Когда я говорю «Цветаева», я плачу,
Как будто это я воскрес на третий день
Поведать о ее блаженной неудаче,
О первенстве ее и о ее беде...
О нищенстве хочу поведать я особо:
Не многим привелось быть нищими в глуши.
Переступить порог некрашеного гроба,
А после раздавать сокровища души.
Не знаю почему, но мнится мне Марина
То в образе босой бродяжки на заре,
То спутницей Христа у стен Иерусалима,
А то хромающей собакой во дворе.
Когда я говорю «Цветаева», мне больно,
Как будто это я отнял последний грош
У той, что всю себя раздала добровольно,
Раздала всю себя от сердца до подошв.
Когда я говорю «Цветаева», полмира
Бредет за мной толпой и нищих и собак —
Как горько мне дышать душой твоей, Марина,
Как будто мать и гроб на плачущих губах.
