомо всем, кто сумел полюбить, кто сумел стать действительно близким другому человеку — когда-то совершенно чужому, а теперь — самому дорогому, самому любимому, единственному в мире.

Вот это переживание единственности, уникальности того Другого, который стал твоей половинкой, помогает преодолеть эгоизм и научает прощению. Ведь в сравнении с величием Другого все его ошибки действительно — ерунда.

Люди слишком часто абсолютизируют зло, соделанное другими, в себе же, наоборот, абсолютизируют добро. Но абсолютен только Бог!

Зло, сотворённое ближним, чаще всего и не зло вовсе — если присмотреться. Хотя, я не стану надевать тебе на нос, дорогой читатель, розовые очки. Я знаю, что ближний может сотворить и настоящее зло — намеренное, спланированное. Тогда он как бы сам выпадает из категории «ближний», превращаясь во врага. Об этих ближних я сегодня говорить не буду. Это — другая тема.

Для себя человеческие промахи я разделяю на два вида: немощи (хочу должного, но не имею сил исполнить) и низости (хочу недолжного). Немощи однозначно заслуживают лишь сострадания и прощения. Что же касается низостей, то с ними, пожалуй, лучше поступать точно так же, не забывая, правда, о том, что они — не просто ошибки или слабости, но дела воли человека, его личного выбора и желания.

Так вот, семейная жизнь научает любящих друг друга людей идти друг ко другу сквозь недостатки, сквозь ошибки, сквозь недопонимание, сквозь неправильности. Близость и любовь становятся более значимыми, более важными, чем какие-либо общие правила и принципы. Не зря же в народе говорят, что любят не «за», а «вопреки».

Муж и жена — любовники, друзья, со-трудники, преодолевающие сообща и немощи свои, и даже низости, если только внимают друг другу, желают не потерять друг друга, скорбят, огорчая друг друга.

Чтобы понимать другого, на самом деле достаточно просто быть внимательными, вникать. Вот живут у меня канарейки. Иногда, желая полакомиться чем-то новеньким, нуждаясь в особенном корме, самочка начинает выпрашивать подкормку. Она просто сидит на полу клетки и смотрит на меня, если я в поле её зрения, или своеобразно кричит — зовёт. Мы понимаем друг друга. Почти всегда я угадываю, что ей надо. Или кошка — у нас с ней невербальный контакт. Она передаёт мне свои мысли даже на расстоянии, уж не говорю о том, что мы понимаем друг друга с полувзгляда...

Непонимание возникает лишь тогда, когда мы «теряем» другого, когда что-то заслоняет его нужды, его интересы, его личность — его ценность и значимость. Думаю о своём, смотрю на человека, но не вижу его, не слышу, общаюсь механично, шаблонно, так, чтобы он не отвлёк меня от меня и моего. Какой уж тут невербальный контакт?! Нет его и быть не может!

Другой — помеха, препятствие. Так мы и живём, зачастую, и малейшую ошибку ближнего переживаем как конец света.

Прав он, этот самый ближний, или не прав, на самом деле не столь значимо. Важно, прежде всего, насколько он дорог, насколько он любим, насколько он значим... Для меня? Вообще? И для меня, и для себя, и для мира вообще. Он — галактика, с которой можно общаться, дружить, которую можно любить. Он — целый огромный мир, далеко не совершенный, но живой и близкий!

Близость двух людей, соединение двоих в единое целое — это, быть может, самое удивительное чудо нашего мира. Возможность общения, выхода за пределы себя и своего — ценнейший дар Творца, которым мы, к сожалению, пренебрегаем. А ведь общение — это уподобление. Реальное, а не мнимое общение делает союз двоих вечным, неразрывным.

Просто не надо отворачивать друг от друга свои лица. Это только кажется, что спустя год, два, десять, двадцать, ты знаешь всё об этом лице, об этом человеке. Это глубочайшая ошибка, иллюзия. Человек каждый день обновляется, он каждый день готов подарить новое чудо — чудо Встречи. И это — главное. Отказываясь от общения, мы обрекаем себя на маету среди принципов, норм, на холод и равнодушие, на цинизм и предательство. Сами того не желая, из категории «ближний» мы переносим себя, прежде всего себя, в категорию «враг». Но враги — это другая тема. Здесь мы говорим только о близких, которые поняли, что ближний, супруг или супруга, половинка — это самое дорогое сокровище, несмотря на все свои несовершенства и промахи.

* * *

Теперь обратимся к тексту песни Высоцкого, первая строка которой стала заглавием для статьи. Вот он:

Если друг оказался вдруг
И не друг, и не враг, а так,
Если сразу не разберёшь,
Плох он или хорош, —
Парня в горы тяни, рискни,
Не бросай одного его,
Пусть он в связке в одной с тобой —
Там поймёшь, кто такой.

Если парень в горах — не ах,
Если сразу раскис и — вниз,
Шаг ступил на ледник и сник,
Оступился — и в крик, —
Значит, рядом с тобой — чужой,
Ты его не брани — гони, —
Вверх таких не берут, и тут
Про таких не поют.

Если ж он не скулил, не ныл,
Пусть он хмур был и зол, но шёл,
А когда ты упал со скал,
Он стонал, но держал,
Если шёл за тобой, как в бой,
На вершине стоял хмельной, —
Значит, как на себя самого,
Положись на него.

Мне очень нравилась эта песня. Метод проверки ближнего «на вшивость» очень верный:

Парня в горы тяни, рискни,
Не бросай одного его,
Пусть он в связке в одной с тобой —
Там поймёшь, кто такой.

Но сама жизнь, так уж выходит, оказывается зачастую теми «горами», и попутчиков своих мы не совсем выбираем: их даёт нам Господь. На самом деле попутчиками на жизненном пути становятся не обязательно лучшие. Бог сводит людей по своему усмотрению, взирая больше на возможность спасения сообща, на таланты, которыми мы должны послужить ближним, спасая их и себя.

То есть, в семейной жизни всё получается совсем не так, как в известной песне. У нас сначала свадьба, а потом уж «горы». Другой человек обнаруживает весь свой набор слабостей и несоответствий не сразу, а по мере прохождения трудностей на жизненном пути, и к нему ни в коем случае нельзя прилагать эти слова:

Ты его не брани — гони, —
Вверх таких не берут, и тут
Про таких не поют.

Ещё как берут, и поют — только в других песнях.

Ведь ближний — не есть готовый к потреблению «продукт», он даже — не «полуфабрикат». Ближний существует не для того, чтобы я его «съел» или использовал как-то для себя. Ближний вообще не для использования его и даже не для служения ему. Ближний — не «для», он — сама жизнь, сама любовь, он — потенция жизни и любви, которую надо воплотить. Моё отношение к нему созидает или разрушает и его, и меня, и жизнь.

Ближний, моя половинка — это цель и смысл, как и я. Он — масса потенциальных возможностей и вероятностей, в том числе вероятностей меня самого.

Потому призыв Высоцкого может быть полезен каждому из нас, как пример проверки «на вшивость» не ближнего, а себя. Собственно, в духовной жизни так и должно быть: все заповеди, нормы, критерии надо прилагать не к ближнему, а к себе. Я ли тот «парень», на которого можно положиться в критический момент? Кто я в житейских «горах»: раскисающий нытик, готовый предать в сложных обстоятельствах, или же держащий «упавшего со скал», «стонущий, но держащий»?