Страницы
Трубку можно было держать на расстоянии полуметра от уха, такой из нее рвался крик.
—... Магарыч с тебя! Мне тут квартирант мой Ираклий такую историю про святого Георгия рассказал — прямо хит сезона! Завтра же приходи и записывай! У меня душа горит!
Что и говорить, кого при таком вступлении не одолеет любопытство. Тут и 40 градусная жара не была помехой, чтобы пойти на другой конец города за обещанным.
Вот, наконец, сижу я в крошечной кухне с давно облупившейся побелкой и в ожидании рассказа глазею в окно. Из открытого окна, сквозь заросли петрушки и кактусов в старых кастрюлях, виден общий захламленный двор, перегороженный веревками с бельем.
Кухня, как ничто другое, может многое сказать о вкусах своей владелицы.
На холодильнике пыльный магнитофон со стопкой замусоленных кассет с блатными песнями. В незакрывающемся пенале среди банок с солеными огурцами и бутылками с ткемали виднеется заткнутый наспех томик Есенина. Вера, бывая в дурном настроении, его время от времени перечитывает. А когда не помогают стихи, врубает хрипатых тюремных бардов и так лечит душевные раны.
Сама Вера наружность имеет внушительную — в толпе ее сразу узнаешь по объему и росту. И если для других лишние габариты — проблема нерешаемая, то Вера на это смотрит философски, считая, что хорошего человека должно быть много.
Глаза у нее голубые — подарок от русской бабушки, нос, как и положено лицу кавказской национальности, красиво изогнут, волосы под цвет макарон крашеные на затылке кукишем собраны — вот и весь ее портрет. Прошу любить и жаловать.
Сегодня Вера в приподнятом настроении — с жаром рассказывает обещанный «хит сезона». Да на таком подъеме в курс дела вводит, что даже свой любимый сленговый фольклор не вставляет.
—... У Ираклия и Майи трое детей: два сына и дочь. В 1993 году старшему, Алеко, было 9 лет. Он прекрасно выступал в ансамбле народных танцев. И вдруг как-то, во время концерта он упал на сцене. Повезли в больницу, проверили, но ничего серьезного не обнаружили. «Железа в крови не хватает», — отмахнулся врач. Родители успокоились. Но не надолго. Через какое-то время мальчик внезапно потерял сознание в школе. Тут уже родители запаниковали — повезли его в институт переливания крови, чтобы все проверить досконально. Результат был ошеломляющим и не оставлял надежд: селезенка не вырабатывает красные тельца для крови. Фактически мальчик обречен.
Один старый врач сказал Ираклию, что берется за удаление селезенки, чтобы тем самым заставить костный мозг начать вырабатывать недостающие элементы и тогда у Алеко появится хоть какой-то шанс выжить. Ираклий дал согласие на операцию, не говоря об этом жене. Но в дело ввязался другой врач, из молодых да ранних, и, чтобы перебить клиента, сообщил матери диагноз сына.
Майе тут же стало настолько плохо, что ее с нервным расстройством уложили в больницу.
— Я, рассказывал Ираклий, сбился с ног. Сын без сознания на аппаратах в одной больнице, жена — в другой. 1993 год был ужасным для всей Грузии. Гражданская война, неразбериха, очереди за хлебом, не ходил транспорт, не работали аптеки. Все лекарства надо было доставать у евреев по двойным ценам.
В больнице, у дверей реанимации осталась дежурить бабушка, мать Майи и отпустила зятя домой — отдохнуть перед операцией. Ираклий, не спавший 3 ночи, тут же отключился. Сейчас он не может точно сказать — сон это был или явь. Только он как бы проснулся от того, что кто-то коснулся его плеча. Перед Ираклием стоял св. Георгий. Выглядел он именно так, как его изображают на иконах. «Следуй за мной!» — услышал измученный отец. Cв. Георгий поднялся в воздух и полетел, подымаясь, все выше и выше. Ираклий, к своему удивлению, тоже оторвался от земли и полетел следом.
«Какие краски открылись передо мной! — вспоминал он с восторгом. — Мы, живя на земле никогда не видим такого голубого неба, каким видел его я. Наверное, ни один художник не сможет передать того великолепия, которое открылось передо мной». Летя следом за великомучеником, Ираклий вскоре увидел преграду — узорные решетки и позвал: «Святой Георгий, я не смогу пролететь через них!» И услышал ответ: «Постарайся преодолеть их, я не могу вернуться за тобой». Ираклию с большим трудом удалось протиснуться через узорные переплетения и лететь дальше. Вскоре перед ним возникло второе похожее препятствие, но Ираклий миновал и его. Оглянувшись назад, Ираклий увидел всю Землю, как на ладони. Св. Георгий сказал ему: «Посмотри, как там хорошо! И сколько людей по своему неразумию стремятся покинуть такую красоту раньше данного им срока! Не понимают, бедные, что всему свое время».
Затем оба оказались в сумрачном зале с зажженными свечами. Здесь Ираклий увидел многих апостолов и святых, а среди них 2-ух отцов, чьи дети с диагнозом лейкоза лежали в той же больнице, где находился его Алеко. Здесь шло обсуждение участи этих детей.
— Твой сын будет жить! — успокоил св. Георгий Ираклия. — Он страдает из-за твоего деда Александра, в честь кого ты его назвал. Исправь то, что в свое время не сделал твой дед.
Ираклий слушал его с ужасом, не понимая в чем дело. Затем увидел он старый дедовский дом в деревне. В доме — туман, а внутри мать Ираклия. Из-под дома вытекает черная жижа.
— Мама, что это? — спрашивает Ираклий.
— Это, сынок, наш дом очищается....
На этом Ираклий проснулся и побежал в больницу, на предстоящую операцию. В вестибюле его встретила сестра жены, естественно, ничего не знавшая о сне.
— Ираклий, — бросилась она к нему на встречу. — Алеко выживет! Мне св. Георгий сегодня во сне обещал, обнадежил!