А он был прав и неподсуден,
Как гвоздь, вбиваемый в ладони.
В глазах - сетчатках из зазубрин -
Гремел огонь чумой бубонной.
В лукавый мир он нёс на блюдце
Слова и мысли паразиты,
И крест на шее правдорубца
Воспринимался реквизитом.
Тирад его конгломераты
Порок громили и бордели.
Он был желанный завсегдатай
В колонках массовых изделий.
А ей, рабе подёнки древней,
Жилице воровской малины,
В мечтаньях грезился всё реже
Феномен встречи Магдалины.
Синяк животного насилья
Для совести, как кнопка «выкл».
Сперва её слегка тошнило,
А после — ничего — привыкла.
Вонзалась ночь, как в пробку штопор.
Не лезет внутрь позор без водки.
Под утро приходилось штопать,
Как душу, старые колготки.
Сливаясь в сумраке уборной
Они друг с другом не столкнутся...
Ни ангел шлюхи подзаборной,
Ни бес надменный правдорубца.