Чудаки

«Чудаки», или ночные размышления

— Смотри, Клавка, опять эта чокнутая кошек пошла кормить, — громко сказала полная, неопрятно одетая, пожилая женщина своей собеседнице по лавочке возле подъезда.

 — Ну почему сразу чокнутая? — возразила ей Клавдия, женщина лет семидесяти, в чистом белом платочке и цветном ситцевом халате.

— Может, она животных любит.

 — Ну, раз она их так любит, завела бы себе дома одну кошку, как все нормальные люди. Так нет же, кормит всех приблудных.

 — Здравствуйте, соседи! — прервала их диалог молодая женщина, устало поставив две тяжелые сумки возле лавки.

 — Что, Надежда, скупилась? На твою ораву харчей много надо. Садись с нами, отдохни.

— Ой, тетя Зина, некогда отдыхать. Скоро мои сорванцы из школы придут. Да и дед еще некормленый. Готовить надо, — ответила Надежда и, оторвав свою ношу от земли, медленно стала подниматься по ступенькам.

 — Скажешь, и эта нормальная? — не унималась Зинаида. — Своих двое детей, мужа нет, отец парализованный, так она еще и детей сестры к себе забрала.

 — Так сестра же умерла, куда же их?

 — Как куда? Государство у нас доброе. В интернат или детский дом. У них ни отца, ни матери, приняли бы сразу.

 — Разве там лучше, чем дома?

 — А что ты думаешь, она их мясом или колбасой кормит? Ты видела, что у нее в сумках?

 — Да разве дело в колбасе? Лучше с картошкой да дома, чем с мясом в приюте. Я ведь сама детдомовская, нахлебалась государственной заботы по горло, — горько возразила Клавдия.

 — О, еще один, — недослушав собеседницу, воскликнула Зинаида.

К подъезду подошел пожилой мужчина. Строгий костюм, галстук, интеллигентное лицо напомнили мне бывшего учителя физики в нашей школе.

 — Здравствуйте, Зинаида Григорьевна и Клавдия Федоровна, — поздоровался мужчина, и вошел в подъезд.

 — Здравствуйте, здравствуйте, — ехидно ответила Зинаида. — Этот, скажешь, тоже нормальный? На улице жара, а он, чудак, при галстуке. Все хочет показать, что он интеллигент, а мы тут все быдло. Не подъезд, а цирк «Шапито».

Все это и многое другое я невольно слушала жарким сентябрьским днем, ожидая недалеко от подъезда опаздывающую подругу.

Ночью, лежа в постели, я вспомнила случайно подслушанный разговор. Мысли в голове зароились подобно встревоженному пчелиному рою, а сон упорхнул, как бабочка с цветка.

Жизнь нередко подбрасывала мне интересные сюжеты. Но в большинстве случаев, к сожалению, я не обращала на них внимания. Но почему запомнился этот? Святые старцы говорят, что, кто верит в случайности, не верит в Бога. Но я в Бога верую. Значит, тот миниспектакль на скамейке не случаен, и имеет для меня какой-то свой особый смысл, но какой? Я стала подробно вспоминать услышанный разговор.

В голове проскользнула интересная мысль. А если слова «чудаки» и «чудачество» однокоренные со словом «чудо»? Тогда «чудаки» в чем-то необычные люди, не такие, как все. Не в том плане, что они отличаются по физическим признакам, а, наверно, в плане совершаемых ими поступков. То есть их поступки не вписываются в привычные для нас рамки, которые кто-то когда-то придумал. Они словно выпадают из нашего времени и живут в каком-то своем придуманном мире, как маленькие дети. Возможно, отсутствие предрассудков и позволяет им смотреть на мир другими глазами и радоваться любым мелочам? Они наивны, искренни, не лукавят, и главное не задумываются над тем, что о них думают окружающие. Может, поэтому Господь призывает нас поступать как дети?

 — Стоп! А как же разум, логика?

