Леший
Ребята решили не откладывать дело в долгий ящик, а сразу же отправиться к царю Додону.
Но как найти нужную дорогу с таким странным названием «лежнёвка»?
Оля и Коля сели около терема и призадумались.
— Ах ты, лёжень! — вдруг услышали они из-за соседнего дома, — разлёгся здесь, как колода на дороге! А ну-ка вставай.
Усталая женщина изо всех сил тащила за ногу огромного детину, который мирно посапывал под тенистым кустом калины.
— Маманя, я поспать хочу, — вяло отбивался от нее парень.
— Ох, Тит, и горе мне с тобой! Иди горох молотить!
— Брюхо болит!
— Иди кашу есть.
— Где моя большая ложка? — вскочил лежебока и трусцой побежал за матерью.
— Оля, я понял, — сказал Коля, — «лежнёвкой» называется дорога, которая сделана из лежащих брёвен. Вон, смотри, это наверное там, — он показал на кромку леса с прорубленной посередине просекой.
И верно! От опушки леса в глубину чащи вела ровная деревянная дорога. Идти по ней было одно удовольствие. Особенно интересно было перепрыгивать через брёвна — кто дальше прыгнет.
Долго ли, коротко ли пропрыгали близнецы по лежнёвке, но вдруг Оля нашла клад. Это был огромный сундук с сокровищами, который преспокойненько стоял под красивой кудрявой осинкой.
Девочка дернула подпрыгнувшего брата за руку, и он так и остался стоять на одной ноге, разинув рот от удивления. А удивляться было чему: в широко распахнутом сундуке лежала целая груда драгоценностей.
— Здорово! — выдохнул мальчик. — Бежим скорей, посмотрим!
Напрасно, напрягая тоненький голосишко, кукла Фрося просила детей не сходить с дороги. Они её не слышали.
Оказалось, что до стоящего недалеко от дороги сундука совсем непросто добраться. Когда дети добежали до одной осинки, то оказалось, что клад стоит совсем под другой. Добежали до другой, глядь, а сокровища поблёскивают под третьей.
Так они и бегали от осинки до осинки, пока наконец не поняли, что заблудились.
И только они остановились, как клад словно сквозь землю провалился.
— Хи-хи-хи, — кто-то мерзко засмеялся около их ног. Дети нагнулись и увидели маленького человечка, который едва доставал своей головой Коле до коленки. Дядька был одет в клочковатую козлиную шкуру, а на его ногах вместо лаптей поблескивали чёрные свиные копытца.
— Вы кто? — дружно спросили Оля и Коля.
— Леший! Ослепли, что ли? — грубо ответил человечек, стукнул копытцами и в один миг вырос выше дерева.
— Золота захотели? Ха-ха-ха, — он засмеялся, — золото ещё никого до добра не доводило!
— Не надо нам вашего золота, — задрав голову выкрикнул Коля. — Мы бы его папе отдали, а он купил бы больным детям хорошие лекарства!
— Ой! — ойкнул Леший, как будто его укололи иголкой и сразу стал меньше ростом.
— Доброты я не люблю, — поморщился он. — Неужели вам совсем-совсем не хочется взять себе хоть одну золотую монетку?
— Нет, не хочется, — покачали головой брат и сестра. — Нам вообще никаких сокровищ не надо.
Леший понурился и снова стал маленьким.
— Все равно, я вас замаял-заблудил и с дороги своротил!
Нет пути для вас назад.
Вот Кощей-то будет рад, — проблеял он своим противным голоском, снова стукнул копытами и исчез.
Ладьи русичей
В лесу было тихо и сумрачно.
Оля прижала к себе куклу Фросю, оттопырила губку и часто-часто заморгала глазами.
— Только не плакать, — предупреждающе сказал Коля.
— Фросенька, как нам поступить, подскажи? — попросил он куклу.
— Ищите речку, — уверенно раздался тоненький голосок.
— Смотри, Оля, на горизонте есть просвет между деревьями, может быть это река, пойдем.
Коля потянул сестру за руку, и расстроенная девочка нехотя пошла за ним.
Вскоре они действительно вышли к большой и полноводной реке. Олино настроение сразу же улучшилось, она заметила ровный чистый пенёк и расстелила скатерть-самобранку.
Раз, и на вышитом полотне задымилась ароматным паром груда поджаристых оладушек с мёдом.
После вкусного обеда близнецы совсем развеселились и решили пойти искупаться.
