Президент Аль-Асад: Самой большой победой на сегодня было бы избавление от террористов и их идеологии

Интервью газете «Тишрин»

— Господин Президент, сорок лет назад Сирия сражалась в Октябрьской освободительной войне. На Ваш взгляд, какой Сирия является сегодня? Как изменилась общая картина изнутри и извне?

— В течение последних 40 лет, со сменой поколений и обстоятельств, изменилось многое. Если быстро сделать краткое сравнение того периода и нынешнего: 40 лет назад арабские государства были едины в культурном, идеологическом, нравственном, политическом, военном и информационном аспекте, выступая против сионистского врага. Сегодня арабские государства едины, но уже против Сирии.

Итак, речь идет о двух совершенно разных вещах. В то время сирийская и египетская армии воевали в одной битве против одного врага — израильского врага. Так совпало, что в последние несколько недель обе армии боролись против одного врага, но враг — уже не Израиль. Сегодня враг и сирийской, и египетской армии — арабский и мусульманский враг. 40 лет назад измена и сотрудничество с врагом были скрыты, а сегодня об этом сотрудничестве заявляется открыто. Перед гражданами, правительствами и арабскими политиками стоит выбор: быть пособником врага или нет. Они больше не рассматривают это как табу.

Я думаю, что самый важный аспект — то, что арабская самобытность тогда была более четкой. Сегодня, 40 лет спустя, арабы разрываются между двумя крайностями: с одной стороны, необоснованная склонность к Западу и даже готовность полностью подчиниться ему, с другой стороны — экстремизм, такфиризм, идеология закрытости. Конечно, это не означает, что нет никаких положительных аспектов. В последние несколько месяцев мы начали видеть на арабских улицах признаки национального самосознания. Это — результат пережитого арабским миром за последние десятилетия, результат изменений, связанных с нынешним кризисом в регионе.

— Господин Президент, Сирийской Арабской армии в октябре 1973 года удалось добиться победы. Сегодня она сражается в другой войне. Возможно ли, чтобы мы увидим повторение той победы, которая была одержана в Октябрьской войне?

— Как и большинство людей, мы часто говорим о победе в военном смысле. Мы часто измеряем победы по количеству метров, которые были выиграны или проиграны. Октябрьскую войну зачастую рассматривают именно на этой основе. Вместе с тем, понятие победы гораздо шире. Наиболее важным аспектом Октябрьской войны был триумф воли и арабских идей. Тогда арабы сумели понять, в чем заключаются их реальные интересы. Коллективный разум арабского общества и арабских стран был в состоянии воплотить это видение на практике, что, в свою очередь, привело к победе в Октябрьской войне. Это была победа над страхом и иллюзиями, которые появились в умах арабов после войны 1967 года, которая предшествовала войне 1973 года. Арабское сознание победило эти страхи и иллюзии.

Сегодня, если мы хотим говорить о победе, то нужно помнить, что у нас — другой вид войны. Мы сталкиваемся с различными видами врагов и не можем смотреть на победы таким же образом. Если мы хотим говорить о победе или работе по ее достижению, то должны иметь более полное видение, которое выходит за рамки ежедневных военных операций, где Вооруженные силы добились значительных успехов. Возникает вопрос: обладаем ли мы таким сознанием, которое позволило бы нам добиться победы? Первым шагом в этом направлении является осознание наших интересов как граждан Сирии и объединение. Мы должны провести различие между политическими разногласиями и разногласиями по поводу Родины. Мы начали побеждать, когда объединились против главной проблемы — терроризма. Часть этой проблемы идет изнутри Сирии, но большая часть — экспортируется из внешнего мира. Только объединившись и поняв это, мы начали достигать реальных успехов, потому что единое общество является основным фактором, позволяющим Вооруженным силам добиваться победы в кратчайшие сроки.

Возвращаясь к вашему вопросу: да, мы можем добиться победы. Первой и самой важной победой на сегодняшний день было бы избавление от террористов и их идеологии. Сделав это, мы сорвем планы зарубежных стран по уничтожению Сирии, в реализации которых участвуют и некоторые страны региона. Особо важной для нас является вера в эту победу. Если каждый из нас будет знать, что мы способны на победу, — мы, конечно, ее достигнем.

— Господин Президент, сирийский народ во время Октябрьской войны поддерживал руководство и армию, что укрепило всю нацию. Кажется, теперь некоторые люди изменили свой выбор в отношении израильского врага. Может быть, государство, государственные институты и гражданское общество не смогли сыграть свою роль? Или это просто влияние глобализации и интенсивной информационной войны? Или же эти люди попали в ловушку заговора, который использует свободу и демократию как прикрытие?

