Вы здесь

Добавить комментарий

Корявое болото

Страницы

— Так, Агафья Никифоровна, на то оно и болото! Сами виноваты — рот разинут небось и топают напролом, — усмехается учитель.

А старушка словно и не слышит его, свое продолжает.

— У Васьки-то, который с Митькой Касьяновым подрался, отец большой охотник был. Никто лучше его троп лесных не знал, даже мой покойный Демьян, Царство ему Небесное, уж на что лес как свои пять пальцев знал, а пожалуй ему уступил бы в этом искусстве. Никогда Прокофий с охоты без богатой добычи не возвращался и пушного-то зверя завсегда собьет и тетеревов всегда справных, жирных, подстрелит. Поговаривали, что он с самими Лешим союз заключил. Уж не знаю правда это или нет, только вот собирала я однажды грибы в лесу — смотрю идет Прокофий в сторону Корявого, за спиной в сумке что-то болтается — никак птицу подстрелил какую — а потом я из леса ворочалась, он опять на дороге попался; идет пустой, мрачный такой, даже не поздоровался.

Тут как в избе что-то загремит, испугалась старушка, соскочила, креститься.

— Свят-свят-свят! Вот помянули-то нечистого на ночь!

— Да успокойтесь, Агафья Никифоровна, кот вон это с печки упал. — рассмеялся учитель, показывая на усатую мордочку, растерянно выглядывающую из-за печки.

— У, окаянный! Перепугал, старую, до полусмерти! — махнула на кота полотенцем Никифоровна.

— А что дальше-то было?

— Дальше-то? А ничего не было, ушел просто однажды в лес Прокофий и не вернулся назад. Искали его и в Екимовку ходили и из района приезжали даже на поиски, а все впустую. Потом возле Корявого ружье его нашли. Утащили значит его к себе.

— Кто утащил-то? Уж неужто черт? — рассмеялся Петр.

— Господи, сохрани! — прошептала Агафья, — Не черти — болотник утащил вот кто! Капище там древнее, говорят раньше болотному царю жертвы богатые приносили, а как во Христа уверовали, забросили! Вот болотник и ярится теперь, человеку мстит! Сам себе жертву приносит!

— Ну, это же все сказки! Дикие суеверия! — махнул рукой учитель, — Прокофий ваш небось разузнал, что в районе перекупщики древностей завелись, вот и решил полазить на капище приискать что-нибудь, вот и утонул по неосторожности. А вы все то черти, то болотный царь, средневе…

— Ой! — вскрикнула старушка, — Он! Никак он, покойничик!

Побелела, молитву зашептала. Глянул Петр в окно, куда она смотрит — маячит за стеклом что-то темное большое, на стекло дышит, глаза поблескивают. А кто никак не различишь. Схватил со стены ружье учитель да на улицу. Выскочил, а нет никого у окна, он за дом заглянул — нет, к сараям — тоже нет, а как домой решил повернуть — смотрит вроде как крадется от бани что-то.

— Стой! Стрелять буду! — закричал Петр.

Кинулся незнакомец, только калитка громыхнула и в лес пулей, а учитель за ним. Бежит не отстает, в воздух стреляет. Только не догнал, скрылся ночной гость в густой чаще, а идти за ним не рискнул Петр. На выстрел сбежались соседи. Что да как спрашивают.

— Да то медведь небось бродит, — успокаивает Никифоровну дед Фрол, — Им щяс самое время шататься.

— Нет, — качают головой бабы, — не медведь! О Корявом на ночь заговоришь — жди болотника в гости!

Так потом долго сквозь сон Петр слышал, как старушка молиться у икон и просит небесной защиты. Спать мешала своим бормотанием. Сказать бы ей, да жалко старушку обижать: что с нее взять. Ни зря говорят — что малый, что старый. Сам-то он не был впечатлительным да и старому Фролу верил больше, чем бабьим пересудам, живут-то они с Никифоровной под самым лесом, тут и не только медведь в гости пожаловать может. А все равно, на утро как вышел на крыльцо, так невольно и огляделся по сторонам, аж холодок по спине пробежал. Да и Корявое из головы почему-то не лезло. Понятно же было, что все глупые суеверия. Жизнь у людей скучная, вот и придумывают чем себе нервы пощекотать. Человек, другой зазевались утопли — а они черт или болотник утащил. Прям как у них в родном селе бывало — умрет человек, так завсегда почти говорили, что его либо кто удушил, либо топором по голове тюкнул. Даже матушка его, уж насколько рассудительный человек была, а все этим сплетням верила да шушукалась с товарками по углам.

А все равно сердце оно такое — ум понимает, а оно свое шепчет. Нет, подсказывает, непростое болото, необычное. «Да уж, конечно, необычное, — отвечает Петр, — там же храм языческий стоял — небось есть что интересное для краеведческого музея, если порыться». Как подумал об этом, так и загорелся идей сходить на Корявое, покопаться, может ребятишек с собой взять, которые посмышленее да попослушнее. За клюквой то они ходят на Гнилую Топь, значит знают как себя на болотах вести. Только вот пустят ли родители, раз уж так бояться болота. «Вот ведь люди!» — вздыхал Петр и все обдумывал как бы получше все устроить, да что с собой прихватить. Начал осторожно выспрашивать людей, бывали ли они на Корявом, да что там видели, где там капище языческое было, что там сохранилось. Да только шарахались от него, бормотали что-то да старались разговор в сторону увести. Учитель им уже и денег предлагал, бывало подойдет к кому засунет в карман трешку и давай про болото выспрашивать.

Страницы