Очень приятно побегать босичком по самой кромке воды, поворошить пальцами мягкие водоросли и посмотреть, как из-под илистого бережка пятятся в глубину реки чёрные раки.
Оля так напрыгалась, что даже запыхалась.
— Давай, Коля, сядем здесь на тёплый камень и будем ждать, когда проплывёт теплоход. С борта наверняка нас заметят.
Коля засмеялся, и покачал головой совсем как мама:
— Эх, Оля, Оля! Подумай своей головушкой, откуда тут может появиться теплоход? Ведь мы с тобой сейчас в сказочном Тридесятом царстве-государстве. В глубокой древности. А теплоходы и пароходы люди изобретут почти через тысячу лет, когда догадаются, что водяной пар своей силой может крутить колесо с лопастями, а нефть гореть и взрываться в двигателе.
Оля призадумалась и упрямо мотнула головой:
— Но на чём же тогда плавали русские люди? Ведь мы проходили в воскресной школе, что царица святая Елена плавала в Царьград, а для этого ей надо было переплыть целое море.
— Зря ты не стала читать мою книжку про корабли, — укоризненно сказал брат, — тогда бы ты знала, что русичи были очень искусными мореплавателями, а тверской купец Афанасий Никитин ходил не за одно, а сразу за три моря.
Плавали в старину на ладьях, ушкуях, стругах и челноках.
— Что такое челнок я знаю, — сказала Оля, — это такая маленькая лодочка, на которой рыбаки плавают до сих пор. Помнишь, как у дяди Жени в деревне? Он сам сделал лодку из одного большого бревна.
— Конечно помню. Я тогда натёр себе мозоль на ладони, потому что дядя Женя разрешил мне немножко подолбить середину челнока специальным загнутым топором.
Ладьи, струги и ушкуи были очень похожи друг на друга и тоже делались из одного огромного дерева.
Эти корабли так и назывались однодревки — одно дерево. Потом с боков к этому дереву приделывались доски, и получался корабль. В его середину ставили парус, чтобы плавать при попутном ветре, а когда ветра не было, моряки-ушкуйники брались за вёсла.
В самых больших ладьях могло поместиться целых сорок человек.
— Сорок человек — это два класса: наш второй «А» и второй «Б».
Девочка представила, как два их класса сидят в середине большого бревна и недоверчиво покачала головой:
— Не представляю, где древние корабелы брали такие гигантские деревья? Ведь их надо было не только найти, но ещё донести до речки.
— Ну что ты! — махнул рукой Коля. — Подумаешь, донести до речки бревно! Русские мореплаватели целые корабли носили!
— Как это, носили корабли? — удивилась Оля. — Человек не может поднять корабль.
— Никто в мире не может, а русские люди могут, — сказал Коля. — Дело в том, что на Руси много рек и озёр, а они не такие глубокие, как море.
Оля согласно кивнула головой:
— Это я знаю, ну и что?
— А то, — объяснил брат, что поэтому русские корабли делались с плоским дном, чтобы могли плавать там, где мелко. А когда мореплавателям надо было перебраться из одной воды в другую, ладью вытаскивали на берег, ставили на специальные катки, похожие на мамину скалку для теста, опутывали ремнями и тянули в нужное место посуху.
Иногда для этого брали коней, а иногда и сами тащили.
Такие места, по которым волокли корабли, назывались «волок», или «волочёк».
— Папа ездил в командировку в Вышний Волочёк, — обрадовалась Оля, — значит, по тому месту в старину волокли ладьи?
— Да, — подтвердил брат, — точно. У нас в России много волоков. Около Москвы есть даже целый город «Волоколамск» — там был волок, который назывался Ламский.
— Слушайте, слушайте, — вдруг пискнула Фрося.
Ребята замерли на месте и даже дышать перестали: откуда-то издалека звучал равномерный плеск воды.
Сначала он был едва уловим, а потом становился всё громче и громче, и совсем скоро Оля и Коля увидели, как мимо них летит по речной глади красавица ладья с красным квадратным парусом и круглыми щитами на бортах. На носу корабля была вырезана лошадиная голова, совсем как настоящая.
— Здорово! — Коля открыл рот и замер от восхищения.
— Э-ге-гей! На корабле! — не растерялась Оля.
Она прыгала, махала руками, кричала и даже попробовала добраться до ладьи вплавь, но ушкуйники подумали, что дети хотят пожелать им счастливого пути и не остановились.
— Храни вас Господи, ребятушки, — донеслось с корабля приветливое словечко и загуляло по лесу, подхваченное озорным эхом:
— Храни Господи, храни Господи.