— Когда происходит сбой на национальном уровне, вся страна и ее граждане несут ответственность, хотя в разной степени. Конечно, в первую очередь за какие-либо ошибки несет ответственность правительство, любое правительство. Во вторую очередь — политические партии, гражданское общество и неправительственные организации. А затем — каждый человек, перед семьей и обществом. Здесь мы должны спросить себя: когда у нас есть определенные неудачи, такие, как наемники, экстремисты, уголовники — являются ли эти люди продуктом внешнего мира или же они возникают внутри страны? Если есть внешнее воздействие, то влияние извне удается из-за наших внутренних недостатков. Значит, надо нести коллективную ответственность за эти неудачи. Мы должны признать, что у нас в Сирии есть кризис морали.

Что касается некоторых местных причин, мы не смогли сохранить умеренность в социальном, политическом и религиозном смысле. Это было отличительной чертой Сирии за всю ее историю на протяжении веков. Как же мы могли потерять это за несколько лет или несколько десятилетий? Это означает, что мы не смогли сохранить наследие, которое передавалось из поколения в поколение в течение долгого времени. Это — наша ответственность. Некоторые проблемы заключаются в отсутствии связей с новым поколением, давлении условий жизни, потребительстве и большом количестве соблазнов. У нас также есть внешние воздействующие факторы, такие как спутниковые телеканалы, их вклад в воспитание молодого поколения, социальные сети и Интернет, которые порой более влиятельны, чем правительство, учреждения, отдельные лица.

Другими словами: да, мы частично ответственны за эту моральную деградацию, которая была одной из главных причин кризиса. Если бы мы серьезно осознавали опасности, требования современной жизни, технологии и их негативное влияние на новое поколение, — мы были бы в состоянии либо полностью избежать кризиса, либо уменьшить его влияние на страну.

Тем не менее, этот опыт был горьким, но, может быть, он необходим сирийскому обществу. Возможно, если бы он пришел позже, его последствия были бы хуже. Поскольку мы не можем повернуть время вспять, важно изучить произошедшее и спросить себя: почему это произошло? Если есть проблемы, которые мы не в состоянии были решить ранее, мы должны приступить к их решению еще до окончания кризиса. Если мы преодолеем этот кризис, но не будем учиться на своем опыте, то в будущем может возникнуть еще более разрушительный кризис.

— Господин Президент, рассчитываете ли Вы на мирное урегулирование сирийского кризиса в обмен на передачу химического оружия? Каково Ваше мнение о том, что говорят, будто бы эта инициатива стала ответом на американские угрозы?

— Начнем с того, что сирийское химическое оружие было впервые изготовлено в 1980-х годах, чтобы преодолеть разрыв в обычных вооружениях между Сирией и Израилем. Не столь широко известно, что Сирия прекратила производство этого оружия во второй половине 1990-х годов. К этому времени значительную часть этого разрыва удалось преодолеть, несмотря на постоянный военный прогресс Израиля в результате американской поддержки.

В начале третьего тысячелетия Сирия по-прежнему прилагает значительные усилия для достижения прогресса в области традиционных вооружений. И мы больше не нуждаемся в химическом оружии. Именно по этой причине мы в 2003 году предложили в СБ ООН идею освобождения Ближнего Востока от оружия массового уничтожения. Но США воспрепятствовали этому предложению, поскольку они не хотели связывать Израиль такими соглашениями. Ведь наше предложение распространялось на все страны региона, включая Израиль. Конечно, предложение не было принято.

Сегодня я думаю, что проблема химического оружия не ясна для многих людей. Некоторые чувствуют облегчение, потому что эта карта была использована с целью избежать сумасшедшей войны США против Сирии, которая бы нанесла большой вред региону. Те, кто считает, что, отказавшись от нашего химружия и подписав Конвенцию о запрещении химического оружия, мы защитили Сирию от войны, — наивны. Потому что Штатам, с их историей агрессий и разрушений на протяжении десятилетий, особенно после Второй мировой войны — не нужны предлоги. Они могут создавать новые предлоги каждый день, и, потеряв один предлог, будут искать другой.

