Как-то раз я смотрела передачу о вулкане. Точнее об одной горной долине. Эта долина, богатая зеленью, была излюбленным местом для птиц и зверей. Пока однажды не произошло извержения вулкана. Я помню, меня поразило, как в один миг оживший вулкан превратил оазис в пепелище.
Тогда я не знала, что таким вулканом стану я сама.
Извержение всегда происходит внезапно.
Где-то внутри накапливаются обиды или разочарования, недоумения, недоверия, страхи. И в какой-то момент им становится тесно в груди. Ведь в груди живет еще и сердце, которое болит от ненужного груза. Сердцу хочется освободиться от накопленных обид. И, наверное, можно сделать это, попросив прощения или поговорив по душам, но гора гордыни тверда. И потому обиды растут, растут. И в один момент наступает извержение.
В этот миг я становлюсь очень некрасивой. Просто уродливой. У меня белеют губы, глаза становятся узкими-узкими, а лоб разрезают острые морщины. Злоба одолевает меня. Внутри всё бурлит, кипит. И выливается наружу потоками злых слов. Это и есть извержение.
Если оно наступило, я уже не могу остановиться, пока все слова не сказаны, все обиды не выплеснуты, весь гнев не вышел наружу.
После еще какое-то время трясет.
А затем наступает тишь.
Самое страшное время – утро после извержения.
Если во время извержения, ты даже можешь невольно залюбоваться мощью своего гнева, как можно любоваться сходящими потоками лавы, то на утро, ты видишь перед собой удручающую картину. Все долины, в которых еще вчера кипела жизнь, сегодня представляют собой лишь пепел: мертвые слои выжженной земли и заживо сгоревших её обитателей. Такая же опустошенность на твоей душе.
Вчера ты еще мог найти причины своему гневу, мог успокоить себя мыслями о «справедливости», сегодня же, узрев его плод, ты понимаешь, что никакой повод не оправдывает произошедшее.
И еще ты осознаешь, нужны годы и большие труды, чтобы на выжженной долине снова появилась жизнь. Так и для твоей выжженной гневом души нужны время и усилия, чтобы вновь восстановиться.