Хотя… всю жизнь я старалась выверять логику своих поступков, действовать только по велению разума — и что? Много счастья я заслужила этой логикой и разумом? Верно говорят, что в том-то и смысл бытия, чтобы семь раз упасть и восемь подняться на ноги. И не ныть и отчаиваться, а искать свое место в этой жизни. Что-то мои поиски затянулись…

Память услужливо высветила образ бывшей коллеги по работе, ныне ушедшей в мир иной. Жизнь носила ее, как песчинку по волнам. Но несмотря ни на что, она ей радовалась, и была до ужаса наивным человеком. Однажды она мне сказала:

 — Когда в 25 лет я умирала от осложнения после неудачной операции, я просила у Бога совершить чудо и оставить мне жизнь. И Он его сотворил. Говорят, что когда Бог совершает чудо, не спрашивай Его, как Он это сделал, а просто благодари. Что я и делаю уже многие годы.

Сослуживцы частенько отпускали в ее адрес колкости:

 — Пятый десяток разменяла, а наивная, как…

На что она отшучивалась:

 — Взрослые иногда тоже нуждаются в сказке даже больше, чем дети. Я одна из них.

Потом я вспомнила пожилую женщину, с которой меня познакомили в храме. Чтобы исполнить свою давнюю мечту — паломничество к Гробу Господню в Иерусалим, она продала квартиру, в которой жила. Для меня ее поступок был так недосягаем, как седьмое небо. И я, слушая ее рассказ о поездке, пыталась найти в ней что-то необыкновенное. Но она ничем не отличалась от других прихожанок храма. Разве что глаза, спокойные и радостно-счастливые, святящиеся каким-то внутренним светом. Словно вместили в себя что-то невместимое, как у Гумилева:

Есть Бог, есть мир, они живут вовек,

А жизнь людей мгновенна и убога,

Но все в себя вмещает человек,

Который любит мир и верит в Бога.

Неожиданно в моей голове словно включился телевизор. Одно воспоминание цеплялось за другое, один эпизод вызывал к жизни другой. Лица знакомые и незнакомые, молодые и детские, пожилые и старые стали проплывать перед моим внутренним зором. Воспоминания были такими яркими, четкими, такими настоящими, словно я наяву смотрела телесериал под названием «Чудаки». И не только смотрела, но и принимала в нем участие. Я видела их глаза: печальные и радостные, удивленные и восторженные, усталые и задорные. Они были такие разные, но в то же время в их взгляде было что-то необычное, словно они видели то, чего не замечала я. Поступки этих людей явно не вписывались в правила современного мира, но мне почему-то было приятно их вспоминать. И я однозначно принимала сторону «чудаков». Более того, мне даже хотелось быть среди них и, наконец то, задавить в себе так надоевший мне червь сомнения, который то и дело выползал наружу и принимал позу кобры. Что-то внутри меня заставляло верить: что и у меня все может быть по-другому. Я словно чуть-чуть приоткрыла дверь в другой мир, пока для меня непонятный и загадочный. Но мне очень хотелось войти в эту дверь.

Ночь пролетела незаметно. Но я так и не определила для себя, что должна была понять из вчерашней встречи у подъезда. Возможно то, что нужно принимать людей такими, какие они есть, и не осуждать. Ведь каждый из нас совершенно точно знает, как жить на свете. Только почему-то это «надо» не применяют в отношении себя. Вчерашняя Зинаида вызвала у меня отрицательные эмоции. А что я, собственно, знаю о ее судьбе? Ничего.

«Достаточно легко быть милым,

Когда судьба слагается, как песня», — вспомнились строки из чьих-то стихов. А может, я должна была понять, что доброта — не черта характера, а состояние души. И какая разница, в чем она проявляется, в привычных для нас поступках или чудачествах. Главное, чтобы ее побольше было. А может…

В мир пришел новый день, и все мои «может» остались в прошлом. Добро пожаловать в настоящее!

 — Чудаки! А можно мне с вами?

P. S. Уважаемые друзья! В январе 2012 года увидела свет моя книга, «Светлая моя мечта», посвященная паломнической поездке на Святую Землю. Желающим, могу выслать экземпляр по почте или в электронном варианте. (128стр)