Феномен православной поэзии… есть ли он? Скорее, нет. Есть просто хорошая поэзия, неразрывно связанная с Богом.

Феномен как раз в том, что заставляет поэта вычленять из обыденного самого Бога. Ведь многим это неинтересно, нецелесообразно, не жизнеутверждающе. Да и большинство, якобы духовных, поэтов путают божеское с мифологическим. Как раз поэзия Николаевой назывная, пластичная, неоднобокая и близкая.

Потому что надо тоньше, надо строже,
затаив дыханье, чище надо, легче:
встать на цыпочки, тянуться выше, выше,
и тогда уже — летишь себе свободно!

Поэзия, в первую очередь — энергия. Об этом пишет в своём эссе «Поэзия как энергия» Олеся Николаева: есть то тонкое и непредсказуемое, что выдумать и создать по законам невозможно. Его называют звуком, музыкой слова, драйвом, музой со свирелью…а это энергия. Она и может назваться православной в определённом тексте или человеке. Именно её направленность обращает на себя внимание и вызывает интерес. Кто-то хочет написать нечто новое, выделиться, понапридумывать горы непонятностей, якобы незаменимого мата и гадостей — но с какой энергией он творит? Где место того, кто даёт право творить?

Вот эти поры поэзии, её пробелы — чем заполнены? Чистотой, правдой, истиной-то православная. Даёт человеку надежду, очищает — православная.

Знаешь, в рейтинге современных поэтов заняла я некое место.

Значит, всё-таки — пусть земля ему будет пухом — опрометчиво и оплошно мой редактор Виктор Сергеевич Фогельсон — знаток цензурных секретов — говорил мне, вымарывая строфу: «Так же нельзя писать!»

А оказалось — можно.

Сам акт творения, духовного разговора с Богом и есть смысл православной поэзии. Бывает, в храме простая прихожанка начинает писать стихи, да такие примитивные, без изящества, без ценности, всё рифмы «Бог — любовь». Она читает их на всех приходских праздниках, и думаешь, что же ты не стесняешься своей простоты, безыскусности?! А потом узнаёшь, что мама этой женщины пять лет как парализована, и муж пьёт, и деток нет. И тогда понятно, что вот она, православная, Божья поэзия, спасающая, дающая.

В идеале любое творение должно совершенствовать творца. Но опять же, дело в цели, в том, для кого да с кем. В пьяном или наркотическом угаре возможно написать гениально, но такие уста на ангельские не похожи.

Олеся Николаева пришла к Богу не рано, родители её не воспитывали в церковном отношении. Зато рассказывали библейские сюжеты, однако уже самое первое стихотворение в первом сборнике:

Под облаками мою окна…

…как чудно… стать лишь света ученицей…
Кто возразит, что это не о Боге?
Ты ломился, а мир без нажима
Распахнулся и молвил: входи.

Стихи Николаевой оставляют ощущение лёгкого эмоционального голода, думаешь, если и цитировать, то всё. Ирина Роднянская, сделавшая, пожалуй, наиболее удачную на сегодняшний день попытку осмыслить место Николаевой, говорит о ней: «Это эстетика средневекового „реализма“, где всякое жизненное обстоятельство места и времени высвечено, по закону обратной перспективы, лучом „оттуда“, где всякое фактичное „здесь“ обеспечено значимым „там“, где все тутошние узлы развязываются в загробное утро вечности».

Олеся Николаева удивительно иронична, непоказушно кротка. Есть истории, про одиноких подружек, празднующих девишники из года в год, про дворничеху, ругающую снег, про уехавшего друга, про Каина. И это всё не стихи, а притчи с библейской моралью, лукаво проглядывающей из, на первый взгляд, незамысловатых строк.
Что же тут именно православного? Да то, что православная поэзия не просто гуманистична, она ХРИСТОЦЕНТРИЧНА. Образ Христа — «есть мера всех вещей». И самого человека. Для этого необязательно в каждом эпизоде уповать на Господа, приводить героя к алтарю, заставлять зажигать свечи, звонить в колокола, неистово каяться во всех прегрешениях, а батюшке читать проповедь с амвона.

Что твердишь ты уныло: нет выхода… Много есть входов!
Есть у Господа много персидских ковров-самолётов.
У Него и на бесах иные летают святые.
И горят в темноте кипарисы, как свечи витые.

Николаева — не храмовый поэт, а напротив — реформатор в этой области. У неё нет воспеваний Творца на подобие стихов 18 века, она не отпугивает религиозной нарочитостью. Ей православная тема только помогает раскрыться, её голос понятен и от этого и поддерживается её притчевый характер стихов.

Православная поэзия, на мой взгляд, — это поэзия безграничная в духовных исканиях, но вместе с тем, существующая в рамках церковной этики. А поскольку православие традиционно для славян, то на почве этой традиции и вырастают всё новые и новые поэты.

femina.by