Мы должны посмотреть на этот вопрос шире, особенно в свете изменений, которые начали проявляться на международной политической арене. Сирия использовала эту карту в соответствии с новым политическим ландшафтом, который напрямую касается нашей защиты. Здесь я имею в виду роль России, которая начала активизироваться и укрепляться во время сирийского кризиса. В ходе саммита G20 Запад считал, что Россия выступила одинокой и изолированной. Но выяснилось, что ее поддерживают большинство стран. США остались изолированными на фоне инициативы России, которая была выдвинута на саммите. На самом деле, эта инициатива была согласована между Сирией и Россией. Благодаря ей появился шанс реализовать наше предложение по уничтожению химоружия, которому воспрепятствовали в 2003 году. Но тогда цели и условия были другими. Следовательно, эта карта была использована для того, чтобы усилить роль России, Китая и других стран, поддерживающих Сирию. Другими словами, одобрение Сирией этой инициативы не имеет ничего общего с американскими угрозами, потому что эти угрозы практически не были связаны с отказом химического оружия.

На самом деле, эта инициатива стала неожиданностью для американцев. Доказательство тому — предложение Джона Керри после саммита G20 о передаче сирийского химоружия в течение одной недели. Он не ожидал, что Сирия ответит, и был удивлен тем, что ответ пришел в течение нескольких часов, когда министр иностранных дел САР был в России. Ни одно государство не может определиться с такой важной темой за один час. Наша политическая команда была в Москве, а не в Дамаске. Это показывает, что весь процесс был уже подготовлен. Это не было предложением США, это не было уступкой американцам. Это важный момент. Это была упреждающая инициатива с целью избежать войны в Сирии и во всем регионе. Но что более важно — она помогает тем силам на международной арене, которые выступают за стабильность в Сирии и регионе.

— Господин Президент, как Вы можете гарантировать сирийцам, что передача этого химического оружия не лишит Сирийскую Арабскую армию способности сдерживать Израиль? Получила ли Сирия гарантии, что после передачи нашего химического оружия Израиль не начнет агрессию?

— Оружие массового уничтожения не использовалось в арабо-израильских войнах. Многие говорят, что это — суицидальное оружие. Нет никаких сомнений, что достижение значительного прогресса в обычных вооружениях — это лучший, более эффективный вариант, потому что традиционное оружие можно использовать в любой войне. Сейчас мы говорим с военной точки зрения. Все эти соображения побудили нас принять инициативу России.

Более важный момент: если мы вернемся к началу кризиса, то вспомним, что Россия и Китай трижды использовали право вето против резолюций, подготовленных Западом, в частности, США, Францией и Британией, при поддержке арабских стран. Если бы не вето, если бы позиция России и Китая в СБ ООН и на других международных встречах не была бы такой жесткой — положение Сирии было бы сегодня гораздо более опасным. Это означало бы бесполетную зону, агрессию против Сирии со стороны ряда государств, разруху и опустошение. Это было бы хуже, чем угрозы со стороны Америки. Когда мы смотрим на инициативу России по поводу химического оружия, становится ясно, что Сирия уже защищена. Нет никаких сомнений, что наш ответ на инициативу России, безусловно, укрепил позиции Москвы, а, следовательно, обеспечил более высокий уровень защиты Сирии на международном уровне. Руководство России во главе с президентом Путиным подчеркивает, что РФ будет продолжать оказывать поддержку Сирии в военном отношении и твердо намерена соблюдать все контракты, что позволит нам защищать свою землю.

Это — часть гарантий. Конечно, мы не можем сейчас сказать обо всем, потому что это касается не только Сирии, но и другой страны — России. Могу сказать, в общих чертах, что мы сейчас можем быть более спокойны, чем до российской инициативы. Но я хочу отметить один момент: настоящее оружие массового уничтожения, которое было использовано против нас и о сдерживании которого мы должны думать — это оружие экстремизма. Именно оно сейчас уничтожает страну. Это оружие на сегодняшний день является более опасным, чем любое другое. Некоторые страны, включая Израиль, используют его против нас. И мы должны сосредоточиться на нем. Мы сталкиваемся с рядом опасностей и должны думать, главным образом, о противостоянии терроризму. Это — наш приоритет на данном этапе.

— Было несколько попыток определить дату Женевской конференции. Как Вы думаете, когда может быть проведена «Женева-2» и каковы условия Сирии для участия в ней?

— Сроки, предлагаемые в прошлом, были виртуальными, их часто пытались установить СМИ. На практике конкретной даты пока нет по нескольким причинам. Во-первых, американская администрация не смогла добиться значительных успехов на земле, хотя считала, что это нужно сделать до «Женевы-2», чтобы заставить сирийское государство пойти на уступки группировкам, связанным с США, Западом, Саудовской Аравией, Турцией. Во-вторых, США оказались не в силах объединить оппозицию, раскол которой продолжается. В-третьих, они не смогли создать народной базы для этих группировок.

