(Из цикла «У церковной ограды»)
Завелся в епархии прозорливец. Настоятель одного из приходских храмов. И прорицает, и исцеляет…
— Благословите, владыко.
— Бог благословит. Что нового, отец Виталий? — с улыбкой спросил архиерей.
— А вот, смотрите, — отец Виталий, секретарь епархии, положил на стол две ламинированные иконы.
— Благословение храма… — начал читать владыка. — Опять Анатолий?
— Да, ваше высокопреосвященство.
— Ну, что он чудит? Это что? Богородица? Взгляни на лик — ужас!
На принесенных иконах, если их так можно было назвать, было нечто несуразное… Какая-то страшная женщина на черном фоне, со злобным взглядом…
— И он это благословляет раздавать?
— Благословляет.
— Сходить к нему в храм что ли? А то совсем «зачудотворялся». Так, ни при мне, ни при тебе…
Архиерей взял мобильник:
— Алло, отец Афанасий? Бог благословит. Ты далеко? Зайди-ка ко мне.
Высокий, худощавый иеродиакон Афанасий, обладающий шикарным басом, был келейником и ближайшим помощником митрополита. И разумеется, любимым диаконом всех прихожан кафедрального собора. Ему владыка и поручил ответственное задание: неофициальный визит к «чудоттворцу» .
— Ты, это… не в рясе. В мирском иди. Сашку с Мишкой, иподиаконов, с собою возьми. Расскажешь потом, что он там «чудотворит».
В воскресный день, после отслуженной в соборе Литургии, отец Афанасий с двумя архиерейскими иподиаконами направился в храм к «чудотворцу и прозорливцу», «старцу Анатолию». «Старец» был не так уж и стар — 40 лет от роду…
Отец Анатолий был занят приемом посетителей, которых сегодня был полон храм. В момент наставления и поучения одной из своих почитательниц-прихожанок, заметил входящих в храм отца Афанасия и Михаила с Александром. И взыграло в нем бурное желание: сразить вошедших прозорливостью.
— О!Пришли… Вот, ты, — отец Анатолий обратился к иеродиакону Афанасию, — обкурился, обкололся, да еще и, небось, поллитра хлопнул… Шатаешься по притонам… позорище! Еще вон и пацанов в дружки себе взял. Чему ж ты их учишь? Пить-гулять? Наркоту добывать?
Почитательницы отца Анатолия замерли в ожидании. Вот сейчас их любимый «старец» обратит, у всех на глазах, случайно зашедшего «наркомана» к покаянию.
— И что? — продолжал отец Анатолий. — Грехи замаливать пришел? Да ты хоть креститься-то умеешь? Ты вообще знаешь, что такое Литургия? Про Причасти-то и не слышал, наверное, никогда?
— Да сегодня вот, причащался, -тихо ответил отец Афанасий.
— Как? Где?
— В соборе.
— В каком?
— В кафедральном, с владыкой служил.
Отец Анатолий начал потихоньку терять самообладание. Заметно бледнея, спросил:
— Как с владыкой? Что ты врешь?
— Да, с владыкой, — сказал Александр.
— А… а… а… ты кто?
— Иеродиакон Афанасий.
— А… ы… о… э-э-э… — других слов отец Анатолий не в состоянии был выговорить.
На приеме у архиерея, на следующий день, отец Анатолий готов был провалиться под землю от стыда… «Чудотворения» закончились. И «прозорливость» тоже.