Эти причины побуждают американцев откладывать проведение конференции «Женева-2». Я считаю, что США будут продолжать откладывать ее. Мы в Сирии уже давно говорим, что для проведения конференции в Женеве подходит любой день. Сирия всегда готова, и как только эта идея была предложена, мы согласились на нее. Но сейчас «мяч» находится на стороне США и их марионеток в регионе.

— Есть ли условия?

— У нас нет условий, за исключением того, что мы не будем вести переговоры с террористами. Вооруженные группировки должны сложить оружие. И ни одна сторона не должна призывать к иностранной интервенции. Основным условием является то, что диалог должен быть только сирийским, а разрешение кризиса — политическим. В противном случае, если диалог будет вестись с оружием в руках, почему мы должны ехать в Женеву?

— Господин Президент, сирийцы все чаще страдают от отсутствия безопасности, а также от международного терроризма и увеличения количества банд, которые грабят и похищают людей. Граждане чувствуют настоятельную необходимость жить в безопасности. Есть ли радикальные решения этой проблемы, особенно если учесть, что война с терроризмом может продолжаться в течение многих лет?

— Конечно, решение должно быть только радикальным. Не может быть частичных решений. Частичное решение вообще не похоже на какое-либо решение. Это было источником беспокойства для нас с самого начала кризиса, когда мы предупреждали, что происходящее не имеет ничего общего с мирными демонстрациями, реформами или демократией. Многие люди внутри и за пределами Сирии не верили в это. Теперь верят все без исключения, независимо от их политической принадлежности. Даже те, кто поддерживал террористов и предоставлял им убежище, теперь знают, что это такое. Даже эти люди начали жаловаться и искать пути к разрешению кризиса. Конечно, лучше поздно, чем никогда, но теперь это будет сложнее и дороже.

Во всяком случае, у нас есть только два варианта. Во-первых, сдаться террористам. Все мы видели последствия этого: в Ливии, в Египте, в тех районах Турции, где распространен терроризм, в Ливане и в других частях арабского мира. Следовательно, этот вариант является неприемлемым. Второй вариант заключается в защите нашей Родины. Но для этого, как я уже говорил, необходимо, чтобы мы были едины, независимо от наших политических разногласий. Мы должны незамедлительно договориться о том, кто наш враг.

Врагом на данном этапе является терроризм. Независимо от того, сколько мы говорим о политическом диалоге внутри или за пределами Сирии, о «Женеве-2» — но все это лишь хорошие разговоры. Если мы не будем бороться с терроризмом, то будем обманывать сами себя. Борьба с терроризмом сейчас является приоритетом. Мы должны, в первую очередь, объединиться для решения этого вопроса. Во-вторых, мы должны не перекладывать ответственность на других, а брать ее на себя. В Сирии есть группы, которые сейчас начали понимать ситуацию, и есть те, кто с самого начала все видел четко. Сейчас обе эти группы возлагают ответственность друг на друга. Если каждый из нас будет полагаться на других, мы ничего не добьемся, никакого решения в ближайшее время не будет, а кризис продолжится в течение длительного времени. И чем дольше он продлится, тем сложнее будет его разрешение.

— Как Вы думаете, может ли международное сообщество положительно повлиять на процесс достижения политического решения, на внутреннюю ситуацию в Сирии? Особенно в условиях, когда Запад пытается усилить международные санкции?

— Я не верю, что Запад откажется от своего колониального менталитета. Он по-прежнему придерживается гегемонистской политики. Но Запад не сможет блокировать нас, если мы не будем смотреть на него как на единственный вариант сотрудничества в политической, экономической и других сферах. Уже более десятка лет Запад не является для нас единственным вариантом, но мы пока не особо продвинулись в других направлениях, то есть в выстраивании отношений и укреплении сотрудничества с другими странами мира, хотя обсуждали в 2005 году ориентацию на восток.

Теперь блокада со стороны Запада поможет нам открыть пути сотрудничества с другими странами. Это отвечает интересам большинства сирийцев и других народов, несмотря на то, что Запад пытается установить свое доминирование. Западные санкции не будут представлять для нас большой сложности, если мы сможем построить более крепкие отношения с другими странами мира. Запад именует себя мировым сообществом, но те, кто вводит санкции против нас, составляют меньшинство, а не большинство. Большинство стран сегодня знают, что происходит в Сирии. Они поддерживают политическое разрешение кризиса через конференцию «Женева-2».

— Какова реальная роль Запада в политическом разрешении?

— Если Запад захочет, то он способен помочь с разрешением. Но это должно начинаться с остановки поддержки террористов, как сирийских, так и тех, которые непрерывно прибывают извне. Необходимо прекратить поставку им оружия, политическую, финансовую и информационную поддержку. Конечно, Запад не обязательно делает это напрямую, но он использует своих сателлитов в регионе, в частности, Саудовскую Аравию и Турцию. Если поддержка террористов прекратится, то сирийский кризис будет разрешен быстро.

— В свете явного или неявного российско-американского соглашения — какова роль треугольника Саудовская Аравия — Катар — Турция в заговоре против Сирии?

— Хорошо известно, что эти страны следуют американской политике. Если вы хотите узнать, куда они движутся, то должны посмотреть на политику Вашингтона. Они движутся в том же направлении. Это само собой разумеется. Сегодня мы, в основном, имеем дело с Саудовской Аравией и Турцией, после того, как Катар отказался от своей роли в пользу Саудовской Аравии. Итак, чтобы найти ответ, мы должны смотреть на американскую политику. Действительно ли США искренне намерены выполнять соглашение с Россией или же стремятся выиграть время? Или, возможно, у них есть другая, скрытая повестка дня?

Основываясь на нашем опыте, мы не можем доверять Америке. США не могут гарантировать даже своим ближайшим союзникам исполнения того, о чем они заявляют. История США показывает, что они никогда не выполняют того, о чем говорят. Они могут сказать что-либо утром, а вечером сделать противоположное. Так что я думаю, что США неискренни в том, что касается соглашения с Россией. Это соглашение пока что не было отражено в поведении других стран. Саудовская Аравия все еще отправляет террористов и поддерживает их деньгами и оружием, а Турция предоставляет им материально-техническую поддержку и помогает проникать в Сирию.

— Что бы Вы сказали в этот день, 6 октября 2013 года, сирийскому народу, армии и газете «Тишрин», которая стала одним из плодов победы в Октябрьской освободительной войне?

— Сирийский народ выковал Октябрьскую победу своей стойкостью и сплоченностью вокруг Вооруженных сил. За тысячи лет сирийцы пережили стихийные бедствия, войны, массовые убийства, геноцид. Тем не менее, они оставались сильными и стойкими. Сирия, ее города, такие как Дамаск и Алеппо, существуют на протяжении всей истории человечества, в то время как другие цивилизации, города и столицы исчезли. Это — не первый кризис, и он может быть не последним, как в краткосрочной перспективе, так и для будущих поколений. Несмотря на все тяготы, этот кризис не должен запугать нас или лишить надежды. Мы должны извлечь из него уроки, чтобы в будущем быть сильнее. Если предположить, что этот регион характеризуется кризисами и они всегда будут в различных видах и формах, то мы должны учиться на каждом кризисе, чтобы быть сильнее перед лицом следующих.

Если мы рассмотрим историю Сирии с момента обретения ею независимости, то обнаружим, что важным моментом было военное и политическое единство с Египтом. Делегация военных встречалась с Гамалем Абделем Насером.

Наша армия боролась с «Братьями-мусульманами», способствовала объединению Ливана, вела Октябрьскую Освободительную войну. Мы по-прежнему творим историю Сирии. Сегодня сирийский народ смотрит на Вооруженные силы так же, как смотрел после обретения независимости. Сирийцы надеются, что удастся победить террористов и восстановить безопасность и мир. У нас есть полная уверенность в нашей истории, в Боге, в нашем Отечестве. Мы верим, что с помощью стойкости и мудрости народа и доблести наших Вооруженных сил одержим победу.

Я хочу обратиться к сотрудникам газеты «Тишрин». Ваша газета с гордостью носит имя, дорогое сердцам сирийцев. Когда мы говорим, что Сирия находится в состоянии войны, это не значит, что воюют только солдаты. Сражается каждый гражданин Сирии, выполняющий свою работу. Когда учителя идут в школу, они борются. Когда ученики идут в школу, они и их родители борются. Все это — часть войны, часть защиты Сирии. Когда рабочие и служащие идут на работу — это тоже часть битвы. Вы как журналисты стоите на передовой, вы с самого начала оказались под угрозой, многие из вас дорого заплатили за свою патриотическую позицию. Я надеюсь, что вы будете продолжать нести правду читателям, что вы выразите сущность Октябрьской войны, которая была образцом стойкости народа, доблести армии и воли к победе. Эта годовщина совпадает с годовщиной создания вашей газеты в 1975 году. Я хотел бы пожелать всем сотрудникам газеты «Тишрин» всего наилучшего.

Перевод Елены Громовой